Хизаши не пришел на урок. На перемене он как-то нервно сказал Шоте, что позже догонит его, потому что ему надо было куда-то отойти, и когда парень повернулся — то тот уже исчез где-то в толпе. Айзава только плечами пожал и пошел туда, куда шёл. Это не было похоже на его друга — обычно, он всегда липучкой таскался за ним, в любой ситуации, и если бы даже он захотел сходить в туалет, то, скорее, попросил бы Шоту сгонять с ним за компанию. Это только подкрепило его подозрения в том, что что-то случилось — в последнее несколько недель Хизаши был сам не свой. Его улыбка словно была вымученной и натянутой, как и все действия на тренировках, которые как будто стали менее уверенными. Порой, когда Айзава смотрел на него, то внезапно мог заметить на пару секунд промелькнувшее выражение тревоги и отчаяния на лице у друга, и то, как в этот момент парень нервно сжимает карандаш или палочки. Но, когда он спрашивал, что случилось, то Ямада только отмахивался, и говорил, что просто волнуется из-за предстоящих экзаменов.
И вот теперь занятие началось, а Хизаши всё не было. И на сообщения он не отвечал. Может, у него что-то случилось и Хизаши пошел в медпункт? Почему-то именно сейчас все его переживания за друга за последние недели достигли критической точки. Какое-то неведомое чувство внутри кричало о том, что ему прямо сейчас нужно встать и найти Хизаши.
— Айзава, где твой дружок-то? — из тревожных мыслей его вырвал голос их классного руководителя именно в этот момент. — С Ямадой всё в порядке?
— Не знаю, можно я схожу и поищу его? — даже если бы его сейчас не отпустили, он бы всё равно встал и осуществил задуманное.
— Иди.
Шота буквально выбежал из класса. Проверил медпункт — в нем Хизаши не было, и он не заходил сегодня. Тогда он проверил все их любимые укромные места — Айзава там иногда спал, а Ямада просто сидел рядом и обычно либо учился, либо музыку слушал — никого не было. Было так странно ходить по полностью пустым коридорам Юэй, они в этот момент только нагоняли на его душу больше тревоги. В раздевалках парень тоже не обнаружился. Тогда Шота пошел проверять мужские туалеты — на первом и втором этаже его не было, зато когда он вошел в туалет на третьем, то даже замер на некоторое время на входе.
Он услышал плач. Громкий, переходящий местами на крик и задушенный вой. Айзава бы ни с чем это не перепутал — так же Хизаши однажды плакал в какой-то из дней после смерти Оборо. Они тогда оба сидели на их любимом месте в школе и, обнявшись, тряслись в истерических рыданиях. И вот сейчас… Но что же случилось? Кто или что заставило друга так плакать? Может, что-то случилось с его родителями? Шота только сейчас понял, что почти три недели не был в гостях у его семьи. Один из его отцов, Тору Ямада, как раз работал профессиональным героем… чёрт, может быть, и правда с ним произошло что-то плохое? В любом случае, он должен был быть рядом в такой момент. Надрывный плач друга, отражающийся от кафельных стен раздирал его душу на маленькие кусочки.
Шота очень тихо подошел к двери дальней кабинки и осторожно постучал.
— Хизаши, это я. Хочешь поговорить? — сначала друг за дверцей притих, услышав голос, а потом задвижка щелкнула и Айзава аккуратно открыл дверь.
Ямада сидел на полу, закрыв лицо ладонями. Его трясло и он даже не посмотрел на зашедшего друга. Шота аккуратно присел и обнял его, пытаясь в голове прикинуть, что же всё-таки могло случиться. В нос резко проник чужой запах — от Хизаши обычно слабо пахло мёдом и ромашкой, но тут примешивалось что-то ещё, отдаленноё, почти выветрившееся. Горькое, неприятное, что заставило перейти внутреннего альфу Айзавы в режим защиты. Его ещё никогда в жизни не посещало такое сильное желание подраться за омегу. Кто-то причинил Хизаши боль, и Шота был готов отплатить этому уебку в десятикратном размере. Как давно это произошло? Он поругался с каким-то своим парнем? Но у него абсолютно точно не было никаких отношений, Айзава бы узнал тут же, Ямада хреново хранит такие секреты про себя. Но запах мог остаться только если у них была какая-то близость… Может…
И тут в глаза бросилось кое-что ещё. На полу рядом валялась какая-то белая полоска, и когда Айзава пригляделся, то понял, что это было ничем иным, как тестом на беременность. Положительным.
— Хизаши, Хизаши, ты слышишь меня? — он сам едва сдерживался. У него в голове начал складываться пазл из предположений и теорий, и одна была хуже другой. Произошло что-то очень нехорошее. — Расскажи мне, пожалуйста, что случилось. Я помогу тебе. Я здесь, я рядом, только, пожалуйста, расскажи.
Ямада попытался что-то сказать, но из горла вместо слов вырвался сдавленный всхлип и слезы полились из глаз с новой силой. Он так отчаянно цеплялся за пиджак Шоты, как будто тот был спасательным кругом в океане из боли и отчаяния. Айзава поднял его на ноги и прижал к себе, аккуратно поглаживая по волосам, пытаясь успокоить чужую истерику. Внутри всё сжималось и рычало, желание защитить выскочило на первый план, вытесняя всё остальное — ещё никогда до этого Шота не испытывал таких чувств рядом с Хизаши. Их вторичный пол никогда не давал о себе знать в их дружбе — Айзава на Ямаду никак не реагировал, даже в дни цикла, и сейчас это проявилось впервые. Он даже почувствовал, как его запах усилился — всё вокруг заполнилось ароматом хвои.
Он не знал, сколько времени они так стояли, но парень постепенно немного успокоился. Сначала перестал плакать, потом дыхание выровнялось и он смог начать говорить.
— Я… три недели назад, я даже… это была причуда какая-то, я просто делал всё, что он скажет, и не мог… я не мог ничего сделать, Шота. Мне было так страшно, и стыдно, и сейчас, сейчас тоже страшно, я не знаю, что делать, я… — Хизаши не хватило надолго, он снова сорвался в истерику и Айзава крепче прижал его к себе. Нужно было отвести друга в медпункт, рассказать классному руководителю, его родителям, позвонить в полицию, наверняка ведь никто не знал о произошедшем с ним. Шоту переполняла тревога и ослепляющая злость — хотелось найти того, кто сделал это с Хизаши и убить, причинить такую же боль, лишь бы заглушить это желание, но первым делом нужно было позаботиться об уязвленном и напуганном парне, который сейчас ревел в его объятиях.
— Давай, тебе нужна помощь. Хочешь, я отнесу тебя в медпункт? Всё будет хорошо, мы со всем справимся, — Ямада еле заметно кивнул и Айзава поднял его на руки. Пока они шли, Шота пытался понять, что сейчас делать. Наверное, сначала первым делом нужно было сходить к классному руководителю, но он не хотел оставлять Хизаши одного в таком состоянии даже под присмотром Исцеляющей Девочки. Внутри сейчас всё противилось этой мысли — ему
нужно было быть рядом. Даже на секунду отходить не хотелось. К счастью, по дороге им неожиданно попался Тенсей.
— Меня за вами отправили! — он бегло оглядел трясущегося Ямаду и напряженного Айзаву. — Что у вас случилось? Вы в порядке? Вас почти сорок минут не было!
— Будь добр, сбегай за учителем, пожалуйста. Пусть в медпункт придёт. Это очень срочно и важно, мы потом всё объясним. Произошло кое-что очень плохое.
Парень кивнул и умчался обратно в класс, а Шота наконец донес Хизаши до нужной двери. Он словно вообще ничего не весил. Исцеляющая Девочка бегло осмотрела его, дала попить воды и какое-то лекарство, благодаря которому Ямада наконец-то успокоился. Он прилёг и закрыл глаза, Айзава накинул на него свой пиджак, который, казалось, насквозь пропах хвоей. Почему-то это действие показалось необходимым. В дверь постучали и их классный руководитель жестом попросил Шоту и Исцеляющую Девочку выйти в коридор.
— Что произошло? — спросил он и Айзава тяжело вздохнул. Внутри вновь закипела ярость, когда он подумал об этом.
— Мне кажется, его изнасиловали. У него положительный тест на беременность, он точно ни с кем не встречался. Я бы знал. Он в общих чертах рассказал мне, видимо, тот, кто сделал это с ним, обладал какой-то контролирующей разум причудой, нам нужно позвонить в полицию, и его родителям, они наверное не знают, и…
— Айзава, — из потока мыслей и слов его вывела рука их классного руководителя на плече. — Расслабься. Мы всё решим.
— Я просто… Я не знаю, я никогда так на него не реагировал. Я очень беспокоюсь, это просто кошмар какой-то, — только сейчас он заметил, что руки сжаты в кулаки, а его самого немного потряхивает. Тело перешло в режим «бей», как будто он находился в разгаре битвы. Шота ещё никогда не чувствовал такого — он в целом был не очень конфликтным и агрессивным, в отличие от других альф, а сейчас его переполняло чистое концентрированное желание убивать. Он не знал, ни как выглядит тот ублюдок, ни где он находится, но он был готов. Если бы это помогло избавить Хизаши от боли, которую тот испытывал, Айзава бы сделал это, не задумываясь.
— Побудь пока с ним, хорошо? — Исцеляющая Девочка кивнула на дверь. — Твое желание защитить его сейчас должно подействовать успокаивающе, он будет это чувствовать.
Шота кивнул и вернулся в медпункт. Хизаши лежал на койке и кутался в его пиджак.
— Ляг ко мне, пожалуйста, — хрипло попросил парень, когда Айзава подошёл ближе. Он сдвинулся, освобождая место, и когда друг устроился рядом, то моментально прижался ближе, вдыхая успокаивающий хвойный запах полной грудью. Шота обнял Хизаши так крепко, так только мог. Парень внезапно показался таким крошечным и беззащитным.
— Почему ты не рассказал сразу? — тихо спросил Айзава, мягко перебирая блондинистые волосы. Он заметил, что те стали ещё длиннее — Ямада говорил, что отращивает их для геройского образа. Даже рисунки какие-то кривые показывал. Шота тогда ещё сказал, что это выглядит ужасно неудобно и непрактично, а Хизаши только отмахнулся.
— Мне было страшно. И стыдно. Я не знаю, я так… я так запутался. Я не знаю, что делать, мне до сих пор страшно. Это как после смерти Оборо, только хуже. У меня словно второй раз отобрали всё то будущее, о котором я мечтал, — прошептал он. Слёз уже не осталось, как и сил плакать. Истерика прошла, оставив после себя страх и пустоту в душе Хизаши. О том, что жизнь продолжается, напоминал только шум в школьном коридоре и окутывающий его запах хвои. — Знаешь, я хочу, чтобы моей самой большой проблемой сейчас снова были предстоящие экзамены.
— Я не позволю этому ублюдку отобрать у нас будущее, о котором мы мечтаем, — почти прорычал Шота, снова чувствуя, как внутри закипает ярость. — Я никому больше не позволю. Мне хватило одного раза.
— То, что ты видишь какой-то выход из этой ситуации, меня очень успокаивает. Как и твой запах. Так странно, никогда его не чувствовал особо, — Хизаши прижался ещё ближе.
— Я рад, что это помогает. Не волнуйся, я буду рядом. Я тебя не оставлю.
— Мне так страшно, Шота. Я боюсь, я так боюсь всего этого…
В медпункте пахло хвоей и мёдом, и эти запахи перебивали запах лекарств, который намертво въелся в стены. За дверью что-то происходило, наверное, прошла уже не одна перемена, а они всё лежали, пытаясь успокоиться. Айзава продолжал перебирать мягкие волосы друга и размышлять на тему того, что же делать дальше. Нужно будет съездить в полицию, наверное, придется опять тревожить неприятные воспоминания о случае, чтобы Хизаши смог описать преступника. А потом? Что делать с ребёнком? Избавляться от него? А вдруг будут какие-то последствия для здоровья? Оставлять? Но сможет ли Ямада жить с вечным напоминанием о произошедшем? Ситуация была отвратительной со всех сторон. Одно Шоте было понятно точно — он будет рядом. Какие бы решения Хизаши дальше не принимал, он поддержит любое. И обязательно будет рядом.
Поток его размышлений прервали вошедшие в медпункт очень шумные и взволнованные родители Хизаши, вместе с классным руководителем, сотрудниками полиции и ещё какими-то людьми. Дальше для Айзавы день пролетел на автомате — внезапно всех и всего стало слишком много и он как-то отошел на второй план, мрачной тенью следуя за всеми. Ему позволили быть рядом и не прогоняли, кроме того момента, когда Ямаду забрали в кабинет врача, чтобы осмотреть. Только вечером, когда Хизаши уснул у себя дома на кровати, он вернулся в реальность и заметил, что чертовски устал сегодня. Его тело расслабилось, кулаки разжались, сильнейший аромат хвои пропал, как и желание убивать. Хотелось спать, но ещё больше хотелось пить и есть. Шота поздновато задумался над тем, что друг-то так и не поужинал, но будить его уже не хотелось. Айзава тихо вышел из комнаты в гостиную квартиры Хизаши, в которой его словно всё это время ждали родители. Тору и Рэн Ямада были взвинченны весь день — Шота ещё никогда не видел их такими взволнованными и напуганными, как сегодня. Особенно Тору — в глазах альфы днём парень прочитал то же желание убивать, которое сам чувствовал.
— Он уснул? — спросил его Рэн, кивая на дверь. Шота кивнул и пошёл налить себе воды — в этой квартире он был настолько частым гостем, что расценивал это место, как второй дом, и родители Хизаши были совершено не против. Здесь уже давно лежала и его зубная щётка, и вещи, чтобы он мог каждый раз не брать их из дома, когда оставался на ночь, у него была своя кружка и тарелка из одного и того же набора с котиками — подарок от Ямады на какой-то из праздников.
— Мы хотели сказать тебе спасибо, что ты сегодня был рядом, — Тору достал из холодильника ужин и поставил разогреваться. — Если бы не ты, Заши бы так и не открылся, и прошло бы слишком много времени. А так, у полиции ещё есть шанс быстро поймать этого… ублюдка. Мы такие идиоты, что не заметили, что с сыном что-то не так, — в его руках треснул стакан, который он неосознанно очень сильно сжал. Причуда давала ему возможность усиливать физическую силу в определенной части тела, и сейчас он очень плохо её контролировал.
— Вы не виноваты. Я тоже думал, что всё в порядке — Хизаши слишком хорошо умеет прятать свои проблемы, — вздохнул Шота.
— Жаль, что вы именно так узнали, что вы истинная пара, — Рэн забрал из рук Тору стакан, пока тот совсем не рассыпался на осколки и наткнулся на вопросительный взгляд Айзавы. — Ты не знаешь? Мы давно догадывались, но такому нужно время и определённые обстоятельства, чтобы проявиться.
— Истинные? — переспросил Шота.
— С тобой не беседовали родители об этом? — Тору достал из пропищавшей микроволновки тарелку с лапшой и поставил перед Айзавой.
— Мои мама и папа — беты, они не очень разбираются во всём этом. Им просто повезло, что я какой-то… странный альфа что-ли. Я впервые на Хизаши сегодня… так отреагировал, — он вспомнил накатившее в моменте желание убивать и защищать и задумался. До этого его внутренние желания и инстинкты вторичного пола вообще никак не проявлялись — Шота не был агрессивным, никогда ни с кем не дрался и не конкурировал, не клеился ко всем омегам подряд и ему было плевать на чужие запахи. Со стороны многим даже могло показаться, что он бета. Его даже в школе иногда поддразнивали за это.
— Среди альф и омег существует такое явление, как истиная пара, — Рэн улыбнулся впервые за сегодняшний день. — Такие люди обычно не проявляют ярких признаков вторичного пола до момента, пока не встречают своего человека. То есть, условно говоря омега является непривлекательным для других альф, а альфа не проявляет никакой заинтересованности в других омегах. Всё это остаётся для того самого человека.
— Обычно срабатывает какой-то триггер, либо очень неприятный, либо наоборот, очень приятный. После него сразу проявляется всё, что до этого дремало, но это всё будет направлено только на одного человека. Твоё желание защищать и то, что Хизаши сейчас успокаивается от твоего запаха, это и значит, что вы истинная пара, — Тору тяжело вздохнул, вспоминая про обстоятельства, и Шота снова почувствовал, как тот начинает злиться и заводиться. Комната в момент заполнилась нежным запахом лаванды, а Рэн в ту же секунду оказался рядом и вытащил из его руки ещё один стакан, чтобы муж случайно себя не поранил.
— Мы узнали, что истинная пара, тоже не в очень хорошей ситуации, — продолжил Рэн, аккуратно пытаясь успокоить Тору поглаживаниями по напряжённым плечам. — Меня побили два парня, и я потерял сознание ненадолго, а когда очнулся, то Тору молотил одного из них по лицу с такой силой, что я думал, что он его убьёт. Я тогда впервые ощутил его запах так ярко, как никогда до этого, а Тору — мой. Он тогда моментально успокоился и переключил свое внимание на меня.
Шота почувствовал, что если узнает за сегодня ещё больше информации, то не встанет завтра даже к обеду. После небольшого ужина стало полегче, но усталость не исчезла. Он поблагодарил за еду, сказал, что обязательно разберется со всем завтра и исчез у Хизаши в комнате. Как только его голова коснулась подушки, он моментально вырубился, даже не замечая того, как неосознанно прижал ближе спящего друга. Завтра, всё завтра.
***
Когда Шота проснулся утром, то с ужасом обнаружил, что они проспали школу, и что Хизаши рядом не было. Часы показывали двенадцать утра. События вчерашнего дня обрушились лавиной и он вскочил с кровати, снова готовый драться. В гостиной его встретил Тору и сразу понял, что происходит.
— Они с Рэном поехали в полицию. Оказывается, некоторые дела вчера были объединены в серию, и эту мразь быстро задержали. Меня по телефону очень настойчиво попросили остаться дома. Тебя я не стал будить по этой же причине. Со школой не переживай, мы объяснили вашу ситуацию, и вам разрешили несколько дней не ходить. Так что можешь расслабиться. Если не получится, я дам тебе лекарства — я сам сейчас на них.
После новостей о том, что ублюдка задержали, а Хизаши сейчас в безопасности, Шоту и правда слегка подотпустило. Тору был прав — хорошо, что они не поехали в полицию. Иначе в деле бы появился один труп и ещё два задержанных.
— Он в порядке? — спросил Айзава, садясь за стол, на котором уже давно стыл завтрак.
— Да, у них сегодня ещё психолог и какая-то медицинская процедура. Утром держался бодрячком, видимо, твое присутствие рядом действительно помогло настолько сильно. У вас очень крепкая связь, такое редко встречается, — на этих словах Шота вспомнил, о чем хотел поговорить с родителями Хизаши вчера, но на что уже не хватило сил.
— А вы ему рассказали? — Тору кивнул. — И как он к этому отнёсся?
— Он очень рад, что это именно ты. Заши всю жизнь хотел найти свою истинную пару, и честно, надеялся, что им будешь ты. Только не говори, что я тебе это сказал, — подмигнул мужчина и Шота улыбнулся. Это было очень мило со стороны Хизаши. Внутри от этих слов и мыслей загорелось до этого никогда не возникавшее тёплое чувство.
— Я просто… никогда не рассматривал его в таком ключе, поэтому не знаю, как себя вести. Мы… мы полюбим друг друга?
— Конечно. Может быть, не сразу, но это обязательно произойдёт. Мы с Рэном тоже были в замешательстве, когда узнали. Типа, мы были такими друганами не разлей вода, и тут такое. Но гормоны и то, что мы стали постоянно находиться рядом ещё больше сыграли своё дело.
Шота задумался, представляя, какие-то картинки в голове. Как они с Хизаши держатся за руки, обнимаются, целуются… До этого момента он никогда о таком не думал, а теперь так спокойно прокручивает перед глазами разные сцены. Сердце забилось чаще, и Айзава почувствовал, как губы трогает его настоящая искренняя улыбка. А потом фантазии рассеиваются в один миг, когда фоном всплывает мысль о том, в каких обстоятельствах они сейчас находятся.
— Блять, — ругается Шота, вспоминая то, что он откладывал на самый последний момент. Вчера, в состоянии аффекта, этот факт стёрся из памяти. — Ребёнок. У него же был положительный тест на беременность. Что с этим делать? — как будто было много вариантов, Айзава, очень умные вопросы задаешь. Внутри опять заклокотала злость и чистая ненависть. У них же вот-вот экзамены, выпускной, получение лицензии… как Хизаши сейчас справится со всем этим в своем состоянии? Что, если запасов его психики не хватит на такое количество стресса? Сможет ли он выпуститься вместе с ним? И что они будут делать с ребёнком?
— Шота, дорогой, очень аккуратно отпусти стакан. Надо будет купить набор покрепче, а то мы их все перебьём такими темпами, — голос Тору прорезался через красную пелену перед глазами и он заметил, что небольшой осколок треснувшего стекла впился ему в руку. — Может, тебе всё же дать подавитель? Со временем ты научишься контролировать это, хотя, в критические моменты даже опытным альфам сложно держать себя в руках, — мужчина достал аптечку и аккуратно убрал осколок, проверяя, не осталось ли в ранке маленьких кусочков. — Перед тем, как принять лекарства утром, я несколько раз проморгал причуду, и в итоге разбил ещё один стакан, сломал зубную щётку и на том стуле теперь трещина. Я хорошо понимаю это желание защищать свою семью любой ценой.
— Я справлюсь, — он немного поморщился, когда Тору провел ватой в перикиси по порезу. — Хизаши нужна моя поддержка.
— Ты прав, ему нужна твоя поддержка, а не агрессия и взвинченность. Это может очень сильно напугать, — Тору всё же достал из аптечки свои лекарства. — Особенно, когда Заши и так в достаточно уязвимом положении. Это для вашей же безопасности. Нам не нужно, чтобы мы все здесь поубивали друг друга, ладно?
Шота пару раз глубоко вздохнул и понял, что гормоны просто так успокаиваться не собираются, поэтому взял блистер и выдавил из него одну таблетку. Тору кивнул и налил ему ещё воды, теперь уже в кружку.
— Я не знаю, что делать в этой ситуации, — продолжил их прервавшийся разговор мужчина. — Здесь решение полностью остаётся за Хизаши. Мы, в любом случае, поддержим любое. Если он захочет избавиться от ребёнка — его выбор, я только волнуюсь, как бы это не вылилось в проблемы со здоровьем. Захочет оставить — мы поддержим, как сможем. И ты, я думаю, такого же мнения. Нам сейчас просто нужно максимально быть рядом.
Шота почувствовал, как подавитель начал действовать, и ослепляющая ярость и агрессия постепенно отступили, возвращая его в обычное состояние. Внезапно снова накатила усталость и желание лечь поспать ещё немного. Так он обычно себя чувствовал в конце учебной недели. Возможно, это были какие-то побочки от принятого впервые препарата, а может, Айзава просто не обращал внимания на свое уставшее состояние последние два дня. Он поблагодарил Тору и ушел обратно в комнату, решив, что Хизаши всё равно разбудит его, когда вернётся.
***
Шота проснулся от неконтролируемо громкого «блять», за которым тут же последовало:
— Ой, извини, я тебя разбудил, — Хизаши, как ни в чем не бывало сидел за столом, и если бы не обстоятельства и ситуация, Айзава бы решил, что это просто очередной день после школы, когда они вместе собирались, чтобы сделать уроки и подготовиться к какому-нибудь тесту. — Папа сказал, тебе пришлось выпить лекарства и попросил дать тебе поспать. И я сел делать домашку, но я уже пятый раз не могу посчитать пример, херня какая-то получается. Подготовку к экзаменам-то никто не отменял! — он действительно улыбался, не наигранно и вымученно, как до этого.
— Ты… ты в порядке? — его голос после дневного сна как всегда был хриплым. Хотелось пить, и рядом с кроватью, тоже как всегда, стоял стакан с водой. Ямада обычно ставил его туда, когда Шота засыпал у него на кровати, чтобы триста раз не ходить туда-сюда. Вот и сейчас поставил. Эта забота неожиданно тронула. Как много вещей они ещё делают друг для друга, даже не заостряя внимание?
— Знаешь, когда увидел этого урода в наручниках и за решёткой, стало полегче. Оказывается, он мог заставить человека подчиняться его приказам, если касался их левой рукой. Поэтому я и не мог ничего сделать. Я всё думал, какой из меня герой, я даже себя не смог защитить, а тут, оказывается, я физически не мог на это повлиять. Он мог отменить причуду только по собственному желанию. Я ещё и с психологом поговорил, он у меня теперь по вторникам будет каждую неделю, — Шота выдохнул. Хизаши, как в старые добрые, трещал без умолку. — Ты правильно тогда сказал — я тоже больше не позволю отобрать у себя будущее, о котором мы мечтаем. Мне всё еще тяжело, возможно, я снова спрятал всё в себе и просто пытаюсь отвлечься хоть на что-то, но если это помогает, то пусть. Я со всем справлюсь.
Мы со всем справимся. Теперь, когда ты рядом, мне легче. Родители… рассказали мне утром про нас. Я, правда, очень рад.
И резко замолк, утыкаясь обратно в тетрадь. Шота встал, потягиваясь, и подошел к Хизаши, обнял и уткнулся носом в блондинистую макушку. Запах ромашки с мёдом ещё никогда не ощущался таким приятным и нужным, как сейчас. Ямада прижался ближе. Молчание, повисшее между ними, ощущалось комфортным, и говорило больше, чем слова могли донести.
— Я пока не знаю, что делать с ребёнком, — всё-таки ответил на висевший в воздухе вопрос Шоты Хизаши. — Врачи сказали, что у меня есть почти три месяца на подумать, но чем дольше, тем больше последствий для здоровья будет. Я в любом случае успею сдать экзамены и получить лицензию. Представь, как будет забавно ему потом об этом рассказывать, как я беременный прыгал и дрался с профи, — улыбнулся Хизаши, задумываясь над этим. Он не хотел принимать никакого решения сейчас. Будущее из чёткого превратилось в туманное, а из различимого в нём были только предстоящие экзамены. Его терзало множество вопросов, переживаний, сомнений, а липкая тревога всё никак не хотела уходить из груди. Ямада держался только на своем желании стать героем, и на Шоте, который был рядом.
Пока этот хвойный запах окутывал его, успокаивая, всё казалось не таким хуевым, как было на деле.
