Арка перемен

      Сириус сидел в библиотеке вот уже третий день с тех пор, как Вальпурга с Критчером бросили его. Он пытался их звать, в поисках Критчера даже излазил все кладовки. Кроме всего барахла, что он думал давно выкинул, и целых гирлянд паутин ничего не находил. У Сириуса были подозрения, что те скрываются в комнатах, которые по какой-то причине не пускали Блэка. Это обижало свободолюбивую душу, но Сириус старался сосредоточится на других вещах. Он начал с малого. С поиска информации по становлению Лордом.       Он чихал и кашлял при взятии каждой новой книги так, будто самый последний аллергик, но прогрызал себе путь в граните. Периодами его голову посещала мысль бросить все и действовать, как принято у гриффиндорцев, прямолинейно. Найти Снейпа и вытрясти из него всю правду. О их совместной ночи и неожиданном ее плоде, в виде сына. Подойти к Гарри и выведать все о его жизни в Хогвартсе. Но лучше поразмыслив, он приходил к выводу, что сделает только хуже. Снейпу как-то удавалось все скрывать на протяжении двух лет. Ему ничего не мешает снова стереть память Блэку. Может и вовсе не стоит как-то вмешиваться в его жизнь.       С Гарри ещё сложнее. Сириус не представлял с ним разговора, если там задействованы чувства. Впрочем, Малфоя с букетом ромашек и глупой влюбленной улыбкой вообразить в разы труднее, но исключать такой возможности нельзя.       Блэк в принципе не понимал, как лордство ему поможет. Но надеялся отыскать ответы в книге.       — Неожиданное найти для тебя здесь. — высокомерно звучит голос Леди Блэк.       — Явились блудные сыны. — отзывается Сириус, отталкивая книгу и складывая руки на груди. Он сканировал своими грозовыми глазами на наличие раскаяние портрет и рядом околачивающегося домовика. К своему раздражению не находя его.       — Каким тоном ты разговариваешь с матерью? — негодующе цыкнула женщина, пытаясь отмахнуться от мушки. — И что это такое?       Критчер, разглядев новшество натюрморта, что висел в библиотеке, истерично вскрикивает, прикрывая рот ладонями. Огромные глаза будто норовят вылететь из орбит.       — Что там Критчер?       Домовик отмирает под возглас и сдерживаемые смешки Сириуса и бежит за тряпкой и табуреткой. Совсем по-магловски старается оттереть нарисованные усы и от досады ворчит под нос нелицеприятные выражения, как заправский матершинник. Но делает только хуже, когда Леди Блэк внезапно начинает верещать от щекотки на своем лице.       — Сириус?!       Мужчина не выдерживает и разражается хохотом, упираясь лбом в дубовый стол, проверяя на прочность.       — Я и не знал, что так будет. Знаешь, как было сложно их нарисовать? Ещё и на всех картинах, которых ты могла появится. Усы не хотели держаться, через жалкую минуту они стирались, будто и не было никогда. А на главном портрете, ещё не успевал дорисовать, как начало уже растворялось. — с небольшими прихрюкиваниями Сириус рассказывал о своей шалости. От бурного смеха у него слезы выступали на глазах, а дыхания не хватало на продолжение истории. Стоило чуть успокоится и вздохнуть, как один взгляд на взбешенную матушку с алыми щеками, злобно пыхтящую в тонкие усики, закручивающиеся на концах, как взрыв хохота возвращался. — Я не думал, что они «вживятся». Но ты не переживай, с ними ты ещё краше, словно кокет…кокетливая изюминка п-появилась. Оххх.       Совсем выдохшись, Сириус утирает уголки глаз и постепенно успокаивается.       — Убери их! — неаристократично взвизгивает женщина, дёргая за усы и едва не вырывая их.       — Не могу. — хихикает Сириус, не сдержавшись. — Правда. Я слишком долго старался над заклятиями, чтобы мое творение продержалось до твоего прихода, что просто не знаю, что там было. Честно говоря, я не ручаюсь за то, что если сейчас влезу, они не останутся с тобой на веки-вечные.       Вальпурга делает несколько вздохов. Сириусу мерещится, что она даже ведёт какой-то счёт.       — Зачем ты вообще это сделал? — сдерживая прямо-таки звериное рычание, цедит она вполне логичный вопрос.       — А чем ещё мне было заниматься? — невинно пожимает плечами Сириус. — Если бы вы не ушли, мы бы уже приступили к ритуалу. Поэтому я развлекал себя, как мог.       Женщина, стараясь успокоиться, обмахивается веером, чувствуя щекотящие щеки усы. В итоге она раздражённо захлопывает предмет аксессуара.       — Не передумал ещё? Мы уходили, чтобы дать тебе время. Чтобы потом не выслушать о том, что ты все делал под нашим напором, что мы испортили тебе жизнь и тому подобные претензии. — Сириус порывается возмутиться, но женщина грозно продолжает, не давая и шанса вставить слово. — Я хочу предупредить. Это будет опасно. Ты долгое время игнорировал обязанности семьи и рода. Дом может…не принять тебя. Даже переварить во время ритуала. Возле тебя не будет поддерживающих членов семьи, чтобы вытянуть из-за грани. — грустно говорит Вальпурга, поджимая губы. — Ты можешь обратится к призракам во время ритуала, но…я не уверена отзовутся ли они на просьбу.       — А кого-нибудь извне нельзя привезти? — с серьезностью спрашивает Блэк, внимательно слушая.       — Если ты имеешь в виду предателей крови или того жалкого оборотня, то нет. — визгливо произносит женщина, морщась на каждом слове. Но замечая гневно загоревшиеся глаза сына, она более спокойно продолжает. — Оборотень сгорит во время ритуала. Хоть он и темное существо, он безродный, его сил будет недостаточно для противостояния нашей магии. С предателями…тоже самое будет. В них есть часть нашей крови, но они ополчили магию против себя. Так что у тебя остаются Нарцисса и Беллатриса. На счёт Бэллы я сомневаюсь. Она…совсем потеряет рассудок, если примет участие.       — Ясно, значит придется справляться в одиночку. — угрюмо заключает Сириус. — Что нужно делать?       Леди смотрит на решительно настроенного сына, решая стоит ли продолжать разговор. Но мысли о благополучии рода, побеждают страх потери последнего своего ребенка.       — Для начала необходимо намерение. — тяжело вздыхает женщина. — Ты должен иметь крепкую психику и достаточно мотивационную цель, чтобы магия рода не нашла лазейку в твоём сознании и не раздавила тебя.       Блэк хохочет.       — Крепкая психика? У нас-то? И что за цель?       — Сириус, это не шутки. Ты почти не участвовал во всех ритуалах, что мы проводили на праздниках. Ты и забыл эту мощь. Отнесись серьезно к моим словам. — укоризненно поджала губы Леди. — Обычно целью является стремление привести род к процветанию.       — Мм, у меня различаются намерения. — пожимает Блэк плечами.       — Тогда, — женщина нервно сжимает веер в руках. — ты должен сформулировать цель так, чтобы она не шла в разрез с желанием предков…       — Ладно, я подумаю над этим. Что дальше? Какая-нибудь девственница на алтаре или кровь младенца необходимы? — перебивает мать Сириус.       Леди снова поджимает недовольно губы.       — Нет. Только твоя кровь и магия. А ещё три ёмкости… ****       Для такого серьезного дела, становления Лорда, требовалось не так много приготовлений. Спустя день все уже было готово. Больше времени заняло заучивания клятвы и привнесения искренности в слова.       Сириус не чувствовал должного беспокойства, стоя посреди зала у черного алтаря. Скорее он был в предвкушении. Он относился ко всему как к долгожданному испытанию и развлечению.       Зал, вытесненный будто в спешке небрежно, должен был пугать своей тьмой. Но Сириус чувствовал безумный задор, вглядываясь в пустоту и ничего не видя. По коже так и бегали мурашки, словно его разглядывали.       Стоило Блэку произнести первые слова, как вспыхнули факелы на стенах. Посчитав это хорошим знаком, Сириус приступил к основной части. Сначала он облил себя водой с очищающими травами.       «Такой настой смоет все заговоры и прошлую жизнь.» Звучат в голове слова матери.       Поверх намокшей белой сорочки, облепившей тело, тут же прошлись ручейки ледяной воды.       «Холодная — скажет предкам о том, что твои помыслы чисты перед родом.»       Настал черед последней чаши.       «Горячая вода символизирует нашу кровь и жгучий характер.»       Дочитав нужные строчки, Блэк режит свои руки и прикладывает к тёплому камню. Кровь и магия вытекают неохотно и расползаются по алтарю неаккуратной кляксой. Дом будто находился в задумчивости. Сириус успевает заскучать, не чувствуя изменений в себе. Но светится алтарь, и кровь с магией в быстром темпе начинают покидать тело, всасываясь в камень. Зарождается небольшая паника, от невозможности прервать ритуал. Тело не слушается, не желая отнимать руки от алтаря. Находясь на грани сознания, Сириус слышит перешептывания. Слов не разобрать, оттенок сказанного тоже. Магия то тепло укачивает, то обрушается скалой, давя на плечи, то овевает замогильным холодом.       Теряясь в пространстве, перед Блэком вспыхивают вспышки. Смерть, Суд, Боги, Приговор. События мелькают калейдоскопом, вызывая непонимание, страх, боль потери, отчаяние. Сириус не хочет ничего видеть, но воспоминания продолжаются. Прошлая жизнь смешивается с настоящей. Башня Хогвартса, Снейп с огневиски в руках, Смертоносное проклятие Бэллы в Министерстве. Мысли путаются. Черта прошлого и нынешнего размывается. Пропадает ясное осознания того, кем является Блэк. Человеком, призраком, полтергейстом, просто оболочкой чьей-то личности. Кто он? Везде мерещатся взгляды, жалящие не хуже шершней. Укоризненные, гневные, презрительные. Сириус уже не знает чего он хочет. Справляется ли. И ради чего старается. Магия слегка притупляется, давая шанс на вдох, время замедляется, заставляя задуматься и дать ответ.       Сириус вспоминает Гарри. Мальчика с сильным характером, но одинокого ребенка, которого нельзя бросать. С болью мелькают образы брата. Пока Сириус холил и лелеял утрату друзей и взращивал ненависть к предателю, Регулус бросал вызов в надежде спасти мир. Блэк обязан завершить начатое братом дело. Его смерть не должна быть напрасной. Приходят воспоминания о Снейпе. Его фигура уже не вызывает какого-либо отвращения или презрения. Вспоминаются все преследования Блэком Северуса. Как глаза сами находили нужного человека. Обновляются в памяти немногочисленные встречи с девушками, которые оставляли неприятное послевкусие. Что в одной жизни, что в другой. Сириус всегда искал Снейпа. Блэк чувствует, что не может прожить ещё одну жизнь без попытки создания семьи. Он обязан вернуться, помочь выиграть войну и утянуть в род сноровистого Снейпа, что прячет сына.       Магия ласково колышет кудряшки Сириуса, принимая его решения. Все взгляды обращаются в одобрение. Кольцо рода появляется на пальце нового Лорда, и Сириус чувствует, что может отнять руки от алтаря. Сделав это, он валится на пол без сил. Слезы текут из глаз, соленые дорожки сковывают щеки. Но они остаются незамеченными. Испытание оказалось не таким, каким представлял его Блэк. Он чувствовал себя обманутым и в тоже время обманщиком, занимая чужое тело. ****       — Сириус! — плачет стальная женщина, казалось, даже во время родов она не была столь чувствительной.       В огромные глаза домовика вообще не стоит заглядывать. На их месте одни озера, а нос так и извергает сопли счастья. Порог ритуального зала весь завален испачканными платками, как и портрет Леди.       — Да ладно. Что за бурная реакция? — хрипло спрашивает и криво усмехается Лорд Блэк.       — Тебя не было неделю! — вытирая последние слезы, более сдержанно отвечает Вальпурга. — Даже тут ты выделился. Обычно принятие наследства не растягивается более, чем на трое суток. Критчер, безмозглый ты домовик, хватит разводить сырость и приготовь поесть своему Лорду! — привычно визжит женщина, в тщетных попытках сдержать безумную улыбку и радостный блеск в глазах.       — Будет исполнено! — лаконично отзывается домовик, вытягиваясь по стойке смирно. Будто раз в надцать помолодев, он шустро прибирает свой бардак и несётся на кухню.       Сириус не разделяет всеобщего веселья. Горечь лжи все ещё ощущается на кончике языка. Медленно передвигаясь, он заходит в гостиную.       — Что-то случилось? — спрашивает Вальпурга.       Сириус неопределенно пожимает плечами. Его лицо ничего не выражает. Еда, принесенная сердобольным Критчером, не вызывает должного интереса. Через силу поев, Блэк отворачивается к спинке дивана и замирает.       — Бывает, — тихо говорит Вальпурга. — что предки раскрывают какие-то тайны. Кому-то показывают будущее, кому-то — прошлые жизни. Все это делается лишь для того, чтобы избежать ошибок. Чтобы быть сильным Лордом, жить полной жизнью без ощущения неправильности.       — Отлично. Только они добились обратного эффекта. — сдавленно отзывается Блэк, обнимая себя за плечи. Его не отпускал могильный холод.       — Это пройдет. Если они сохранили твой разум, значит они верят, что ты справишься. Ты показал свою серьезность и решимость исправиться. Просто не забывай ради кого это все. Мальчишка Поттеров пытался связаться с тобой дважды. Когда придёшь в себя, успокой его. — мягко возражает Леди и оставляет сына в одиночестве, давая ему шанс снова принять себя. ****       На следующий день все новые чувства не кажутся оглушительными, слишком неправильными и неестественными. Сириус снова может шутить и делать проказы, не испытывая угрызений совести. Блэк связывается с Гарри, успокаивает разволновавшегося крестника, прямо рассказывая, чем занимался.       — Зачем? Точнее почему? Ты же ненавидишь все, что связанно с родом? Ну…то есть. — смущённо запинается Гарри, не находясь с правильной интерпретацией своих мыслей.       — Все в порядке, Сохатик. Думаю, став Лордом у меня будет больше значимости в обществе и возможности отбелить свою репутацию. К тому же я просто хочу, чтобы у нас была семья и наше место. Мне надоело чувствовать себя проходимцем в собственном доме. Я буду ждать тебя на каникулах. То что я хочу предложить, не каминный разговор, хотя… Лучше пусть у тебя будет время на размышления. Я хочу, чтобы ты вошёл в мой род, Гарри. Чтобы и у тебя было безопасное место здесь. Я надеюсь ты не станешь сразу отторгать предложение.       Гарри поджимает губы и прикусывает щеки изнутри. Глаза щиплет от наворачивающися слёз. Хоть эмоциональный фон и стабилизировался, искренность крестного крепко цепляет и расшатывает чувства.       — Конечно, Сириус. Я буду только рад. — спешит дать ответ гриффиндорец, улыбаясь.       — Я рад этому, Сохатик. Так что не переживай за меня. Будь осторожен в школе. — слишком по-взрослому звучат наставления мужчины, поэтому он кривится и с подмигиванием исправляется. — Точнее, замышляя шалость, не попадись. Я буду ждать на каникулах.       Поттер смеётся.       — Я понял, Сириус. До встречи.       Мать права, Блэк начинает признавать это. Чужой мир или нет, в любом случае, у Гарри из родственников только Сириус. Он ценит шанс побыть настоящим крёстным, что не глупо лезет на рожон, а пытается защитить родных, прежде обдумывая свои действия. Он будет стараться.       Потихоньку вливаясь в дела рода, Сириус закапывался в документы, отправленные гоблинами почтой. Как только у них замигал кристалл одной из священных семей, знаменуя о пробуждении дома, ушлые господа свалили работенку на Лорда, пока тот ещё теплый. Блэк, буквально седея на глазах, с ужасом в душе разбирался во всех сметах, договорах о новых предприятиях, истекших контрактах. Дел накопилось достаточно за долгое отсутствие Лорда. Теперь у Сириуса не хватало времени на перекус, не то чтобы заикаться о наскучившем безделье.       Отсутствие должного образования оставляло ощутимый след. Сириусу буквально приходилось прорываться через все термины. Блэк не знал от чего взорвется раньше: из-за всех бумаг, что только прибавлялись, или из-за язвительного нравоучительно тона матушки, которая хоть и помогала, но выливала целый ушат нелицеприятных выражений.       Ещё оставался нерешённый вопрос со Снейпом. В Блэке разрывались — гриффиндорская душа, требовавшая примчаться гримом с кольцом в пасти и утащить строптивца в берлогу, и холодный мозг, подморозившийся за неделю в ритуальном зале. Разум сопротивлялся и находил вспыхнувшие собственнические чувства по отношению к слизеренцу странными и навязанными. Возникшее влечение к всегда презираемому мужчине было иррациональным. Блэк скидывал все на подростковую симпатию или чтобы там не было. Поэтому тормозил себя от поспешности. Он придумывал план. Влияние ли это рода или огромных глаз матушки и домовика, следившими за каждым шагом Блэка, но он хотел принять сына наследником. Он не разобрался ещё в деталях всего процесса, но решимость с каждым днём росла. ****       — Что мне нужно будет делать, чтобы ввести в род Сэма? — спрашивает Сириус портрет матери, разглядывая серую почку на древе с мальчиком.       — Сначало вступить в магический брак с его отцом? — вопросительно вскидывает бровь Леди.       Сириус отрешённо кивает.       — А если без этого?       Женщина напряжённо всматривается в спину спокойного сына, пытаясь разгадать его намерения.       — Не знаю, удастся ли тебе это. Северус Снейп мне запомнился упрямым человеком. И очень преданным. Думаешь, он просто так отдаст тебе сына?       — Не знаю. — повторил фразу Блэк. — Что, если сын сейчас где-нибудь в приюте? Мне сложно представить Снейпа отцом. Ладно. Отцом моего ребенка. Как бы то не было, я вел себя не лучшим образом с ним. Удивляет, что он оставил ребенка. Но…       Женщина возражает, нарушая затянувшуюся паузу:       — Ты не прав. По словам Регулуса… — запинается Вальпурга. Хоть она картина, созданная красками и небольшой долей магии, в ней заложены первоначальные чувства матери, поэтому каждый раз сложно осознать, что ее сын даже не успел сделать собственный портрет. — Он восхищался упрямым и сильным полукровкой со Слизерена. По моему опыту, такие, обычно, одинокие люди. Учитывая его возраст, это был единственный его шанс на ребенка. Ведь как я понимаю, никто не знал о его гендере?       Сириус задумывается, вспоминая разговоры о Снейпе, его возможных отношениях, и ничего не припоминает. Он качает головой.       — Значит глупец шел против своей сути, принимая подавители. Скорее всего беременность для него была неожиданностью. Это как своеобразный протест его тела. Тут два развития могли бы быть. Он избавляется от ребенка, но идёт против магии. За такое вполне можно стать сквибом или умереть. Все таки его организм был на грани после длительного приглушения омеги. Либо рожать, что тоже могло закончиться смертью. Он сильный раз мальчик жив, и сам Снейп остаётся магом. Так скажи мне, отказался бы он от ребенка после стольких мучений? — задаёт вопрос женщина, зная наверняка ответ.       Сириус смотрит в самодовольное лицо матери и снова признает ее правоту. Впрочем не оглашая этого.       — Так что, на твоём месте, я бы подумала, как ты будешь умолять его показать наследника. — в заключение хмыкает весело Вальпурга.       Сириус страдальчески морщится, не говоря матушке о том, что уже видел мальчика. Иначе расспросов о наследнике не избежать. Сразу звериный оскал прорезает лицо. Это будет занимательно. Он уломает Снейпа на свадьбу, если это будет необходимо. Отбирать ребенка, так похожего на него, слишком жестоко, а значит придется привести в дом ещё и его отца. ****       Днём икс Сириус выбирает тот, что незадолго до каникул. Дел поубавилось за месяц лордства. Пришло время прощупать почву, потому что потом Блэк будет занят решением проблемы Гарри.       Приняв все возможные противоядия и безоар, чтобы не взорваться от смеси, получившейся в организме, навесив гвоздики от ментальных атак и отвода глаз, не забыв браслет против стирания памяти, Сириус приготовился к походу в Хогвартс.       Ступив в кабинет директора по каминной сети, Сириус никого не застаёт. Не придавая значения столь беспечному отношению Дамблдора к собственной безопасности, Блэк накидывает на себя чары невидимости и отвлечения внимания и идёт в покои зельевара. Ориентируясь по памяти в бесконечных коридорах и надеясь, что Снейп не предпочел другие покои, он добирается до нужной комнаты. Не видя смысла в стуке, при помощи магии Блэк отворяет дверь, готовый словить аваду за вторжение. Но находит расслабленного Снейпа с бутылкой в обнимку.       — Что за праздник? — за напускным весельем скрывая растерянность, спрашивает Сириус, отменяя свои чары.       — Ааа, это ты, Блэк. — пьяно тянет Северус, терпя поражение в фокусировке взгляда на постороннем человеке. Глаза не слушались, разбегаясь по сторонам.       — Ну и? С чего тебя так развезло? — допытывается Сириус, не слыша ответа.       — А какая тебе разница? — с наездом спрашивает Снейп, шатко поднимаясь с кресла и подходя ближе. — Что ты вообще тут забыл?       — Тебя. — шутит Блэк и играет бровями. Спонтанно он притягивает несопротивляющееся тело и целует. Напористо, прикусывая губы, добиваясь покорности и проталкивая язык в чужой рот, словно уже полноправный хозяин территорий. Снейп не противится, подчиняясь. Он расслабляется, одной рукой его тут же впечатывают в рельефное тело, прощупывающееся сквозь слои одежды, другой — притягивают за шею ближе. Северуса пробивает дрожь. Блэк чувствует ее каждой клеточкой своего тела. Он пытается отстранится, он не ожидал ответа. А теперь все инстинкты только и бьют о том, чтобы взять то, что дают. Сталкиваясь языками с омегой, давшей насыщенный запах кофе с карамелью, обещает, что это в последний раз Блэк. Сразу нарушая свое слово, присасываясь к губе слизеренца. Не сжатые в тонкую линию и зацелованные, губы распухли, приобретя сексуальную очертанность. Они не давали покоя Сириусу. Он впивался словно суккуб, все пробуя бархат кожи, оседающим карамелью на языке. Северус тихо постанывал от напора, распаляя распробовавшего запретный плод Блэка. Именно так, даже в тот единственный их раз, они не успели соприкоснуться губами. Сейчас Сириус наверстывал упущенное наслаждение. Чувствуя слабое отталкивание, Блэк с сожалением отрывается, следя голодным взглядом за дрожащими губами.       — От-твали, кобель. — запинается Северус. Он всё ещё расслаблен в чужих руках, не находя сил выпрямиться бесчувственной несокрушимой скалой. Снейп нервно хмыкает, признавая свой страх открыть глаза и столкнуться с выражением лица Блэка.       — Все сказал? — шепчет Сириус, целуя шею. Ухо омеги обдает жаром, потом следует укус за мочку.       — Хватит. — тихо всхлипывает Снейп, не сдержав жалкого звука. Омега царапает внутренности, вырываясь из-под контроля. Истрадавшаяся по ласке сущность, не стремится отпускать сознание. Ужас жалит змеёй опьяненный мозг, когда Северус чувствует вырабатывающуюся смазку между ног.       — Не ты ли говорил, что нельзя подавлять свой гендер без последствий? Как же так, совсем себя не жалеешь. Непослушный мальчик. — шепчет искусителем Сириус. Как бы Северус не сопротивлялся бы, тело само плавится в чужих руках. Голова сама отклонилась, давая доступ к шее.       Блэк замер. Он уже знал про метки. И вполне видел в этом шанс захомутать строптивца. Лизнув открывшийся участок, языком снова чувствует набухающую железу. Решил пока не прибегать к магической помолвке, не желая потом всю жизнь видеть недовольного Снейпа. Но приватизировать можно, чтобы слизеренец слишком далеко не убежал. Облизав губы, чувствуя удлиняющиеся клыки, альфа целует железу и рукой находит пах омеги. Стараясь уменьшить последующую боль, создавая интенсивное трение выпуклости, Сириус кусает железу, чувствуя сковывающую рот карамель. Северус вскрикивает и пытается вырваться. Алкогольное опьянение вмиг выветривается. Омега дрожит, в приятной истоме от ласкового языка на чувствительной железе, и сильного трения в области паха. С очередным широким мазком Блэка, Снейп кончает и теряет сознание. Сириус садится на диван, притягивая себе на колени безвольную тушку. Справедливо полагая, что Снейп будет не в духе при пробуждении, он очищает штаны омеги, надеясь этим снизить дозу гнева. А также с любопытством смотрит на метку. Вокруг железы расползаются черные вены, складываясь в узор. Довольно размытый, но симпатичный. По крайней мере Блэк чувствует гордость, собственнически притягивая омегу к себе ближе.       Долго без чувств Снейп не валялся. Напряженное прошлое даёт о себе знать, заставляя тело быть на чеку. Спустя пять минут он открывает глаза, не подавая признаков своего пробуждения, утыкаясь взглядом в шею Блэка. Нос улавливает морскую свежесть. Спина чувствует тепло поглаживающей руки, иногда перебирающей волосы. Северус едва не теряется, расслабляясь, но берет себя в руки. Он резко вскакивает на ноги и мрачно смотрит на Сириуса.       — Что ты себе позволяешь? Ты понимаешь, что наделал? … — Северус едва не проговаривается о своей принадлежности к омегам. Но Блэк не должен об этом знать, блок в памяти сложно снять. А Северус постарался, когда его ставил. Снейп кривится, кончиком пальца касаясь чувствительного места. Блэк переходит всякие границы со своими шутками. Метка теперь будет сходить долго и болезненно. А зелья и так начали давать осечки. Будет тяжело скрывать запах альфы на нем. Северуса пробирает нервная дрожь от мыслей о собраниях Пожирателей, где все узнают кто он. И все из-за чертова кобеля, не держащего свои инстинкты в узде.       Сириус мог поспорить, что Снейп едва не проговорился. И хотел продолжить разговор так, чтобы тот всё-таки расскрылся. Но лицо омеги с каждой минутой становится более напряжённым и мрачным. Блэку даже кажется, что на нём мелькает испуг и смирение. Это точно не то, чего он добивался. Поэтому Сириус делает растерянное лицо.       — О чем ты? Что я сделал? Я думал слегка подшутить, но потом что-то пошло не так. — Блэк смотрит на слизеренца честными глазами.       Снейп хмурится.       — Неважно. Убирайся.       — Подожди. Точно все нормально? Я никогда так не делал, не знаю, что произошло. — приплетает правду Сириус, правдоподобно хмуря брови. — И не помню для чего это.       — Я сказал неважно, так что просто свали.       Снейп отворачивается, пытаясь не дать волю омеге, что истерично рвалась теперь уже к ее альфе, и надеясь, что Блэк всё-таки исчезнет. Если и не навсегда, то хотя бы из его комнаты.       — Но ты так и не сказал, что здесь было, до того, ну ты понимаешь. — заигрывающе возвращается к насущным вопросам Блэк.       Северус делает медленный вдох… И срывается.       — Хочешь знать, да, вшивый кобель?! — орет Снейп, резко развернувшись на каблуках. Омега знатно потрепала эмоциональный фон, вызвав тем самым истерику. — А я скажу. Почему нет? В конце концов, почему я должен как-то вмешиваться? Жизнь Поттера ведь тебя колышет. Ты и должен с этим разбираться! Верно? Я тоже думаю, что так и есть. Так вот, дорогой Блэк, не менее дорогой директор почему-то решил сделать меня козлом отпущения. Я не жалуюсь, куда уж мне. Только вот мне кажется, что ты более лучше подходишь на роль того, кто должен сообщить Поттеру, что ему необходимо сдохнуть на всеобщее благо.       Заканчивает Снейп на одном дыхании, сверкая глазами и краснея щеками из-за адреналина.       Сириус мрачно хмурится.       — Прости, что? — обманчиво спокойно спрашивает Лорд Блэк.       Северус чувствует жжение в пальцах, желая прикусить их в глупой привычке. Из глубин души лезет стремление скрыться от злящегося Блэка, от которого исходят будто наэлектризованные волны запаха грозы. ****       — Можно быстрее поведать причину моего нахождения в вашем кабинете? — холодно, без приветствия, спрашивает Снейп. Если это будет очередной пустой разговор о всемирном благе, всесильной любви и чего-то ещё, то в следующий раз зельевар принесет вместо необходимой микстуры воду и даст проклятью доделать свое дело.       — Северус, мальчик мой. — грустно начал мягкий голос, созданный для чтения детских сказок. — Съешь лимонную дольку, разговор предстоит тяжёлый.       Северус продолжает строить из себя каменный монолит, не притрагиваясь к кислой сладости. Дамблдор вздыхает, но не настаивает.       — Этот разговор о Гарри. Ему рано его знать сейчас. Он не готов. Потом меня не станет. Поэтому ты должен будешь ему рассказать.       Северус морщится, словно проглотил лимонную дольку. Кто б сомневался, что речь будет о герое.       — Как ты знаешь. Когда были убиты Джеймс и Лили, а Том исчез на одиннадцать лет, после убивающего заклинания выжил лишь один человек. В ту ночь от темной души откололся осколок и выбрал единственное живое существо на тот момент. Гарри. Том, не желая того, отметил частью своей души Гарри Поттера, как равного себе.       — К чему Вы клоните? — настороженно спрашивает Снейп у грустного мага, предчувствуя, что ответ ему не понравится.       — Том обратился к темной магии, когда начал создавать грязные вещи на вроде этого кольца. — поднимает поражённую проклятьем руку Дамблдор. — Крестражи. Они противны самой магии. К сожалению, Гарри стал одним из них в ту роковую ночь.       — Что это значит? — спрашивает Снейп, сам зная ответ, но боясь его озвучить.       — Мальчик должен умереть, чтобы все жили, не боясь гнета Волдеморта. — скорбно молвит директор, сцепливая вместе руки.       — Вы знали? — тихо шепчет Северус, а затем мотает головой и задаёт другой вопрос. — С каких пор вы это знали?       — С первого курса я заметил странную болезненную связь мальчика с Томом. — сокрушенно отвечает Дамблдор.       Северус вскакивает, не находя сил усидеть на месте.       — Но… Зачем? К чему была эта показушная забота? Жизнь с крёстным, лекарства? Вас все это не заботило до недавнего времени. Что, так сказать, исполнение последнего желания умирающего? — ядовито шипит Северус, не желая замечать печальных глаз директора. Сострадание ничем не поможет молодому парню, который не сможет жить спокойно, не умерев.       — Северус, тише. Все склонны делать ошибки. Я не исключение. — директор говорил на грани шёпота, серое лицо и болезненная худоба тела, сдававшего позиции разъедающего проклятия, в полной мере показывали возраст давно не молодого мага.       — Как я могу быть тише? — спокойно спрашивает Снейп, привычно скрывая эмоции.       Но стоит представить, как ему… Именно ему, ненавистному всем зельевару, говорить в лицо здоровому… Ха, здоровому именно, благодаря Снейпу, парню, о том, что тому необходимо умереть, как он взрывается вновь.       — Если Вы его растили, словно свинью на убой?!       — Не делай вид, что ты его жалеешь. Или это чувство вины перед Лили спустя столько лет?       Северус сжимает губы, от болезненного укола прошлого.       — Я Вас услышал.       Он вылетает из кабинета. Дверь оглушительно хлопает, давая понять, что весь разговор реальность. Мантия развевается за спиной, не поспевая за стремительным шагом зельевара. ****       Снейп и сам уже был не рад, что передал разговор. Импульсивный Блэк мог натворить неприятностей. В покоях слизеренца вся мебель и мелкая утварь ходила ходуном из-за сдерживающегося от злости гриффиндорца. Ещё чуть и случится нешуточный магический выброс. Внутри Северуса все замирало, омега и вовсе съежилась. Только многолетняя практика не позволяла гордому Снейпу забиться в угол и скулить от страха.       — Старый козел. — от рыка Блэка у Северуса шевеляться волоски на затылке.       — Угомонись, Блэк. Если разнесешь мне покои, я не буду сдерживаться и отправлю тебя в морг Мунго, уяснил? — шипит Снейп, ловя диванную подушку и получая небольшой разряд.       Блэк вздыхает. Старается очистить сознание, чтобы не слететь с катушек. Перед взором мелькает медальон, который украл Регулус. Крестраж. В его доме. Нужно почитать об этом. Библиотека Блэков точно должна хранить в себе информацию о таком темном виде магии. Гарри не умрет. Сириус не позволит. Он будет искать возможность переместить отвратительный кусок души Волдеморта из крестника. Если не выйдет, то создаст самую лучшую клетку для его темнейшества и заточит его в ней до самой естественной смерти Гарри.       — Блэк? — осторожно зовёт Северус замершего гриффиндорца. Вещи больше не перемещались по комнате. Спокойствие Блэка казалось ненастоящим.       — Я рад, что ты мне рассказал об этом. Ты прав. Гарри моя ответственность. Поэтому, когда придет время, я сам все скажу ему. А сейчас я вернусь домой. До новой…       Сириус подлетает к Снейпу и чмокает в губы, стараясь набраться терпения и отправится именно домой, а не в кабинет директора.       — …встречи.       И исчезает в пламени камина, занятый мыслями о новой проблеме, не волнуясь о том, что камин мог быть закрыт или неисправен.       Северус поджимает губы.       — Да что с этим гриффиндурком? Повадился здесь…