Если поместье Кудзу было холодным и безжалостно практичным, до отказа набитым вооруженными до зубов солдатами, то в клане Камисато все было совсем наоборот. По безупречно ухоженным гравийным дорожкам, пересекавшим сады вокруг поместья, прогуливалось множество людей: кто-то в одиночку, кто-то небольшими группами, кто-то переговаривался тихим шепотом в укромных уголках поместья. Эфир узнал несколько лиц: торговцы, которых он видел на Рито и в центре Инадзумы, столичные предприниматели, а между ними - люди из комиссии Яширо, которых он видел в чайном доме Коморе. Он кивнул в сторону легкой, молчаливой женщины, которая отправилась за Томой во время их последнего разговора в столице.
Теперь Путешественник понял, что имел в виду Куро: сила Комиссии Яширо заключалась в ее связях и влиянии, и она собирала информацию как через своих шпионов, так и через различные экономические сети. Может быть, не такая могущественная, как Комиссия Тэнрё, но гораздо более полезная в качестве союзника для тех, кто пытается получить информацию. Даже если он до сих пор не представлял, как ему добиться встречи с Архонтом Инадзумы.
Куро с интересом оглядывался по сторонам и скрестил руки, когда они остановились перед дверьми поместья. Невысокий коренастый мужчина поспешил к ним и поклонился. — Доброе утро. Полагаю, вы тот самый Путешественник, которого ожидает леди Камисато?
— Да.
— Добро пожаловать. — мужчина повернулся к спутнику Эфира с недоуменным выражением лица. — А этот господин...? Насколько я помню, Леди ожидает только одного гостя. Прошу прощения, если это было недосмотром с моей стороны.
— Это мой компаньон Куро. Никакой ошибки не было, не беспокойтесь. Я просто решил взять его с собой, если вы не против? Тома уже встречался с ним, он может подтвердить это, если он рядом.
Охранник расслабился и еще раз поклонился, повернувшись к дверям. — Он с госпожой Камисато. Они ждут вас. Я пойду и скажу им, что вы прибыли. — сказал он и поспешно удалился. Все люди из Комиссии Яширо, казалось, обладали одними и теми же чертами - они были немногословны и быстры на ногу.
Куро подождал, пока тот исчезнет в здании, и поднял бровь на Эфира. — Тебе придется петь мне дифирамбы, чтобы они меня впустили, ведь они ужасно осторожны. Могу составить список, если хочешь.
— О нет, не нужно. Я прекрасно осведомлен о твоих лучших качествах.
— Правда?
— Конечно. Первое: ты умеешь драться. Второе: ты прекрасно разбираешься в переговорах и хороший актер. — после этого Эфир замолчал, чувствуя на себе пристальный взгляд собеседника.
— И?
Путешественник моргнул, притворяясь смущенным. — Может, что-то еще? Подожди... — он ухмыльнулся, сузив глаза на марионетку. — Ты что, напрашиваешься на комплименты?
— Проверяю, ценишь ли ты тех, кто лучше тебя. Как и ожидалось, нет.
— Похоже на то. — на мгновение оба замолчали, прежде чем Эфира осенила внезапная идея. — А! Точно. Полагаю, есть еще кое-что.
— Мм?
— У тебя красивые волосы.
От недоверчивого взгляда, который он получил в ответ, Путешественнику было очень трудно удержаться от смеха, но, бросив взгляд на Куро, он заметил, что тот, похоже, изо всех сил старается не выглядеть позабавленным. Хм. Значит, у него все-таки есть чувство юмора.
Вскоре вернулся и Тома, который дружелюбно улыбнулся Эфиру. — Привет, Путешественник. Рад видеть тебя. — его улыбка слегка померкла, когда он повернулся к Куро и вежливо склонил голову, а марионетка кивнул в ответ. — Здравствуй. Хорошо ли проходит твое паломничество?
— Да, особенно последние несколько недель. Я очень рад, что отправился в это путешествие.
— Рад это слышать. — искренне ответил Тома. Он переместился, с извинением глядя то на Эфира, то на своего спутника. — Фумио, должно быть, уже сказал тебе, но мы не ожидали никого, кроме тебя, Путешественник. Ничего личного, просто мы очень осторожно относимся к тому, кому доверяем настолько, чтобы встретиться с нашими лидерами, и кто слышит то, что говорится на этих встречах.
— Я понимаю. — Эфир почувствовал на себе ожидающий взгляд Куро, и у него возникло четкое ощущение, что его выступление будет строго оцениваться. — Я прошу прощения, что не сказал тебе об этом в прошлый раз, но мой друг уединился на несколько дней для молитвы, и я не знал, будет ли он доступен сегодня, и не хотел мешать его созерцанию. Но если это возможно, я хотел бы, чтобы он пошел со мной. С тех пор как я с ним познакомился, он был мне верным другом и ценным союзником. Я доверяю его мнению. — добавил он, многозначительно глядя на Тому. — И он готов помочь с любым заданием, которое мне поручат. В конце концов, он знает Инадзуму гораздо лучше, чем я.
Посредник выглядел растерянным и лишь наполовину убежденным - Эфир подозревал, что это потому, что у него не было никакой информации о прошлом Куро, кроме той, что ему рассказали. Если Путешественнику нужно было гадать, Тома навел справки о его компаньоне и, очевидно, ничего не нашел. С его точки зрения, это означало, что Куро либо совершенно ничем не примечателен... Либо он был кем-то, кто стер все следы своего реального прошлого. Но Эфир ничего не мог поделать с отсутствием у его союзника документов, кроме как поручиться за него и надеяться, что этого будет достаточно.
В конце концов Тома вздохнул и повернулся обратно к поместью. — Я не возражаю против этого - я понимаю тебя и не хочу сомневаться в твоих суждениях, Путешественник. Но окончательное решение по этому вопросу я оставлю за нашей госпожой.
Они последовали за посредником внутрь, Фумио откланялся с последним поклоном. Поместье было таким же большим, как и у Кудзу, и состояло из ряда покоев с полами из татами, разделенных непрозрачными, украшенными бумажными ширмами. Сбоку Эфир заметил деревянные лестницы, ведущие в еще большее количество невидимых комнат. Наконец они добрались до места, похожего на конференц-зал: в центре циновок татами стоял низкий стол, обложенный небольшими подушками. Тома жестом указал на него. — Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я пойду за леди Камисато. — он вышел через дверь в глубине комнаты.
Они определенно любят формальности, - подумал Эфир, немного забавляясь. Любопытное фырканье в стороне заставило его повернуться к своему спутнику, который тихонько хихикал. — Что?
—
Верный друг и ценный союзник. — прошептал Куро. — У меня на глаза наворачиваются слезы, правда. Это путешествие стоило того, чтобы услышать, как ты пытаешься убедить окружающих, что я заслуживаю доверия.
— Ох, заткнись.
Их препирательства были прерваны возвращением Томы, и они встали. За спиной посредника появилась молодая девушка, которая грациозно поклонилась, когда вошла, взмахнув шелковистой тканью. Она была очень красива, отметил Путешественник; тонкие черты лица обрамляли длинные светло-голубые волосы, и хотя она была самой невысокой в комнате, держалась с таким достоинством, что казалась выше ростом, чем была на самом деле. Похоже, кошмар был еще слишком свеж в его памяти. Он несколько неуклюже поклонился в ответ, сделав все, что мог, с учетом своего ограниченного опыта знакомства с социальными правилами Инадзумы. Рядом с ним склонил голову Куро, и он вновь напомнил Путешественнику молодого человека из высших слоев общества.
Затем заговорила Камисато Аяка, ее голос был мягким. — Господин Путешественник, паломник Куро. Рада знакомству с вами.
Эфир почувствовал, как потеплели его щеки. — Взаимно, только, пожалуйста, не надо называть меня "Господин". Я простой Искатель Приключений. Достаточно просто "Путешественник".
— Тома говорил мне, что вы восхитительно скромны, несмотря на все ваши достижения. — мягко хихикнула она. — Я буду иметь это в виду. Мне сообщили, что присутствие твоего компаньона вызвало некоторые споры - будь уверен, я не возражаю. Мой народ настроен доброжелательно, но порой бывает чересчур заботлив. — добавила она, подмигнув Томе, который смущенно отвернулся. — Давайте не будем больше затягивать, ладно? Пожалуйста, давайте присядем, я попросила принести чай. Я сделаю все возможное, чтобы ответить на любой ваш вопрос.
Все уселись на колени за низким столом, и Эфир почувствовал, как напряжение, покинувшее его после того, как она согласилась на присутствие Куро, стало десятикратным. Оставив все на его усмотрение, он должен был задать правильные вопросы. Краем глаза он заметил, что его собеседник приятно улыбается Томе, выглядя совершенно непринужденно; марионетка, вероятно, не мог оказать непосредственную помощь в этом разговоре, не раскрыв своего прикрытия.
По крайней мере, сейчас Путешественник был предоставлен сам себе.
— Тома сказал мне, что Комиссия Яширо знает о том, кто я такой, и поэтому вы специально разыскивали меня. — медленно начал Эфир. — Мне показалось немного нелогичным, что вы знаете обо мне все, а я - почти ничего. Как я уже говорил, мне хотелось бы знать, на кого я работаю и с какой целью.
Леди Камисато кивнула. — Конечно. Вполне справедливая позиция. Слышали ли вы о клане Камисато и комиссии Яширо до встречи с Томой?
— Только самое основное. Что комиссия Яширо занимается культурными и дипломатическими вопросами.
— Да, в этом и заключается суть наших обязанностей. Мы также немного занимаемся торговлей, хотя, в отличие от Комиссии Кандзё, это не наша специализация.
— И сбором информации тоже.
Ее глаза мгновенно расширились, но она сохранила самообладание. — Да. Сбор информации тоже. В таком случае вы, должно быть, слышали о Шумацубане. Мой брат руководит ими.
— Слышал. Честно говоря, именно поэтому я здесь. Вы, вероятно, знаете, что я ищу информацию о своей сестре и хочу получить аудиенцию у Архонта.
— Тома сказал мне. — вздохнула леди Камисато. — Я сочувствую вам - не могу представить, каково это - потерять моего брата. Он - единственный кровный родственник, который у меня остался. Но вы также должны знать, что встреча с сёгуном - очень трудное дело; хоть мы и входим в Три комиссии, у нас нет возможности добиться встречи с Богом.
— Я знаю. Я не неразумен - я не буду просить чудес. Я прошу лишь информации, если вы узнаете о чем-то, что может мне помочь, любой возможности поговорить с вашим Архонтом.
— Это приемлемо. Если хотите, я могу попросить наших людей специально заняться этим вопросом.
— Спасибо. Это очень щедро с вашей стороны и со стороны вашего клана. — верно. Одна тема исчерпана, осталось еще несколько сложных. — Возвращаясь к моему первоначальному замечанию. Почему вы искали именно меня? Зачем вам нужен кто-то со стороны, чтобы сотрудничать с вами? Наверняка у вас, как у одной из Трех Комиссий, есть опытные агенты, с которыми можно работать? Эти вопросы я уже задавал Томе, но...
— ... Но вы хотели бы услышать объяснение от меня. — леди Камисато опустила взгляд, обеспокоенное выражение омрачило ее мягкие черты. Кроме нее, не менее обеспокоенным выглядел и Тома. — ... Сейчас трудные времена. Опасные времена для всех. Война стоит у наших дверей, жители Инадзумы страдают - не все, не сейчас, но ситуация будет ухудшаться, я в этом уверена. Именно в таких условиях оппортунисты делают свой ход; в последнее время у нас были...
Проблемы с фракциями, которые раньше были нашими союзниками в мирное время. Мы не самая могущественная Комиссия в военном отношении; нам нужны все могущественные партнеры, чтобы защитить своих.
Фракции...? Похоже, она не хотела уточнять, но Эфир подумал, не имеет ли она в виду другие комиссии или хотя бы одну из них. Неужели раздоры в Инадзуме заставляют их руководящие органы заниматься саморазрушением? Если это так, то союз с одной из них может означать отказ от других. Такая идея ему не очень нравилась - он не хотел выбирать сторону и участвовать в очередном конфликте. — Тома сказал, что это будет вполне стандартная работа, похожая на ту, что можно найти в Гильдии Искателей Приключений. Но то, как вы говорите о ситуации, в которой оказались... Звучит не так уж обыденно.
— Тома не солгал. Задания, которые мы будем от вас требовать, в основном будут связаны с боем или расследованиями. Ничего такого, с чем бы вам не приходилось сталкиваться. Просто они будут более опасными в силу обстоятельств.
Эфир рассеянно погладил перчатку: пока что, кроме упоминания о враждебных фракциях, она почти слово в слово повторяла то, что Тома уже говорил ему в столице. Звучало это достаточно искренне - Путешественник сомневался, что все это ложь. Или, скорее, она лукавила: странное чувство, возникшее у него с тех пор, как связной выдвинул свое предложение, все еще не покинуло его. Оно только усиливалось от того, как они волновались. И он все еще не знал, почему они не хотят позволить ему встретиться с их лидером. — Послушайте, — сказал он в конце концов. — я не хочу быть вовлеченным в гражданскую войну, которая может разразиться. Я не хочу выбирать сторону - я чужак, и мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось.
В конце концов, так они с сестрой жили уже много веков - если бы они слишком вмешивались в дела миров, через которые проходили, то точно накликали бы беду. Они старались держаться в стороне, оставаясь мимолетными наблюдателями, и уходили, если чувствовали, что рискуют слишком привязаться к той или иной стороне. Но теперь все было иначе, не так ли? По крайней мере, не в отношении его сестры. Она нарушила их негласные правила. И Эфир был единственным, кто все еще держался за них.
Когда она собиралась ответить, леди Камисато прервал один из ее помощников, пришедший с вышеупомянутым чаем. Пока она разворачивалась, чтобы поблагодарить, глаза Путешественника привлекло голубое свечение, украшавшее бантик на задней части ее оби. Криовидение. Он смотрел то на маленький холодный огонек, то на ровное красное свечение на бедре Томы, и ему стало интересно. Он подождал, пока гостям подадут чай, и снова заговорил. — Есть еще одна вещь, о которой я хотел спросить из любопытства.
— Конечно. — вежливо кивнула Леди Камисато. — Что вы хотите узнать?
— Я слышал об...
Инциденте, произошедшем в столице. Сын члена Комиссии Тенрё, у которого конфисковали Глаз Бога, и последовавшие за этим трагические последствия. Мне кажется, что даже высокопоставленные чиновники не застрахованы от Указа об охоте за Глазами Бога. Я узнал, что делает с человеком насильственное изъятие его Глаза Бога. И все же вы оба не лишились своего. Для вас действует какое-то особое послабление?
Его вопрос, казалось, омрачил атмосферу в комнате: между бровей Томы пролегла обеспокоенная морщинка, а самообладание леди Камисато несколько потускнело. Она вдруг стала выглядеть совсем юной, и грустный взгляд, который она послала Путешественнику, странно поразил его. — Ваши рассуждения были бы верны, если бы все это было результатом действий людей. Но это Указ Бога, а значит, он неизбежно непостижим по своей природе. Мы не получили никаких особых привилегий, нет. Подозреваю, что рано или поздно наши Глаза Бога будут изъяты, как и все остальные, хотя мы не можем быть уверены, когда именно это произойдет. Единственное, в чем мы можем быть уверены, так это в том, что рано или поздно это
произойдет. В конце концов, о том, что мы носители Глаз Бога, в Инадзуме знают все.
Эфир нахмурился в замешательстве. — Но разве это не уничтожит один из главных кланов Иназумы? Руководство одной из Трех Комиссий? Ты сказала, что твой брат - единственная оставшаяся у тебя семья, и он тоже носитель Глаза бога, верно?
— Миледи говорила, что указ
непостижим. Сомневаюсь, что наш Архонт заботится о таких обыденных вещах, как стабильное правительство, когда на карту поставлен ее идеал Вечности. — пробормотал Тома, в голосе которого звучала необычная горечь. — Особенно когда любую нестабильность, которая может возникнуть в результате ее действий, она может просто подавить грубой силой.
— Она делает то, что считает нужным для Инадзумы. — вмешалась леди Камисато, но ее слова не убедили ее саму.
— Могу я тоже задать вопрос? — раздался вежливый, мягкий голос Куро, заставив Эфира слегка подпрыгнуть. Он почти забыл о присутствии марионетки, так как тот молчал во время всего разговора.
— Конечно. — ответила Леди.
— Возможно, это дерзко или нагло с моей стороны. Простите меня, если я обижу - я действительно не хочу этого.
С каких это пор ты не желаешь обидеть? - весело подумал Путешественник. Его спутник все еще забавлял его своим скромным фасадом, когда тот проявлял его, теперь, когда он преодолел свое первоначальное удивление тем, что марионетка оказался таким хорошим актером. Возможно, Куро мог бы сделать блестящую карьеру в театре, если бы не решил вместо этого жить преступной жизнью и строить коварные планы.
Леди Камисато дружелюбно улыбнулась марионетке, жестом дав понять, что все в порядке, и компаньон Путешественника вежливо поклонился в знак благодарности. — Могу я тогда спросить, не против ли вы Указа? Похоже, он уже принес много страданий вашему народу, и, как вы сказали, это может быть только начало.
Тома поднял бровь на Куро. — Разве ты не паломник? Я думал, ты будешь преданно следовать всему, что укажет наш Архонт.
Марионетка тихонько захихикал. — Я поклоняюсь Владыке Вечности, и именно поэтому в ходе своих исследований я заметил, что она, похоже, сильно изменилась за прошедшие годы, еще до моего рождения. Это открытие противоречит моему пониманию ее идеала Вечности, когда все остается неизменным. Неподвижным. Именно поэтому я и отправился в это паломничество - чтобы лучше понять ее, чтобы быть ближе к ее учениям. Но я всего лишь человек, поэтому не могу постичь непостижимое, не больше, чем вы или кто-либо другой, и мне не нравится видеть, как люди страдают. Возможно, мое непонимание - признак того, что я остаюсь недостойным поклонником.
— Кризис веры. — пробормотал Тома. — У нас обоих, друг мой.
— Пожалуйста, не принижайте себя. Я уверена, что наш Архонт очень рада иметь таких набожных последователей, как вы, которые стараются понять ее как можно лучше. — сказала леди Камисато Куро, легонько похлопывая своего посредника по руке. — Что же касается того, согласны ли мы с Охотой за Глазами Бога... — она вздохнула.
— Миледи- — поспешно вмешался Тома, но замолчал по жесту ее руки.
— Все в порядке. Путешественник должен знать, если мы хотим работать вместе, и, судя по тому, что я слышала о его поступках, я верю в его добропорядочность. Хотя я понимаю, что он хотел бы сохранить нейтралитет, я не думаю, что он склонен к предательству.
Вы бы не так сильно верили в мою честность, если бы знали о моем сомнительном выборе союзников, - подумал Эфир.
— ... Лично я категорически против этого. — продолжила леди. — Я считаю, что это причиняет ненужную боль. Разве земля не состоит в первую очередь из ее жителей? Как она может существовать вечно, если допускать такие внутренние распри? — она вздохнула. — Я прошу прощения. Это очень близкий для моего сердца вопрос, и я также хотела бы защитить свою семью. Я знаю, что Тома придерживается того же мнения.
— А ваш брат?
Она заколебалась. — Мой брат... Согласен с нами. Но он не согласен с методами. Он не хочет, чтобы мы поддерживали Сопротивление, пусть даже тайно, потому что считает, что рано или поздно это неизбежно обнаружится. Он считает, что сможет выиграть время для нас и наших людей, владеющих Глазами Бога, если успешно проведет переговоры с комиссией Тэнрё. Я не верю, что он действительно считает, что у него есть хоть какие-то шансы на успех; но он не хочет, чтобы я напрямую подвергала себя опасности. Он предпочел бы подвергнуть риску себя. — она грустно усмехнулась. — Я думаю, что уже слишком поздно для этого, как бы много или мало я ни предпринимала.
— Итак... — медленно начал Эфир. — Вы хотите поддержать повстанцев, но думаете, что ваш брат не согласится, поэтому действуете за его спиной. Какое отношение это имеет ко мне? Я же сказал, что не хочу в этом участвовать. Вы собираетесь заставить меня работать на сопротивление в столице? Если так, то я отказываюсь. — сказал он чуть более резко, чем собирался. Но по мере того как он говорил, в его сознании всплывало лицо Люмин, и ее слова эхом отдавались в его голове.
Я бы хотела, чтобы ты испытывал то же, что и я. Должен ли он отказаться от правил, которые они устанавливали веками, чтобы идти вперед? Эти правила были созданы специально для того, чтобы они не увязли в своих Путешествиях и могли двигаться дальше, не испытывая никаких препятствий. А теперь, похоже, именно эти правила мешали его воссоединению с Люмин. Он уже не знал, что делать. Привычки, формировавшиеся тысячелетиями, не так-то легко сломать, но он должен был меняться, так или иначе.
— Я сказала вам правду. — тихо произнесла леди Камисато. — Вы будете работать, чтобы помочь Комиссии Яширо. Нам, а не повстанцам. Вы очень могущественны, поэтому сможете помочь и защитить наш народ в эти смутные времена, с помощью Томы - я верю, что могу на вас положиться. Это освободит для меня время и ресурсы, и я смогу действовать так, как считаю нужным. Я не буду просить вас помогать мне напрямую, если вы не хотите.
Беспокойство. Ответственность. Привязанность. Так же, как и я.
Но если я испытала то, что ты не можешь понять...
Испытай все то, что испытала я.
Путешественник выдохнул, немного дрожа. Он не хотел быть вовлеченным. Он не хотел быть втянутым в конфликты чужого мира, сколько бы она ни говорила, что он не будет напрямую вовлечен. Если бы дело дошло до крайности, стало бы известно, что он связан с кланом Камисато, но он уже использовал документы, которые дал ему Тома, чтобы обойти стражу. Вероятно, это уже было известно комиссии Тенрё.
Он не хотел быть замешанным в этом. Эфир боялся, как сильно он изменится, когда - если - выберется из этого. Люмин была почти неузнаваема в своей холодности, неужели и он станет таким же? Он не хотел терять себя. Он не хотел быть здесь, не хотел искать встреч с опасными Богами, не хотел заключать сомнительные сделки с бывшими врагами. Он хотел уйти.
Но Тейвату не было дела до того, чего хотел Путешественник. Он уже давно это понял.
— Вы оставите защиту клана на нас с Томой, а сами займетесь поддержкой повстанцев. Разве ваш брат не помешает этому, когда вернется?
— Он не сможет. Я же не могу начать участвовать в восстании, а потом вернуться и извиниться, и все будет прощено. Наш Бог не из милосердных. И я понимаю, что это поставит под удар моего брата, Тому, и весь мой клан - но, как я уже сказала, мы и так в опасности, причем с разных сторон. Единственный выбор здесь - позволить этому случиться с нами или действовать в слабой надежде, что мы сможем найти выход. Мы с Томой выбрали последнее.
Зная о ней лишь самые общие сведения, можно было бы предположить, что Камисато Аяка - замкнутая, избалованная благородная девушка, больше заботящаяся о собственном комфорте, чем о чем-либо еще. Но было очевидно, что это совсем не так - возможно, она была немного наивной, немного слишком идеалистичной, но Эфир был впечатлен ее силой характера и стремлением защитить свою семью.
Испытай все то, что испытала я.
Судя по тому, что он видел в Трех комиссиях, это были самые достойные люди в округе.
Дисбаланс порождает конфликты.
Ему нужна была помощь, чтобы добраться до Архонта. Куро не мог указать ему прямой путь к ней.
Беспокойство. Ответственность. Привязанность. Так же, как и я.
Испытай все то, что испытала я.
— ... Я принимаю ваше предложение.
***
Вскоре Тома откланялся, сказав, что ему пора возвращаться в столицу, но Путешественник, как обычно, сможет найти его в чайном доме Коморе, где он сможет получить свою работу.
Камисато Аяка горячо поблагодарила Эфира и сказала, что он будет хорошо вознагражден за свою помощь.
По пути к выходу, пока госпожа беседовала с несколькими своими агентами, марионетка хихикал, посылая знающую ухмылку второму, который старался упорно не замечать его. — Ооо,
Господин Путешественник, всегда отзывчивый герой. Что бы мир делал без тебя? Наверное, развалился бы на куски.
Эфир почувствовал, как потеплели его щеки, и, как можно незаметнее, ударил собеседника локтем по ребрам. — Заткнись. У меня нет выбора.
— Выбор есть всегда.
— Да. Другой выбор - отказаться. Я этого не сделаю, мистер
Преданный Пилигрим.
— Как хочешь.
***
Здания центра Инадзумы уже показались вдали, когда небольшой груз в кармане Эфира стал слишком тяжелым, чтобы его игнорировать. Он резко остановился посреди тропинки и глубоко вздохнул. — Куро. Подожди.
Марионетка повернулся к Путешественнику. — Что?
— У меня... У меня есть кое-что для тебя.
— ...
Кое-что. Для
меня. — повторил Куро, с каждой секундой выглядя все более подозрительным. Он не сделал ни единого движения, чтобы подойти ближе.
— Да. Я купил его на рынке в центре Инадзумы несколько дней назад. Вот. — сказал Эфир, достал из кармана маленькую фигурку и шагнул к своему собеседнику, протягивая руку, стараясь не сжаться под настороженным взглядом собеседника. Он раскрыл ладонь, позволяя деревянному коту расположиться, чтобы его собеседник увидел его.
Путешественник уже не раз видел растерянное выражение лица бывшего Предвестника - в основном тогда, когда его неожиданно
не оставляли на верную смерть. Но Эфир не думал, что ему доводилось видеть его столь глубокое недоумение. Куро шагнул вперед, похоже, движимый любопытством, несмотря на все свои усилия, и остановился перед Путешественником, глядя на маленького кота так, словно тот собирался откусить ему голову. Его пальцы подергивались, и он осторожно поднял руку, чтобы прикоснуться к деревянной, раскрашенной фигурке.
— Это для тебя. Вот, возьми. — повторил Эфир, смело беря руку своего собеседника, чтобы оставить в ней фигурку, а затем слегка отступить назад. — Это... Это заставило меня подумать о тебе. — сказал он, и его фраза прозвучала как вопрос.
Куро молчал, моргая. Он смотрел то на деревянного кота на своей ладони, то на лицо Эфира, пытаясь найти в чертах лица своего собеседника какой-то злой умысел. — Может, здесь есть какой-то скрытый смысл, которого я не понимаю?
Несмотря на волнения, Путешественник старался не рассмеяться, глядя на то, как он держит статуэтку на расстоянии от себя, словно боясь, что она взорвется у него перед носом.
— Никакого подтекста. Как я уже сказал, она напомнила мне о тебе, и я решил, что она должна быть у тебя.
— И? И это все?
— Да.
Марионетка смотрел на него так, словно он сошел с ума. — Ты
купил это. Для
меня. Предположительно, без всяких скрытых мотивов. Ты хочешь сказать, что делаешь мне
подарок?
— Наверное, да.
Уставившись на свою руку, Куро поднес кота к лицу, чтобы рассмотреть его и покатать на ладони. Если верить Эфиру, тот пытался найти в ней какой-то скрытый механизм. Очевидно, он ничего не нашел и вскоре снова поднял взгляд к лицу Путешественника, сузив глаза. — Я не знаю, какова твоя цель, но если ты думаешь, что меня можно купить глупыми безделушками-
— О,
Звезды небесные, опять эти теории заговора. Даже
я не настолько глуп, чтобы думать, что могу добиться твоего расположения, даря тебе всякие подарки. — огрызнулся Эфир. — И это не глупо.
— И что мне вообще с этим делать?
— Не знаю? Оставить себе? Если не хочешь, я заберу. Мне кажется, он милый и очень хорошо сделан.
Куро долго молчал; постепенно на его лице появилась легкая ухмылка, а пальцы сомкнулись вокруг статуэтки. — О нет. Думаю, я оставлю ее себе. Когда-нибудь я смогу достать ее, чтобы посмеяться над тобой и твоим детским мышлением. Вот идиот. — сказал он и странно быстро повернулся, пряча фигурку кота в одежду. — Кто в Бездне
милый и
хорошо сделан? — пробормотал он, уходя.
Путешественник растерянно моргнул, пока осознание не нахлынуло на него разом, и он почувствовал, как его лицо пылает. О. Он имел в виду, что это всего лишь кот, цвет шерсти которого схож с цветом его волос. Но сейчас ему не очень-то хотелось прояснять это недоразумение - он наверняка пустится в запутанные объяснения и сделает все еще более неловким.
Вместо этого он молча последовал за своим спутником по тропинке, а если и заметил, что уши и затылок марионетки кажутся немного розовыми, то не стал об этом упоминать.
