***
Странное зрелище представлял собой Куро, идущий под дневным светом Ватацуми. Все на острове Сопротивления было окрашено в различные пастельные оттенки фиолетового, голубого и розового, более яркие, чем сельская местность на острове Наруками, и темная одежда и темные волосы куклы выделялись на фоне пейзажа как бельмо на глазу. Возможно, это было одной из причин, почему люди собирались небольшими группами везде, где проходили Путешественник и его компаньон, шептались между собой или просто смотрели на марионетку, и на их усталых лицах отражалась самая разнообразная гамма эмоций. Большинство из них испытывали благоговение. Другие - настороженность. Гнев и даже страх - у тех, кто, казалось, видел в темных волосах и фиалковых глазах Куро призрак Сёгуна. И, наконец, странный блеск в глазах немногих, чьи настойчивые взгляды заставляли Эфира испытывать тревогу. Куро не обращал на них внимания, решительно шагая вперед к храму Сангономии - огромному, внушительному сооружению в самом центре долины острова Ватацуми. Путешественник уже несколько раз беседовал с леди Сангономией и познакомился с несколькими ее генералами, но ему еще не доводилось видеть внутреннюю часть их штаб-квартиры: большую часть последних дней он провел, медленно восстанавливаясь после ранений, в хижине, которую любезно предоставила ему жрица. Однако с Аякой, Томой и Ёимией он разговаривал всего два дня назад; что именно они собираются делать дальше, так и осталось неизвестным. Ёимия хотела помочь с логистикой и уходом за ранеными - из того же разговора Эфир узнал, что "Фейерверки Наганохара" служит укрытием для повстанцев и носителей Глаза Бога, желающих покинуть остров Наруками - присоединиться к сопротивлению или найти безопасное место, чтобы, так сказать, переждать бурю. Если, конечно, такое место вообще существовало в стране Электроархонта. Именно для этой цели Ёимия использовала маленькие лодки, на которых они сбежали, тщательно спрятав их рядом с городскими стенами, чтобы было легче добраться. Поначалу она работала одна, но потом Аяка и Тома одолжили ей часть средств Комиссии Яширо, после того как Эфир согласился работать на них. Оглядываясь назад, можно сказать, что это также стало их гибелью, благодаря шпионам в рядах Комиссии Яширо. Ёимия говорила, что с течением времени все сильнее ощущала дыхание сёгуната, пока не отправила отца в Ватацуми сразу после вечера с Хот-Потом их маленькой группы (не без труда, судя по тому, что она говорила об этом с нескрываемым раздражением), предчувствуя приближение чего-то ужасного в ближайшем будущем. Тома разрывался между тем, чтобы помочь Ёимии с логистикой и уходом, и тем, чтобы остаться с Аякой - и Путешественник не мог его винить, ведь она была фактически единственной семьей, которая осталась у него теперь, когда судьба Аято была неизвестна. И все же что-то подсказывало Эфиру, что глава их клана в безопасности, как бы ни волновалась его сестра; глава клана Камисато был слишком проницателен и хорошо информирован, чтобы попасться простым солдатам Тэнрё, если, конечно, марионетка Архонта не решила вмешаться сама. Но если бы она это сделала, и Аято был бы схвачен или убит, они бы уже наверняка знали об этом. При всей силе своего характера Аяка восприняла последние события хуже всех троих; конечно, она доверяла умениям брата, но Эфир знал, каково это - волноваться за благополучие родного человека, особенно когда тот растворился в воздухе. С тех пор как они прибыли в Ватацуми, девушка была бледна и молчалива, хотя с большим убеждением заявила, что теперь, когда она здесь, официально объявленная сегунатом вне закона, она хочет сражаться вместе с остальными солдатами сопротивления - это заявление заметно напугало, но не удивило Тому. Эфир также встретился с несколькими другими членами группы, с которой он бежал; в основном они были дружелюбны, благодарили Путешественника с видимым восхищением за то, что он противостоял Архонту, и просили передать их пожелания своему таинственному компаньону, который, как был уверен Эфир, не обратит внимания на их благодарность. Нацуки тоже несколько раз появлялась рядом, хотя события с Дайки и Ханой, похоже, лишили ее прежней жизнерадостности - она была мрачной и замкнутой, но с явным гневом, заставлявшим Путешественника беспокоиться, не совершит ли она что-нибудь решительное в отместку за пережитое предательство. Он не знал, что сказать, чтобы поднять настроение, - да и можно ли вообще что-то сказать, чтобы это было не пустой банальностью. Что же касается роли Путешественника во всем этом, то он пока не был уверен - возможно, у Божественной жрицы найдется идея.***
На ступенях, ведущих к святилищу, их остановили двое солдат, стоявших на страже; к счастью, после того как они изложили свою просьбу, жрица быстро вернулась с известием, что им будет предоставлена аудиенция в самое ближайшее время, а леди Сангономия будет доступна примерно через час. Женщина пропустила их в залы святилища, а сама поспешила по своим делам - скорее всего, ухаживать за ранеными, которых, судя по тому, что видел Эфир, прогуливаясь по улицам единственного небольшого поселения на острове, было ужасающе много. Многие здания были переделаны из трактиров и домов в военные склады и лазареты - их прежние обитатели либо бежали, либо встретили несчастную судьбу в долгой борьбе, в которой жители острова противостояли несравненно более многочисленным и хорошо оснащенным войскам сёгуната. Даже если армия сопротивления использовала эти здания, многие другие лежали заброшенными и пустыми, неприятно напоминая Эфиру о деревнях-призраках Татарасуны. Когда, думал он, Архонт будет удовлетворен - когда останутся лишь пустые дома, а она будет сидеть в своем дворце среди безмолвного города? Он снова и снова прокручивал эту мысль в голове, пока оправлялся от ран, но так и не смог понять, как это должно было хоть как-то защитить Инадзуму или помочь ей остаться вечной. Инадзумы не будет, если она превратится в страну призраков - а ведь большинство ее островов и так были почти пустынны. Наруками был последним по-настоящему обитаемым, Канназука и Яшиори были уничтожены войной и действием проклятия, население Ватацуми было измотано кровопролитными сражениями, а Сейрай лежал безлюдным под вечно бушующим штормом. Куро сидел на ближайшей скамье в зале, рассеянно возился со своим деревянным котом, как он обычно делал, когда погружался в раздумья; оставив его, Эфир решил пройтись вокруг, осматриваясь. Хотя это было инадзумское святилище, оно ничем не отличалось от Большого святилища Наруками. Это было просторное, темное и тихое здание, лишь несколько небольших витражных окон пропускали мягкий дневной свет Ватацуми. Шаги Путешественника гулко отдавались от высоких стен, кожаные сапоги ступали по холодному мраморному полу, а зал был уставлен каменными колоннами, украшенными замысловатыми узорами. Сначала Эфир подумал, что это мотив рыбьей чешуи, отсылка к морю, окружавшему остров; но когда он подошел к центру святилища, где стоял высокий алтарь, то увидел на стенах стилизованные фрески, написанные разными оттенками синего. На них были изображены маленькие, непритязательные люди в одеждах, а над ними извивалась гигантская змея с голубым ореолом вокруг головы. Ее чешуя, должно быть, была окрашена особой смесью пигментов - на первый взгляд она казалась белой, но по мере того как Эфир проходил вдоль стены, неуловимо меняла цвет. Переливающиеся оттенки напомнили Путешественнику жемчуг, которым он усеял берег озера на дне затонувшей долины Ватацуми. Кораллы, казалось, росли на теле змеи, усеивая ее чешую многочисленными разноцветными отростками. Под ногами людей, окрашенными в самые темные оттенки синего, находились здания и тени рогатых, похожих на ящериц существ, которых Эфир принял за вишапов, с раскрытыми вверх пастями. Следующая фреска изображала змея, проглатывающего сферу, окруженную лучами света, очень похожими на миниатюрное солнце; были воспроизведены те же здания, что и раньше, но теперь они лежали обломами под огромным змеем. На других картинах были изображены одетые в одежды люди, занятые обыденными делами - земледелием, плавкой, продажей товаров, строительством домов, а змей оставался неизменным элементом всех этих изображений, наблюдая за всем этим с неба. — Жители острова Ватацуми поклоняются Оробаши, Великому Змею, а не Электро Архонту. Эфир подскочил и обернулся: Куро встал со скамейки и подошел к нему, пока он был поглощен картинами. Марионетка смотрел на изображения со скрещенными руками и отстраненным интересом, его взгляд то проходил по одним фрескам, то задерживался на других. — Оробаши...? — Путешественник нахмурился, но затем в его глазах вспыхнул огонек узнавания. — Подожди. Скелет, который мы видели, когда проплывали мимо Яшиори? Кристаллический мозг, который они использовали в Татарасуне? — Верно. Она убила его около двух тысяч лет назад, и с тех пор его тело проклинает остров. — Их Бог мертв, но люди Ватацуми все еще поклоняются ему...? Куро пожал плечами. — Как я могу понять людей? Согласно легендам, Оробаши-но Микото вытащил этих людей из их затонувшего царства и создал для них Ватацуми из кораллов на своем теле, а также научил их земледелию и плавке руды. Похоже, их благодарность за его поступки сохранилась до сих пор. — Если Электро Архонт убила их бога, разве они не должны были разозлиться? Насколько я знаю, война длится не так уж долго. — Между Ватацуми и остальными жителями Инадзумы всегда было недовольство. У них просто не было сил противостоять Архонту и ее армии - они потерпели поражение в битве в то же время, когда Змей был убит на Яшиори. Но когда Сёгун ввела в действие свой указ об Охоте на Глаза Бога, это стало последней каплей - и Фатуи были только рады разжечь пламя войны, чтобы дестабилизировать Инадзуму, пока мы искали способ заполучить Электро Гнозис. — Куро краем глаза взглянул на Эфира. — Среди людей Ватацуми всегда были радикальные элементы, которые из поколения в поколение культивировали ненависть к Электро Архонту. Подтолкнуть их к- Смелым действиям наперекор желаниям их начальства, дав им немного власти, было проще простого. Как ты думаешь, почему к нашему приезду были сожжены поместья самых богатых людей в столице, а генералов убили, когда они были в отпуске? — Разумеется, Фатуи тоже приложили к этому руку. — мрачно пробормотал Эфир. — Жадные ублюдки. Куро хмыкнул. — Они - мы - приложили руку почти ко всем конфликтам Тейвата, если угодно. Если ты продолжишь путешествовать по странам, это будет не последняя встреча с ними. Но в Инадзуме роль Фатуи заключалась лишь в том, чтобы подталкивать, а не действовать напрямую - по крайней мере, в теории. Поджоги и убийства в столице совершали радикалы Ватацуми. Не так уж много усилий требуется, когда люди и так полны ненависти. — Наверное, нет. — вздохнул Эфир. — Но Фатуи все равно пытали и убили друга Аяки и Томы в Татарасуне. И я готов поспорить, что это не единственное преступление, совершенное ими с тех пор, как они оказались в Инадзуме. — Конечно, нет. Любое препятствие, любая помеха должны быть устранены - таков девиз Фатуи. — губы марионетки скривились в сардонической улыбке. — Даже если это препятствие - Предвестник. — Ох, точно... — Путешественник повернулся к своему компаньону и вопросительно наклонил голову. — С тех пор мы никогда не обсуждали эту тему, но ты выяснил, почему Фатуи вдруг захотели от тебя избавиться? — У меня есть несколько правдоподобных догадок. Возможно, если мы встретимся с Восьмой, я спрошу ее. — сказал Куро, его улыбка стала хищной. — Она все еще должна быть на Яшиори, неуклюже дергая за веревочки и сжигая половину из них, как она обычно делает. Удивительно, что ее еще не убили. В голове Путешественника мелькнули рыжие волосы и мертвенно-голубые глаза - он гадал, что стало с Чайлдом. Почему-то он сомневался, что Предвестник умер на том пляже; любой нормальный раненый человек, вероятно, умер бы на поле боя, но Одиннадцатый Предвестник был не совсем нормальным. Эфир надеялся, что их пути больше не пересекутся, пока он будет путешествовать с Куро. Он сомневался, что сможет остановить руку марионетки, если это произойдет. Что касается Ла Синьоры, то он встречался с ней еще в Мондштате, и тогда ее характер показался ему таким же скверным, как и у Сказителя: полная презрения и высокомерия, она смотрела на всех свысока, за исключением избранных. Эфиру не хотелось встречаться с ней снова. Хватит с него и одного злобного Предвестника среди знакомых.***
Звук открывающейся тяжелой двери и стук сапог по полу храма возвестили о том, что леди Сангономия закончила встречу. По обе стороны от невысокого молодого человека с тиловыми глазами и каштановыми волосами, с несколькими белыми прядями надо лбом, появились еще два стражника. Эфир видел его раньше, рядом с Божественной жрицей, - должно быть, он занимал высокое положение в армии Сопротивления. Путешественник с любопытством разглядывал собачьи уши на его голове и пушистый хвост, торчащий из поясницы; он давно не встречал человека с подобными звериными чертами. Последний раз это было в Мондштате - Диона и Сахароза. Юноша одарил их дружелюбной, хотя и усталой улыбкой, а Куро подошел и встал рядом с Путешественником, скрестив руки. — Рад наконец-то познакомиться с тобой, Путешественник, Куро-сан. Я слышал о ваших подвигах от других беженцев. Приятно иметь на своей стороне союзников, способных противостоять Сёгуну. Меня зовут Горо - я генерал нашей армии здесь, в Ватацуми. — Со своей стороны, я не столько выстоял, сколько был сражен. — пробормотал Эфир. — Большую часть работы проделал Куро. Марионетка промолчал, лишь укоризненно кивнув головой, а Горо добродушно рассмеялся, и острые клыки на мгновение блеснули в его открытом рту. — Ты слишком мало себя ценишь, Путешественник. Сразиться с Архонтом и выжить так, как ты, - большая редкость. — он обернулся, жестом указывая на открытую дверь в конце коридора за спиной, и взгляд Эфира привлекло золотое сияние Гео Глаза на его спине. В голове быстро промелькнуло лицо Дайки. — Идемте, — сказал Горо. — Леди Сангономия ждет вас обоих. Кабинет Божественной жрицы был большим, но скудно обставленным; здесь же на колоннах и потолке красовались чешуйчатые узоры, а также множество картин. В центре комнаты стоял деревянный стол, заваленный документами и различными книгами, вокруг которого стояло несколько стульев. Оглядевшись по сторонам, Эфир заметил, что стены комнаты, похоже, сплошь заставлены полками с книгами - проходя мимо, он прочитал несколько названий на корешках. "Принципы военной науки", - прочитал он; "Договор об укреплении, нападении и обороне городов", - прочитал он. "Исторический словарь знаменитых морских сражений, от Ли Юэ до Инадзумы". "Стратегическая разведка и ее применение". Судя по тому, что полки почти прогибались под тяжестью сложенных на них томов, Божественная жрица была заядлой читательницей военных трактатов. Путешественник гадал, не благодаря ли этому сопротивление продержалось так долго против столь грозного противника. Леди Сангономия ждала их перед своим столом, сцепив руки, а Гидро Глаз на ее груди мягко поблескивал в слабом свете ее кабинета. Она улыбнулась гостям и жестом велела охранникам выйти из комнаты; когда они на мгновение замешкались, настороженно глядя на Куро и Эфира, она захихикала. — Нет нужды быть такими напряженными. Если вас это успокоит, Горо будет со мной. — солдаты поклонились и ушли, закрыв за собой двери, а генерал подошел к Божественной жрице и встал рядом с ней, сцепив руки за спиной. Леди Сангономия села за свой стол, жестом пригласив Путешественника и Куро сесть. — Я рада, что наконец-то могу поговорить с вами обоими. Как поживаешь, Путешественник? Если ты нуждаешься в лечении, тебе нужно только попросить. — Спасибо, я в порядке. — ответил Эфир, покачав головой. — С тех пор как мы прибыли на Ватацуми, мои травмы значительно улучшились. Я приду в норму уже через несколько дней. Жрица одобрительно кивнула, хотя в выражении ее лица было что-то настороженное - как и в лице Горо, который стоял с прямой спиной, готовый к бою в любую минуту. — Впечатляет, что ты смог выжить после встречи с Электро Архонтом - и что твои раны так быстро зажили. Как и вы, Куро-сан. — она повернулась к марионетке. — Я уверена, что в последующих рассказах все может быть приукрашено, но, судя по тому, что я слышала от леди Камисато и Томы, вы блокировали ее клинок без особых проблем. Куро молчал, глядя на нее с наклоненной головой и скрещенными руками, казалось, терпеливо ожидая, когда она выскажет свою точку зрения. Леди Сангономия наклонилась вперед, глядя попеременно на Путешественника и его спутника. — Я буду откровенна. Вы оба выглядите как люди, но таковыми не являетесь, верно? Эфир неловко пошевелился в кресле, но кивнул; марионетка по-прежнему ничего не ответил. — Уверяю вас, мы искренне считаем вас обоих нашими дорогими гостями - в конце концов, у нас, похоже, общая позиция в отношении указов Электро Архонта. И вы сделали то, чего не смогли сделать мы: бросили ей прямой вызов в ее городе. — тихо сказала жрица. — Но вы должны понимать, что мы также хотели бы узнать о вас больше - насколько вы готовы нам рассказать. Если это возможно, я бы хотела работать вместе. Наше любопытство особенно касается вас, Куро-сан. — она повернулась к марионетке с серьезным выражением лица. — Ваше... Физическое сходство с Архонтом... — Эфир увидел, как рот его собеседника искривился в едва скрываемом отвращении: — А то, что вы смогли отразить ее атаку, привело к диким предположениям о вашей личности. Некоторые считают, что вы член ее семьи - тайный сын или, возможно, брат, который вышел из укрытия, чтобы занять ее место. Куро фыркнул, приподняв бровь. — Так близко, и в то же время так далеко. Что касается моей личности, можно сказать, что я член ее семьи, если хотите, хотя она так не считает. Единственное, что вам нужно знать, - это то, что я склонен помогать вашему маленькому восстанию. Пока что. Краем глаза Путешественник заметил, как сузившиеся глаза Горо пристально вглядываются в лицо его собеседника, словно пытаясь понять, что у того на уме. Эфир сомневался, что Куро скажет им, что он марионетка, - он полагал, что "отверженный член семьи" - достаточно близко. — Но хватит обо мне. — продолжал марионетка. — Меня больше интересуешь ты. Я слышал, что твои блестящие военные стратегии во многом способствовали выживанию твоих войск. — он наклонился вперед с легкой ухмылкой. — И к тому же у тебя восхитительные союзники. При этих словах леди Сангономия и ее генерал заметно напряглись: на лице Горо появились зачатки хмурого выражения, хотя жрица быстро вернулась к осторожному нейтралитету. — Вы слишком много мне приписываете. — сказала она. — Наши победы были одержаны благодаря храбрости и преданности наших солдат. — Очень трогательно. И несколько удобных элементальных инструментов тоже не помешали в достижении этих побед. — добавил Куро, подмигнув. — Хорошо, что ты понимаешь, что на войне приходится идти на жертвы. В этот момент Горо шагнул вперед, похоже, окончательно потеряв самообладание, и сжал кулаки. — Не говори о леди Сангономии так, будто она легко разбрасывается жизнями своих солдат. — воскликнул он. — Мы никогда не станем принуждать или обманывать кого-то, чтобы- — Горо. — прервала его жрица, положив руку на руку своего генерала. — Хватит. Все в порядке. Молодой человек сделал, как ему было велено, но Эфир видел, что он заметно взбешен, и Путешественник поборол желание вздохнуть. Его спутник действительно умел проникать к людям под кожу - в том числе и к нему, в самом начале их знакомства. Леди Сангономия ненадолго прикрыла глаза и, взяв себя в руки, выглядела немного страдающей. — Вы говорите о Фатуи и о том, что мы с ними сотрудничаем. Да, это правда. Мы обменивались информацией, и хотя я не скрывала этого, некоторые из наших самых отчаянных членов за моей спиной просили Заблуждения. — она печально покачала головой. — Они не понимают, что нет смысла во временной силе, если она так быстро исчезает вместе с их жизнями, но я все равно чту и сожалею об их жертвах. Эфир нахмурился. — Это опасные союзники. Они предадут тебя в любой момент. — О, я знаю. — улыбнулась жрица, наклонив голову. — Но ты ведь лучше меня знаешь, чем чреват союз с Фатуи, не так ли, Путешественник? — Я... Не понимаю. — медленно ответил Эфир, нахмурив брови. — Ты ведь в союзе с господином Куро, не так ли? Как мне рассказывали, вы двое уже некоторое время путешествуете вместе. — сказала она, положив подбородок на руки и глядя на обоих. — У вас грозная репутация, бывший Шестой Предвестник - Сказитель, не так ли? Или Скарамучча? Насколько я понимаю, именно вы должны были стать нашим главным союзником на Яшиори, прежде чем покинуть организацию, хотя мы никогда не встречались. Куро сидел совершенно невозмутимо и улыбался ей, не обращая внимания на встревоженный взгляд Путешественника. — Бывший, как ты и сказала. Я больше не пользуюсь этими именами. У тебя, должно быть, была встреча с Восьмой, как я понимаю? Она любит разевать рот, когда знает, что это приведет к неприятностям. Но если ты сотрудничала с ней, то знаешь, что я такой же враг Фатуи, как и Архонт. Если только... — Он наклонился вперед, его улыбка стала жесткой. — ...Она попросила у тебя мою голову? — Да. — прямо заявила жрица. — И? — И учитывая, что наша борьба сейчас стоит на перепутье, я считаю, что было бы неразумно наживать себе врага, когда ты можешь стать возможным союзником. Я уже говорила, что надеюсь, что ты и Путешественник будете сотрудничать с нами. Я была абсолютно честна. Боюсь, что в последнее время наш союз с Фатуи стал... Затруднительным. — В смысле? — Эфир не удержался и вмешался, когда Куро одобрительно мурлыкнул, откинувшись на стуле. — Я прекрасно понимаю, что Фатуи помогают нам только для того, чтобы затянуть конфликт и воспользоваться проблемами Инадзумы. Все это время они также встречались с представителями сёгуната и убеждали некоторых самых отчаянных из моих людей совершать необдуманные действия вопреки моим приказам. Честно говоря, тут-то вы и пригодитесь. — добавила она, и Горо кивнул. Генерал, казалось, немного расслабился после своей вспышки, хотя все еще хмуро смотрел на Куро. — Вы сказали, что борьба находится на перепутье. — сказал Эфир. Леди Сангономия кивнула. — У нас осталось слишком мало солдат, чтобы позволить себе проблемы на нескольких фронтах. Мы должны сосредоточить наши усилия на Сёгунате, а это значит, что нужно разобраться с Фатуи - теми, кто внедрился в наши ряды, и теми, кто разместился на Яшиори, управляя их фабрикой иллюзий. Но они сильны и опасны, и я не могу выделить для этого достаточно войск, одновременно сдерживая армию Сёгуната. У нас просто не хватит людей. — Но ты думаешь, что мы можем что-то сделать. — заметил Куро. — Да. Это освободит мои руки, пока я буду планировать следующую битву, и избавит меня от необходимости придумывать многочисленные стратегии относительно вмешательства Фатуи. По ее словам Эфир понял, что следующая битва, о которой она говорила, вероятно, станет последней попыткой сопротивления нанести сильный удар по сёгунату, прежде чем их численность сократится настолько, что они не смогут сопротивляться. Пустые дома и множество раненых на острове говорили о том, что их загнали в угол, который жрица назвала перепутьем. Путешественник оценил ее оптимизм. Куро слегка повернул голову в сторону, наблюдая за Эфиром с видимым весельем. — Что думает обо всем этом наш местный герой? Путешественник пожал плечами. — Ты у нас специалист по планированию. Я же чаще всего импровизирую. — Иногда до катастрофических результатов. — добавил марионетка, в его тоне слышалось веселье. — Иногда - это удивительно милосердный способ выразиться, если учесть, что это говоришь ты. Жрица оглядела их, и выражение ее лица изменилось от легкого удивления до небольшой любопытной улыбки. — Я слышала рассказы о твоих деяниях в других странах, Путешественник. О тебе говорят как о твердом и честном человеке, поэтому твое решение вступить в союз с бывшим Предвестником показалось мне несколько странным, если позволишь, и я опасалась, что между вами может возникнуть междоусобица, которую нужно учитывать, разрабатывая свою стратегию. Но, похоже, вы отлично ладите, несмотря ни на что. Куро хмыкнул и отвернулся, а Эфир рассмеялся. Ты и половины не знаешь, - подумал он, вспоминая, как они неоднократно чуть не поубивали друг друга. — О, он не так уж плох, если понять, что по характеру он похож на самого злобного в мире кота. Он просто много шипит и царапается. — его шутка была встречена ударом ноги и убийственным взглядом, и Путешественник высунул язык в сторону своего спутника под слегка недоуменными взглядами Божественной жрицы и ее генерала. — Возвращаясь к теме. — продолжил Эфир. — Я, конечно, не испытываю никакой привязанности к Фатуи - наоборот. Как я уже сказал, я не могу судить о ваших стратегиях, но я вполне готов помочь в остальном, тем более что те немногие друзья, которых я приобрел в Инадзуме, перешли на вашу сторону, и я согласен с вашими намерениями. Просто скажите мне, что вы хотите, чтобы я сделал. — И я тоже готов оказать вам помощь. Пока что. Хотя бы потому, что между мной и Фатуи нет никакой любви, и потому, что любая твоя победа обязательно разозлит ее. — сказал Куро с неприятной улыбкой. — О, и в качестве дополнительного бонуса я могу указать тебе на тараканов, которые завелись в твоих рядах здесь, на Ватацуми. Назовем это жестом моей значительной доброй воли. — Это было бы полезно. — довольно мурлыкнула леди Сангономия. — Тогда очень хорошо. — она с извиняющейся улыбкой посмотрела на Горо, который, казалось, изо всех сил старался не протестовать, а затем подмигнула Эфиру. — Похоже, это правда, что кошки и собаки редко ладят. Горо и Куро застонали.