Ateez - каждый мальчик хочет любви

— И никого не будет? — тихо переспрашивает Чёнхи, следуя за своим парнем. — В холле сейчас никого, все на втором этаже в павильоне с автоматами — кто снимает, кто отдыхает, — Чонхо осторожно тянет её за руку, закрывая дверь в небольшой зал. Девушка сама в предвкушении — наконец-то остаться со своим парнем наедине! Да ещё и в таком месте — на задних рядах кинотеатра! Да, тот был маленький — тёмный кинозал, и их последний ряд практически не освещался. Только впереди, в самом низу, вроде бы, сидело три человека. Ну, как сидело: двое лежали лицом вниз на столике для еды, явно давно посапывая. Кто-то третий позади них, на четвёртом ряду поодаль, наоборот, откинулся на кресло спиной, уронив голову в кепке на грудь. — Это кто, медвежонок? — Да не знаю, вроде вон Минжун, наш стафф? Дрыхнут без задних ног! Они сюда специально пошли, якобы материал отсмотреть, на самом деле поспать отлучились. Ну да, удобно, пока остальная часть съёмочной команды и другие участники ждут приезда новых помощников, каждый занялся разными частями работы. Всё равно до основных съёмок ещё пять часов! Для Чонхо вообще блажь — из-за недавней травмы колена его отпустили «погулять» вместо репетиции бешеного танца. И весь павильон торгового центра в этот вечер снят под них. Как же не удрать со своей девушкой-визажистом в один из кинозалов, где фоном шло какое-то историческое кино? А задние места так и созданы для поцелуев. Вообще они сюда бы и не сунулись, особенно Чонхо. Всё-таки внизу были три каких-то тёмных силуэта. Только вот… парочка уже изрядно приняла на грудь несколько бутылочек соджу на первом этаже, празднуя день рождения своего директора. Нет, они не были прям пьяны в стельку, но изрядно навеселе. Чёнхи была слишком весёлая, а Чонхо — слишком раскрепощенный. Необычно для него. В последнее время он частенько получал тайные упрёки от своей девушки, что ведёт себя как «старый дед», иногда слишком зажатый, а нужно брать от молодости всё! Чхве Чонхо не разделял такого подхода к анархизму и разгулу в жизни, но чего-то прослыть занудой для любимой не хотелось. И на нетрезвую голову он решил устроить ей пикантную встряску — позажимать и зацеловать вот в кино, пока выпала такая возможность. Чёнхи несколько неловко подхихикивает, когда они умащиваются на своих местах. Очевидно, те люди внизу явно тоже пили за здоровье директора «Кей Кью Энтертеймент» — не двигаются никак, особенно та парочка, что лежит лицами на столе. Кажется, даже слышится тихий храп. Усевшись поудобнее, парень с девушкой пару минут пытаются смотреть в происходящее на экране. Там легендарный в прошлом адмирал корейского флота Ли Сунсин возвращается к командованию из заключения после того, как нынешний флот подвергся катастрофическому поражению в битве с японцами при Чильчолляне. Чёнхи втыкает какое-то время, а потом чувствует на себе пристальный взгляд своего парня. О да, он смотрит явно не исторический кинофильм — девушка ловит его взгляд на своих ногах в короткой юбке и длинных гетрах. Она многозначительно смотрит на его лицо и не может сдержать улыбку: на щеках Чонхо ходили желваки, а уши покраснели. Виной тому выпитый недавно алкоголь или она сама? Ведь видит, как странно его глаза бегают по её телу. Когда они так проводили вместе время? Наверное, только когда Чонхо получил ту несчастную травму колена и выпал на два месяца из гастрольного тура группы. Теперь он снова в строю, хоть не с такими жуткими тренировками, и их встречи больше похожи на постоянные попытки как-то пересечься. Рука Чёнхи лежала на ручке кресла, и Чхве вдруг накрывает её тоненькую ладошку своей большой и горячей ладонью. Их взгляды встречаются в полумраке. И девушка не выдерживает первая — тут же тянется к нему, чтобы страстно поцеловать. Лёгкая доза алкоголя в крови заставляет моментально разгорячиться и несколько забыться о моральной стороне — они просто отдаются тягучему, медленному поцелую там, позади рядов у самой стенки. Тёплая мужская ладонь аккуратно ложится на её колено. Вначале ничего не происходит, но рука парня медленно начинает двигаться, поглаживая её бедро. Чонхо не сдерживается и уже припадает жаркими губами к её ушной раковине. Чёнхи от нахлынувших чувств аж закрывает глаза — так хорошо, и так волнительно. Лёгкая волна возбуждения расползается по всему телу. — Ты когда-нибудь занималась этим в кино? — вдруг слышит она тихий шёпот у своего уха. Господи, это же Чонхо спрашивает? Её Чонхо? Её милый, спокойный, такой нравственный и не буйный парень? Ох… что же с ним делает долгое воздержание и доза соджу в крови! Но Чёнхи моментально чувствует такой прилив адреналина и сумасшедшего желания, что невольно сжимает свои ноги, словно пытаясь скрыть какую-то стыдобу. — Нет. А ты? — тихо-тихо отвечает она ему. Чхве оставил вопрос без ответа, едва улыбнулся и повернул её лицо к себе за подбородок. И поцеловал её так, как не целовал никогда. От этого поцелуя по её телу прошел холодок, который превратился в кипящую лаву, подходя к низу живота. И девушка поняла, что потекла просто лужицей и сопротивляться уж точно не сможет. Чонхо же увлекается вовсю — с губ он переходит на щёки, шею, покрывая их страстными и обжигающими поцелуями. Руки его блуждают рвано и хаотично по девичьему телу, настолько, насколько того позволяло их не совсем удобное положение. Когда его язык зависает на её горле, она откидывает свою голову слегка вбок, томно прикусывая губы. Как вдруг её взгляд замирает, смотря вперёд. Один из троицы внизу, как оказалось, уже не спал. Тот самый, что сидел не в первом ряду, а чуть поодаль, на четвёртом. И сейчас слегка развернулся, хмуро втыкая на парочку в полумраке на самых последних местах. Было несколько темно, но она вдруг легко узнаёт его. Эти лохматые волосы из-под тёмной кепки, выкрашенные сейчас в шоколадный цвет. Это миловидное лицо с умным взглядом. Ким Хонджун. Один из мемберов группы её парня, Ateez. Сидит сейчас и пялится на них, явно думая, а не подводит ли его зрение. О да, Чонхо часто рассказывал, что их лидер любит так иногда «уединяться» под предлогом что-то посмотреть или поработать, а сам или доделывает материалы или отдыхает наконец-то под фоновый шум чего-то. Такая у Кима была фишка расслабляться, сбегая от посторонних глаз. Очевидно, сюда и забрёл с теми двумя из стаффа, чтобы отдохнуть. Только вот кто-то сверху его явно смутил. На секунду Чёнхи аж сглатывает. Ох, ведь именно из-за Хонджуна она согласилась работать с «Кей Кью Энтертеймент», хотя изначально хотела работать в команде с другой группой. Несколько очарованная, она влюбилась с первого взгляда в образ пирата с загадочной улыбкой. А потом пускала слюни на него исподтишка, стараясь не палиться так явно, когда нависала над ним во время нанесения макияжа. Хонджун вот так лежал в кресле, сонный, беззащитный, с закрытыми глазами, и девушка могла долго любоваться эстетически красивым лицом. Только дальше взглядов это не ушло. В какой-то момент Чёнхи поняла, что это пристрастие больше какое-то платоническое, как любование прекрасной картиной, что доставляет эстетическое наслаждение. Да и Ким был слишком вежлив и отстранён. И вскоре девушка замечает… что всё время смотрит, как на парня, на другого — Чхве Чонхо. Он неожиданно для себя влюбился с первого взгляда в новенькую визажистку и всячески завуалировано флиртовал с ней, мило шутил. В итоге, он своего добился — она обратила на него внимание и, покорённая его характером и обаянием, быстро пала под его чары. Так и образовалась эта странная парочка — скрытный, уравновешенный интроверт и сумасбродный экстраверт. Одно для Чонхо было тяжеловато — у его девушки были очень странные интимные пристрастия. Не то, чтобы она сильно этим напрягала, но частенько тянулась к чему-то жутко адреналиновому в постели. Чхве наивно думал, что секс на общей подземной стоянке в машине — это верх его безрассудности, но как же он заблуждался! Его девушка могла затянуть его в любую кабинку туалета, подсобку, просто за дверь помещения, где было полно народу. Бедный Чонхо думал, что рано или поздно он позорно так попадётся. Хотя где-то в глубине души ему это чудовищно нравилось — ещё никто не делал в жизни ему такую безумную встряску! И вот сейчас, он явно понимал, что после парочки стопок соджу поцелуями в кинотеатре всё не закончится. Но сейчас он так разгорячён и увлечён, что ничего не замечает. Зато Чёнхи же какое-то мгновение откровенно тупит, а потом встречается взглядом с Ким Хонджуном. Глаза в глаза, неотрывно. И они оба зависают, молча смотря один на одного с такого расстояния. Стесняться? Смутиться? Быстро перестать? Нет. Что-то тёмное и коварное расцветает в её душе. И огромная улыбка расползается по лицу девушки, предназначенная для новоявленного зрителя. Хонджун непроизвольно вздрагивает, моргает два раза, пока окончательно не убеждается, что зрение его не подводит. Пара ему знакома, и визажист ему в наглую лыбится. Он ничего не говорит, а просто молча продолжает пялиться, сам явно не понимая зачем. И этот момент, осознание, что за ними подглядывают в полумраке кинозала под тягомотный громковатый фильм, в секунду отчаянно заводит девушку. Пока Чонхо покусывает её шею, она тянется за его рукой, чтобы засунуть его пальцы себе в разрез слегка распахнутой рубашки. — Пожалуйста, потрогай грудь, — тихо, так сладко шепчет она над головой Чонхо. А потом настойчивее сжимает его ладонь, намекая на ласку. Увлечённый поцелуями парень легко подчиняется, и его пальцы пробираются под рубашку, ловко расстёгивая пару пуговиц, пока не добираются до желанного полушария в бюстгальтере. Девушка тут же начинает странно ёрзать, невольно сжимая коленки вместе, потому что накатывающее возбуждение кажется таким постыдным, что хочется уже застонать. Особенно, когда пальцы Чонхо так ощутимо сжимают сосок сквозь тонкую ткань лифчика. — Мои любимые сиськи, — похабненько шепчет он ей на ухо и всё сжимает, сжимает, трогает, дразнит. Ох! Чёнхи передёргивает, когда её парень такой — теряет стыд с ней наедине, и вместо вежливого Чхве появляется вот такой развратный пошлый грубиян, что использует такие мерзкие словечки. Только вот… ей нравится, очень нравится. Чёнхи вздыхает от этой смеси возбуждения, что её сейчас бесстыдно лапают в кинотеатре, и что человек внизу вдруг видит, что вытворяют с её грудью. Она плохо различает выражение лица Хонджуна, но готова поклясться, что красный румянец мгновенно покрывает его щеки. Ким резко отворачивается, замирая. Он ошарашен и точно потерял дар речи. Парень явно планировал посопеть и отдохнуть здесь в «тишине» звуков кинотеатра, и никак не ожидал стать свидетелем другого фильма. Фильма для взрослых. Девушка же сейчас покусывает губы, всё больше и больше распаляясь. Да и Чонхо совсем пошёл в разнос, уже откровенно ставя засосы на её шее, а пальцы под рубашкой мнут и мнут ей грудь, бесстыдно оттягивая сосок. И в какой-то момент Чёнхи чуть ли не ликует, видя, как Ким Хонджун медленно и неловко поворачивает к ним голову, снова пялясь. Они встречаются взглядом, и девушка не сдерживается, улыбаясь во весь рот. Глаза Хонджуна удивлённо расширяются, и он тут же понимает, что ему банально бросили насмешливый вызов. Приличия и стыд требуют отвернуться, но он молча продолжает зачем-то пялиться в полумраке за действиями парочки. А ведь это член его группы, между прочим! Что он тут устроил, болван? А он сам-то? Почему снова не отводит взгляд? Ким не знает, и будто ищет ответа в лице бесстыдной девчонки, что невольно выгибается там, в кресле, под ласками Чонхо. А Чёнхи вот всё нравится — и пошлые ласки любимого парня, и что за ними тайком наблюдает её бывший краш. Что-то в этом есть запретное и неправильное. И она эгоистично сваливает всё на алкоголь в крови, а не на собственную распущенность. Вот только хочется большего — и как в интимном плане получить, и лидера их группы добить. — Кажется, у тебя плохой обзор, — невинным голосочком сообщает она Чонхо и сама расстёгивает рубашку больше, чтобы схватить свой бюстгальтер и медленно потянуть его вверх, бессовестно задрав под подмышки — и сочные аппетитные груди прыгают по инерции, являясь взору в распахнутой одежде. Чёнхи — далеко не идеал фигуры в Южной Корее. Она не супер тощая, в ней нет никакой угловатости. Наоборот, она вся синоним мягкости — её фигура такая женственная, с плавными линиями, округлым животиком, характерными бёдрами, сочными формами. Но комплексовала девушка разве что в далекой юности, пока не поняла, что в этом нет смысла. Она нравилась парням, нравилась самой себе, её научили любить своё тело. Поэтому Чёнхи понимала, какой эффект может произвести. Чонхо вот не сдерживался, считая, что она создана для его рук — всё её формы существовали для того, чтобы он мог её вот так лапать и ласкать. Да, и эта небольшая сочная грудь, по его словам, нашла единственно верное применение — в его крепких мужских ладонях. И теперь есть что-то такое дикое и развратное, когда её наготу видит и кто-то другой «нечаянно». Ким Хонджун замирает, застывает как каменная статуя, видя этот внезапный стриптиз. Но он не отворачивается, а продолжает в тихую пялится. И уже на обнаженную грудь, белым пятном виднеющуюся в полумраке зала. Чёнхи странно хочется ликовать. Она понимает, в глубине Хонджун такой же — развратник, как и они, просто упорно скрывает это под милой личиной. А разве нет? Они то парочка влюблённая, изрядно принявшая соджу час назад в холле помещения. А этот, вроде, не так много и пил. Может, малость, пытаясь задобрить собственного директора. Впрочем, это не оправдание. Хонджун прекрасно осознаёт происходящее. И… просто вот так бесстыдно пялится снизу, наблюдая за убыстряющимися ласками парочки наверху. — Ты такая мягкая, я так соскучился, моя сладкая, — Чонхо бесстыдно мнет уже голую грудь и шепчет ей пошлости. Чёнхи тает под его действиями, готовая признаться ему во всех грязных желаниях. Её просто до ужаса простреливает острой волной постыдного, преступного возбуждения. Именно потому что с ней сидит сам Чхве Чонхо, который может сказать так просто слово «сиськи», а на следующий день величественно запевать благородную арию. А внизу пялится Хонджун, который завтра будет смущенно и уважительно разговаривать с другими девушками-айдолами на утренней шоу-программе. Чёнхи аж встряхивает: между ног так сладко, мышцы голодно сжимаются, и лишь бы громко не застонать, когда сильные пальцы Чонхо в очередной раз тянут сосок. Безумно хочется сползти со своего кресла и встать у парня между ног на колени. Открыть ему обзор снизу на свою мягкую грудь, сочные телеса и с чувством отсосать, чтобы Чхве застонал на весь кинотеатр. Только, скорее всего, он явно заметит, как Ким Хонджун пялится, и этот развратный киносеанс прекратится. И пока Чонхо отвлечен её ласками, девушка решает отвлекать его и дальше, получая это эгоистичное наслаждение от тайной игры в подглядывания. Рука Чёнхи тянется вниз, накрывая пах своего парня, а потом ладонь настойчиво сжимается, оглаживая стояк и обхватывая плотно яйца под тканью. Чонхо застывает на секунду. Прикусывает губу и едва скулит ей под ухо. — Пожалуйста, не останавливайся, медвежонок, — шепчет она ему в ответ. — Продолжай меня ласкать. А я сделаю тебе приятно в ответ. Девушка тянется к его ширинке на брюках, ловко расстегивая молнию, а потом и пуговицу. Про себя она радуется, какая мягкая резинка у его трусов, что высвободить член оказывается так просто. Чонхо издает тяжёлый вздох, чувствуя первое уверенное прикосновение. В какой-то момент он застывает, и просто падает лицом ей куда-то в шею и зависает на мгновение. Его дыхание протяжное, такое долгое, что становится таким холодным, и от этого у девушки мурашки идут по коже. Она невольно трясется от непривычного ощущения. А потом сама томно вздыхает, прикусывает губу, не в силах сдержать разбойнической улыбки. Она прекрасно понимает, что Хонджун всё видит. Видит, что сейчас вытворяет её рука — как дрочит член Чонхо медленными и томными движениями, сохраняя движения такими же игривыми, как и своё настроение. Как сам Чхве явно тихо постанывает девушке куда-то в шею, а его же рука вцепились в её грудь, хаотично лаская, большим пальцем сминая возбужденный сосок. И Чёнхи даже с такого расстояния видно, как Ким Хонджун поджимает губы. Она легко догадывается, что ноздри его сейчас раздуваются шире. Она понимает, что находит и его скрытый грешок. Ему нравится, явно нравится сейчас следить за ними. Они смотрят друг на друга с немым вопросом, и едва заметно кивают, словно давая согласие. Нет, Чёнхи не возбуждает Хонджун, её возбуждает только её парень Чонхо. Но сейчас её подстегивает это запретное подглядывание. Это лютое возбуждение, которое возникает от мысли о том, что тебя поймают. Как грязно! Но она не может устоять перед желанием устраивать этот спектакль и дальше. Её рука всё плавно двигается по члену Чонхо, а он с придыханием целует её шею, уже хаотично поглаживая грудь. И ликование загорается в глазах девушки, когда она понимает, что Хонджун внизу попался на её уловку, вступил в эту ловушку — развратной игры. И проиграл — он возбудился. Чёнхи не может скрыть улыбки, видя, как рука Кима медленно опускается вниз, к своему паху, явно оттягивая свободные брюки. Они смотрят в полумраке в лицо друг друга. И Ким Хонджун уже ублажает сам себя. Медленно, с чувством, не отрывая взора от происходящего наверху. На миг девушка даже зажмуривается. А когда открывает глаза, её расфокусированный взгляд падает на широко разведенные бёдра Чонхо. Бёдра! Как же она обожает его бёдра! Не перекаченные, но сильные, крепкие и рельефные. Чёнхи так любит смотреть на ноги Чонхо, когда на нём полуоблегающие брюки. А ещё ей нравится сидеть на его коленях, чувствуя под собой эти мужские крепкие бёдра. Она всегда невольно краснеет, как малолетняя девчонка. А Чонхо игриво вопрошает, что же произошло? А ещё она так любит лапать их руками, до боли сжимая пальцами кожу на внутренней стороне, или обожает прижиматься туда нежным поцелуем, чтобы мурашки от её прикосновений расцвели по всему его телу. И сейчас она смотрит на эти широко разведенные бёдра, а её рука между ними со сжатым кулаком на его члене… — Ох! — только и выдыхает тихо Чёнхи. — Медвежонок, я больше не могу терпеть, глядя на твои ноги. Я хочу тебя сейчас. Чонхо едва отрывается от её шеи, его взгляд несколько затуманен. — Думаешь, здесь мы смо… Ему никто не даёт договорить, да и не спрашивает. Девушка просто лезет к нему на колени, уже стянув с себя трусы куда-то на пол. Но садится не лицом к лицу, а поворачивается спиной к своему парню, и передом… к невольному зрителю внизу. Это игра будет пройдена ею до конца. — Да, вот так, — бессвязно шепчет она, умащиваясь на бёдрах Чонхо, ерзая и ерзая, находя удобное положение. Парень сам сзади тяжело вдыхает, стараясь покрепче её обхватить за талию. Чёнхи улыбается. Она видит, как внизу Хонджун нервно вздыхает, понимая, что сейчас последует. Но оторвать взгляда от её голой груди, торчащей из распахнутой рубашки, он не может. Девушка же томно прикусывает губу, балдея от крепких рук Чонхо на своем теле, как он держит её, как глубоко дышит, в предвкушении откидываясь на спинку кресла, как напрягаются его ноги под её весом. Не от слабости, а от предвкушения. А затем она приподнимает юбку, задирая её до пояса, чтобы обзор был получше. И бесстыдно насаживается на отличный стояк своего парня. — Уф! — они выдыхают одновременно. Чёнхи чувствует, как напрягаются мышцы на его бедрах, а Чонхо — как плавно сжимаются стенки её влагалища. — Это прекрасно, отличный день, — еле слышно шепчет Чхве, издавая донельзя развратный стон. Чёнхи не знает, донесся этот блаженный звук до уха Хонджуна, но она знает, что он поглощен, загипнотизирован этой картиной, что предстает перед его глазами. И девушка начинает двигаться. Нарочно изгибаясь сильнее, нарочно плавно и показушно, нарочно двигаясь так, чтобы грудь тряслась сильнее. И она знает. Ему нравится. И ему. Им обоим, неважно, про кого она говорит — про того, кого любит, или кому разрешает смотреть. Хонджун же тихий, как затаившийся мышонок. Парализован происходящим. Но от усталости его накрывает возбуждением до умопомрачения. Он сейчас и сам не скажет, какого чёрта происходит? Что он творит, почему так тащится от того, что видит? Но не может сопротивляться своей похоти и наваждению — его рука как умалишённая, словно живёт собственной жизнью, а не двигается по воле хозяина — просто надрачивает собственный член. Он сошёл с ума? Он же сейчас мастурбирует, наблюдая за сексом своего напарника и его девушки. Его развратной девушки, которая сейчас похабно наслаждается тем, что он подсматривает за ними. Чонхо-то явно не видит. И это так сильно заводит Хонджуна. Оказывается, у него есть тёмное пятно на его чистой душе. Но теперь Ким просто наблюдает с совершенно новым видом голода, как эта развратная девица там наверху скачет на бёдрах Чонхо, томно выгибаясь. Как прыгает в такт ей сочная мягкая грудь. Как девушка вдруг откидывается спиной на тело Чонхо, шире расставляя свои колени в стороны. Хонджун, разумеется, не видит её промежности с такого расстояния, но его фантазия быстро рисует всё перед глазами в ярких красках. Он не слышит, но представляет этот хлюпающий звук. А потом он видит, как Чёнхи упирается руками в бёдра Чхве сильнее, выгибаясь и припадая на него назад. Как Чонхо кладет одну руку на её грудь, жадно сминая и играясь с соском. Как вторая рука оказывается где-то в её промежности, явно находя нужный бугорок. Судя по тому, как девушка прикусывает губу и запрокидывает голову — его друг всё делает верно и хорошо. И Хонджуну тоже хорошо — он яростно сжимает себя в кулак, а большой палец водит по головке его истекающего члена. Он вёдет себя тихо, невероятно тихо, играя сам с собой. Но так хочется застонать. Но нельзя, иначе он разбудит двух пьяных менеджеров, что храпят в первом ряду. Поэтому Киму остается одно — дрочить молча, сжимая свои нежные губы до боли. — Вот так. Вот так… — не сдерживается Чёнхи, вся уже взмокшая. От своих прыжков на члене Чонхо, от его руки на своем клиторе, от его руки на своем соске. От поджатых губ Ким Хонджуна там внизу и его быстро двигающейся в полумраке руке. Пошло, бесстыдно, так жарко. Движения становились всё более резкими, быстрыми. Чонхо отчаянно дышит ей в затылок, а потом не выдерживает и сам. Резко меняет позу — склоняется к ней, обхватывая за талию, прижимаясь всем телом. И начинает отчаянно подкидывать вверх бёдра, вдалбливаясь быстрее и жёстче в свою девушку. О да, Чхве Чонхо сильный, ему хватает выдержки для такого. Он буквально вжимал себя в неё. И в какой-то момент Чёнхи пугается, понимая, что он закончит первым. Но зачем-то сжимает стенки влагалища сильнее, тем самым давая ему еще больше пикантных ощущений. И сама от этого едва не вскрикивает. Чёнхи не может контролировать лицо, очевидно, эмоции у неё настолько яркие, она так сильно приоткрывает рот, глотая заканчивающийся воздух, так сильно и быстро скачет грудь… Что видит, как Хонджун внизу мгновенно начинает трястись от своих усилий, его глаза распахиваются, а движение руки становится всё быстрее и быстрее. Он сильнее сжимает губы, чтобы с них нечаянно не вырвались позорные стоны. А затем резко жмурится, опуская голову, и вздрагивает на сидении, схватившись за себя. И Чёнхи понимает, что он извергся. От пошлой картины она доходит мгновенно — тончайший, едва заметный всхлип скользит сквозь её стиснутые зубы, и она дрожит, наконец-то получая чудовищную, и вместе с тем потрясающую разрядку. Чонхо же толкается в неё ещё и ещё. Протяжно, тяжело дыша, пока вдруг не взмаливается, словно прося пощады: — Я уже… я сейчас… Чёнхи понимает без слов. Она быстро сползает с него, стекая на пол, разворачивается, становясь перед ним на колени. Чонхо практически шипит. Сердце в груди бьётся в такт с пульсирующим членом. Девушка же берёт в рот, так самозабвенно, что у него поджимаются пальцы на ногах. Когда она так с жадностью ласкает его ртом, он откидывает голову назад. С тех пор как они начали встречаться, Чёнхи поняла, что ей действительно нравится этим заниматься. Это так приятно — доставлять удовольствие ему, и, честно говоря, эта двойственность происходящего пробуждает нечто в ней самой. На коленях, манящая и податливая — всё же именно она настойчиво вытягивает из него освобождение. И он его получает — Чонхо наконец-то кончает, до боли сжимая губы. Чёнхи же кажется, что она получает удовольствие и во второй раз, с блаженством смотря, как дрожат его широко разведенные бёдра от переживаемых сейчас эмоций. Пару долгих минут им потребовалось, чтобы отдышаться. Чёнхи даже не поняла, как её потянули к себе наверх, а затем сгребли в медвежьи объятия. Она растеклась по телу Чонхо как безвольная кукла. Он был такой тёплый, сильный, весь её… Захотелось замурлыкать, что она тихонечко и сделала, упираясь носом куда-то в его вспотевшую шею, а потом улыбалась, чувствуя, как его пальцы лениво поглаживают её спину под расстёгнутой рубашкой. Парень тяжело дышал, восстанавливая дыхание. После разрядки до него словно медленно начало доходить, что они тут только что вытворили. — Что мы вообще выкинули? — с тихим смешком проговорил он, откидывая голову на спинку кресла. — Меня в компании рано или поздно растерзают за такое. — Никто не поверит, — Чёнхи едва слышно посмеивается ему в ответ. — Кто скажет, что этот хороший мальчик, малыш Чонхо, способен на такие безрассудные непотребства? Все решат, что на тебя наговаривают, — ей смешно, и она усиленно пытается не рассмеяться. — Ну да, а если увидят, то решат, что это просто зрительные галлюцинации, так что ли? — он иронично закатывает глаза. А потом вдруг решает посмотреть за спину своей девушки, словно только что опомнившись, что они были не одни. К счастью, первая парочка так и спит лицами на столике в самом низу. А третий кто-то вообще съехал по спинке кресла, уронив голову набок. Полулежит и не двигается. На парне кепка, но чего-то его затылок кажется таким знакомым… — Я надеюсь, мы там никого внизу не разбудили, — бурчит Чонхо ей под ухо. Чёнхи улыбнулась и закусила губу, отводя взгляд. Чхве, лениво смотря на неё из-под полуприкрытых век, подозрительно спросил: — Чего довольная такая? Что опять получила порцию непотребства? — Конечно! Я в восторге! — от чувств она обвила его шею руками, покусывая его горло в попытке сдержать какие-то рвущиеся наружу стоны. — Наверное, мы слишком пьяны, иначе я не могу это объяснить, — весело хмыкнул Чонхо. — Так пошли тайком прогуляемся на улицу, освежим нетрезвую голову. — Разве что на задний двор. Они стараются улизнуть так тихо-тихо. Точнее Чонхо пытается, чтобы никого не потревожить. А Чёнхи смешно. Она бросает тайком взгляд вниз, но фигура в чётвертом ряду не двигается. Кто-то усиленно делает вид, что дрыхнет без задних ног. Это веселит её. На улице на стоянке они находятся недолго. Холодный воздух немного отрезвляет, но заставляет замерзнуть. — Пошли вернёмся внутрь, согреемся, — Чонхо тянет её обратно в павильон, и они как ниндзя пытаются прошмыгнуть тайно через людей, чтобы их парочку никто не заметил. Они спешат в туалет… потому что уже на парковке допошлились и договорились до того, что поняли, что им необходим второй заход. Прямо сейчас и где-то в непотребном месте. Только вот у входа в самый дальний, нелюдный туалет парочка сталкивается в дверях с внезапно выходящим… Ким Хонджуном. Все застывают, как вкопанные. — Джун, как неожиданно! — вырывается непроизвольно у Чонхо. — Я… руку… руки мыл, — выпаливает тот так же неосознанно. А затем бросает странный взгляд на девушку перед ним. Чёнхи слегка отворачивает голову, смотря в пол, делая вид, что так сильно заинтересовалась своей обувью. Она уверена, что не выдержит так близко встретиться взглядом с Ким Хонджуном. И из-за смущения, и от того, что просто весело рассмеётся. Чхве Чонхо видит эту неловкую ситуацию, как лидер подозрительно покосился на его девушку. Они не особо афишировали отношения, но он знает, что Джун втихую осведомлен о них. — У Чёнхи проблемы с застёжкой на спине, надо помочь, — говорит ему Чонхо, миленько улыбаясь. — Ммм… — на лице Хонджуна странная эмоция, и они не сразу понимают, что он отчаянно пытается подавить рвущуюся ухмылку. — Тогда… помоги даме, а я сделаю вид, что вас не встречал. — Да мы не скрываемся, — тут же отшутился Чонхо. На этот раз на лице Хонджуна действительно расползлась улыбка. — Это я уже понял, — загадочно сказал он, прежде чем обойти их и помахать на прощание. — Не смею задерживать. Я спешу. Устал, но надо поговорить с директором. И спасибо за прекрасный вечер. — Пожалуйста, — кивает ему автоматом Чонхо в след, а затем хмурится, когда осмысляет последнюю фразу. — Чего? О чём это он? — Да какая разница! — хмыкает Чёнхи и с силой толкает его ладошками в грудь. — Заходи давай, у нас не так много времени. А я сегодня… сильно соскучилась по тебе! — Правда? — он улыбается ей, позволяя себе быть ведомым — легко идёт внутрь туалета под её натиском. — Правда-правда? — Правда-правда, и сейчас это докажу, — коварно улыбается девушка, быстро закрывая дверь на замок.