Ateez - каждый мальчик хочет любви

«…Что заставляет меня быть таким разным? Днём — бодрым, энергичным, весёлым и беспокойным, ни секунды не сидящим на месте, и просто отличным парнем в своей группе? А ночью — жаждущим, умоляющим тебя о прикосновении, ненасытным и страдающим? Что делает меня одинаковым для всех, но исключительным — только для тебя? Это очень просто: твой взгляд, который врезается в моё нутро обжигающим пламенем бескомпромиссности и твоя улыбка, разрывающая непонимание и недопонимание, которое есть между нами. И мне ничего не надо от жизни — только осознавать твои нежные руки на своих плечах… И самое страшное то, что я действительно счастлив…» — Что за бред?! — Ёсан со злостью смял своё сочинение двадцатиминутного труда и раздумий. — Мда, романтическое письмо не удалось. Хм, я не писатель, что же мне придумать? Парень задумчиво потянулся, разминая уставшую после тренировок спину. Почему-то он решил, что этой ночью должен ей во всём признаться. Обязательно-обязательно. Только вот проблема — ни духу, ни фантазии ему сейчас не хватало. Кан Ёсан, стоя во внутреннем дворе, переминался с ноги на ногу, как юный школьник смотря на балкон второго этажа, где ещё горел свет. «Она ещё не спит! Быть или не быть? Почему это так сложно?» Ёсан, смутившись самого себя, с силой затряс головой, будто заставляя высыпаться из мозга наивные мысли. Но что-то ничего не получилось. Он вздохнул. А вдруг она подумает, что он дурак? Но Кан помнил, как она любила сопливую романтику, как ей нравились все эти глупые стихи, которые он ненавидел. Кан помнил, как она часами могла стоять в пруду, неотрывно смотря на цветущие водяные лилии на съёмках прошлого клипа. Он никогда не понимал, что она в них такого находит. Но сам мог часами неотрывно смотреть на неё с расстояния. Тахи такая красивая, милая и романтичная. «Я дурак, — проныл Ёсан, опустив руки. — Мне пора лечиться, причём серьёзно. Почему мой интеллект куда-то девается, когда я оказываюсь рядом с ней? Нет, это всё же клинический случай. Я уже полчаса под её окном стою. Блин, и влез во что-то…» Поток его хаотичных мыслей внутри своей головушки не прекращался. Парень вздохнул, абсолютно растерянный. Уже второй день Тахи, новенькая девушка из стаффа, ходит какая-то расстроенная. Когда он спросил, что с ней такое, она лишь отмахнулась. Мол, немного выгорела за последний год, посмотрела глупую романтическую дораму и вдруг что-то расстроилась. Захотелось безумной романтики и в жизни. Чтобы какой-то парень сделал что-то диковинное и для неё. Только вот проблема, парня у неё нет и никто не спешит быть таким милым, как в её мечтах. Тахи тогда опомнилась, неловко посмеялась и извинилась перед Ёсаном, что несёт такой бред. Но он запомнил, очарованно смотря, как она скрывается впопыхах за поворотом. «Всё! Хватит сидеть! Ты мужчина или кусок навоза?» — Кан встал с травы и посмотрел на окно девушки. «Ты должен! Ты должен!», — напевал он себе, как будто гипнотизируя. А что же делать? Как начать? Хм… Тахи любит романтику. Нужна романтика! Романтика?! Кан приуныл — ну какой из него романтик? Он просто красивый ботан внешне и тихий злой язва внутри. «Думай, думай… А что… Что если… Да!» Ёсан повертел головой в поисках клумбы, в которой он валялся ещё час назад. Вот, там растут милые чудные цветочки! Парень мигом вырвал с корнями охапку. Повертел их в руках, почесал затылок. Как-то не очень. Каким-то чудом до него дошло озарение, что корни нужно оборвать и землю с листьев убрать. Соорудив более или менее приличный букет, Ёсан сунул его за пояс и подошёл к стене. Появиться нужно эффектно и впечатляюще, как настоящий герой сопливой дорамы. Когда он влезет к ней на балкон с букетом, она покраснеет от смущения. Да, ей понравится, она ведь так любит эту дурацкую романтику. Главное, чтобы самому не покраснеть. «Ладно, была не была», — парень схватился за висящий по стенам отросший толстенный виноградник на сетчатой решетке и ловко полез наверх, на балкон, где ещё горел свет, где была его мечта. Тем временем, немного сонная Тахи зевнула и посмотрела на пришитую пуговицу на пиджаке — было отработано неплохо. Пора бы и спать ложиться, ведь она так устала за сегодняшний день. Девушка встала, снимая с себя верхнюю кофту, и аккуратно разложила вещи на стул. Причесав свои шелковистые волосы, она наконец-то расстелила кровать и стала взбивать подушку. Неожиданно она застыла. Что это за звук? Тахи сосредоточилась, вслушиваясь в темноту ночи. Ей не показалось. За балконом явно послышался звук. Тихий, но какой-то странный. «Кто-то взбирается?!» — Тахи испуганно прислушалась ещё внимательнее. Действительно, кто-то медленно, но очень аккуратно взбирается по стене к её балкону! Девушка пришла в ужас, но быстро справилась с эмоциями. Она была не из робкого десятка, поэтому бесшумно, лёгкими прыжками оказалась обратно у стула и схватила старую клюшку для гольфа, каким-то образом оказавшуюся в её номере. «Кто же это ко мне так поздно-то, а?!», — нахмурилась она, плавными, бесшумными шагами приближаясь к балкону, крепко зажав в обеих руках своё оружие для защиты. Момент — и чья-то тёмная фигура, вернее верхушка головы показалась над перилами балкона. В ту же секунду девушка рысью подлетела к неизвестному и наотмашь ударила его по голове несчастной клюшкой. Дешёвый предмет легко и мгновенно скривился. И лишь спустя секунду, в шатающемся и готовом упасть вниз человеке, с перекошенным от недоумения и ужаса лицом, с распахнутыми руками, она вдруг узнала айдола Кан Ёсана. — Ёсан?! — в ужасе воскликнула Тахи, схватив его за рубашку. Но не удержала, ведь схватила быстро, не рассчитывая на его вес. Ткань выскользнула из рук, и хотя парень попытался со вскриком схватиться за перила, всё было тщетно. Девушка в панике рванула вперёд всем корпусом, мигом хватая Кана за загривок, при этом чуть не вылетев за балкон сама. Ёсан неестественно взвизгнул и страшно забрыкался. — Не удержу! — испугалась Тахи. И моментально другой рукой попыталась схватиться за ткань рубашки на плече. Но не получилось. Получилось за ухо. — Прости, прости, прости! — залепетала она, таща за ухо и волосы воющего Ёсана обратно на балкон. Парень (видимо от боли сработали рефлексы) наконец, схватился за перила руками и потянулся обратно вверх. Тахи, отпустив его волосы и ухо, уцепилась за рубашку на спине, затаскивая его тело вовнутрь. Кан напрягся и, подпрыгнув слишком резко, перевернулся через балкон и с размаху шлёпнулся лицом о каменный пол, прямо к ногам девушки. — Ёсан? — она испуганно посмотрела на плашмя лежащего и неподвижного перед ней молодого человека, — Ёсан? Ты в порядке? Ёсан?! Он пробурчал что-то невнятное, оставаясь лежать в позе звёздочки на полу. — Ёсан, — Тахи наклонилась, поднимая его, — ну скажи — ты хоть цел-то? Кан сел на колени, косо смотря на девушку перед собой — она несколько троилась перед глазами. А у него немного текла кровь из носа, и была поцарапана щека. В некоторых местах прилично испачкалась одежда. — Ты как? — спросила девушка. — Великолепно, — только теперь Тахи было две. — Ты меня напугал, я думала, что это какой-то злоумышленник! — Да нет, я совсем безобидный, — буркнул Ёсан, отчаянно краснея. «Господи… какой же я идиот, это ведь так и выглядело, что я как вор забирался». — Но всё равно, Ёсан! Ой, у тебя кровь из носа течёт! — Скоро перестанет, — девушка перед глазами уже была одна, но какая-то мутная. — Тахи, а в комнате туман? — Какой туман? — не поняла она. — Ты… Ты слишком ударился, тебе надо прилечь! Она схватила его за подмышки и, с неестественной силой, подняла. Поддерживая его за тело, Тахи подвела парня к кровати. — Ложись, давай, — она аккуратно надавила на его плечи, укладывая его на матрас. Ёсан пробурчал что-то совсем нечленораздельное. Но затем невольно вздрогнул — Тахи схватила его за один ботинок и мигом стащила с ноги, отбросив подальше. Туда же через секунду последовал второй. Парень очумело увидел, как в её руках откуда-то появился платок. Она аккуратно и нежно стала вытирать кровь из его носа. — Ах, Ёсан-Ёсан, — сказала она, мило улыбаясь. — Ну ты даёшь! А зачем ты вообще ко мне лез? Это пранк какой-то был? Ты на что-то поспорил? Ёсан моментально пришёл в себя. «О, Боже! Вот это я идиот! Вот это романтика получилась! Хорошо, что этот несчастный букет выпал из-за пояса при падении!» — Ёсан? — в миллионный раз повторила она его имя. — А? — он посмотрел на неё и тут же встретился с ней глазами. С этими глубокими, бездонными, восхитительными глазами. Кан мгновенно потупил взор, покраснев до ушей. — Ну… я… ну я… Я хотел… Да, это пранк! Я хотел проверить, как легко тебя испугать! «Здравствуйте, перед вам Кан Ёсан — самый сказочный идиот Южной Кореи», — тут же вздохнул он по себя. — Испугать? — удивлённо переспросила Тахи, смотря на него. — В такой час? Ты чего, Ёсан? «Я ничтожество, а делаю вид, что айдол», — подумал он про себя, а вслух сказал: — Ну… ну, дурь какая-то залетела в голову, мне не спалось. Я решил повеселиться… Наш номер отеля прям перед твоим домом с номером… А у тебя свет горел… ну… — он мямлил и мямлил чёрт знает что, а потом вздохнул и просто сказал: — В общем, признаю, что я дурак. И тебя я вряд ли уже посмею когда-то пугать, иначе никакая пластическая операция мне потом не может. — Ясно, — улыбнулась девушка, она выглядела так, словно вообще не сердилась. — Вот это ты вычудил! А я могла и посильнее ударить. Ох, Ёсан-Ёсан! Тахи ласково потрепала его по волосам. И у парня мгновенно онемело всё. Она его трогает! Он тут лежит у неё на кровати. Она над ним. Мама… У Кана аж свело челюсть. Вот что бывает, когда первый раз влюблён отчаянно и по-настоящему. — А щека не болит? — Тахи аккуратно погладила ссадину на его лице. Ёсан решил, что он готов умереть. Это невыносимо. «АЛАРМ! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ отсюда! Сломя голову!» — Ёсан, ты какой-то нервный, — девушка аккуратно взяла его за руку. «Всё!» Парень подскочил с кровати как ошпаренный. Тахи удивлённо смотрела на него, взирая снизу вверх. — Что такое? — спросила она, тоже поднимаясь с кровати. — Заболтался! Мне пора! — хрипло пробурчал Кан, пятясь назад. — Да всё нормально… — Нет-нет, извини! Извини, что побеспокоил! — молодой человек рысью кинулся к своим ботинкам. — Га?! — только и успел вскрикнуть он, споткнувшись на ровном месте. Тахи на автомате подхватила его за локоть, но опять не учла того, что парень весит побольше её. Они закружились, спотыкаясь и переминаясь ногами, пока чуть не рухнули. В результате девушка оказался крепко впечатанной в стену опешившим Ёсаном. Последний находился в небольшом шоке, который бывает после такого выброса адреналина в кровь, поэтому прижал черноволосую голову к своей груди, пытаясь отдышаться, а Тахи невольно замерла, осмысливая происходящее. Её рука лежала на груди молодого человека. Она вдруг ощутила, как под её маленькой ладошкой быстро-быстро билось сердце. Глубоко вздохнув, Тахи усилием воли приподнялась и переложила ладонь на плечо Ёсана, дабы отстранить его от себя. Неожиданно он слегка опустил голову и оказался нос к носу с ней. — Больно? — как ни в чём не бывало, спросила она. — Н-нет, — Кан не заметил, как охрип, глядя в эти ясные глаза. Внезапно даже для самого себя, он потянулся вперёд и осторожно коснулся губ девушки своими, не понимая, зачем делает это. А затем просто углубил поцелуй. И это было не робко и мило, а достаточно пылко и томно. Тахи застыла с открытыми глазами, смотря на него, но абсолютно не сопротивляясь. Это длилось ровно две-три секунды, пока парень вдруг не пришёл в себя. «Что я сделал?!», — он резко оттолкнулся от неё, надевая наспех ботинки. — Извини, я не хотел, — бросил он, не глядя на девушку, и пулей вылетел из её комнаты, оставив ошеломленную и, толком ничего не непонимающую, Тахи одну. Ёсан залетел в свою комнату и застыл у стенки. Некоторое время он осмысливал свой внезапный порыв, а потом, резко ударив по стене кулаком, кинулся на кровать. «Я идиот!» Что на него нашло?! Тахи… у неё такие тёплые, мягкие губы! Что за блажь… «Спокойно, придурок! Это был просто порыв. Утром извинюсь от всей души. Надеюсь, она не испугалась. Надеюсь… что ей понравилось» Ёсан нелепо завыл и зарылся лицом в подушку, будто прячась от всего мира и от своих позорных чувств. В последний раз он, наверное, чувствовал себя так глупо ещё в средней школе, когда признался девчонке в любви, а она просто проигнорировала его. Но сейчас-то он взрослый и здоровый парень, а поведение как у ребёнка! Дурак! Кан так бы и всю ночь пролежал в стыдливом самокопании, но его невесёлые думы прервал внезапный и настойчивый стук в дверь. «Ну кто ещё? Как не вовремя! Не хочу ни с кем общаться!», — раздражённо подумал парень, направляясь к двери, с желанием врезать настойчивому стукачу посреди ночи. — Уён, если это ты, я за себя не ручаюсь! Но все его мысли мгновенно улетучились, когда на пороге пред ним предстала Тахи. Они молча уставились друг на друга, и Ёсан чувствовал, как его сердце отчаянно начинает стучать быстрее. — Я могу зайти? — она первой нарушила молчание. — Да, конечно, — несмотря на заторможенность, парень всё же умудрился быстро ответить, пропуская её вовнутрь. Девушка неловко улыбнулась и ускорилась, но тут же, просто на ровном месте споткнулась об порожек и как в дораме полетела прямиком на парня перед собой. — А-ах! — только и успела воскликнуть Тахи, падая в объятия Ёсану, налетев на него всем весом. Кан, как опытный и тренированный танцор, обладал хорошей реакцией и поймал её, сжимая в крепких объятиях. Они невольно просеменили назад, а потом синхронно плюхнулись на колени на пол, снова застыв, уставившись друг на друга. Тахи неловко отодвинулась от молодого человека, но на ноги не поднялась, лишь удобнее устроилась на бочок. — Ёсан, — она посмотрела внимательно ему в глаза, — что это вообще было пару минут назад? — А? — на автомате переспросил парень, уже не находя силы оторваться от этого взгляда. — Так получилось. — Получилось? Возможно. Но зачем ты поцеловал меня? — спросила она наконец-то, смотря на него своими большими оленьими глазами. Ну просто милый Бэмби, ей богу. — Я нечаянно. — Нечаянно нагнулся и так требовательно поцеловал? Кан вздохнул. Он боялся этого вопроса, но что уже поделать. Сейчас он слишком устал, чтобы бояться, и разум устал, чтобы задумываться о последствиях. Да пошло всё к чёрту! — Тахи, я не умею писать стихи, у меня даже нет времени читать романы, я не пойду ночью смотреть на романтичное ночное озеро, ибо не романтик, как ты, — покачал он головой, грустно разглядывая её лицо. — Я замученный айдол, но человек, который тоже умеет влюбляться. Наша встреча стала для меня настоящим чудом. Я думал, это просто влюбленность с первого взгляда. Но потом понял, что это чувство не поверхностное. А растёт и укрепляется с каждым днём. Твоя улыбка — самое милое, что я когда-либо видел в своей жизни. Когда мне кажется, что влюбляться в тебя больше уже невозможно, ты доказываешь, что я неправ. Я просто замираю и млею, стоит только увидеть тебя за километр. И сам не знаю, что со мной. Уже просто боюсь, что это стало навязчивым состоянием, но ничего не могу с этим поделать. Мне одновременно и хорошо, и плохо — это чувство вызывает во мне лютый восторг и раздирает одновременно. Я просто хочу взять тебя за руку. Я… Ёсан вдруг резко замолкает. До него медленно доходит, что он сейчас всё это говорит с таким спокойствием, с такой искренностью. Он банально признался в любви девушке перед ним, сидя с ней на полу. Кан заморгал и уставился на Тахи, не смея шелохнуться, застыв, как изваяние. Она же сама не двигалась, странно на него смотря, с абсолютно нечитаемым выражением лица. Даже не моргнула ни разу. — И после этого ты говоришь, что не романтик? — вдруг вопрошает она. Это почему-то заставляет его покраснеть ещё больше. — Прости, я не хотел смутить тебя ни разу. Просто забудь. — Нет. Не хочу забывать. — А? — он вскидывает голову, удивлённо таращась на неё. Девушка сама тут же краснеет, и это так странно. На секунду её взгляд быстро стреляет в другую сторону, но потом она упрямо возвращается к нему, смотря уже со всей серьёзностью. — Знаешь, а ведь это взаимно. Ты мне тоже нравишься, — набравшись невиданной смелости, выпаливает она. — А? — снова произносит Ёсан и смотрит на неё так, словно ослышался. — Ну, это была мгновенная симпатия, — щёки Тахи покрываются лёгким румянцем, но она твёрдо продолжает. — Кажется, я влюбилась в тебя с первого взгляда. Но ты айдол, а я простой стафф, по головке меня никто не погладит за такое. Я думала, что это пройдёт, но уже давно что-то не отпускает. Я не могла в таком признаться, и как дурочка иногда тебе намекала под видом сопливой романтики, думала, ты догадаешься, пойдёшь на встречу вдруг… И… Она стыдливо отвернула лицо. Повисла немая пауза. Слишком долгая, казалось пару долгих часов, хотя и минуты не прошло. Девушка смущённо повернула голову назад, встречаясь с ошарашенным взглядом Кан Ёсана. — Так это ты мне всё время так намекала, а я не понял?! — в изумлении сказал он, хлопая глазами. — То есть, у нас сразу всё было взаимно, а мы как два стеснительных ботаника ходили вокруг да около? — Получается, что да, — она робко улыбнулась ему, и сердце парня странно затрепетало. Они сидели так близко друг к другу, так неотвратимо близко. Их руки сами собой вдруг соприкоснулись, сломав между ними все барьеры. Тахи улыбнулась и потянулась к нему навстречу, мягко обнимая. Ёсан, сам поражаясь своему порыву, мигом наклонился к ней и несколько секунд просто ощущал её дыхание, а затем, наконец, поцеловал. Он не знал, что чьи-то прикосновения могут так заставлять биться давно холодное сердце. Но эти ощущения действительно показались ему божественными. — Ты должен был признаться раньше, — прошептала Тахи, но никак не могла оторваться от желанных и таких долгожданных губ. Медленный поцелуй уже превращается в хаотичные, быстрые поцелуи с языком, углубляющиеся всё больше и больше. Новые чувства быстрым пламенем распространяются по телу, и девушка сильнее прижимается к нему, отчаянно желая унять бушующий ураган эмоций. — Надо… дверь закрыть, — Ёсан с трудом отрывается от неё, смутно что-то соображая, и пытаясь подняться. Он пребывает в странной прострации, сам ещё не осознавая полностью ситуацию. Девушка, о которой он мечтал, отвечает ему взаимностью, и мало того, они мгновенно целуются. Но своим затуманенным сознанием он ещё соображает, что они в номере отеля сидят, где много лишних глаз и ушей. — Да, дверь! Сейчас закрою! — Тахи подрывается вместе с ним одновременно, и они удивлённо смотрят друга на друга. — Ты чего? — Кан смотрит на неё с улыбкой. — Ну я же стафф, ты попросил… — как-то неуверенно мямлит она в ответ. Ему явно становится неловко. Словно она, как работник, попыталась исполнить приказ. — Сейчас ты не стафф, а, в первую очередь, девушка, — абсолютно серьёзно говорит парень. — И давай ты забудешь, что я айдол с которым ты работаешь. По крайней мере, когда мы наедине. Сейчас мы парень и девушка… которые только что признались друг другу. И думают, что сейчас делать дальше. Лёгкий румянец покрывает щеки девушки. — И чем мы будем сейчас заниматься? — со странной, такой обманчиво скромной и невинной, улыбкой вопрошает она. Ёсан едва мотает головой. Это ему, наверное, просто снится. Хотя нет, если бы ему приспичило посмотреть сон с Тахи, то он явно был бы эротическим. И это её такое предложение стало бы началом к совместному раздеванию. А может, ей и не нужно было бы раздеваться, он бы просто стащил с неё эти милые жёлтые брючки. От этой мысли, что он бы увидел её голые ягодицы, выпяченные для него, острая волна мурашек пробирает тело. «Так, Кан Ёсан, — хмыкает он сам себе, — подбери тут свои пошлые мыслишки. Ты только что поцеловался с девушкой своей мечты, а уже мысленно её имеешь. Рано ещё. Не спугни» Очевидно, он тупит пару долгих секунд, потому что Тахи не понимает его зависшей реакции и сама дёргается к двери. Сглотнув, закрывает её и пытается защелкнуть не только замок, но и задвижку с цепочкой. Достаточно необычно для отеля. Ёсан заторможено смотрит, как трясутся руки у девушки. До него слабо доходит осознание, что она зачем-то дополнительно закрывается. Зачем? Это… да нет, хватит сразу думать о таком! Глаза парня странно цепляются за карман её жёлтых брюк, ткань такая тонкая, слегка прозрачная, там что-то лежит, маленькое и, вроде, квадратное. «На презерватив похоже», — с сомнением думает он, но мотает головой. Нет, ну это уже совсем фантазия разыгралась. Щеколда гуляет в девичьих пальцах, звякая металлом. Тахи, с трудом, но таки запирает дверь и поворачивается. Смотрит на него так неловко, но губы расплываются в мягкой, но какой-то застенчивой улыбке. Сердечко Ёсана тает от такого её вида. И он без раздумий идёт вперёд, ведь уже нет смысла препираться и самому играть в недотрогу. — Иди сюда, — шепчет он, обвивая руками её за талию и прижимая к себе. Не сдерживается и нежно целует девушку за ухо. Кончики её отросших волос по шею забавно щекочут его лицо. Тахи улыбается так, словно получила самый лучший рождественский подарок, и сама тянется к нему, обхватывая ручками его за шею. С удовольствием перебирает пальцами пряди на затылке. — Мечтал об этом каждый вечер, — шепнул ей Кан и вдруг резко подтолкнул девушку назад, чтобы тут же прижать спиной к двери. Тахи только и успела, что протяжно вздохнуть. А парень уже склонился вновь, чтобы требовательно получить новый поцелуй. И с каждым движением губ распалялся всё больше и больше. Это было так… странно. Нет, потрясающе, но неожиданно. Милашка-скромняжка Ёсан сейчас прижимал её к стенке и целовал так, что у неё подгибались коленки, и вся она вдруг становится такой слабой, такой безвольной, способной лишь цепляться за плечи парня, да подставлять губы и шею под его убыстряющиеся ласки. Голова закружилась, руки дрожали, и всё тело молило о его прикосновениях. Ох, что-то потекла она быстро, просто в мгновение ока. Они стояли так долго, поглощённые новыми чувствами, что губы уже начало саднить от страстных поцелуев. Ёсан начал забываться, пребывая на волнах своего блаженства. Распаленный, он дал волю рукам и, уже совсем не думая, — его ладони скользнули по её талии вверх, огладили бока, а затем поднялись чуть выше, чтобы жадно сжать грудь под рубашкой. Тахи аж жалобно всхлипнула. Ей было так стыдно, и в тоже время так безразличен был этот стыд. Словно он был где-то там, в обычной жизни, а здесь и сейчас был только жар их тел и удовольствие, которое туманило голову. Кан резко разорвал поцелуй, едва отклоняя голову, и заторможено уставился на неё. Рука быстро сползла с груди обратно на её бёдра. — Прости, я что-то забылся, — виновато молвил он. — Меня понесло только от одного твоего присутствия. Не хочу показаться пошлым извращенцем, который сразу… просто я… — А мне всё нравится, — прервала она его невнятное блеяние, и её руки скользнули выше по его рубашке на грудь, мягко сжимая мышцы через ткань. Парень тяжело вздохнул, с трудом пытаясь совладать с нарастающим возбуждением. Да что ж такое? Неужели он так легко перейдёт черту? А пока он думал над моральной дилеммой — прилично ли заняться сексом сразу с порога — его собственные пальцы как-то сами по себе оказались на её ягодицах, жадно сминая и массируя упругую плоть. Губы их были совсем близко, два горячих дыхания смешались в одно. И воздержаться от очередного поцелуя было невозможно. Тахи вдруг с жаром почувствовала, как от ласк соски натянули ткань её рубашки, откровенно откликаясь на чувственные мужские прикосновения. Она аж жарко покраснела, не имея возможности скрыть свою реакцию от Ёсана. Разумеется, он заметил, чуть отстранился, глядя вниз на её грудь. И вдруг жадно облизнулся. При виде такой стороны Ёсана девушка чуть не упала от острой волны возбуждения — таким желанием горел его взгляд. Но парень хмурится, когда его рука что-то нащупывает в заднем кармане её брюк. Он просто бесцеремонно залезает внутрь и вдруг достаёт… презерватив. — То есть мне не показалось? — с сомнением вопрошает он и вопросительно смотрит вниз, на свою милую скромницу. Она под его взглядом краснеет просто в секунду, уже не только щеки, но и уши пунцовые. Но свой требовательный, горящий взгляд девушка не отводит. — На всякий случай прихватила. Мало ли что ты мне собирался сказать, — с самым серьёзным тоном отвечает она. Кан смотрит на неё, не мигая. Так возможно вообще? Он что, Вселенную спас и не заметил? И она реально согласна? Ох, нет, он то запросто сгребет её в охапку сразу, сколько уже успел нафантазировать за это время, не сосчитать. Но в реальности не предполагал, что всё так быстро пойдет… хорошо. Он готов бы был терпеть и сдерживаться сколько нужно, не животное же поди. Но сейчас… она смотрит на него так жадно этими своими большими глазёнками, что член твердеет со скоростью света. — Ты зачем закрылась? Я могу не так понять и быть более наглым, — тихо говорит он ей, не разрывая томного взгляда. Тахи хочется сглотнуть, но она еле сдерживается. — А ты попробуй, — недвусмысленно и храбро отвечает она ему, проводя рукой по мужской груди. Ёсан тяжело вздыхает, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. А потом говорит: — Так пошли. Он берёт её за руку и медленно тянет в спальню. И девушка легко подчиняется, покорно следуя за ним, как послушная овечка. Ноги дрожат. То ли от жуткого волнения, то ли от лютого предвкушения. У кровати они поворачиваются и какое-то время молча смотрят друг на друга, держась за руки. Разглядывают медленно лица, изгибы, формы, изучают тела партнёра. Так внимательно, и так жадно одновременно, стараясь зачем-то запомнить каждую черточку своей влюбленности. — Хочу раздеть тебя сама, — шепчет Тахи, и это простое предложение до чёртиков заводит его ещё больше. — Тогда я тоже хочу тебя раздеть. Они делают шаг друг другу навстречу и протягивают руки, чтобы добраться до одежды. Есть в этом что-то до ужаса пикантное и такое обыденное вместе с тем, чтобы самому снимать одежду со своего партнера. Тахи тянется к пуговицам на его рубашке, дрожащими пальцами расстегивая одну за одной. Ёсан едва сдерживается, пытаясь подстроиться под её ритм и скорость — у него явно получается быстрее справляться с её пуговками, а затем он стягивает ткань со стройных девичьих плеч, скользя мягкими пальцами по обнажающимся рукам, оглаживая локти, а потом и запястья. Тянет одну её руку к себе, прижимает к губам, нежно целуя ладонь. Мурашки удовольствия проходят по спине девушки, и она гладит его по лицу в ответ. Но сама не отстаёт, стягивая уже с его плеч рубашку. Тело у Кан Ёсана красивое: рельефное, натренированное, с проступающими мышцами. Такое… сильное и крепкое, несмотря на не гигантские габариты. Этот странный контраст мужественности и эльфийского лица донельзя заводит Тахи. Она не может сопротивляться и касается его обнаженной груди, бессовестно оглаживая её нежными ладошками, практически лапая. Ёсан едва улыбается от этого и притягивает её плотнее к себе, окончательно сдирая с неё рубашку. Девушка теперь даже не смущается, предстоя перед ним в одном простом телесном бюстгальтере. Когда её грудь вжимается в его горячее тело, она уже млеет в этих объятиях. Его губы были горячими и требовательными, так что она почти сразу же постаралась прижаться к нему как можно сильнее, обхватила за шею, зарылась пальцами в волосы, утопая в нежных поцелуях. И даже не сопротивлялась, чувствуя, как цепкие пальцы парня расстегивают застежку бюстгальтера на спине, так ловко, что на секунду девушка даже призадумывается, откуда у него такой опыт. Впрочем, зачем портить момент ревнивыми вопросами? Вряд ли айдол, который может переодеваться по пятьсот раз за день, не справится с какими-то крючками. Поэтому, отбросив стыд и сомнение, Тахи просто садится вниз, махом стаскивая с него штаны и бельё. Насладившись открывшимся видом, она медленно поднимается обратно, распрямляясь во весь рост, тянется рукой к его прессу, чтобы нежно огладить живот. — Уф! — Ёсан едва прикрывает глаза, когда её кисть невольно задевает обнаженный стоячий член. — Я боюсь, что так мне недолго останется. — Ты сдаешься так быстро? — с лёгкой иронией вопрошает она. — Ещё чего. Я очень выносливый человек, справлюсь, — Кан позволяет себе лёгкую полуулыбку. И следом уже стаскивает с девушки ненужный бюстгальтер, а потом помогает избавиться и от её брюк. Теперь они стоят оба обнажённые друг напротив друга и странно замирают, рассматривая тела. Любуются и одновременно чувствуют это сладкое первое смущение. — Ты красивая, — не сдерживается Ёсан. Так банально, но Тахи с трудом скрывает восторг от такого комплимента. — Ты тоже, — ничего умнее она сейчас выдавить не смогла. — Правда? — улыбка Ёсана становится нахальной, он подхватывает её под бёдрами и тянет на себя, на кровать, неосторожно плюхаясь назад. Не падает, успевает сесть, и матрас прогибается под двойным весом — девушка оказалась сидящей у него на коленях. Тахи едва выгибается, чувствуя стояк под своими ягодицами. Это здорово отвлекает, заставляет неосознанно кусать губы в диком предвкушении, но всё же она находит силы в себе сдерживаться. Она обводит его лицо пальцами, стараясь запомнить и прочувствовать каждую черточку, каждый сантиметр кожи, каждую впадинку. Целует его небольшой нос, скулы, такие манящие губы. Пальцы Ёсана тем временем бесстыдно оглаживают голую кожу на спине, посылая по телу девушки сладкую дрожь. Их движения и нежные, и вместе с тем немного неаккуратные от странной первой неловкости. Тахи всё пытается устроиться на его бёдрах поудобнее, задевая то и дело стояк, и бедный Кан сглатывает каждую секунду. — Ты играешь с огнём, — бессовестно комментирует он её действия и едва толкается сам бёдрами, елозя членом между её ног. — Ох, простите, я такая неуклюжая, — с самым серьёзным тоном заявляет она. Они улыбаются в лицо друг друга, но Тахи в итоге немного съезжает пониже и тянется за очередным поцелуем. Парень отвечает ей с таким жаром, что она не сомневается: не будь это их первый раз, из неё уже выбили бы всю душу между ног. От своих же грязных мыслишек она и краснеет, и возбуждается ещё сильнее. — Ты уверена, что не зря закрыла эту щеколду? — зачем-то вопрошает он вдруг. — Абсолютно, я не зря зашла, — качает она головой. Это звучит как окончательное согласие, и мнительный и сомневающийся Ёсан наконец-то принимает эту реальность — его симпатия и влюбленность реальна, ему отвечают взаимностью. Что-то особенное, тонкое и такое тёплое расцветает где-то там в его душе. И он позволяет наконец-то своим желаниям взять вверх над разумом. Ёсан просто одним махом перекидывает её на кровать, на спину, нависая над ней. Удивлённый «ах» девушки ту же гасится от одного только хитрого и такого возбуждённого взгляда парня. А потом он медленно склоняется, едва касается губами груди, специально дразнит, не даря полную ласку, наслаждаясь её недовольно поджимающимся ртом. Но заставляет его раскрыться, выбивая тонкий вздох, когда кончиками пальцев вначале обводит изгибы мягкого животика, а потом таки осторожно касается сосков, мягко тянет и крутит, сам с удовольствием ощущая, как они набухают и увеличиваются от его неторопливых ласк. — Ёсан! — девушка едва слышно шепчет его имя, сама тянет руки в ответной нежности, обводит его плечи, едва царапает ноготочками кожу. Её движения немного неуклюжи и неуверенны, но парень всё равно на секунду зажмурился и прикусил губу. Неумелые ласки Тахи были приятны даже своей неловкой трогательной невинностью, и от этого сильно кружило голову. Кану хочется позволить себе лишнее, и он позволяет: его большой палец руки лёг на её приоткрытые в желании губы, и девушка похабно выгнулась в пояснице под ним, наслаждаясь близостью его горячего тела, смущающейся твердостью меж ног. Испарина выступила на лбу Ёсана, но палец продолжал прикасаться к её рту, медленно скользя по этим устам — молящим, покусанным, тянущимся вперед, чтобы обхватить его в немой надежде на продолжение. Её зубки — остры, они царапают кожу, но парень не желает оставаться в долгу. Он наклоняется, не вынимая пальца, наклоняется, чтобы вцепиться похабно в её шею губами и удержать девчонку в руках. — Я убью тебя завтра за этот засос! — Тахи рычит, прикрывая глаза, и слабо бьёт его по плечу. — Но это будет завтра, — ухмыляется Ёсан. — А сегодня я не могу сдержаться. — Только попробуй ещё раз! — она наигранно бьёт его во второй раз в притворном негодовании. Это её первый засос вообще от мужчины, и она бы сказала, что это просто вульгарность, дурновкусие и бестактность… Но не скажет, ибо в глубине души испытывает странное мазохистское наслаждение. Мысли выбиваются куда-то прочь, когда язык Ёсана скользит по ней всё ниже и ниже, губы оставляют мокрую дорожку поцелуев по всему её телу. Это волнующее ощущение вседозволенности пьянило не хуже вина. Тахи смутно понимает, когда он привстает над ней, просто издает недовольный вздох, чувствуя прекращения ласк. Но затем замирает, видя Кана меж своих разведённых ног на коленях. Она даже пропустила момент, когда он потянулся за презервативом, а теперь восседает над ней, так вальяжно разрывая упаковку и плавно раскатывая резину по всей длине. Девушка лишь сглатывает, смотря, как его крепкая рука плавно скользит по члену вверх-вниз, и странная мысль помелькает сразу в голове, что в следующий раз она точно заставит его подрочить перед собой. Щеки девушки краснеют. И от собственной развратности и от того, что уже думает о следующем разе. — Ну что, — Кан тем временем убирает руку, чтобы коснуться её бедер и ещё больше развести их в сторону, бесстыдно открывая взору всю её, — готова? А теперь покатаемся. Тахи невольно моргает, всё ещё не привыкшая слышать от скромняшки Ёсана такое. Но это заводит до умопомрачения. Стесняться, однако, уже нет смысла, да и не получается — парень наконец-то толкается. Медленно входит вперёд, выбивая из неё первые сладкие стоны, слушая их так самодовольно и жадно. Первое движение вышло порывистым, тягучим, но это только от его желания, от её бесконечно-манящей узости, сладости, деланной невинности. — Чуть глубже, — заскулила Тахи, и ей показалось, что она чуть не задохнулась, когда Кан послушно попытался толкнуть член на всю длину. Он чувствовал её лёгкое сопротивление и всё же сдерживался, чтобы сразу не пуститься в скоростной марафон, ведь хотелось, чтобы она почувствовала этот секс лучшим в её жизни, поняв, чего до этого она лишалась с другими. «А я ревнивый собственник», — хмыкнул про себя Ёсан, но в дебри самокопания лезть сейчас не было ни желания, ни уж тем более момента. Он чуть подаётся вперёд, закидывая одну ногу девушки себе на плечо, и Тахи едва вскрикивает, когда угол вхождения меняется, становясь более глубоким. Кан участливо тянет свою руку вниз, к её промежности, быстро находя нужный бугорок, и с чувством массирует его, заставляя девушку гуще краснеть и всё же больше расслабляться. — Ёсан! — Тахи зачем-то стыдливо отворачивает голову вбок, прикусывая губу. Ей так хорошо, и так невыносимо неловко одновременно. Хочется в панике кричать от всего — как он толкается в неё с таким внимательным выражением лица, при этом его губы так развратно приоткрыты. Как колышется её небольшая грудь в такт этим бесстыдным движениям. Как она сама краснеет, прижимая ладони к плечам. Как он бесстыдно стимулирует её между ног, заставляя тело так блаженно дрожать. Сам парень держится из последних сил, тихо постанывая, лаская её тело под собой, постепенно прибавляя темп, чувствуя, что смазки уже так много, что звуки становятся ощутимо хлюпающими. Ох, прекраснейший развратный звук. Тахи изгибалась от накатывающего жаркого наслаждения. Она наконец-то нашла в себе силы посмотреть в его лицо и почувствовала, как погибает в омуте этих тёмных глаз. Эти губы, этот рот, эти взъерошенные волосы — всё это было словно сбывшейся мечтой. И от её влюбленного взгляда растаявший Ёсан совсем потерял голову. Он жадно и рвано двигался, всё глубже и требовательнее. Снова и снова, вырывая у девчонки томные, такие сладкие, полные бесстыдного наслаждения стоны. Ему хотелось ловить эти вздохи, предназначавшиеся только ему, этот бессвязный шепот, а оставалось только плавно и глубоко толкаться вперёд. У Ёсана — спокойного, тихого, привыкшего подавлять свои бурные чувства, вдруг возникло острое желание позорно зарычать, утробно так, словно дикий зверь, словно монстр, сорвавшийся из укрытия. Он, в который раз, двинулся вперёд, притягивая извивающуюся в экстазе Тахи всё ближе. Потные тела шлёпались друг о друга, мягкая кожа, мокрая от пота, скользила вперёд и назад. Быстро, страстно… Пока Кан наконец первый едва не задохнулся от муки. Он кончил мгновенно, сцепив зубы, чтобы насладиться своим быстрым оргазмом, но бёдра ещё машинально продолжали вбиваться в девичье тело, пока он не застыл, хрипло застонав. А когда Ёсан поднимает свою голову, приходя в чувство, то встречается с несколько разочарованным взглядом девушки. Он без слов осознаёт, что кончить она совершенно не успела, как бы ей сейчас этого не хотелось. — Я ещё не закончил, — хрипло сообщает он, прежде чем нагнуться, отодвигаясь назад, ложась на живот и умащивая свою голову между её ног. — Ох! — Тахи смущённо вздрагивает и сводит ноги, но молодой человек спокойно разводит их обратно с силой, вжимая её ягодицы в матрас. — Я же сказал, что не закончил, — спокойно возражает он, и такому Ёсану нельзя не подчиниться. Тахи только и может, что глухо простонать, когда он касается её клитора своим горячим влажным языком. Она лишь запрокидывает голову назад, когда волны непристойного удовольствия расползаются по телу. Она не в силах смотреть, но не может сдерживать свой голосок, когда её так медленно начинают вылизывать, не пропуская ни одного миллиметра, и не видит похоти и желания в глазах Кана, несмотря на то, что сам он уже кончил. Тахи лишь хватает смелости запустить свои пальцы в его отросшие волосы, задавая собственный ритм, прижимая его лицо ближе к своей промежности. И это настолько горячо, настолько сладко и развратно — чувствовать его там, ощущать язык и губы, что разогретая девушка наконец-то кончает. Она едва чувствует, как парень осторожно повалился рядом под её плечо, замер, не шевелясь. Перед сомкнутыми веками плясали звёзды. Тело горело как в огне, последние запоздалые судороги скручивали живот и пах. Тишину нарушает только их сбивчивое дыхание, которое становится всё тише и тише. Тахи медленно приходит в себя. А потом чувствует, как горячая ладонь бегло гладит её грудь, пальцы задевают ещё возбуждённые соски. Потянувшись вперёд, Ёсан губами коснулся её губ — мягко, как никогда прежде мягко, скользя и изучая, даря такой желанный покой. Она открывает глаза и встречается с ним взглядом. Довольным, ласковым, но всё же уставшим. — Наверное, мне пора возвращаться, — вдруг выдаёт девушка, думая, что делать после такого момента, чувствуя первую неловкость отчего-то. Ёсан едва не прыскает со смеху, словно она сказала самую большую чушь в мире. — Ваш запрос не принят, — он сгребает её в тёплые объятия, — сегодня ты однозначно спишь в моей комнате.

***

Расстаться утром было чертовски тяжело, особенно, когда вы такие сонные, ибо вместо того, чтобы спать, проворковали всю ночь как влюблённые голуби, общаясь обо всём на свете. А потом ещё в обед делать вид перед всеми, что вы лишь просто знакомые — айдол и девушка из стаффа — и просто нечаянно пересекаетесь из-за рабочих моментов. Ёсан вдруг думает, какая это будет лютая мука — наигранно равнодушно проходить мимо неё и не шлёпнуть по этой сочной заднице своей ладонью. Да… скорее бы вечер… Но он заставляет держать себя в руках, когда их менеджер ругается в обед, что были жалобы на чьи-то звуки посреди ночи. Не удумал ли кто непотребством заняться в отеле при живом нём?! Парни из Ateez ржут как кони, шутя, что тот переработался и ищет предательство от них на ровном месте. Один Чон Юнхо как-то подозрительно молча косится то на Ёсана, то на проходящую мимо Тахи, немую и чего-то странно покрасневшую. Но парень деликатно молчит, ни одной скабрезной шуточки не вылетает из его рта. — Да надоели, опять на вас жалоба! — через какое-то время менеджер Ateez вновь влетает к ним в общую комнату. — На этот раз такой бред, что кошмар! Но работник отеля мне все уши прожужжал, что пакостник явно кто-то из вас. — И что за жалоба? — тут же со всем вниманием откликается Ким Хонджун, их лидер. — Ой, ну это уже смешно! — отмахивается менеджер. — Говорит, что-то кто-то под балконами все кусты с цветами обкорнал, повыдирал с корнем! А я ему говорю, ты с ума сошёл? Ты думаешь, что айдол наш такое бы сделал — цветы с клумбы сорвал тайком? Во-во, идиотизм! Ёсан прочищает горло, а потом делает вид, что просто подавился кофе в своём стаканчике. И старается максимально игнорировать подозрительный взгляд Юнхо с сомнительной ухмылкой. Этот засранец всегда умудряется о чём-то догадываться первым.