Кто же он на самом деле?

      Питер с улыбкой до ушей покинул класс, в котором только что написал свой последний экзамен в жизни. Он уверен — хотя и закрадывались небольшие сомнения — что сдал на отлично. Не зря же он каждый вечер корпел над учебниками несколько недель подряд.       Паркер со спокойствием выходит за пределы огороженного участка школы и оборачивается назад.       Это напомнило ему о старой школе: точно так же стоял у её ворот и смотрел в последний раз. Только это было пять лет назад. Пять лет. Парню до сих пор не вериться, что прошёл столь длительный срок. Как будто это было только вчера. Но нет. Он окончил школу, — но пока ещё неофициально, — сдав последний экзамен. Никаких больше уроков, контрольных, проектов и всяких соревнований. Что и радовало и расстраивало одновременно.       Паркер пошёл по своему привычному пути до дома, нацепив неизменные наушники.       — Мэй, — осторожно позвал Питер неделю назад. Он жутко нервничал; долго не мог понять с чего начать разговор. Прикидывал в голове разные варианты, но ничего путного не выходило. После короткого: «слушаю» от тётушки, он набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалил: — Можноявозьмуакадемическийгодпожалуста.       — Так, стой. — Женщина оторвалась от обжарки овощей, убавив мощность плиты. Она чуть устало села на стул, заинтересованно повернулась к дёрганному сидящему парню. — А теперь повтори нормально.       — Можно я возьму академический год? — сделав несколько вдохов-выдохов, произнёс Паркер. Он начал теребить края голубой толстовки, после недолгого молчания тихо произнёс: — Пожалуйста.       — Питер, да без проблем, — ласково ответила женщина, продолжая наблюдать за уже радостным племянником. — А зачем?       Этот вопрос мог бы застать Питера врасплох, но он подозревал, что Мэй такое спросит: по своей натуре она очень любопытная.       — Мне нужно разобраться в себе.       «Вот уж точно разобраться в себе, — про себя хмыкнул парень. — и со своей родословной».       — ...Понять, — продолжал он, — на какую профессию буду в будущем учиться, — медленно произнёс, глядя на сложенные руки. Тётушка может и заметила, что племянник кое-что не договаривает, но сделала вид, что поверила в его довод:       — Да, да, я понимаю, — вдумчиво проговорила Мэй, вытирая руки о полотенце.        В тот момент немалый камень упал с его души. Тётушка не против и даже одобряет такой выбор. Если бы не она, Питер не знал бы, что делал.       Что было бы с ним, если бы он попал в систему, к органам опеки: в приют или лучшем случае (или худшем — неизвестно) в другою семью? Страшно представить.       Он мог попасть в чужую семью.       Тогда — пять лет назад — да и сейчас от правды подобная ситуация не слишком отличается. Он неродной тем, кого считал близкими. Но где-то в другом мире у Питера есть семья; с кем-то связан святыми узами, для кого-то он брат, для других — сын.       В глубине души Паркер знал, что он не от мира сего. Он постоянно был каким-то отрешенным. Почти все считали его странным, молчаливым, зарытым в одни учебники и книжки. Играл в одиночестве в песочнице, пока другие дети играли вместе или со своими родителями. Мать с отцом почти всегда были заняты своими делами, не отвлекаясь на притихшего сына, погружённого в собственный мир мечтаний. Когда они обращали внимание и водили куда-нибудь, он старался надолго запомнить все моменты проведённые с ними, и впитать их в себя, как иссохшая губка.       «Я уверен, что Мэй была бы отличной матерью, — довольно часто посещаемая мысль, а вместе с тем и обречённый вопрос: — Почему она не моя мама?»       Иногда Питер чувствовал пустоту, дыру в душе — что-то вырвали из него самого. Что-то важное, недостающее, то что должно быть на месте. Но этого нет.       Возможно, это его родная, настоящая семья, что потеряла частичку одного целого — своего сына. Может, кто-то горюет по нему? Ищет? Беспокоиться? Гадает: как он и жив ли вообще? Парень надеяться найти её. Когда-нибудь. Встретить хоть через десятки лет; должен успокоить и сказать: «У меня всё хорошо, не переживайте».       Но всё это расследование упёрлось в непроходимый тупик, о котором поведаем чуть позже. Всё очень запутано, и с этим парень обязательно разберётся.       Он приближается к своему подъезду и заходит в него. Лифт уже как четвёртый месяц не могут починить, на что уже все окончательно пожаловались риэлтору. Питер поднимается по несколько грязной лестнице, но без какого-либо мелкого мусора; поднимаясь выше, встречаются черные или серые коврики с неоригинальными надписями «Welcome». Неподготовленный человек вряд ли бы прошёл все эти семь этажей (а именно на седьмом квартирка и находиться), не облившись полностью потом, но парень уже привык к такой нагрузке. Он позвонил три раза в дверной звонок.       — Привет, Мэй, — поздоровался Паркер, дождавшись, когда дверь откроется. Он вошёл в квартирку — и невольно вздрогнул от громкого звука.       Женщина встретила своего племянника, весело взорвав хлопушку с разноцветными блестяшками и звёздочками.       — Мой племянник сдал экзамен! Мой племянник сдал экзамен! — радостно повторяла тётушка из раза в раз, широко улыбаясь.       — Мэй! Нельзя же так людей пугать, — возмутился Питер, когда отошёл от такой неожиданности.       — Будет тебе, — показательно надула губки, — дай за моего племянника порадоваться.        Она крепко и долго обнимала его; он тоже прильнул к ней. Промелькнула мысль: «С такой мамой я бы точно не заскучал — обязательно выкинет что-нибудь необычное». — Питер отстранился спустя секунды три.       — А у меня кое-что есть... — заинтригованно проговорила Мэй, что-то доставая из кармана своей розовой вязанной кофточки. — Это нам.       В руках у тётушки оказались два взрослых билета в парк аттракционов «Playland».       — Это же очень дорого... — поражённо проговорил Питер.       — Ничего подобного. Ты окончил школу, а это надо отпраздновать, — почти строго привела свой контраргумент, против которого Паркер не мог ничего поставить.       — Ты лучшая тётя на свете! — торжественно произнёс парень, потянув женщину в благодарственные объятия.        — А как могло быть иначе, — легонько похлопала ему по спине. — Так ладно, мне ещё нужно собираться, а ты пока подожди. Через два часа я вызываю такси.

* * *

      Это было очень весело.       Конечно, сначала надо было отстоять километровую очередь, медленно продвигающуюся к заветному плоду: к нереальным горкам, но это того стоило. Там были и самые обычные, но от этого не менее крутые американские горки с тремя мёртвыми петлями, на которых даже орали от страха закалённые мужчины. Поезд разгонялся до огромных скоростей; то резко опускался, то неожиданно поднимался, замедляясь, а после ты чувствуешь, как все внутренние органы замирают, и сердце уходит в пятки.       Там были и быстро крутящиеся вокруг своей оси «ракушки», от чего как выйдешь оттуда теряешь равновесие и не можешь долго прийти в себя.       После такого нужно что-нибудь нейтральное, поэтому они пошли на миниатюрный кораблик с моторчиком. Он управлялся только одним капитаном, коим выступил — после ожесточённого пятиминутного спора — Питер, как более рассудительного, чем Мэй. Нужно было проплыть довольно длинный путь, не задевая стенки импровизированного ручейка, иначе отнимались баллы. За весь увлекательный путь парень задел всего лишь два раза на более тяжёлых в плане манёвра поворотов, за что забрали всего 20 баллов из 100. После завершения испытания в качестве приза дали небольшого плюшевого красного дракончика.       После этого был ещё «аттракцион свободного падения», на котором Мэй громче всех кричала вместе с одной кореянкой.       Под конец, когда солнце начало заходить за горизонт, оставили самое сладкое: Колесо Обозрения; с которого было видно весь немаленький парк. Стеклянные кабинки медленно поднимались на огромную высоту. Питер вместе с тётушкой с нескрываемым удовольствием осматривали некоторые аттракционы, на которые не успели сходить сегодня. На самом верху сделали селфи на фоне алого заката. Яркие фонари потихоньку начали везде загораться, освещая всё вокруг цветастыми красками.       А сейчас они сидят в довольно уютной небольшой кафешке. Выбрали стол возле панорамного окна, чтобы рассматривать прохожих и тех кому ещё предстоит прокатиться на американских горках.       — Как дела у тебя на личном фронте? — недвусмысленно спросила Мэй, выразительно поигрывая бровями.       — Пфф… — категорично опроверг «гениальную» догадку своей тётушки. Спустя пару минут втыкания в почти пустую тарелку, Питер заговорил, почесав руку: — Знаешь… Я ещё не нашёл подходящего человека. Да и времени ещё много в запасе.       — Ууу, — тоскливо сложила губы в трубочку женщина, — это плачевно.       Это тема была не то чтобы болезненная, но было грустно. Было одиноко. Даже Нед недавно нашёл себе пару — Бетти. Блондинка с голубоглазыми жемчужинами приняла предложение встречаться с Лидсом, который Питеру все уши прожужжал о том, какая она вообще классная. Паркер чуть завидовал. Может даже больше, чем чуть.       — Ну ты не переживай, ты у меня вон какой хороший — быстро найдёшь себе девушку.       Парень лишь усмехнулся, но принял утешение тётушки, постоянно помогающая и сочувствующая в этом вопросе. Ведь у неё примерно такая же ситуация. Или же нет...       — Давай поговорим о тебе. У тебя кто-нибудь появился? — резко сменил тему Питер. Щёки тётушки чуть зарделись при словах Паркера, и взгляд её опустился в рассматривании цезаря. — Глаза прячешь! Ну-ка признавайся.       — Ну, может, что-то да наклёвывается…

* * *

      К десяти вечера они обессиленно вошли в родную квартирку. Мэй почти сразу пошла спать. И Питер тоже уснул, но бывалая боль пронзила всё тело, душу, но особенно сознание.       — Сыночек, — медленно произнёс ласковый голос. Женщина поражённо, точно держала самое ценное в своей жизни, зашептала: — миленький мой. Такой маленький.       Питер почувствовал тёплое прикосновение к своему лбу: лёгкий поцелуй был оставлен на нём. Было ощущение полной безопасности. Мягенькое одеялко окутывало со всех сторон, давало спокойствие. Навевало сонливость на маленького мальчика.       Резкое пробуждение заставило такие чувства, что почти ожидаемо появились, исчезнуть, раствориться в сознании.       Он сел, загнанно дыша, пытаясь прийти в себя. Вдох-выдох. И так несколько раз, пока не выровнял быстро колотящееся сердце.       После нескольких минут он начал анализировать. Всё было как и в предыдущие разы: головная боль, какой-либо голос, снова боль, а после пробуждение. Не самые приятные ощущения. Но терпимо. Питер гадал: «А это когда-нибудь закончиться?» Это продолжается уже около нескольких месяцев.       Парень лег на спину и начал смотреть в потолок, снова погружаясь в думы. У него была небольшая проблемка.       Паркер нашёл одно пророчество, что витало на забытом сайте Скандинавской мифологии. Это не дословно, но суть в котором была таковой: таинственное исчезновение одного ребёнка. У Питера есть догадка, что возможно, — только возможно — что это он и есть. А что делать дальше остаётся загадкой: чтобы попасть в другой мир нужно перемещаться по «Радужному мосту», коим величают некие лучи энергии, управляемые Хеймдаллем. Но Питер подумает об этом потом, возможно завтра. А сейчас нужно отдохнуть, попытаться поспать.       Питер перевернулся на бок, и возможно в скором времени заснул бы, но вдруг на его телефон приходит уведомление. Он лениво протянул руку, хватая устройство с небольшой тумбочки. Нед Ты поедешь на экскурсию?       Питер недоуменно уставился на сообщение. Пару раз поморгал, он начал копаться в своей черепной коробке, но вскоре рассудил, что такой информации у него не оказалось, что и выразил в следующую секунду:

Питер

Чего?

Нед Ну завтра в 10 утра Ты что в группу не заглядывал?       Питер переходит в группу класса, где висит объявление от классного руководителя: Мистер Харрингтон Ребята, добрый вечер! С радостью сообщаю, что завтра состоится наша последняя совместная экскурсия. Сегодня прошёл последний экзамен, все успешно сдали их, и вы отправляетесь уже во взрослую жизнь. И по этому поводу, Вам, как выпускникам, достаётся бесплатный билет на экскурсию в Американский музей естественной истории. Получите последние эмоции вместе со своим классом и одноклассниками! Явка всех обязательна в 10:00 завтра возле школы!       Парень вернулся в переписку с Недом.

Питер

Не видел

Нед Да я уж понял Так ну? Пойдёшь, нет?

Питер

Придётся

Нед Давай пораньше встретимся, купим что-нибудь пожевать

Питер

Ок. В 9:20 возле ворот шк

Не опаздывай

Нед Кто бы говорил       Как бы не хотелось посидеть дома — всё-таки нужно идти. Учителя для них же старались: выпрашивали эти билеты, организовывали автобус, потому что музей находится в другом районе Нью-Йорка. Паркер чуть обречённо вздыхает и переворачивается на другой бок, устраиваясь поудобнее. Он начал листать скучную новостную ленту, потому что спать резко перехотелось.        Через три часа телефон потух от долгого пользования, и Питер лениво ставит его на зарядку. После битого одного часа, может и двух парень проваливается в беспокойный сон.

* * *

      У Вас было ли когда-нибудь такое ощущение, что сегодня что-то произойдёт? Что-то определённо должно случиться. И это не всегда идёт на пользу. Вот и у Питера всё утро было плохое предчувствие.       Но давайте начнём сначала. Парень проснулся по велению громкого будильника, что долбило по ушам, отчего хотелось разбить его об стенку. Настроение было просто преотвратным: сегодня ночью донимали чёртовы видения, не дающие нормально спать, и из-за этого Питер уснул только под утро. Буквально за два часа до будильника. И это не осталось бесследно для внешнего вида: под глазами залегли тёмные синяки; а сами глаза немного воспалились, и теперь их украшали красной тоненькой паутинкой сосуды.       Спешно приняв душ, он двинулся на кухню завтракать вчерашней пиццей, что купили по дороге домой. Когда та разогревалась в микроволновке, парень поставил чайник кипятиться. Вдруг Мэй тоже зашла на кухню, попутно расчёсывая золотистые волосы:       — А ты чего встал в такую рань? — Питер доставал из верхнего шкафчика свою любимую кружку. И вздрогнул от резкого звука голоса своей тётушки, и невольно задел соседнюю, что та упала на столешницу. Неприятный стук о неё поразил обоих.       Парень быстро проверил, всё ли с ней в порядке, и облегчённо выдохнул — целая.       — Эй, ты чего? — Мэй подошла легонько прикоснувшись к плечу племянника. Он уже спокойно повернулся к ней, чуть успокоившись, — она непроизвольно ахнула. — Ты всю ночь не спал, что ли? Иди отоспись лучше.       — Не могу. У меня экскурсия через... — он взглянул на наручные часы, — полтора часа. А мы ещё с Недом договорились встретиться.       — Сдалась тебе эта экскурсия. Лучше бы пошёл спать, — недовольно надулась Мэй. Питер отключил микроволновку и положил кусочек пиццы себе на тарелку.       Пока парень завтракал, а женщина спешно, суетясь, собиралась на работу. Она пару раз спрашивала: «У тебя точно всё нормально? Как самочувствие?». На что он отвечал: «Всё в порядке, просто немного не выспался», — после этого Мэй, хоть и не очень в это убеждённая, отстала с расспросами.       Вскоре она быстренько побежала на работу. После этого и Паркер начал надевать своё слишком излюбленное пальто: ну очень нравился этот элемент гардероба ему, что тут поделаешь? Многие спросят: почему ему не жарко в столь тёплой одежде? Всё просто: парень умеет регулировать температуру любых вещей. Однажды Питер взял бутылку со льдом внутри, подумал о том, как было бы отлично если бы он растаял, так случилось и в реале. С тех пор парень порой охлаждает пальто, чтобы ему не было так жарко. Эту способность Паркер использует только на нём. Привычка, что-ли.       Закончил с внешним видом, смотря в большое овальное зеркало, на котором лежит всякая мелочь, попытался проложить непослушные каштановые волосы, но вскоре понял, что это бесполезное дело. Взяв ключи с брелком маленького паучка, Питер вышел из квартирки и начал запирать дверь.       Руки от небольших нервов чуть подрагивали, от чего ключ никак не хотел входить в замочную скважину. Странное чувство ни на секунду не покидало парня. Оно маячило в глубоко в сознании; где-то на расстоянии точно в другом мире.       Наконец с третьего раза он замкнул квартирку, засунув ключ в карман.