***
I built a shelter in complacency Locked myself in and set fire and threw away the key So scared to live and I'm afraid to die So am I living or am I just alive?
Впервые за долгие годы ночь прошла без кошмаров. Чуждое, непривычное чувство безопасности и покоя усыпило Франка лучше всякого морфина. Он отвык просыпаться так легко, без головных болей и чётко осознавая свою реальность. Подслеповато щурясь от дневного света, Франк не сразу осознал, как именно проснулся; отдёрнул руку и отпрянул. Слишком горячо. Он тихо и неохотно поднялся с кровати, собрал с пола свою одежу и быстро оделся. Мигель спал как убитый. Не было ни малейшего желания будить его и заводить неловкий разговор, в котором всё равно нет смысла. Франк не знал, куда деться. Ему хотелось забыться, перестать дышать, остаться в этом трейлере и одновременно сбежать и заблудиться в Соноре. Если бы жизнь могла оборваться сама собой... У него чесались руки, он буравил взглядом сумку с лекарствами, но так и не притронулся к ней. В итоге Франк просто вышел на воздух в надежде, что холодный ветер остудит голову. Сидя на последней ступени и скуривая сигареты одну за другой, он обдумывал события этих четырёх дней. Вчерашний мог стать последним. Будь Франк один, даже не пытался бы сбежать и позволил бы Дереку застрелить себя. Он полез в карман за новой пачкой, но обнаружил ствол, только теперь заметив, что куртка не его. Мигель. Сердце тут же яростно забилось, и Франк машинально приложил руку к груди, чувствуя, как давление тяжёлым грузом спускается вниз. Одной зависимостью стало больше, как и поводом умереть. От жгучего стыда. Как он позволил себе поддаться слабости? Больше не выйдет отнекиваться и делать вид, что ничего не происходит. Франк думал вернуться к машине и укатить подальше, но едва ли это решит ворох общих проблем. За выбитые стёкла и фары тачку с дырами от пуль остановит первый же патрульный. Проще отсидеться в лесу, чем отвечать на неудобные вопросы в полицейском участке. Сколько ещё он так протянет? Вывозить эту жизнь тяжело даже со вновь обретённой опорой; смертельная усталость куполом прижимала Франка к земле. Он вертел оружие в руках, пока внутренний голос вопил и уговаривал покончить со всем сейчас. Жить и так осталось недолго, а гнить в бегах совсем скверно. Франк стиснул голову и судорожно задышал, лишь бы не закричать. «Думай о чём угодно, только не о смерти», – пробирающий до нутра шёпот будто по новой обжёг шею. Пушка в руке налилась тяжестью, палец на спусковом крючке задрожал. Франк вскинулся, его толкнуло прочь от трейлера и, вконец отчаявшись, он спустил курок. Пистолет только глухо щёлкнул, глядя в землю. В порыве злости Франк издёргал крючок, пока не угомонился и не выбил из рукояти пустой магазин, теперь нервно посмеиваясь и осознавая. Пистолет принадлежал ему, а не Мигелю. Заряженной хранилась только винтовка, её единственную было сложно направить на себя. Оба пистолета Франк давно разрядил, чтобы не искушать судьбу, она и без того подбрасывала разные варианты. Мысли о суициде изводили его со смерти Дебби, он несколько раз предпринимал попытки, но никогда не доводил начатое до конца. Морфин и колёса всегда балансировали на грани критической дозы. Франк боялся переступить черту сам, поэтому нарывался на таких, как Дерек и парни у клуба. Опустошённый после вспышки, он направился обратно к спящему Мигелю. На мысли о побеге сил больше не осталось, Франк просто плюхнулся на диван у водительской кабины и закурил очередную сигарету. В отличие от него, Мигель ко всему относился проще. Что бы ни происходило, как бы ни нагибала его ублюдочная во всех планах жизнь, он не терял оптимизма. Мигель не изменял себе и шёл напролом, как ледокол в застывшем океане, пока Франк из раза в раз опускал руки. От боли в прокуренных лёгких и сухости в горле он зашёлся едким кашлем, схватил со столика бутылку воды и чуть не подавился. – Всё нормально? – голос проснувшегося Мигеля звучал непривычно ленно. – Как видишь, я ещё здесь, – уклонился Франк, откашлявшись. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Мигеля, но упорно не смотрел в ответ, делая вид, будто что-то ищет в карманах. И был благодарен, когда Мигель не стал наседать с тягостным разговором, а просто полез в кухонные ящики за перекусом. Сейчас это было бы опасно. Чтобы не сходить с ума в неловком молчании, Франк выложил свои мысли по поводу Шейлы. Вчера ему было не до этого, но сейчас он вспомнил, что девчонка его не узнала. Её точно накачали какой-то дурью, чем обернётся промедление не известно. Мигель поставил перед Франком тарелку с конскими сэндвичами, откусил от одного почти половину и обронил, что пробить «мерс» можно только через ребят в мастерской. Всухомятку уминая сэндвичи с копчёной курицей, они вызвонили Курьера и кратко описали, в какой заднице находятся. Вернуться в город на своих колёсах они не могли, а неделями отсиживаться в лесу не было времени. Уговаривать и долго ждать не пришлось, по GPS-координатам парнишка нашёл их довольно скоро, пригнав к трейлеру на невзрачной старенькой машине. Такая не должна привлечь внимание. – Теперь ты должен мне ещё и машину, – Франк сложил руки на груди, пялясь на пасмурное небо сквозь мутное от грязи стекло. – Надеюсь, сделаешь мне скидку. Нехотя глянув на Мигеля, Франк поймал такой же тёмный, как и вчера вечером, взгляд, и внутри у него всё сжалось. «Шакалы» закрепились в Саутвесте ещё в пятидесятых, когда Детройт расцвёл как центр машиностроения. С тех пор, как бы ни менялся город и в какую бы дыру ни превращался, их автомастерская и прилегающая мойка держали качество на уровне. Местечко было не для залётных, обслуживались здесь либо местные, либо «свои», так что в основном в районе было тихо. Парни завалились в разгар рабочего дня, но Мигеля, вошедшего первым, сразу узнали. – А, Дриз, пожаловал, наконец, – откликнулась рыжая женщина в джинсовом комбинезоне, не отрываясь от покраски капота. – Слышала, тебе культю отрезали. – Его стараниями нет. Мигель кивнул на Франка, который скупо поздоровался и уже поднимался в кабинет подальше от шума и рабочей суеты. Его не останавливали, привычные к сложному характеру и знавшие о тараканах в голове. Только один механик перекинулся с Франком парой слов, и тот скрылся за дверью. – Алиси, где Тим? – Мигель прислонился к стене напротив женщины. – Запчасти поехал забирать, – та вытерла пот со лба предплечьем и, закончив красить, выпрямилась, разминая шею и плечи. – Вы, ребятки, знатно в «Призраке» пошумели. Говорят, этот белобрысый ящер теперь хочет голову Франка. – Этот белобрысый ящер завалился к нему вчера. Вряд ли отстанет ближайшую пару недель. – Пусть остаётся здесь, – Алиси продолжала говорить ровным голосом, но смотрела с подозрением. – Как он? – Хуже, – у Мигеля язык не повернулся сказать больше; он сам до конца не переварил мысль о том, что Франк ищет смерти. – А что те двое? – Шейлу похитили. А Франка забили бы, не успей я вовремя, – его голос стал отрывистым. – Мне их теперь пожалеть? – Похитили? – Алиси моргнула, не ожидая услышать, что оторва, с которой вечно носился Мигель, всё же нарвалась на серьёзные неприятности. Тот тяжело выдохнул и выудил из кармана смартфон. – Надо пробить тачку. – Пойдём наверх, Тим скоро будет. Алисия и Тимоти. Жизни этих двоих мололо и пережевывало вместе с городом, со всеми взлётами и падениями, но они его так и не оставили. По сравнению с Мигелем, считавшим, что дикому зверю место на диких улицах, Тим видел в Детройте былое величие. Он верил, что городу ещё можно помочь и с Алиси, которая поддерживала его во всём, не сдавался даже в самые тяжёлые времена. Их не сломила даже потеря детей – оба сына погибли во время Гражданской войны, о чём однажды обмолвился Тим. Тогда Мигелю хватило такта не выспрашивать подробности, только недавно Алиси поделилась сама. Тим больше не хотел детей, чтобы их не постигла та же участь, что и первых. Человеческие войны не заканчиваются никогда. Однако вместе с Алиси они всегда были готовы приютить других отбившихся от стаи оборотней, предложив им работу и кров. В Детройте каждый настрадался по-своему, и каждый по-своему благодарил за новый дом. В устроенном на сваях небольшом кабинете царили приятная прохлада от кондиционера и тишина. Здесь запросто можно было уснуть, шум мастерской почти не доносился, поэтому и Франк успел задремать на диване. При появлении Алиси и Мигеля он заметно напрягся, но продолжил спокойно лежать, пряча лицо в сгибе локтя. – Сделай вид, что меня здесь нет, – пробормотал Франк, не меняя положения. – У меня мигрень. Мигель знал почему. Франк с самого утра ныкался по углам, умудряясь избегать его даже в тесном трейлере. Даже когда они сидели рядом и завтракали наскоро сооружёнными сэндвичами, Франк упорно смотрел в сторону, будто находился в другом месте, где-то очень далеко. А после разговаривал обычным тоном, как если бы для него ничего не изменилось. Зато для Мигеля изменилось многое. Мать непременно вызверилась бы, насколько её бестолковый сын опустился теперь, и что содомитов следует забивать камнями. Только проснувшись рано утром, Мигель боялся шевельнуться и лишний раз вздохнуть, чтобы не потревожить Франка, который так спокойно спал рядом. Возможно, впервые за долгое время. Возможно, за это действительно стоит забивать камнями. Он чувствовал на себе тёплую руку, прислушивался к размеренному дыханию и не представлял, как теперь себя вести. А потом проснулся Франк, и всё стало более запутанным. Что он просто встанет и уйдёт, Мигель не рассчитывал, как не рассчитывал, что Франк нарастит непробиваемый панцирь. Вскоре появился Тим, человек взрывной и резкий. Однако после бурного и скомканного рассказа Мигеля за столом все сидели молча, обдумывая назревающий над их бандой конфликт. Франк в разговоре не участвовал, оставаясь на диване. – Мигель, – коренастый Тим вертел в руках пресс-папье и размышлял вслух, – мне жаль Шейлу, но мы не торгуем жизнями. Объявлять войну всем темнокожим группировкам в городе неразумно. Шейлу мог увезти любой. Не факт, что он из банды, это может быть обычный извращенец. – А кто просит торговать? – вспыхнувшая было злость уступила смирению. – Я сам всё сделаю. На квадратном лице Тима проступило изумление. – Ну и чего ты хочешь тогда от меня? – Оружие. И когда всё закончится, мы больше не увидимся. Я уеду с Шейлой подальше отсюда. Всё к этому шло. Как только Мигель выговорился, хоть и ляпнул сгоряча, на душе стало удивительно легко. Глупо было упираться и строить из себя героя-одиночку назло матери, ему бы стиснуть зубы, прислушаться и подчиниться ради младших братьев и сестры. Но когда он прислушивался к Иджерне? В итоге от самоуверенности Мигеля пострадали уже два близких человека, а его моральный дух продолжал падать, хотя ниже, казалось, уже некуда. – И что? – до сих пор молчавший Франк подал голос, откровенно издеваясь. – Завалишься в вампирское логово в одиночку, как Блэйд, с мечом наперевес? А ещё меня упрекают в проблемах с головой. – Она его сестра, – напомнила Алиси, и голос её ощутимо похолодел. Франк поднялся со своей лежанки, намереваясь уйти. По его лицу, когда он оглянулся, уже открывая дверь, явно читалось, каким бредом он считает затею Мигеля, а самого Мигеля – дегенератом. И просто вышел. Его поведение загоняло в тупик. То он от всего открещивался, то через минуту шёл помогать, сшивая конечности и проводя в известный клуб, то снова на всё плевал. Мигель оставил Алиси с Тимом в кабинете; остановил Франка на середине лестницы, понимая, что если они не поговорят, другого шанса может не представиться. – Хватит от меня бегать, – он впервые выглядел растерянным. – Что во фразе «оставь меня в покое» ты не понял? – не понятно, от чего дрожал голос Франка, от злости или от близости Мигеля. – Ты можешь объяснить, что не так? – Что не так? Да ты сводишь меня с ума одним своим присутствием! Пазл складывался. В своём наркотическом забытье Франк пытался топить любые порывы и эмоции, но сегодня сквозь агрессию проступали страх и стыд. В трейлере закинуться было некогда и негде, ключи от водительской кабины Мигель держал при себе, поэтому оголённый, словно нерв, Франк отчаянно пытался сбежать. Мигель не представлял, как донести ему, что бояться настоящего себя не нужно и не нужно никуда бежать; что все проблемы теперь стали общими. – Франк, пожалуйста, давай спокойно всё... – но Франк отпихнул его, не желая слушать. Глядя, как тот сбегает вниз, Мигель хотел догнать его снова, но не тронулся с места. Неясное предчувствие сковало мышцы, пантера внутри зашипела. Он окинул мастерскую тревожным взглядом, успел заметить подъехавший бежевый пикап, и открыл было рот, чтобы окликнуть Франка, но Франк крикнул раньше: – Граната! Бахнуло дважды. После второго взрыва Мигель слетел с лестницы; раздались выстрелы. Надеясь, что бензобак пуст, он спрятался за ближайшей машиной, куда отползал и прикрывающий голову Франк, пока пули превращали в решето автомобили у входа. К грохоту ответных выстрелов добавился надсадный скрежет. Взрывная волна задела сваи, и угол кабинета просто обвалился, похоронив под собой часть машин и механика. В последний момент из дверей выскочили уже обращённые Алиси и Тим, шакал отхаркнул кровяной сгусток. – Я разберусь, – с каждой секундой голос Мигеля терял человечность; убийства и защита в его случае – одно и тоже. – Совсем мозги поехали? – прошипел Франк и, видя, что тот намеревается выйти под огонь, со всей дури долбанул под колено. Игнорируя слова и подсечку, Мигель рванул к запасному выходу. По пожарной лестнице он быстро взобрался на крышу и, двигаясь к краю, скинул куртку с обувью. Остальная одежда на разгоряченном адреналином теле начала рваться, кожа покрылась короткой шерстью. Затуманенный яростью хищный взгляд скользнул по улице; Мигель увидел чёрный джип, припаркованный за углом. Двое стреляли, расположившись в багажнике пикапа, ещё один стоял у джипа, страхуя. Оставался тот, кто бросил гранаты. Мигель обрушился демонической тенью на главную опасность – людей в пикапе. Тяжёлая туша проломила первому рёбра. Второго Мигель лягнул в живот и, не давая опомниться, вгрызся в глотку. Лопатку прошили две пули, Мигель метнулся к четвёртому стрелку, стоявшему у входа, но его вынесли изнутри. Последний из нападавших решил не отстреливаться и рванул к джипу. Пантера оказалась быстрее: Мигель настиг его в прыжке, вцепился в ногу. От неожиданности и боли отморозок завопил, выронил автомат, распластавшись по асфальту, и его тут же потащили к пожарной лестнице. – Мигель, пусти его, – раздавшийся за спиной голос Франка показался чужим. Мигель свирепо оглянулся на высыпавших из мастерской людей и приглушённо зарычал, не собираясь уступать. – Его нужно допросить, отойди. Голос пытался воззвать к разуму, но пелена ярости не сходила. Не выпуская щиколотку из пасти, Мигель бил хвостом себя по бокам, пока в асфальт рядом не врезалась пуля. Вперёд вышел Тим с нацеленным пистолетом, его голос звенел от гнева: – Следующая окажется в тебе, если не угомонишься! Рык стих. Мигель выпустил поскуливающую добычу, и нехотя отошёл в сторону, направляясь к трупам в пикапе. Свою жажду крови он в любом случае утолит. Допрос проводили Тим с Франком. Первый рвал и метал, потеряв людей в перестрелке, а другой в совпадения не верил. Мигеля пришлось оставить на мойке и на время приковать наручниками к трубе, чтобы опомнился; вкусив людскую плоть, без транквилизатора он не унимался. От растерзанных тел его оттаскивали уже человеком. – Вас заказали, – после тяжелого удара Тима налётчик открыл-таки рот. – Сначала тех двоих, потом всю вашу сраную шакалью шайку. Он харкнул в лицо Тиму и тут же отхватил кастетом по лицу. – Всё ещё думаешь, что войны можно избежать? – пуская кровавую слюну сквозь разбитые зубы, он не унимался. – Кто? – Тим терял терпение. Он склонился над мужиком, хватая того за горло с явным намерением задушить. Его желание убить заполняло пространство и почти ощущалось кожей; Франк не рискнул одёрнуть Тима, учитывая, что основной причиной налёта были они с Мигелем. Он молча наблюдал, как ублюдок задыхается, и не испытывал ни капли жалости. Жаль было погибших ни за что парней. – Шефу заплатили, – кое-как просипел тот. – Я не знаю, кто. – Кто шеф? – холодно повторил Франк. – Дерек... Байн. Франк отвернулся, когда Тим свернул подонку шею. Все эти совпадения и жертвы не укладывались в голове. Как не проходящий дерьмовый сон. Франк проехался по самолюбию Дерека, Дерек был мстительной мразью, но не казался конченым настолько, чтобы наезжать на оборотней. Значит, заказ. А не из-за тех ли чёрных утырков, которых застрелил Мигель? Если они каким-то чудом выберутся из этой клятой жопы, Мигель с ним до конца жизни не расплатится. Оставив других разгребать мастерскую, Франк вернулся к укрытому тонким пледом Мигелю, который до сих пор не очнулся. Он бросил сумку с одеждой и устало плюхнулся рядом, прислонившись затылком к бетонной стене. Мигель казался пугающе безрассудным. В годы дружбы Франк не помнил его таким – готовым броситься грудью на амбразуру. Вряд ли он думал, что сам может пострадать, да и пули игнорировал как москитов. Когда они бежали из города, Франк списал всё на адреналин, но сегодня ярость Мигеля превзошла границы разумного. На этот раз он защищал не столько Франка, а вообще всех, кто находился в мастерской; защищал стаю. Дежа вю. Подобное Франк видел и раньше: Бен тоже отпускал тормоза, когда обычная школьная драка превращалась в кровавые бои без правил. Чем большая грозила опасность, тем отчаяннее оборотни бились, забывая о себе. Мигеля спасла человечина, которой он нажрался, только поэтому пули не причинили ему серьёзного вреда. «Шакалы» точно знали, какая нужна дозировка, чтобы усмирить буйного оборотня. Вскоре Мигель должен проснуться. Стоит ли снять наручники сейчас? Франк разглядывал его спящим и чувствовал себя эгоистом. Сосредоточенный только на своих проблемах, он не задумывался, какого Мигелю всё это терпеть. Несмотря ни на что, он всегда протягивал руку, которую Франк пренебрежительно отбивал. Из раза в раз. Его душили сомнения, настроение менялось как погода. До этого он упорно отвергал свои чувства к Мигелю, боясь сближения. Франк мог уйти утром, мог уйти сейчас и больше никогда не видеться, но... сердце противилось. Принятое решение точно аукнется ему в будущем. Гори всё синим пламенем; и он вместе с ним. Звериная сущность, которая запирала человека внутри, возвращала человечность самому Франку спустя столько времени. Какая ирония. Плед зашевелился. Сдерживая эмоции по старой привычке, Франк отодвинулся и молча закурил, искоса наблюдая за Мигелем. После отключки тот явно находился в замешательстве. – Вещи в сумке, оденься, – пробормотал Франк с сигаретой во рту, не уверенный, что его услышали. Судя по звуку молнии на сумке – услышали. – Почему ещё здесь? – вопрос не заставил себя ждать, и с ним вернулось ощущение пристального взгляда. – Потому что тебя, как щенка, опасно оставлять одного. Дел наворотишь – не разгрести, – отшутился Франк. – Ну и сколько оружия тебе нужно?