Другой Мэттью

      По дороге домой в машине, Мэттью с любопытством оглядывал улицы, отмечал про себя, что изменилось вокруг: вот здесь закончилась стройка, здесь нарисовали свежую разделительную полосу, здесь повесили новый билборд. И вообще в последний раз, когда он был на улице, было тепло, а теперь вокруг куча жухлых облетевших листьев и холодный ветер. Прошел месяц, а казалось, его здесь не было много лет.       — Такое ощущение, что проспал целую вечность, — пробормотал Мэттью.       — Поспать всласть тоже хорошо, — подбодрил его Доминик, в мыслях радуясь тому, что Мэттью больше не спит.       Он даже и представить не мог, как дальше сложилась бы его жизнь, если бы Мэттью не очнулся в ближайшие полгода. Возможно, Доминик уехал бы навсегда из Англии, возможно в Канаду. Когда-то он мечтал о Франции, но после исчезновения Лилиан, эта мысль казалась ему неудачной. Хотя, скорее просто остался неприятный осадок, и в эту страну ехать больше не хотелось. — Ну вот мы и дома! — восторженно заявил он, когда мерседес остановился возле знакомого здания.       Мэттью окинул взглядом фасад, ему казалось, что дом больше не принадлежит ему, что в нем давно поселилась другая семья, а он тут, так, проездом, вспомнить былое.       — Давай, я тебе помогу, — подскочил Доминик к задней дверце, когда тот попытался вылезти наружу.       — Спасибо, — поблагодарил парень, подавая руку. После несчастного случая он немного хромал на левую ногу и боялся быстро ходить. Боялся оступиться и угодить в холодную лужу.       Доминик помог ему подняться по ступенькам, и Мэттью наконец-то оказался дома. Внутри было темно и тихо. Никакой другой семьи. Он уселся на свой стул на кухне, но все равно чувствовал себя неуютно. Доминик заметил замешательство на его лице и сказал:       — Скоро привыкнешь. Главное, что ты, наконец, дома!       Мужчина до сих пор не верил своим глазам, что его любимый вернулся. Ведь целый месяц он существовал в полном одиночестве, не замечал окружающих, плавал как амеба в толпе, и отчаянно ждал. Он так соскучился по Мэтту, по разговорам с ним, по объятиям, поцелуям и просто по его телу.       — Что хочешь съесть? Я приготовлю…       — Кажется, я помню… — Мэттью осекся, глядя в окно свозь занавеску, — то утро.       — Это было самое ужасное утро в моей жизни, — вздохнул Доминик. А в мыслях вернулся в тот день, когда таинственным образом исчезла Лилиан. В тот момент ему тоже было очень тяжело. Напоминать Мэтту об этом он не стал. — Но теперь ты снова дома, и я счастлив.       — Да, я тоже, — улыбнулся Мэттью. — Соскучился по тебе.       — А я-то по тебе как соскучился! — выпалил Доминик, подскочил к Мэтту и поцеловал его в губы. — Панкейки будешь?       Мэттью довольно закивал головой. Что-что, а панкейки Дома он обожал.

***

      Мэттью изо-дня в день находился в полном одиночестве, ожидая конца реабилитационного периода. Его здоровье шло на поправку — жуткие головные боли, что мучили по началу постепенно сошли на нет, осталась небольшая хромота, но Мэттью это совсем не беспокоило. Что беспокоило его, так это ночные кошмары: он иногда вскакивал посреди ночи в приступе паники. В своих снах Мэттью раз за разом сбивала машина, за рулем которой всегда сидела сгнившая Лилиан. Доктор Уолстенхолм предупреждал, что у него может наблюдаться посттравматический стресс, и если такое произойдет незамедлительно обратиться к психотерапевту. Но Мэттью уверял Доминика, что с ним все хорошо, и, что он не хочет подсаживаться на таблетки.       Мэттью сидел на подоконнике у распахнутого окна и курил сигарету. Рядом у батареи грелся Винсент. Он очень соскучился по Мэттью, и теперь не отходил от него ни на шаг. С улицы дул прохладный осенний ветерок. Желто-красная листва ковром усеяла площадку перед домом. Смеркалось. Скоро Хэллоуин, а потом зима.       После того как Мэттью очнулся, он постоянно думал о сне из комы. Жуткое прошлое решило вылезти именно сейчас, когда Мэттью сильно ударился головой. И это его беспокоило. Его не покидало ощущение, будто это не сон, а что-то большее. Мэттью выпустил дым, задумавшись. Неужели полиция Эксмута решила осушить водоем и по новой прочесать территорию? А вдруг был свидетель, который нарисовался спустя много лет? Или Доминик в курсе всего произошедшего и скрывает от него? По крайней мере, Мэттью больше не видел этот сон, но он прекрасно отпечатался в его памяти, потому что это был не сон, а скорее мир, в котором он пребывал целый месяц и все никак не мог проснуться.       Мэттью постарался выкинуть эти мысли. Его голова повернулась в сторону холодной улицы, где уже успело стемнеть, и теперь выпускаемый им сигаретный дым стало отчетливо видно во тьме. Мимо по дорожке прошла пара людей, они непрестанно смеялись. Мэттью вспомнил свою семью. Он вспомнил себя маленького, вспомнил, как они гуляли все вместе вот такими же осенними вечерами и смеялись. Вспомнил те моменты, когда он был счастлив. Ведь родители не всегда на него кричали. Родители. Он представил их лица. Пол был единственный по кому Мэттью иногда скучал. Он очень давно не думал о них, ни разу не посещал их могилы. Пока он жил в Эксмуте, Доминик каждый год приносил им цветы, Мэттью же говорил, что ему очень тяжело смотреть на то, где покоится его семья, и Доминик не настаивал, соглашаясь понимающим взглядом. На самом же деле Мэттью попросту нечего было им сказать, да и скорбеть не хотелось. Интересно, если бы они были живы, пришли бы проведать его в госпитале? Приехали бы первой электричкой в Лондон, как только узнали, что их сын попал под машину? Мэттью всегда считал, что родители ненавидели его, но в глубине души, он был уверен, что они примчались бы к нему несмотря ни на что.       Оглядываясь сейчас назад, Мэттью убедился, что ни о чем не жалеет. Чего нет, того не вернуть. Он ни за что на свете не променял бы Доминика на свою семью, будь такая возможность. Его устраивало, как сложилась его судьба, судьба его родственников и бывшей возлюбленной Доминика.       — Мэтт, ты простудишься, — голос внезапно появившегося Доминика вырвал его из раздумий.       — Ты уже вернулся? — обрадовался парень. Он швырнул окурок в окно и спрыгнул с подоконника. Подбежал к Доминику и чмокнул его в губы.       — ммм… ледяной поцелуй со вкусом…?       — Это Мальборо, — заулыбался Мэтт. — Я же только их курю.       — Да? — Доминик вскинул брови вверх. — Мне показалось, что-то новенькое.       — Неее…       — Тебе не скучно тут одному? Может, придумаем тебе развлечение, пока я на работе?       — Какое? Склеивать модели космических кораблей? — захихикал парень.       — Звучит неплохо, стоит поискать в магазине, — заулыбался мужчина.       — Ты серьезно? — хмыкнул Мэттью. — Это же для очкариков из кружка очумелых ручек. Мне не скучно.       «Мне есть над чем подумать»       — Может Лего? — предложил Доминик.       — хм… Лего уже звучит поинтереснее.       — Тогда зайду завтра после работы. Есть предпочтения?       — Удиви меня, — заулыбался Мэттью.

***

      Чем дольше Мэттью находился в одиночестве, тем больше ему стало казаться, что за ним кто-то следит. Поначалу он решил, что Доминик понаставил в доме видеокамеры и наблюдает за ним, но однажды поискав их через видоискатель в абсолютной тьме, убедился, что видеокамера висит только при входе.       — Что случилось? — спросил Доминик, когда Мэттью влетел в спальню перед сном, нервно захлопывая дверь и поворачивая замок. Его грудь тяжело вздымалась под ночной полосатой рубахой.       — Ничего. Мне показалось, что в темноте кто-то есть. — Иди ко мне, — Доминик, сидевший под одеялом, отложил журнал по архитектуре и протянул руки. — Это только в твоем сознании. Возможно, стоит прекратить принимать лекарство от головных болей, ведь тебе уже намного лучше. Оно тоже может влиять на мозг.       — Да, возможно, — согласился Мэттью, зарываясь в объятия. — Я как-то до хуя долго их пью. Вот и начались галюны.       — Я завтра позвоню доктору Уолстенхолму и скажу, что мы решили прекратить лечение, — Доминик чмокнул Мэттью в лоб. — А то, что ж это такое? Раньше ты темноты не боялся.

***

      «Мэттью снова видит акварельный сон. Он вновь на теплом берегу Экса. Только теперь ему не четырнадцать, а двадцать три, как есть. На нем полосатая пижама, в которой он лег спать. Тереза вновь зовет его играть, но Мэттью не соглашается.       — Что-то не так, — хмурится он, оглядываясь по сторонам, словно чуя приближающуюся опасность. — Я не должен быть здесь.       — Верно. Но, зачем ты вернулся?       — Я не знаю, — пожимает плечами Мэттью, наблюдая как постепенно меркнут краски вокруг.       От этих слов яркая картина мигом становится жухлой. Ветер сбивает Мэттью с ног и несет к воде. Он цепляется руками за корявые корни. Вода снова бурлит, как в прошлый раз, над водой видно темную макушку, которую Мэттью очень не хочет видеть. Точнее боится увидеть. Он истошно вопит, когда Лилиан приближается к нему. Пытается уползти, но страшные пальцы хватают его за босые ступни. Мэттью изворачивается, пинает труп в омерзительное лицо. Нога попадает во что-то склизкое, мягкое и хрупкое. Челюсть скашивается в бок, что делает ее еще страшнее. Лилиан не сдается, острые когти разрезают штанины, вгрызаются в его плоть, срывают кожу с ног вместе с мясом. Мэттью словно со стороны слышит свой крик. Он еще никогда так не кричал. Тереза стоит позади него и вновь указывает на воду.       — Осторожно, Мэттью! — вопит она.       Мэттью смотрит туда, куда показывает ее палец, и видит, что позади Лилиан в воде кто-то есть, но его не разглядеть. Уродливые руки уже ползут вверх, желая разорвать Мэттью в клочья…»       — Мэттью, проснись! — испуганный Доминик тряс его за плечи.       Мэттью открыл глаза. Он в постели. В тусклом свете ночника — встревоженное лицо Доминика. Кроме них двоих в комнате больше никого нет.       — Что? Я опять кричал? — стыдливо спросил он.       — Ты не просто кричал, ты молил о помощи, — выпалил Доминик. — Что тебе приснилось?       — Я… я не помню, — растерялся Мэттью. — Наверное, опять авария, — он не собирался делиться подробностями жуткого сна.       — Я запишу тебя к психотерапевту, — пообещал Доминик. — Доктор Уолстенхолм дал мне направление.       — Я не псих! — запротестовал парень. — Они закроют меня в психушке!       — Я не говорил, что ты псих, и никто тебя не закроет, — успокоил его мужчина. — У тебя просто стресс. Хочу, чтобы тебе выписали таблетки, чтобы ты спокойно спал. Заодно перестанешь видеть всякое во тьме. А теперь давай, ложись, — чмокнул он Мэтта в макушку.       Мэттью промолчал, на всякий случай откинул одеяло, чтобы посмотреть не разодраны ли ноги в клочья, но штаны были целы. Его все еще мелко трясло от страха. Этот сон будто хотел ему о чем-то сообщить.       — Оставь ночник, пожалуйста, — попросил Мэттью, когда увидел, как Доминик потянулся его выключить.       — О, дорогой, иди ко мне, — притянул он к себе парня.       Рука пролезла под рубашку, оглаживая вспотевшее от кошмара тело, а губы утянули в поцелуй.       — Может, немного расслабимся? — улыбнулся Доминик, и парень довольно закивал.       Но его голову так и не покидали тревожные мысли. Он никак не мог понять, что же еще помимо жуткой Лилиан и Терезы есть в его кошмарах. А там точно что-то есть. Мэттью это чувствовал. Он пытался успокоиться, блуждая взглядом по темным углам комнаты, чтобы удостовериться, что там никого нет. Но возле шкафа уловил едва заметное движение. Мэттью вгляделся в темноту. Его подсознание было уверено, что там прячется Лилиан, она вылезла из кошмара, чтобы прикончить его. Мэттью напряг глаза. Там определенно кто-то стоял, таился. Мэттью в страхе зажмурился и вцепился пальцами в плечи Доминика.       — Мэттью, солнышко, — Доминик обнял его, прекратив настойчивую ласку. — Ты весь дрожишь. Что случилось?       — Ничего.       — Мэттью?       — Там кто-то есть… — парень указал в сторону шкафа, в самое темное место комнаты.       Доминик поднялся с постели и включил верхний свет.       — Здесь никого нет, — встал он именно на то место, где еще пару минут назад кто-то стоял. — Видишь?       — Но там кто-то был! — парень настаивал на своем. — Ты мне не веришь?       — Я завтра же свяжусь с психотерапевтом, — устало вздохнул Доминик.       — Я не сумасшедший!       — Мэтти, я не считаю тебя сумасшедшим. Тебе просто нужна помощь. Зачем изводить себя? — Доминик подошел к недовольно смотрящему на него парню и крепко обнял. — Врач поможет тебе справиться с кошмарами.       — Надеюсь, — проворчал Мэттью, уткнувшись в шею мужчины.