And I'd give up forever to touch you
'Cause I know that you feel me somehow
(The Goo Goo Dolls, 'Iris')
Запись в дневнике от 9 декабря «Здравствуйте. Меня зовут Ким Тэхён, и я — полный кретин». Именно так я начну сессию со своим психотерапевтом, к которому точно вернусь после того пиздеца, что сотворил сегодня. Как — сука, КАК — можно было допустить подобное?! У меня нет сил даже описать произошедшее. Подожду, когда полегчает. Запись в дневнике от 12 декабря В общем, Чимин наконец — впервые с начала зимы — показался из квартиры, когда я был дома. Мы столкнулись на лестничной клетке второго этажа по чистой случайности. У меня были все шансы заговорить с золотоволосым красавчиком, не выставив себя при этом ебанутым сталкером, но я, конечно же, ОБЛАЖАЛСЯ. Ударил в грязь лицом практически буквально: пока выдавливал подобие приветствия, выронил пакет мусора, и тот — о, успех! — порвался. Я стал судорожно собирать высыпавшиеся бумаги (слава богам, это был канцелярский мусор), в ходе чего умудрился поскользнуться и проехаться мордой по полу. И Чимин ВСЕ это видел. Каждый мой блядский пируэт среди мною же разбросанного дерьма. Не будучи сволочью, он мне, конечно, помог встать и все такое, но что-то я сомневаюсь, что наше общение пойдет в желательном для меня направлении. А вам бы захотелось выебать человека, валявшегося в куче мусора у вас на глазах? Очень сомневаюсь. Запись в дневнике от 18 декабря К психотерапевту-то я сходил. А вот помогло ли мне это — вопрос открытый и, по большей части, риторический. Ну правда. «Господин Ким, просто замените самобичевание на спорт, и все у вас будет замечательно!». В пизду таких терапевтов. Бывают дни, когда я с кровати не могу встать, в моей истории болезни — пограничное и депрессивное расстройства, но КОНЕЧНО я сейчас же, не теряя драгоценного времени, побегу в треклятый зал тягать штангу. Волосы назад. Запись в дневнике от 23 декабря Приближается день страданий, в узких кругах известный как день рождения. Родители медленно, но верно заебывают мозги. «Сынок, тебе исполняется тридцать, это надо непременно отметить, иначе наши коллеги с кафедры не поймут». Да, все верно. Мне невероятно повезло иметь родителей-профессоров. Они преподают экономику (мать) и информатику (отец) в Сеульском университете. Так уж вышло, что я тоже закончил это образовательное учреждение — предваряя возможные вопросы, поступал сам, прошел по экзаменационным баллам. А лучше бы не проходил. Самые адовые годы жизни, в которые не покидало ощущение, будто меня разглядывают под микроскопом. Именно так себя чувствует любой учительский ребенок: помимо того, что к тебе регулярно обращаются с просьбами исправить оценки, так ещё на собственное обучение забить не выйдет — иначе пострадает родительский авторитет. В общем, сложно и не для слабонервных. Запись в дневнике от 26 декабря Не могу перестать думать о Чимине. Он снится мне каждую ночь. КАЖДУЮ, сука, ночь. Я просыпаюсь в поту и со стояком. Психотерапевт советует не забрасывать этот дневник. Выливать, так сказать, свои переживания безмолвному и не имеющему особого выбора слушателю. Но что мне сказать? Что я безнадежно влюблен в собственного соседа уже полгода? Что я понятия не имею, нравятся ли ему парни и есть ли у меня шанс? Что я мысленно умираю от одного его взгляда? Что мои руки дрожат и отчаянно потеют, когда я пытаюсь решиться заговорить с ним? Что я ничего, в принципе, о нем не знаю, но мне будет все равно, даже если он окажется серийным убийцей? Нет, в таком я признаться не могу. Представьте, если этот дневник обнаружат и прочтут. Мать и так мечтает сдать меня в рехаб. Ха-ха. Как ещё шоковую терапию не применила — загадка. Запись в дневнике от 28 декабря Заебало. Все заебали. Родители звонили, спрашивали, приду ли послезавтра. Я стал отмазываться периодом социофобии. Закатили истерику. Вопили, что я безнадежен и со своей нелюдимостью точно умру в одиночестве. Что они пригласили сына каких-то друзей, надеясь нас свести. На этом моменте я охуел просто предельно, заявив, что раскрыл ориентацию не для того, чтобы мне устраивали однополые смотрины. Пытался объяснить, что это неловко и мерзко. Результат? Обиделись. Сбросили звонок. Не хватало ещё подсунутых в мою постель рандомных мальчиков. Придется идти напролом и устраивать личную жизнь, пока это не сделали за меня. Объяснюсь, и будь что будет. Чимин возвращается в четыре — вот и подожду у двери. … Ждать приходится долго. Тэхён мается, сидя на полу этажом ниже уже добрых два часа. Он одет в слегка растянутый черный свитер и такого же цвета треники; взъерошенные волнистые волосы парня окрашены в свежий каштановый оттенок. Паркет в коридоре пыльный, а кое-где и откровенно грязный: обстановка, мягко говоря, не располагающая к длительному ожиданию. Дают о себе знать затекшие ноги и ноющая задница. Однако Ким продолжает упорствовать. Страдать молча больше нет сил и нет смысла. Пора расставить все точки над i. Снизу раздается какой-то шум, а затем топот ног. Парень настораживается, прислушиваясь. Минуту спустя на лестнице показывается Пак. Он идет, чуть сгорбившись под весом своей ноши — гитары в поношенном чехле. Выражения его лица не видно. Тэхён весь подбирается, оживляясь, — пока не видит, кто следует за Чимином. Девушка. Юная, длинноволосая, миловидная. Тихо напевает что-то под нос, держа блондина под локоть. СУКА-А-А… Умом Ким, конечно, сознает, что прав на Чимина у него примерно ноль, однако представшая перед глазами картина слишком раздражает, слишком шокирует; проворные женские ручки с длинными коготками хочется оторвать и выбросить. В ушах шумит, ладони начинают потеть и трястись. Отчаянно не хватает воздуха. Судьба в очередной раз повернулась к Тэхёну спиной, уничтожив последнюю надежду на спасение. Его возлюбленный — ЕГО Чимин — гетеросексуален. Ему нравятся девушки. «Да и вообще, с какой стати ему находить симпатичным такое неухоженное чучело, как ты? Взгляни на себя со стороны, а потом сравни с ней. Убожество» — издевательски шипит внутренний голос, заглушая все остальные мысли. Спутники тихо переговариваются и до определенного момента не замечают Кима. Последний находит-таки в себе силы подняться с пола, но в тот самый миг, когда он, пошатываясь, пытается опереться о стену, парочка наконец преодолевает последние ступени и оказывается с Тэхёном лицом к лицу. Секундная заминка, и гость отворачивается, медленно — точно сомнамбула — бредя к лестнице наверх. — Тэхён? — раздается удивленный и безумно мелодичный голос Пака. — Тебя же Тэхён зовут, верно? С тобой все в порядке? Ким дергается при звуке своего имени, но бегство не прерывает, спотыкаясь, но упрямо продолжая подниматься. — Послушай, тебе точно не нужна помощь? Тэхён отрицательно мотает головой и, преодолев наконец пролет, скрывается за дверью своей квартиры. Припадает на минуту к двери, пытаясь восстановить дыхание. Паническая атака накрыла слишком неожиданно и быстро. Мысли путаются, не позволяя рассуждать здраво и оказать себе помощь. Ким бредет в ванную. Там его выворачивает наизнанку на протяжении минут пяти. Становится легче, но не слишком. Гадкий привкус застревает во рту, так что Тэ спешит промыть его и почистить зубы. Как же тяжело выдавливать пасту, когда твои руки тебя не слушаются! И почему так холодно? По коже парня табуном бегают мурашки. Он решает набрать горячую ванну. Усилием стягивает с себя одежду, бросая ее на пол, и залезает в воду. Дрожь пробирает тело. Ему не плохо и не хорошо, но мысли не желают покидать несчастную голову. С этим нужно что-то сделать. Из прихожей доносится какое-то шуршание, но Тэхён не обращает на это внимания. Он сфокусирован. Рука тянется к шкафчику возле ванны и достает упаковку с лезвием. «Это тебе поможет». Нужно срочно отвлечься, иначе его просто разорвет. Слишком больно, слишком безнадежно. Ким прикладывает лезвие к руке и мягко проводит по горизонтали, наблюдая за выступающими каплями крови. Запрокидывает голову. В этот самый момент дверь в ванную скрипит, открываясь. Сквозь шум в ушах и помутненное сознание Тэхён слышит ангельский голос Чимина. Должно быть, он наконец заснул. Вот бы остаться в этом блаженном состоянии навсегда… … Пака заверения соседа в том, что он в порядке, ни капли не убеждают. Он уже был свидетелем его неуклюжести, но сегодняшнее состояние Кима явно на новом уровне пиздеца. Проводив сестру в свою квартиру и вручив ей чехол с гитарой, он спешит наверх. Чимин понятия не имеет, в какой квартире живет Тэхён, но надеется, что тот не успел запереть дверь. Так и выходит. Толкая первую попавшуюся, парень беспрепятственно входит внутрь. «Так-так, что это у нас тут? Проникновение в частную собственность?» — нервно думает Пак, тут же вспоминая помертвевшее лицо Кима и отбрасывая сомнения. Если это то, о чем он думает, то Чимин сможет помочь. Помещение выглядит почти заброшенным. Толстый слой пыли на полках, грязноватые полы, выключенный свет… Куда же он делся? Внезапно Пак слышит плеск. Через пару секунд звук повторяется, убеждая в собственной реальности. Чимин следует за ним. Планировка у их квартир схожа, так что поиски ванной комнаты не затягиваются надолго. Парень осторожно приоткрывает дверь и столбенеет. Представшая перед ним картина напоминает сцену из триллера. Взгляд скользит по обстановке, цепляясь за детали. Раскиданные шмотки, пар, поднимающийся от воды… от воды, окрасившейся в темно-красный оттенок. Тэхён лежит в ванне, голый. Рука с зажатым в пальцах лезвием свисает с бортика. Другая — очевидно, травмированная — не видна. Глаза Кима прикрыты, лицо лишено всякого выражения. Он что-то мычит себе под нос. — Т-Тэхён?.. Тэхён, ты слышишь меня? — Чимин подбегает к парню и нашаривает вторую руку в воде. Как и следовало ожидать, она оказывается исполосованной. — Блять, — всхлипывает Пак, ища глазами подобие жгута, чтобы остановить кровотечение. Взгляд выхватывает шнур от вентиляции. Чимин отрывает его и туго перевязывает руку ниже раны, стараясь, впрочем, не переусердствовать. Включает холодную воду и промывает порезы, заодно смачивая лицо Тэхёна, побуждая его очнуться. Шарит в тумбочке в поисках бинта и, обнаружив его, быстро делает перевязку. — Тэ-Тэ, малыш, тебе надо подняться. Пойдём со мной, я уложу тебя в кровать и позвоню врачам. Ким разлепляет глаза и наконец смотрит прямо на Чимина. — Не надо врача, — его голос даже почти не дрожит. Пак тем временем хватает полотенце и, пыхтя, поднимает Тэхёна из воды, оборачивая в махровую ткань. — Идем со мной. Подталкивает Тэ к двери и ведет в спальню, надеясь, что она расположена аналогично его. Осторожно укладывает парня на постель, укрывая пледом и стараясь не тревожить больную руку. — Я должен вызвать врача. Ким стонет, хватаясь здоровой рукой за край чиминовой футболки. — П-прошу. Не надо. Все будет хорошо. Я не впервые… а они запишут меня в суицидники. Мне… нельзя… родители… — Хорошо-хорошо, я понял. Но тогда я побуду с тобой. Ответом Чимину служит мягкое сопение провалившегося в сон Тэхёна.