Пепел надежды

Вики умывалась после очередного кошмара. Она проснулась посреди ночи и сразу побежала в ванную комнату, чтобы найти спасение в ледяной воде, которая отрезвляет разум. Этот сон не был похож на предыдущие. Она видела себя со стороны, видела Голода. Девушка тянула к нему руки, тянулась к нему всем телом. А он стоял неподвижно. Смотрел перед собой так, словно не видел Вики. Она подбежала к нему, коснулась рукой щеки и его тело начало рассыпаться. После него осталась куча пепла, которую разносил сильный ветер. Ее руки обожгло и она проснулась. — Надо попросить у лекаря что-нибудь для сна. Она вернулась в комнату и пыталась вспомнить, как уснула. После часа рыданий в подушку ее просто затянуло в сон, как в зыбучие пески и все. Решив, что сильно устала из-за вчерашнего урока, она заправила кровать пледом, достала из шкафа книгу, которую ей принес Голод и погрузилась в чтение. Вики сочла милым то, что демон выделял некоторые строчки, фразы и отдельные слова карандашом. Она видела в этом какой-то тайный посыл и внимательно вчитывалась именно в аккуратно выделенные части истории. «— Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти — так уходи. Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок...» Девушка ухмыльнулась, подошла к столу и взяла свой карандаш, которым обычно рисовала. Она решила выделить и те строчки, которые нравились ей. Было интересно, заметит ли их Голод, когда она вернет ему книгу. За окном поднималось солнце, а это значило, что пора собираться на занятия. Вчерашнее решение не идти сегодня учиться показалось ей по-детски глупым. Она не должна пропускать, должна учиться, должна найти в себе этот чертов дар и еще очень много «должна». Вики лениво выбирала в чем пойти. Решив сильно не заморачиваться, она надела черные джинсы скинни и белый свитер с горлом. Собрав волосы в высокий хвост, она вышла из комнаты. Завтракать совсем не хотелось, а вовсе ничего не есть нельзя было. Поэтому она забежала в столовую, взяла небольшую тарелочку с ягодами и решила посидеть на лавочке во дворе. Может встретит Ади и Сэми, поболтает с ними и время пролетит быстрее. На улице было прохладно и Вики мысленно похвалила себя за то, что надела свитер. Съев половину тарелки, она подставила свое лицо приятному ветерку, который перебирал ее ресницы. Кто-то забрал из ее рук тарелку. Распахнув глаза, она увидела Ости, которая села с ней рядом и положила себе в рот ягоду. Она была сильно удивлена. С чего вдруг Ости, демоница, которой было противно находиться рядом с непризнанными, села с ней рядом, да еще и ела из ее тарелки? Вики вопросительно подняла бровь. — Ты головой ударилась? — Чего? — Ости взяла вторую ягоду и проколола ее острым ногтем, отчего сок потек ей в ладонь. — Зачем ты сюда села? — Это не твоя лавка. — Зачем ты ко мне подсела? — Вики раздражалась сильнее от невозмутимости Ости. — Поговорить о девичьем. — В подружки мне набиваешься? — Упаси Шепфа, просто хотела сказать, чтобы ты уже наконец сняла розовые очки. — она поставила тарелку и скучающе посмотрела на Вики. — Люцифер тебя не любит, отпусти его. Вики хотелось рассмеяться ей в лицо. Серьезно? Не любит? Вот это новость. Будто она сама этого не знала. Желание поиздеваться над демоницей было таким сильным, что остановить поток слов было невозможно. — Вчера он говорил обратное. — Ой не пизди, он вчера весь день был в аду. — А я разве сказала, что он приходил ко мне днем? Нет-нет, он заглянул перед сном. Ости поджала губы. Но в глазах ее сверкнуло одобрение. — Неплохо, Уокер, неплохо. Если решила стать демоном, то продолжай в том же духе. У тебя отлично получается быть сукой. — Могу считать, что это комплимент? — Как хочешь, так и считай. — Все таки набиваешься в подружки. Предлагаешь сглотнуть все дерьмо, что между нами было? — Ты потише, между нами ничего не было. Сейчас какая-нибудь Лора пройдет мимо, а завтра уже вся школа будет считать, что мы лесбиянки. — Ты ее недооцениваешь, уже к вечеру все были бы в курсе, даже преподаватели. Ости кивнула и прищурилась. Она видела большую разницу между Вики, которая только попала в школу и Вики, которая сейчас сидела перед ней. Это даже восхищало. — Короче, пошли Люцифера куда-нибудь далеко, ты ведь все равно не планируешь с ним быть после того, как застукала нас, верно? — Тебе-то это зачем? — Это простая женская солидарность. — У тебя в слове «выгода» шесть ошибок. Обе девушки обернулись на голос за спиной. Мими недовольно смотрела на Ости, а та с отвращением скривила губы. — Выгода? — Вики отошьет Люци и тогда он снова примет тебя в свои распростертые объятия, да? — Мими хмыкнула, когда Ости, ничего не отвечая, опустила глаза. — Твою мать, Ости, это выглядит так жалко, что даже мне нечего сказать. Вики взяла тарелку и пошла за Мими в сторону школы. Она обернулась и еще раз взглянула на демоницу. Несмотря на все издевательства, ей было жаль девушку. Отогнав желание приободрить ее, Вики зашла в длинный коридор. — Я пошла спать, сегодня у меня нет сил на занятия. — У тебя никогда нет сил на учебу. Иди, я скажу, что ты плохо себя чувствуешь. — Спасибо. — Мими метнула взгляд на тарелку. — Начни уже есть нормально, а то скоро вещи будут висеть на тебе, как мешки из под картошки. Девушки разошлись в разные стороны. Дойдя до нужной двери, Вики вошла в кабинет и села за парту. Рядом отодвинулся стул. Люцифер сел на него и сразу потянулся к чаше с ягодами. — Эй! — Не жадничай, я люблю клубнику. Если бы не она, я бы не сел с тобой. — Охотно верю, забирай всю тарелку и проваливай. — Не-а. В кабинет вошел преподаватель и все разговоры прекратились. Перед тем, как Геральд начал лекцию, Люцифер надкусил сочную клубнику и повернулся к Вики. — Знаешь, какой мой любимый сорт? — понимая, что девушка будет молчать, он вернул внимание уроку и на тон тише сам ответил на свой вопрос. — «Виктория». Примерно на середине лекции дверь распахнулась, Голод извинился за опоздание и сел за парту. Он глазами искал Вики, но ее, кажется, не было. Взгляд остановился на девушке, чьи волосы были такого же золотисто-русого цвета, как у Вики. Только вот крылья… и сидящий рядом Люцифер. Девушка подняла руку. Когда она задала вопрос голосом Вики, у Голода аж кровь быстрее по венам побежала от злости. Какого хрена она сидит рядом с ним? Это была самая длинная лекция, которую когда-либо проводил Геральд, хотя, может, Голоду казалось. Потому что он все время сверлил спину Вики своим взглядом. Геральд не успел до конца попрощаться с учениками, как Голод подскочил со своего места и вылетел из кабинета. Через пару минут Вики вышла следом, в компании других учеников. Она заметила его, попрощалась с кем-то и шагнула в сторону демона. Он взял ее за руку и потянул в крыло, где находилась его комната. Вики сбивалась с шага, Голод шел слишком быстро и она не успевала. Он открыл перед ней дверь и пропустил вперед в свою комнату, вошел следом и повернул ключ. — Что ты делаешь? Зачем было так тащить меня сюда? Демон молча подходил к ней и это пугало Вики. Пугали его глаза, светящиеся зеленью и чернотой расширенного зрачка. Она отступала в сторону шкафа, пока не уперлась в него спиной. Голод подошел вплотную, буквально прижал ее к деревянной поверхности. Вики хотела еще что-то сказать, но не успела. Он сцеловал несказанные ею слова. Вылизал каждую неозвученную букву языком. Все, что могла сделать девушка, это промычать ему в рот сначала возмущение, затем удовлетворение и положить свои руки на его шею. Воздуха не хватало, но отпускать любимые губы совсем не хотелось. Голод отстранился совсем на миллиметр, выдохнул горячий воздух, а Вики наоборот сильнее вдохнула запах ментола, которым пахли его сигареты. — Я соскучился. — Я тоже соскучилась. Взгляд Голода всего на мгновение стал мягче. Потом снова между его бровей появилась морщинка. — Отшлепать бы тебя. — За что? — А то ты не знаешь. — Не знаю, скажи мне. Он молча потянул ее к кровати, сел на нее и уложил девушку животом на свои колени. Джинсы обтягивали ее ягодицы и демон одобрительно сверкнул глазами. Шлепнул один раз, слегка, так, чтобы она чувствовала разницу разгона. — Понравилась лекция? — Да, было интересно. Второй шлепок. — Сосед по парте не отвлекал? — Может я его отвлекала? Третий, сильный шлепок, от которого ее ягодица начала гореть даже через джинсы. — Не отвлекал. — Почему вы сидели вместе? — он поглаживал место удара ладонью. — Это не входило в мои планы, Люцифер сам подсел. Четвертый шлепок и шумный вдох девушки, чьи щеки уже покраснели. — Подобное повторится? — Если ты каждый раз будешь меня шлепать за это, то повторится. Пятый шлепок был слабее предыдущих. Голод улыбнулся и потянул девушку на себя. Она обхватила его щеки и поцеловала со всей страстью, что накопила за дни без него. Демон запустил пальцы под свитер, погладил спину и дошел до основания крыльев. Кожа там была горячее и он был уверен, что она еще воспалена. — Когда тебе их вырвали? — Вчера. — Красивые. — он одной рукой обхватил ее грудь, а другой потянулся к застежке лифчика. — А это лишнее. — демон вытащил белье из под свитера и аккуратно положил рядом. Подняв свитер вверх, он нежно коснулся губами набухшего соска и втянул его в рот. Вики довольно застонала и Голод сквозь улыбку переместился ко второму соску. Ее кожа была слаще меда для его языка. Качнув бедрами, Вики почувствовала его возбуждение и прикусила кожу у ключицы демона через тонкую ткань водолазки. Он обхватил ее за талию и сильнее прижал к себе. Они стали двигаться, тереться друг об друга промежностями и красть сладкие стоны, заглушая их обрывистыми поцелуями. Вики оторвалась от него, закусила влажные губы и пыталась прогнать мысль, которая крутилась в ее голове, как волчок. Но тело было быстрее мыслей, поэтом она слезла с его колен и опустилась на пол. Голод с интересом наблюдал за ней и совсем не сопротивлялся, когда она стала расстегивать его ремень. Бляшка со звоном ударилась о пуговицу на его брюках, демон привстал с кровати, чтобы она могла стащить их вместе с бельем. Ее влажные губы исследуют живот, отчего каждая мышца напрягается. Тонкие пальчики обхватывают стоящий, твердый член, влажный и немного блестящий от влаги. В его животе начинает закручиваться пружина. Он видит, как ее зрачки расширяются, как щеки становятся краснее. Это было похоже на лихорадку, самую невыносимо-жаркую и сильную, от которой голова начинает кружиться, а пружина закручиваться еще сильнее. Ее пальцы продолжают неторопливо двигаться от основания до головки, касаясь нежной кожи и еле сжимаясь, размазывая обильно выделяющиеся капли смазки по всей его длине. Она касается вен, вздувшихся и ярко выделяющихся на светлой коже, грозясь вот-вот взорваться. Они пульсируют, горячая кровь циркулирует в них с бешенной скоростью, такой, что чувствуется ответный импульс в сжатой ладони. Его спина покрылась мурашками, а ладони сжались в кулаки, сгребая покрывало на кровати до треска. В следующую секунду напряжение в его животе начинает потихоньку ослабляться, потому что, о Шепфа, она собирает кончиком языка прозрачную каплю и он чувствует ее горячее дыхание. Он немного толкается вперед и проклинает себя за это неаккуратное, опошленное движение. В голове промелькнула мысль, что она сейчас остановится, оставит его в таком состоянии и тогда он просто убьется, потому что это было бы самое дикое наказание, самое большое издевательство. Голод почти ощущал, как едет его крыша. А Вики продолжает гладить, ласкать языком его головку и выдыхать горячий воздух на и так пульсирующий и разгоряченный член. Он кладет руку на ее голову, гладит мягкие волосы и опускает ладонь к щеке. Проводит большим пальцем по ее нижней губе и она поднимает на него взгляд потемневших глаз. Блять, это слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Он запрокидывает голову и смотрит на потолок, чтобы отвлечь больное желание надавить на ее затылок, почти заставить ее взять возбужденную плоть в рот. Теряя контроль, он с силой сжимает зубы, отчего желваки на его скулах становятся особо четко видны. Но этого недостаточно, требуется больше сил, больше контроля над самим собой, чтобы побороть отголоски самоволия, чтобы сохранить власть над своим телом. Напряжение в области живота кричит, требует сдаться. И он сдается. Было почти больно смотреть, как ее влажные губы снова опускаются к его животу и прокладывают дорожку из поцелуев ниже, пока ее рука продолжает двигаться вверх-вниз и сжимать сильнее с каждым движением. Крепче, плотнее. Это было то, против чего нельзя было пойти. Она хотела этого и он тоже. Дыхание застревает в груди, а внутри, глубоко, там, где затянутая пружина начинает дрожать, распространяется жар. Потому что она решила окончательно свести его с ума. Влажно. Горячо. Она обхватывает губами головку и медленно опускается. Глубоко. Жадно. Помогает себе руками и демон не выдерживает, накручивает ее высокий хвост на свою ладонь, сжимает густые волосы в кулак и они впиваются в кожу. Ее движения становились смелее, быстрее, головка плотно гладила скользкое небо девушки, а он шумно вдыхал сквозь зубы и терялся в этих ощущениях. Затруднялся описать их хотя бы одним подходящим словом. Ее вибрирующие стоны чуть не заставили демона читать молитвы. Он подошел к черте, когда сам начал толкаться в нее тазом. Наращивая темп, играя в догонялки с искрами, которые появлялись перед глазами от чувства эйфории. Еще немного… Она замедляется и он почти позволяет себе разочарованно выдохнуть сквозь зубы. Губы настолько влажные, что скольжение затягивает в тугие стенки ее щек, вызывает волну жара по его спине, оттягивает момент взрыва, продлевает удовольствие. И больше нет ничего важнее в этот момент. Только ленивые движения ее рта, ощущение палящей влаги и невозможно-приятное скольжение члена. Головка гладит внутреннюю сторону щеки, упирается до упора, задерживается на долю секунды и продолжает гладить ее, пытается ускориться, но она, будто дразнит, задерживает его у основания. — Быстрее… — его хрип на быстром выдохе. И она опять ускоряется. Вбирает в себя всю длину, сжимает губами. Ее влажные глаза из-за небольших горошин слез смотрят на него и он теперь не может отвести взгляд. Он прикован к голубой радужке больших глаз. Пружина разрывается, не успевая полностью выпрямиться и он кончает, наполняя ее рот вязкой жидкостью. Продолжает медленно, обрывисто толкаться вперед и смотреть, смотреть, как она глотает его сперму. Выпускает пульсирующий член изо рта и вытирает губы рукавом своего белого свитера. Сумасшедшая... Моя. Голод старается как можно скорее прийти в себя. Вернуться в реальность, но оргазм поглотил его как минимум на минуты две-три. Он откидывается назад, роняет голову на постель, не чувствует поверхности, ведь голова слишком легкая, слишком пустая для того, чтобы мыслить более связно. Он поворачивает голову и наблюдает за тем, как Вики подходит к столу, внимательными любопытными глазами изучает разбросанные в хаотичном порядке листы. Он поднимается на ноги, натягивает брюки и застегивает их на одну лишь пуговицу, позволяя ремню болтаться по обе стороны от его бедер. — Вот чем ты был занят все эти дни. Продолжал расследование без моего участия? — Тебе нужно было снова включиться в учебный процесс, не хотел еще сильнее нагружать твою голову. — он подошел к ней со спины, уткнулся носом в изгиб тонкой шеи. — Где ты нашел так много информации? — Библиотека ада. В ее голове пронеслись слова Люцифера о подружке и любезностях, они, словно яд, отравили ее мозг и не давали возможности вовремя прикусить язык. — Вот как... Искал самостоятельно или помог кто? — она поворачивается к нему и внимательно всматривается в глаза, чтобы найти там подсказки, признак попытки солгать. Но этого не было. Он смотрит открыто, зеленые глаза светятся честностью, проникают в саму душу, леденят там все своей холодностью и тут же греют неоспоримым обожанием, с которым он всегда на нее смотрел. — Мне помогают. — Кто? — слишком быстро, слишком резко, слишком слишком. — Ее зовут Сильвия, она демон. — он открывает верхний ящик, достает новую пачку сигарет, распаковывает и бросает прозрачный целлофан на стол, отходит к окну и закуривает. — Она знает язык тьмы и я попросил перевести некоторые символы. Негодование поднималось по горлу девушки и если бы не плотно сжатые губы, оно вытекло бы белой пеной. Ревность, дикая и кровожадная, закрыла глаза Вики своими ладонями. Загнанной птицей, в голове билась здравая мысль о том, что Голод делает это ради них двоих, в большей степени ради нее, ведь именно ей снятся эти блядские кошмары. — И как она тебе, нравится? Голод задерживает дым в легких, поворачивает к ней голову и она тут же проваливается под землю, ведь его взгляд перерезал ее сонную артерию. Ледяной, недоумевающий и даже немного разочарованный. Выпустив дым и потушив сигарету о пепельницу на подоконнике, демон подходит к ней, всматривается в глаза цвета морской волны и тяжело вздыхает, будто ему предстоит объяснять маленькому ребенку, что хорошо, а что плохо. — Никак. Сильвия просто помогает мне с переводом, не более. — Все эти дни ты был с ней в библиотеке? — Сказала так, будто я не выходил оттуда. — Ответь на вопрос, пожалуйста. — Прекрати. — Ответь. — Да. Она опускает голову, хмурится. Переступает с ноги на ногу, обдумывает, что она может сказать ему, а Голод терпеливо ждет, наблюдает за ее реакцией, изучает. Ему вдруг стало интересно, отчего вообще она спросила был ли он с кем-то в этой чертовой библиотеке. Он наклоняет голову вбок, немного наклоняется телом вперед. — Почему ты вообще про это спрашиваешь? — Просто предположила, что ты не смог бы сделать так много за короткий срок в одиночку. — Сомневаешься во мне? — Нет! Я никогда не сомневалась в твоих знаниях и способностях... — Я не свои знания имел ввиду. Ты сомневаешься во мне? — он обхватывает ее подбородок и поднимает голову, чтобы посмотреть в глаза. — Отношения строятся на доверии, нет смысла их продолжать, если его нет. Поэтому лучше скажи сразу, что мне придется вечно оправдываться перед тобой, где и с кем я был. В таком случае, мне будет нечего тебе предложить. Вики моргает несколько раз, прокручивая его слова в голове, как заевшую пластинку. Он говорит это спокойно, ровным голосом и на низком тоне, лишь глаза выдают его тревогу. Она начала четко осознавать, что если потеряет его, то потеряет и себя саму. Мокрая дорожка обожгла ее щеку. Она резко подняла тяжелые из-за соленой влаги ресницы, роняя с них капли. Слезы резали ее щеки, ревность променяла себя на другое чувство, как дешевая проститутка. На чувство, которое перекрывало все остальные. Страх. Страх от того, что из-за ее глупости, отношения, которые еще не успели расцвести, завянут, как георгины, которые никто не поливает. — Прости... Мне... мне страшно. Голод меняется в лице. Кажется, шок наступил ему на горло, перекрывая доступ к воздуху, потому что он ожидал чего угодно, но только не ее слез. Его взгляд смягчается, он мысленно ругает себя за резко сказанные им слова и притягивает девушку в свои объятия. Ее плечи пару раз дрогнули, она уткнулась носом в его грудь, а он поглаживал ее по спине, обводя пальцами узоры крупной вязки свитера. — Не плачь... за дни без тебя я стал сам не свой, прости. — почувствовав, что она вытирает об него свои слезы, он отстраняется. — Ну перестань, не могу видеть, как ты плачешь. Все, я сейчас тоже заплачу! Вики усмехается, проводит тыльной стороной ладони по щеке, стирая последнюю влажную дорожку. Ей вспоминается строчка из книги, обведенная серым карандашом. «Это был очень гордый цветок.» — Я жуткая собственница. — Это я уже понял. — Тяжело со мной, да? — Совсем нет. — он целует кончик ее носа, тянется к уху и облизывает кожу за ним. Тихий шепот вызывает рой мурашек по ее рукам. — Я тоже до ужаса ревнив, понял это, как только увидел на тебе чужие руки, плевать, что ты тогда не была моей. — поцелуй в щеку около уголка губ. — Сегодня моей ревности не было предела, когда увидел тебя рядом с ним, за одной партой. Мысленно, я убил его тысячу раз. Вики хотела перехватить его губы, но ее прервал стук в дверь. Она рефлекторно поворачивает голову к двери, но Голод перехватывает за щеки и сладко целует. Так сладко, что оторваться невозможно. Стук становился настойчивей и Голод устало вздыхает. — Я не могу определить по энергии, кто пришел, Война или Чума. — Разве у них одинаковая энергия? — А ты не замечала раньше? У энергии Войны есть легкий запах кедра, у Чумы что-то сладко-соленое, как карамель. В остальном, все одинаково. Чтобы отличить, нужно сильно постараться, а я сейчас не могу нормально сосредоточиться. — Может, вообще открывать не будем? — Ну конечно... А если это Чума? — И? — Она меня потом на таких хуях оттаскает, если я не открою. — Я слышу вас! Голод кивнул в сторону двери, не отрывая взгляда от Вики. — Чума. — Чума. — ЭЙ! Я тут как бы не молодею! Голод открыл дверь и демоница вихрем влетела в комнату. — Чего разоралась? Не молодеет она, так ты и не стареешь! — Отстань, я не к тебе пришла. Голод удивленно поднял брови и переместил взгляд на Вики. Чума подошла к ней и приветственно обняла. Вики почувствовала тревогу, исходящую от демоницы, но виду не подала, мягко улыбнулась и внимательно осмотрела внешний вид девушки. — Что-то случилось? — Чтобы прийти к брату, обязательно должно что-то случиться? Какой ты душный, Голод. Я просто хотела погулять с твоей девушкой, а ее не оказалось в комнате, поэтому сразу предположила, что она у тебя. Ты ведь не против? — она спрашивала для иллюзии приличия, на самом деле, ей было все равно, против он или нет. Голод всплеснул руками и дружелюбно улыбнулся. Улыбка пропала с его лица, когда глаза Чумы стали опускаться вниз, к его расстегнутому ремню. — Я то думала, что так долго, вы были заняты. — она хищно улыбнулась. — Ну, спасибо, что одеты. Он хмыкнул себе под нос. Чума не менялась. Никогда. Она маленькая была, вела себя точно так же. Ничего и никого не стеснялась, все говорила прямо и ни разу не жалела о сказанном. Ему вдруг стала интересна реакция Вики на слова его сестры и он вернул на нее свой взгляд. Она смущенно посмотрела себе под ноги, Голоду это показалось милым. Смущаться после того, как довела его до оргазма своим ртом. После стонов и спермы во рту. Немного поздновато смущаться, дорогая. — Почему я, а не Мими? — она не пыталась скрыть в голосе своего огромного удивления. — Мими занята. — Занята? Чем таким она может быть занята, что не может с тобой погулять? — Ни чем, а кем. Войной и его большим... — Мы поняли! — Голод сжал переносицу и зажмурил глаза. — Где ты хочешь погулять? — На Земле. Демоница кинула многозначительный взгляд на Вики, в надежде, что та поймет. Ведь поймет?