***
— Кто-нибудь может помочь мне достать продукты из машины? — громко спросил Минхао, врываясь в дом через парадную дверь, зная, что таким образом привлечет всеобщее внимание. И, действительно, это произошло. Все слонялись по дому, но те, кто был в гостиной, на кухне и в столовой, определенно вопросительно посмотрели на Минхао. Даже Джонхан не стал исключением. Потому что, видите ли… продукты, в принципе, были достаточно редким событием в их доме. Все они были бедными студентами, и единственным их способом прокормиться было есть то, что им предоставлял колледж. Конечно, Джонхан или, может быть, Вону периодически покупали несколько упаковок рамена, чтобы поесть — самый типичный рацион каждого студента. Ну, и иногда Джунхуэй, который, как Джонхан только недавно узнал, родился и вырос в богатой семье, тратил свои карманные деньги, чтобы принести домой какие-нибудь редкие, изысканные блюда. Под «редкими, изысканными блюдами», кстати, Джонхан подразумевал мороженое-сэндвичи, пакетики чипсов и, что больше всего нравилось Вону, фруктовое мороженое. Но для того, чтобы достать все это добро из машины, никогда не требовалось больше одного человека. Сунен, Сынкван и Вону встали со своих мест, чтобы помочь донести сумки. Джонхан и Джун же остались сидеть на диване, просто наблюдая широко раскрытыми глазами за тем, как Минхао самоуверенно заходит в дом. — Ты кого-то ограбил? — спросил Джун, повернувшись к Су. — Нет, конечно, — Минхао закатил глаза. — Я тощий. Я бы не смог на кого-нибудь напасть. Ты хоть представить себе можешь, насколько легко меня завалить? — О, поверь мне, я не представляю, я знаю, — усмехнулся Джун, заставляя и Минхао захихикать тоже. — Мне определенно точно не обязательно было слышать это, — Джонхан скривился. — Если вы еще хоть раз заставите меня слушать ваши отвратные разговоры, я заставлю вас поменяться с кем-нибудь комнатами. — Честно говоря, я даже не знаю, что хуже, — сказал Минхао. — Делить комнату с Чаном, или чтоб нас с Джуном расселили. — Чану было бы очень неприятно, если он это услышал, — ответил Джонхан с притворным разочарованием в голосе. — Он вас вообще-то очень сильно любит. — Конечно, он нас любит, — пробормотал Джунхуэй. — Он обзывается при любом удобном случае. — Он так со всеми, — заступился за младшего Джонхан. Единственным человеком, которого Чан не оскорблял, был он сам, но, по всеобщему мнению, он был каким-то особенным, так что этого и следовало ожидать. Он, на самом деле, не понимал, почему каждый из них относился к нему… так. Так, как будто Джонхан был ангелом. Ведь он был таким же человеком, как и все они. И даже сейчас Джонхан не знает настоящей причины, по которой они так сильно его уважали. Конечно, они иногда пытались это объяснить, но это всегда звучало как полнейшая чушь. — Он просто милый непослушный ребенок, — сказал Минхао, подходя и присаживаясь на краешек дивана, в то время как остальные занесли пакеты с продуктами внутрь. От настолько большого количества пакетов сердце Джонхана буквально подпрыгнуло в груди. — Хэй. Ты так и не сказал нам, откуда у тебя деньги на продукты, — напомнил Джонхан. — Ты ввязался во что-то незаконное? — Нет, конечно. Я катастрофичный бисексуал с тощей задницей, а еще, к тому же, студент колледжа. Я бы не решился разрушить свою жизнь ради еды, — Минхао вздохнул. — Я пиздец как обижен. — Тогда дай нам уже, наконец, прямой ответ! — Сунен открывал ногой входную дверь, пока на его руках были увешаны пластиковые пакеты. — Ну… мой ответ может быть любым, но уж точно не прямым, — улыбка расплывалась по лицу Су. Джун, казалось, был сильно сбит с толку: — Ты о чем? Ухмылка, появившаяся на лице Сунена, была понимающей и довольно забавной. Джунхуэй, все-таки, был новеньким в их семье, и он не знал Минхао так, как его знали «старички». — Ты подрабатываешь стриптизером, не так ли? — промычал Джонхан, с улыбкой откидываясь на спинку дивана. Сунен усмехнулся, проходя через арку на кухню. — Подработка есть подработка, — с усмешкой ответил Минхао. — Помните же моего друга, БэмБэма? Он иногда танцует в клубе. После того, как я разошелся с бывшей, я просто подумал, что хочу немного повеселиться. БэмБэм позвал меня с собой, и вчера я согласился. Я буду танцевать только тогда, когда захочу, это не работа или что-то в этом роде. Просто, типа… немного повеселиться. — Так ты пользуешься спросом? — засмеялся Джун, приятно удивленный. — Вполне себе. Даже после покупки еды у меня еще остались деньги. Ребят, приходите посмотреть как-нибудь! Может, на твой день рождения, Ханни? — Я правда не думаю, что хочу смотреть на твой стриптиз в свой день рождения. — Я устрою тебе бесплатный приватный танец. — Спасибо, я пас. — Я заставлю тебя передумать, — Минхао улыбнулся. — Да ну, это будет весело. Ты, наверное, тоже сможешь потанцевать. Получи немного денег на свой день рождения! Сунен, Сынкван и Вону вернулись с кухни, и Мингю шел за ним следом: — Минхао, ты кого ограбил ради этих продуктов? — Да старушку одну, — ответил он, изображая серьезность. — Она направлялась к машине, а потом я толкнул ее и побежал с ее покупками далеко-далеко… — Я бы не позволил тебе так поступить, — сказал Сынкван, возвращаясь, чтобы сесть на диван, и уже открывая пакет с чипсами. — Но все равно спасибо. — Слышал, ты у нас в стриптизеры заделался, — засмеялся Сунен. — У тебя даже жопы нет, чем ты там трясешь? — Я не работаю на постоянной основе. И эта самая «несуществующая жопа» только что принесла еду в наш дом, так что повежливее. Неблагодарная ты сучка, она, вообще-то, заслужила услышать «спасибо». Вону в ту же секунду опустился на колени, приподнял Минхао с края дивана и развернул его: — Спасибо, о, несуществующая задница Минхао. Я уже так устал есть только рамен и еду из столовки. Я бы даже расцеловал тебя, но я не ем задницы, — он шлепнул по ней два раза, а затем слегка поклонился и встал обратно на ноги. — Зато Мингю это делает, — случайно сболтнул Джонхан. Оба: и Мингю, и Вону — послали ему предупреждающий взгляд, который ясно намекал ему, чтобы он больше ничего не говорил. Джонхан устало вздохнул. — Хочу мороженое, — заявил Вону, в попытке выкарабкаться из этой ситуации. Такие тупые. Они оба… — Мне нужно пойти разбудить Джихуна, — сказал Джонхан, посмотрев на время на своем телефоне. — У него скоро семинар по музыке. Он просил, чтобы я разбудил его- — Я могу это сделать, — предложил Сунен. — Он легко просыпается, когда я его бужу. Джонхан сначала был настроен скептично, услышав это, но, спустя мгновение, согласился. Он знал, что Сунен будет осторожен и не станет слишком раздражать Джихуна. Тот всегда просто хотел как можно больше поспать, что было очень понимаемо. — Хорошо, но не шуми слишком сильно, ему такое не нравится. — Да знаю, — Сунен мгновенно вскочил на ноги и побежал к лестнице, по которой Сынчоль и Чан, по счастливой случайности, спускались в то же самое время. — Куда ты побежал? — поинтересовался Чхве, но его вопрос остался без ответа. — Ты повесил флаги? — спросил Джонхан, когда Чан практически вприпрыжку подошел к нему и откинулся на спинку дивана. — Агась. — Подождите-ка, вы все, значит, знали, что ему нужна помощь, но все равно заставили его попросить меня? — Мы никого не заставляли, — ответил Юн. — Ага. Я даже спрашивал у него, нужна ли ему моя помощь, и он сказал «нет», — добавил Мингю. Сынчоль посмотрел в сторону Чана, который прятался за Джуном и Джонханом, еле слышно хихикая. И это легкое, милое хихиканье каким-то образом смогло заставить раздражение Сынчоля исчезнуть. Чан действительно вел себя как младший брат. Чертовски раздражающе, но достаточно было одного взгляда на него, чтобы стало трудно по-настоящему злиться на него. — Не злись, Чолли. Это он просто так тебя любит, — сказал Минхао, пересаживаясь с края дивана на колени Джонхана, тихо жалуясь: — Черт, моя задница просто отваливается… — Это все потому, что ты буквально сидишь на своих костях, — усмехнулся Сынкван. — Эй, не у всех могут быть такие задницы, как у тебя, окей? — возразил Джун. — Ну, типа… Чоль, а ну-ка повернись, — скомандовал Мингю. И, прежде чем Сынчоль мог бы возразить, Мингю сам повернул его, оценивая его задницу. — Да, Сынкван и правда единственный, у кого здесь есть жопа. Сынчоль стиснул зубы, отстраняясь от Мингю: — Да у меня задница покруче, чем у многих из вас. — Вот это заявление! — засмеялся Мингю. — А давайте померим и посмотрим. — Наши задницы? — беззаботно спросил Джонхан. — Ну конечно, — без какого-либо стыда сказал Мингю. — Вону! Неси сюда сантиметровую ленту!***
— Большое тебе спасибо, — произнес Сокмин, наклоняя стаканчик в сторону, чтобы собрать мороженое, которое растаяло, пока он ел, ложечкой. Он точно не позволил бы такому вкусному мороженому пропасть даром. — Нет, это тебе спасибо за помощь. Поверить не могу, мы учимся всего лишь полтора месяца, а домашка уже начинает меня убивать, — сказала в ответ Деми — девушка, с которой он ходил на занятия по гражданскому праву. — Я ведь пообещала, что куплю тебе мороженое, если ты поможешь, не так ли? Я, вообще-то, женщина слова. — Звучишь, как один мой приятель, — с нежностью в голосе ответил Сокмин. Судя по доброй улыбке, которая расплылась по его лицу, Деми могла понять, насколько близок ему был этот человек. И это вызвало у нее некое подобие страха, поскольку ей нужно было сказать ему кое-что очень важное об этом человеке. — Ты про… Сынчоля? Глаза Сокмина зажглись весельем: — Да! Ты знаешь его? Я так рад, что он с кем-то подружился- — Он не заслуживает того, чтоб у него были друзья, Мин, — совсем тихо сказала Деми, абсолютно точно не желая слышать от него лестных слов в его сторону. — Он — тот самый бывший, о котором я тебе рассказывала. Сокмин остановился на полуслове и задумался на мгновение. Когда Деми рассказывала ему о том, каким ужасным человеком был ее бывший, он представлял себе кого-то другого; уж точно не того Сынчоля, которого он знал. Он представлял… хм, может быть, кого-то вроде одного из друзей Деми, который был открытым гомофобом, расистом, и которого откровенно можно было назвать мудаком. Сокмин был уверен, что у таких людей есть какие-то хорошие качества, иначе бы у них не было друзей вовсе… но гомофобия и расизм были теми самыми вещами, которые Сокмин совсем не мог принять. Ему было все равно, насколько хорошими были такие люди. И теперь выясняется, что именно Сынчоль — тот ее ужасный бывший, который, по ее словам, делал вид, что у него депрессия, изменял ей и морально насиловал? Да такого просто не может быть. — Реально? — было всем, что Сокмин смог из себя выдавить. — Но… — Я знаю, что сначала он кажется милашкой, но, поверь мне… — Деми. Может, ты его неправильно поняла? — попытался сказать Сокмин, но оскорбленное, болезненное выражение, появившееся на ее лице, заставило его остановиться. — Прости, пожалуйста. Просто он кажется очень хорошим. Я даже представить себе не могу, чтоб он сделал и половину из вещей, о которых ты рассказывала, но- — Я ухожу, — внезапно промолвила Деми. — Спасибо за помощь. Сокмин даже не попытался остановить ее. Он всегда был на ее стороне, когда дело касалось ее отношений с бывшим, но… Сынчоль ведь не был таким… верно? Боже мой, сидеть здесь и думать об этом всем уж точно не принесет ему никакой пользы. Взяв свой ноутбук и все свои вещи, он сложил их обратно в рюкзак и встал, собираясь уходить. Ему просто нужно было пойти домой, расспросить Сынчоля и понадеяться, что тот расскажет ему правду. Обратный путь был медленным и немного неприятным, так как он только и думал о том, как подойти к Чхве, когда вернется. Но все эти размышления вылетели из его головы, когда он открыл дверь и увидел, что все собрались внизу. Мингю находился на коленях рядом с Джихуном, который неохотно стоял рядом с ним, позволяя ему обматывать измерительную ленту вокруг его бедер и задницы. Тут же послышалось несколько возгласов; отчасти потому, что Мингю выкрикивал размеры, а отчасти потому, что его начали приветствовать. — Мы так по тебе скучали! — сказал Джонхан. — Сокмин! — Сынчоль рассмеялся, приглашая друга присоединиться к нему на диване. — Мы пытаемся выяснить, у кого самая крутая задница, — глаза Сокмина расширились от удивления. Он сам не понял, почему; их обычные способы времяпрепровождения явно были намного более странными, чем этот. — Я следующий, — выпалил он, решая поговорить с Сынчолем позже. После всех тех последних дней, когда Сынчоль был так сильно подавлен и погружен в негатив, было очень приятно видеть, как он улыбается. И в этот момент он лишь надеялся на то, что эта улыбка, которую они все узнали и полюбили, была не просто фальшивкой, за которой, на самом деле, скрывался абсолютно отвратительный человек.