Пепел надежды

Руки сильно вцепились в столешницу, костяшки пальцев побелели, а губы сжались в тонкую полоску. Вики сочувственно посмотрела на Чуму. Она догадывалась о том, что демоница сейчас испытывает, начала понимать еще тогда, в комнате, когда Чума говорила Вики о придуманных чувствах, но ее слова будто не предназначались ей, они были для самой демоницы, она говорила их себе. — Ну так что? Вики закусывает губу, смотрит на Голода, который уже застегнул ремень и заправил в брюки черную водолазку. Он не улавливал той энергии, что Вики чувствовала порами, вдыхала через нос и поражалась тому, что демоница до сих пор находит в себе силы улыбаться в ожидании ответа. — Конечно... эээ... Да, давай. Демоница улыбается глазами и проводил руками по пепельным волосам, на ее запястье резинка и она собирает невысоких хвост. Поворачивается к Голоду, он вопросительно поднимает одну бровь, когда она продолжает молча пялиться на него. — Что такое? — Хочешь с нами? — Предлагаешь только для того, чтобы я не обижался? — Чтобы тебя обидеть, нужно сильно постараться. — У тебя всегда получалось. — Ну заплачь. — она сузила глаза. — Нет, так нет. — Я не сказал "нет". Чума прыгает в водоворот первая и сразу пропадает из вида. Голод останавливает Вики, беря ее за руку прям у самого края затягивающей воронки. Открывает рот, но тут же его закрывает. Хмурится, подбирает слова. — Вики... Не думай, что я не вижу ее состояния. Мне она вряд ли что-то расскажет, поэтому я даже спрашивать ее не стану. Если ты знаешь причину, если она с тобой поделится, расскажи, пожалуйста, мне. — он замечает, как обрывисто поднялась ее грудь от нервного вздоха. — Для меня это очень важно. Девушка кивает и они, держась за руки, прыгают в водоворот. Чума встречает их недовольным взглядом у фонтана посреди большой улицы. Людей практически не было, пожилая пара сидела на лавочке и мило беседовала о чем-то, что вызывало улыбку на лице женщины в фиолетовой ветровке. — Черепахи. — она смотрит на внешний вид Вики и кривит губы. — Нужно было переодеться, я что-то сразу не подумала об этом. — Может хватит уже срать мои вещи? Что опять не так? — Все так, если ты собираешься идти за продуктами в дешевый супермаркет. — Чума! — строгий голос Голода за спиной Вики. — Все-все, я больше не буду. — Куда пойдем? — Вики решает сменить тему. — Лично я хотела бы поесть. — Можем зайти в ресторан японской кухни, потом прошвырнемся по магазинам, сходим в зоопарк... — Зоопарк? — Вики усмехается и пытается догнать демоницу быстрыми шагами. Спустя пару поворотов и язвительных шуток Чумы, Голод открывает перед девушками дверь, они садятся за свободный столик и начинают изучать меню. Быстренько перекусив роллами, зайдя в парочку магазинов, где Чуме ничего не пригляделось, они сели в такси и поехали в ближайший зоопарк. Чума тонула в своих мыслях, Голод ходил рядом, будто боялся, что с его младшей сестрой что-то случится. Он то и делал, что спасал ее от столкновений с другими людьми, которые, как и Чума, совсем не смотрели перед собой. Вики каждый раз улыбалась, когда Голод ворчал, а демоница закатывала глаза. Ей вдруг вспомнилось, как она с отцом ходила в зоопарк, кормила животных овощами, как пыталась скормить ламе плитку шоколада. Она глупо улыбается и это не укрывается от глаз Голода. — Что такое? — Вспомнила, как ходила в зоопарк с отцом. — Ты разве помнишь Земную жизнь? — Чума удивленно смотрит на девушку и входит в помещение, где находились одни змеи. — Да, Голод показал мне их. Взял воспоминания из моей головы. — Значит, ты и смерть свою помнишь? — не дожидаясь ответа, она продолжает. — Как это, умирать? Больно? Вики замирает, хмурится и опускает глаза на каменную плитку, будто на той были написаны ответы. Чума переключает свое внимание на большой аквариум, где на сухой, большой ветке дерева извивается белая змея. Голод равняется с Вики, проводит ладонью по ее спине. — Ты не показал мне. Почему? — Решил, что это будет лишним. Ты разве хочешь знать, от чего умерла? — Хочу. Он вздыхает, обещает ей показать, потому что, тяжело было признавать, но ему тоже интересно. — Вы посмотрите на эту красавицу! Жаль мне нельзя забрать ее с собой. Голод подходит ближе к стеклу. — На тебя похожа. Чума бьет его ладошкой по спине, а он даже не шелохнулся, будто она и вовсе его не касалась. Для него поведение сестры было странным. С чего вдруг зоопарк? Почему именно с Вики? Почему его тоже позвала? Чем больше он об этом думал, тем больше у него было вопросов. Солнце начинало опускаться, ветер становился прохладнее. Легкая кофточка Чумы не спасала, она поежилась, но не предлагала вернуться в школу. — Нам пора. — демон смотрит в небо, закрывает глаза и вдыхает свежий воздух. Чума будто вернулась в реальность, ее глаза забегали, она закусывает губу. Вики замечает это, чувствует, как резко поменялась энергия демоницы, шепотом спрашивает о причине, получив такой же тихий ответ, она подходит к Голоду. — Чума не хочет возвращаться. — Что? — Она хочет к тебе домой. Голод больше ничего не спрашивает, вызывает водоворот прям до порога своего дома. Ему плевать, что их могут отследить и его "убежище" раскроется. Он не знает причины, не понимает почему Чума не хочет в школу, но одно он знает точно, если Чуме сейчас плохо так же, как было ему, когда он сбежал на Землю, то он поможет ей, поддержит. В гостиной темно. На диване лежит мягкий плед, который Голод приносил для себя. Он включает свет, подходит к шкафчикам на кухне и достает бутылку вина. Вики чувствовала себя так, будто вернулась домой. Чума плюхнулась на диван и запрокинула голову на мягкую спинку. Демон поставил бокалы на столик, опустился на пол около него и налил вина для Чумы. Она залпом выпивает полу сладкую жидкость и с шумом ставит бокал обратно. — Я более чем уверен, что ты мне ничего не расскажешь, но продолжать молчать нельзя. — он делает небольшой глоток. — Я пойду в комнату наверху, пожалуйста, дай себе возможность выговориться, ты ведь для это позвала Вики, верно? — Иди уже. Вики нервно отпивает немного вина. После того, как Голод поднялся по лестнице и на втором этаже хлопнула дверь его комнаты, плечи Чумы расслабились, она наливает себе еще вина, берет бокал и подгибает под себя ноги, натягивает плед на свои колени и подбирает слова. Вики принимает такую же позу и терпеливо ждет. — Как ты поняла, что любишь Голода? — Почему ты спрашиваешь? — Вики не ожидала такого вопроса и поэтому немного растерялась. — Мне любопытно. — Я не могу на это ответить. — Почему? Глаза Чумы блестят, смотрят внимательно. Вики чувствует, что разговор может быть тяжелым и морально себя к этому готовит. Решила, что сейчас надо быть настолько честной, насколько она бы хотела этого от Чумы. — Потому-что нельзя этого понять, как бы сильно я не пыталась. Когда по-настоящему любишь, ты не можешь дать ответ на этот вопрос. Я хотела вспомнить, что такого сделал Голод, почему я начала что-то чувствовать к нему, но... Он сделал для меня очень много, в сумме все это дает мне четкое осознание любви к нему. Да и вы с Мими постарались. — она делает глоток, проводит ногтем по обивке дивана, оставляя на нем темную полосу. — Могу сказать точно, что люблю его за то, что он просто есть. Как я это поняла, хрен его знает. Чума усмехается, подтягивает плед ближе к себе. — А ты ему уже говорила? Ну, о своих чувствах. — Нет. — А что так? — Думаю, он и так знает. — А он говорил? — Говорил. — А тебе не кажется, что это немного не честно? — Возможно, но нельзя же говорить о любви только потому, что тебе это сказали. Чума задумчиво отпивает из своего бокала, ставит его на стол, кусает внутреннюю сторону щеки и, закрыв глаза, выдыхает. — Вот как... Знаешь, я сказала Войне о своих чувствах, а он стал утверждать, что я в этом ничего не понимаю, что ошибаюсь. У них с Мими все так быстро начало развиваться, что я просто упустила момент. Поздно призналась и теперь наше общение испортилось, я виновата в этом. — Не вини себя за свои чувства. — Не могу. Он стал смотреть на меня по-другому. Я знаю, что все это неправильно, аморально, мы же близкие родственники. Ты, наверное, осуждаешь меня за то, что я сейчас говорю, да? — Нет, я не осуждаю тебя. — Вики накрывает ладонь демоницы своей и слабо сжимает. — Я хочу понять тебя, помочь. Голод прав, ты должна выговориться, чтобы стало легче. — Если бы он знал, о чем именно выговориться... — Он ведь знает о вас. — Он знает, что мы занимались сексом с другими втроем, но не друг с другом. Мы могли поцеловаться, не более. Но, по какой-то причине, в день, когда Война отнес Мими на руках в вашу комнату, мы вернулись в ад и переспали. Сначала мы оба решили, что подобного не повториться, а потом снова сделали это. Во второй раз я четко осознала, что больше не хочу делить его с кем-то. Страшно представить взгляд Голода, если бы он узнал это. — Чума не видит в глазах Вики осуждения, отвращения или неприязни, она дарит ей благодарную улыбку и переплетает их пальцы. — Мысли о Войне самые болезненные, они съедают меня изнутри, а как только даю себе слабину, сердце колотит с нестерпимой болью, кажется, еще пара минут и я больше не вздохну. Хочется снова ощутить на себе его запретные касания, я уже не выдерживаю мыслей о нем и о том, что он с твоей соседкой теперь вместе. Как он мог меня оставить одну? — она всхлипывает и Вики прижимает ее к себе в крепкие объятия. — Он сказал, что будет счастлив за меня, если я тоже полюблю кого-нибудь и это окажется взаимным, а я просила поцеловать меня, почувствовать то, что он забирает с собой, просила сделать мою смерть сладкой. Я не хочу умирать брошенной в одиночестве. Чума срывается на рыдания и Вики разрешает себе почувствовать ее боль в полной мере. Она чувствует, что слезы стекают к подбородку, ощущает странную вибрацию в теле. Будто ее наполняет нестерпимое горе, а затем оно освобождается через ее слезы. Она поднимает глаза и видит, сидящего на одной из ступенек, Голода. Его глаза неотрывно смотрят в пол, он будто заморозился. Вики на секунду пугается, прижимает Чуму крепче, чтобы та не обернулась, не увидела того холода, что исходил от демона. Казалось, что стена около него начала покрываться инеем. Демоница отстраняется, поток слез остановился, она внимательно всматривается в лицо Вики. — Как ты это сделала? — Что? — Ничего. — она давит пальцами на веки глаз. — Спасибо. — Все будет в порядке. — Я буду в порядке, но не сегодня. Можешь Голода позвать? Я хочу поговорить с ним. — Конечно. — она смотрит на демона, который встал на ноги и тихонько поднимался вверх. Вики встает с дивана, отпивает из своего бокала остатки вина и ставит его обратно на стол. На первой ступеньке она оборачивается, Чума опускает ноги на пол, упирается одной рукой в обивку дивана, второй рукой она поправляет свои волосы, выпавшие из слабой резинки, зачесывая их назад пальцами. Она вошла в комнату с зашторенными окнами, нащупав выключатель, она надавливает на него пальцами. Демон никак не реагирует. — Она зовет тебя. — Я не пойду. — Ты должен. — Я не могу. Как мне теперь себя с ней вести? — Так же, как обычно. — Не думаю, что у меня получится. После того, что услышал... — Зачем ты вообще подслушивал? — Потому что я переживаю! Думаешь, я мог представить, что именно она расскажет тебе? Какого черта вообще... — он медленно поднимается с кровати. — Жди здесь. Вики остается одна в комнате. Она снимает с себя свитер, открывает шкаф и достает оттуда ту самую футболку, в которой спала прошлый раз. Быстро переодевшись, она стягивает с волос резинку. Появляется неприятное чувство на коже головы, тянущее, покалывающее. Девушка запускает пальцы в волосы, поглаживает кожу и дискомфорт начинает проходить. На полу она замечает серое перо, поднимает его и сразу отметает мысль о том, что это перо принадлежит ей. Скорее всего притащила его из зоопарка. Проходит пара часов, а Голода все нет. В доме звенит та самая тишина, которая начинает резать уши. Решив спуститься на первый этаж, Вики открывает дверь комнаты. Чума спит на диване, укрытая пледом, с кухни падает теплый свет и слышен шорох. Голод достал из холодильника бутылку воды и облокотился бедром о барную стойку. Он замечает Вики и выпрямляется. — Я думал, ты уже спишь. — Что она тебе сказала? — Не могу сказать, пока. — Ладно. — она подходит ближе, берет из его рук бутылку, ставит ее на стол. — Я подожду. — обнимает его за талию и сцепляет руки за широкой спиной. — Утром меня уже не будет, вернешься в школу сама, ладно? — Погоди, почему тебя не будет? Как я вернусь? — Есть дела. — он всматривается в морщинку между ее бровей и разглаживает ее большим пальцем. — У тебя новые крылья, они автоматически дают возможность вызвать водоворот, нужно только представить его и место, куда ты хочешь попасть. Вики утыкается лбом в его грудь. Она вспоминает разговор, который отложила, когда в комнату к Голоду пришла Чума. Думает, уместно ли начинать его, уместно ли сейчас загружать демона разговорами после того, что он обсуждал с Чумой, после того, как узнал о ней и Войне. Она закусывает губу, набирает больше воздуха в легкие и выдыхает его, отстраняясь от мужчины. В голове пошел отсчет до нуля. — У тебя есть что сказать мне? — М? Да вроде нет. — Хочешь сказать, твой отец не собирается устраивать грандиозный ужин в вашем доме? — Я когда-нибудь убью Чуму, за ее длинный язык. — Ты не хочешь, чтобы я с тобой шла? — Не в этом дело… — А в чем? Ты стыдишься меня? — Чего? Нет конечно. — Тогда почему не сказал мне? Голод устал. Этот день высасывал из него последние силы, не давая возможности на восстановление. Все вдруг стало таким сложным, его жизнь стала тяжелее, мысли мрачнее с каждым днем. И только Вики приносила с собой свет, он тянулся к ней и появлялось чувство, что не все так плохо, не все так сложно, как кажется. — Думаешь, это то, о чем я думаю? Ужин? Да мне и без него проблем хватает, Вики. Сегодня на одну стало больше… Я хочу просто уйти с тобой в комнату и уснуть. Выбери любой другой день для продолжения этой темы, но только не сегодня, не сейчас, ладно?

***

Большие шаги мерят кабинет от стола до книжных полок. Что-то не складывалось в голове старшего сына Абигора. Он не спал вторые сутки и его голова раскалывалась. Он останавливается у стола и всматривается в свой кривой почерк. Если считать, что ничего не упущено в его изучении, то риски могли быть огромными. Смерть понимает, что не справляется. Ему стыдно это признавать, но он все же открывает дверь своего кабинета и направляется к комнате Войны. Дверь открывает полусонный демон. Он трет глаза, его пижамные штаны скатились до линии трусов и открыли косые мышцы. Мышцы пресса напряглись, когда он понял, кто стоит перед ним и в какое время. Он с каплей удивления смотрит на старшего брата, облокачивается о косяк и вопросительно поднимает бровь. — Настолько рад меня видеть? — Смерть проводит глазами по телу Войны. — Че тебе надо? Я же сказал, что занесу свитки завтра, я еще не все заполнил. — Я не за этим. Войти дай. — Говори тут. — Ты не один? — Не один, давай реще, я хочу спать. — Мне нужна твоя помощь. — суровый взгляд Смерти приводит Войну в состояние, когда включается режим ответственного помощника. Он переступает через порог и закрывает дверь, кинув взгляд на кровать, где мирно спала Мими. Упирается спиной в стену и складывает на груди руки. — Слушаю. — Я уверен, ты догадался о том, что у меня есть задание от отца. Он велел не говорить никому ничего, даже тебе, но мне кажется, я в тупике. Могу я довериться тебе? Война чувствует победу на кончике языка. Он так сильно хотел узнать, чем же занимается Смерть. Был уверен в том, что это связано с Вики, чувствовал всем телом. Был рад, что сможет рассказать это Голоду. Ему хотелось подпрыгнуть от радости, улыбнуться так, чтобы Смерть ослепило от белизны его зубов, но он сдержанно кивает и показывает самую сосредоточенную физиономию из своего арсенала. — Можешь.