Знаете, в России было много политических сил во все времена. Таковые были и в наше время. После революции, после установления советской власти и смерти Ленина в Союзе долгое время боролись за власть несколько сил. Бухарин — тот, кто вышел победителем в этой борьбе. Выступил за продолжение НЭПа, что фактически стало реставрацией капитализма. Увы, но эта система не выдержала конкуренции против автаркии Гитлера. Бухарину противостояли не менее колоритные люди. Среди них — Троцкий: родоначальник Красной армии. Тот, кто выступал за трату как можно больших ресурсов ради революции в других странах. Это при его поддержке Германия почти пришла к коммунизму. Проиграл в политической борьбе, будучи убитым в Украине. И, наконец, тот, кто мог бы спасти нашу страну ещё тогда, в тридцатые и сороковые. Однако у него не было выбора, и после бегства Бухарина пришлось принимать под командование Западно-Сибирскую республику. К несчастью, этот человек умер, а за ним посыпалась и республика. Иосиф Сталин, умерший вместе с республикой. Республику раскололи его сподвижники. Рокоссовский, Карбышев и наследник — Каганович. Железный Лазарь был пропитан идеей социализма в отдельно взятой стране, и прямо сейчас Тюмень (осколок республики) — одна из самых развитых промышленных регионов. Единственное, с чем в этих землях туго, — так это с едой.
Началось всё ещё в 50-е годы. Я тогда только поход третий по Союзу делал. Жарко было до ужаса, водоёмы обмельчали. А тут ещё малярия эта вспыхнула. В общем, всё это наложилось на политику коллективизации. Мало того, что люди не поняли, что с этим делать, так ещё и не росло ничего. Ох и недовольства тогда! Люди воровали буквально всё, а Кагановичу пришлось еду с Казахстана закупать, в котором тоже всё не слава богу было.
И ведь это была не единственная проблема. Голод тут начинается каждые два года, потому что коллективизация предполагает общественную собственность, а общества-то и нет. Часть так умирала, часть от немецких бомбежек. Но больше от бомбежек всё-таки. Они ведь не только фугасы сбрасывали, но и зажигательные. Поля и без того сурового региона горели, как нигде не горели. А тут ещё немцы испытали этот… Нафпалм. Но ничего, эти люди живут.
В тот день, после прошлой главы, я въехал во время последнего голода, ведь более до
великого суда бомбёжек не будет. В селе Абатском люди были худющие, как после концлагеря. Туда при мне продовольствие казахское завозили. Люди, как озверевшие, на неё набросились. Ужасное зрелище.
В самой Тюмени, наоборот, большинство были сытыми. Ну, оно и понятно. Здесь располагалась большая часть предприятий, и. Хабаровцы Получали больше остальных. Что же привело меня в те земли и почему я немного изменил стиль письма, дорогой дневник? Всё просто, мне нужны были новые детали для моей «Мосинки». За время моего похода придётся обойти Златоуст, коим заведуют ведущие оружейники: Драгунов, Макаров, Калашников. Соответственно, более получить нужные детали будет негде. Разумеется, придётся эти детали отрабатывать, так что лишний год работать. Что за этот год произошло? Да ничего особенного. Зиму мы пережили спокойно. На границе со Свердловском Рокоссовского, говорят, конфликт случился. Надо бы почаще такие слухи изучать, дабы людям помочь можно было. Все эти годы анархии показали мне, как герои стали мародёрами. Кажется, глава зажила своей жизнью. Возможно, я потерял слишком много крови сейчас.
***
Я повертел головой и, ничего не заметив странного, решил оглянуться вокруг. Берлин, или, как обозвали его немцы, Германию Всё ещё продолжали уничтожать шквалом снарядов. «Надо бы продолжить письмо», — подумал я.
***
Так вот, примерно в 1966 году я получил многие вести из мира. Так, например, Ягода объединил Дальний Восток под своим руководством, а Покрышкин почти завоевал всю Сибирь. В то же время Уральская лига наконец покончила с бандой Дирлевангера, власовцы, а точнее, некий. Буняченко Покорил оставшийся юг европейской части России, а на севере остатки ЗРРФ прямо сейчас изничтожает республику Коми под руководством фашиста Таборицкого. Кажется, ещё пара раундов, и мы определим победителя.
Что я ещё приметил? А, да. Из-за прекратившихся бомбежек наконец прекратился голод. В связи с этим началась повальная мобилизация, а потому, получив детали, я пошёл прочь из Тюмени. И так много времени потратил. Хех, у этих всё хорошо, даже рассказать нечего. Но я не мог упомянуть про это. Почему? Потому что это в будущем — главная кузница во время следующей войны. Уходит, пришлось пешком. Через Курган в Уральские страны. Я бежал туда, как мог, бежал, потому что должен был. И вот на начало 1967 года я вышел из Тюмени. Вышел в земли Южного Урала.
***
Силы начали подходить к концу, но я не должен падать. Я должен дописать это. Я должен сохранить эти воспоминания, чтобы показать, какими жертвами мы добились этой победы. Голова гудела, удары артиллерии заставляли кровь стыть, вертолёты поливают город огнём. А вражеский снайпер пытался найти меня. Но ничего, я его ещё покажу. Но пока я допишу дневник. Внизу продвигаются знамёна тюменско-зррфного коммунизма и чёрной лиги, дома по соседству рушатся. Я взял ручку в свою руку и, хорошенько обдумав, вернулся к письму.
***
Перед тем как выйти я столкнулся с усиленным погранконтролем, но я не собираюсь останавливатся. Мне нужно туда, мне срочно нужно туда. Пришлось прорываться. Как я только не изгалялся. Искал пути, рассчитывал маршруты, наблюдал и ждал-ждал-ждал. И вот, нужный момент настал. Всего один взрыв и я прорвался как было есть мочи. А дальше путь был прост как паренная репа. Уральская лига не представила препятствий, стоило только уклонятся от похитителей Лысенко, дабы тот тебя на опыты не пустил. Потом сложность была в остатках дирлевангеровцев и наконец он, Оренбург. Моя родина. Мой дом. Моя родня.
Вот блин. Я замазал текст своей кровью. Кошмар, такой труд на смарку. К чёрту, я должен передохнуть. Для начала, разобраться со снайпером.
