Wenn nichts mehr geht

Неделя, а точнее шесть дней пролетели очень быстро, поэтому Билл, уже упаковав небольшую стопку вещей в рюкзак, с нетерпением ждал маму в холле больницы. Тащить с собой всё своё барахло не имело смысла, так как парень планировал вернуться уже на следующий день после выпускного. *нервное дерганье ногой* *взгляд падает то на мобильник, то на входную прозрачную дверь, где вот уже как полчаса назад должна была появиться мама на своей крошечной машинке* – хм.. Билл? А ты чего ещё здесь? Разве тебе не нужно ехать на выпускной? Поинтересовалась медсестра, которая, к слову, совершенно случайно узнала об этом факте от фрау Кляйн, но тоже решила принять мнимое участие. – эх.. Да вот маму жду. Она, как всегда, не в ладах со временем. Вечно опаздывает... Тут глаза машинально повернулись в сторону двери и поймали Билла на словах : миниатюрная синяя машина уже искала, где припарковаться. Билл тут же встрепенулся, приосанился, вскочил с кресла и вприпрыжку пошёл встречать мать. – а вот и ты! Наконец-то! Мам, почему так долго? – эх, Билл, ты же знаешь меня.. – знаю, знаю.. Просто завтра особенный день.. Ну да ладно! Ты приехала, это уже хорошо, у меня уже собраны все нужные вещи, так что давай, отчаливаем! Сам того не заметив, Каулитц начал слишком уж радостно тараторить, чем заставил расплыться в улыбке Симону и медсестру.                       – аха ха! Всё, всё, уже бегу! Ты точно всё сложил? Что-то у тебя маловато вещей. – да, всё. В конце концов, мы едем только на полтора, может два дня. Много вещей мне не понадобиться, не волнуйся. Говорил Билл, подталкивая маму в спину к выходу. – чтож, хорошего тебе выпускного и настроения, Билл! Пока! Пропела вслед медсестра, махая рукой. – спасибо! До свидания! Билл буквально запрыгнул в машину с лёгкостью бабочки и довольно захихикал. Такое поведение сына было для Симоны слишком непривычным, а учитывая то, что в последнее время она в принципе редко виделась с ним, то оно и вовсе казалось ей неестественным и от этого настораживающим. – да что ж тебя прям распирает от восторга?! Со смешком произнесла женщина. – ты же, если я не ошибаюсь, не любитель подобных мероприятий? Билл усмехнулся. – хех, в компании Тома мне даже в шахте работать понравится! Уж что там говорить про выпускной. – а.. Вон оно что.. Слушай, я и забыть успела, что у вас такая крепкая дружба. Билл состроил скептически-весёлую мину. – ты серьёзно? В ответ Симона лишь цокнула языком и промямлила что-то себе под нос. Она поняла, что сказала какую-то глупость и поспешила сменить тему. – так... А что будет на самом мероприятии? Вам не говорили? Билл на секунду замолчал, будто перестраиваясь, а затем с заитересованностью продолжил. – не! Мне фрау Гильзе расписала всё торжество от и до. И да, по её словам это прям торжество с церемонией награждения, фотосессией и под конец шикарной громкой вечеринкой! – хм.. Недурно. На такую тусу даже я бы сходила)) – и не говори... Я всё-таки очень надеюсь, что фрау Гильзе не наврала или приукрасила что-нибудь, ведь в таком случае.. Тут Билл вздохнул и в полголоса проговорил, отвернувшись в окно : – ах.. В таком случае это будет единственный за последние, даже не знаю, шесть лет хороший школьный праздник, на котором я буду смеяться и танцевать, а не тихо плакать, сидя в углу, или гулять в одиночестве по тёмному школьному двору, косо поглядывая на разноцветные огни через окно.. В голосе Билла слышалась явная горечь давно отложенных на задний план воспоминаний, которые сейчас живо всплывали у него перед глазами, будто всё это произошло вчера. Парень заметно поник. Его аж передёрнуло от того, насколько хорошо в его память впечаталось столько до слёз неприятных моментов, связанных с разными праздниками и не только. Этот маленький невинный диалог с мамой стал сильным триггером для негативных эмоций и воспоминаний, и такое, к сожалению, случалось с Биллом довольно часто. Даже курс психотерапии длинной в пять месяцев (который, однако, ещё не закончился) не смог сгладить это. Да, сейчас Билл чувствовал себя несравненно лучше. Он даже мог бы назвать себя счастливым, но, как бы то ни было, всё, что происходило с ним на протяжении последних шести лет, слишком сильно травмировало его, чтобы так легко отпустить и забыть всё это. Так что такие вот скачки настроения от пышущего восторга до печали были, отныне, обычным явлением, о котором, правда, Симона ещё не успела узнать. Думаю, очевидно, что резко наступившая тишина и потяжелевшее дыхание Билла после таких откровенных слов заставили её насторожиться. – Билли?.. Через несколько секунд тишины Симона повторила вопрос. – Билл, я сказала что-то не то? Почему ты вдруг так резко отвернулся и замолк? Парень наконец-то оттаял. – а?.. а.. Эх.. Теперь я волнуюсь.. – но.. ты же сказал, что с Томом тебе будет весело и классно где угодно? Мне кажется, даже если фрау Гильзе всё же что-то немного приукрасила, это не сильно помешает тебе насладиться этим вечером. – эх.. Дело же совсем не в самом мероприятии и том, насколько оно будет соответствовать описанию учительницы. Да это могла бы даже быть обыкновенная дискотека, но.. – что но?.. – ах, мам, ну ты же уже давно знаешь мою самую большую проблему и занозу в заднице! Или ты за пять месяцев нашей разлуки успела что-то позабыть? – одноклассники что ли? – кто же ещё! Предыдущие шесть лет не было ни одного праздника или мероприятия, на котором бы они не приготовили бы мне очередной "сюрприз". Чем выпускной хуже? Может я покажусь сейчас каким-то параноиком, но я прям нутром чувствую, что сегодня вечером они меня без внимания тоже не оставят. Симона громко и немного грустно вздохнула. – ах.. Но ты же уже принял решение пойти на него. Ты сказал об этом Тому. Мы уже почти подъехали к Лойтше. Когда ты говорил по телефону с Томом, он же не навязывал тебе эту идею? – нет, ни в коем случае! – ну? Значит тогда ты принял это решение осознанно, а не из-за чьих-то уговоров. Я правильно поняла? – ну.. вроде бы да¿... Симона опять задумчиво выдохнула. – тогда я, к сожалению, не могу до конца понять причину столь резкой перемены мнений. Безусловно, я давно в курсе твоих отношений с одноклассниками и того, что... Женщина тяжело сглотнула, невольно вспоминая тот вечер, когда Билл буквально вывалил на неё ушатом ледяной воды всё, о чём умалчивал годами. – ...Что они позволяли себе делать.. Ты волнуешься из-за них, я понимаю. Но вы никак не контактируете между собой уже почти полгода и... Агх.. Нет, я опять несу какую-то глупость! Я не знаю.. Для меня так непривычно то, что ты делишься со мной своим душевным состоянием... Мне непривычно давать советы столь специфичного характера. Я, наверное, просто не умею это делать... Мои навыки поддержки ограничиваются объятьями и поглаживанием по голове, а это, скорее всего, не то, что тебе может помочь... Симона договаривала это, уже припарковывая машину на заднем дворе их дома. Боже... Как же Билл соскучился по нему... По двум стареньким грушам, по уютной веранде с тусклым фонариком у двери, толку от которого в тёмное время суток было не больше, чем от свечки; по извилистой декоративной тропинке, ведущей к главной достопримечательности неприметного полупустого сада – альпийской горке, усыпанной оранжевыми и жёлтыми цветочками. Этот дом и сад для Билла были не просто местом, где он жил. Выражение "мой дом - моя крепость" очень хорошо описывало то, какое значение имело это место для парня. Здесь и только здесь парень чувствовал себя в абсолютной безопасности. Только здесь он мог вдохнуть полной грудью и расслабиться. Здесь было красиво, уютно, аккуратно и тихо, а это именно то, что нужно было мозгу Каулитца после убогих раскуроченных баскетбольных площадок, унылых улиц и галдящих на все лады одноклассников. Билл никогда не покидал дом на такой большой промежуток времени и, увидев его из окна, готов был буквально заплакать. Он выпорхнул из машины с той же лёгкостью, с которой впорхнул в неё на крыльце больницы, и побежал осматривать сад и дом на предмет кардинальных изменений, в момент забыв о тревоге и волнениях. – таак.. Груши на месте,.. тропинка тоже.., клумба! Ах, какая клумба! Веранда всё та же и... И даже этот дурацкий маленький фонарик! Мам, ты как будто заморозила во времени наш дом! Неужели за пять месяцев в нём ничего не поменялось? Прикрикивал Билл Симоне, уже стоя на пороге запертого домика. Женщина неторопливо подошла и сказала, поворачивая ключ. – как видишь, ничего. Эх... Когда тебя не было, мне иногда и правда хотелось заморозить время.. Хорошо, что оно так быстро пролетело, и мы снова вместе. Эти слова растрогали и так собиравшегося расплакаться Билла, и он обнял Симону так крепко, как только смог, положив свой подбородок ей на макушку. Через где-то минуту непрерывных объятий Билл наконец отпустил мать, давая ей возможность нормально отпереть дверь. – а вот насчёт того, что объятья и поглаживания по макушке мне не помогут, ты была не права. Сказал ласково Билл, уже пройдя в дом и бросив полупустой рюкзак на диван. Следом он уселся в кресло, стоящее зачем-то рядом со столом на кухне. Он не собирался никуда уходить. Это была его возможность провести с мамой как можно больше времени, и он не собирался тратить его на просиживание в комнате. Симона, кажется, тоже решила воспользоваться этой возможностью и сделать ещё одну попытку подбодрить Билла. Она, разобравшись с горкой грязной посуды, подплыла к креслу и угнездилась на нём вплотную к сыну. (их вес и комплекция позволяли сидеть вдвоём на одном кресле) Какое-то время Симона просто сидела и молчала, изредко проводя маленькой сухой ладонью по колючим волосам сына. Затем она всё же решила поговорить. – Билл... – м? – банально это звучит или нет, но всё будет хорошо. Я уверена, что твой выпускной и последняя школьная вечеринка пройдут отлично. Билл мягко улыбнулся, затем убрал улыбку, но ничего не сказал. В таком случае Симона решила быть настойчивее и бодрее. – Билл, да наплюй ты на этих придурков! Они, вероятно, с тобой даже не пересекутся : на дискотеке то будет вся параллель! И не думаю, что целью их вечера будет выискивание тебя в толпе. Сядут где-нибудь в углу и будут потягивать пойло, которое протащат с собой в банке из-под колы.. Ну и самое главное, о чём я вообще забыла – никто из твоих одноклассников банально не знает, что ты придёшь! Билл странно хмыкнул, изогнув правую бровь. – о последнем я и правда забыл, и это, конечно, было бы просто замечательно, но вот только на церемонии вручения аттестатов я всё равно буду присутствовать, так что остаться незамеченным у меня получиться.. – мда.. Я забыла.. Что ж, у меня больше нет идей... Я просто думаю, если ты хотя бы немного расслабишься, отпустишь мысль о том, что эти.. парни присутствуют в зале и не будешь судорожно выискивать их глазами, то вы и не пересечётесь. Ты не будешь искать их, а они тебя. Билл, задумчиво глядя перед собой, не спешил отвечать. – Билл, я... – мам, ты права абсолютно во всём, что ты сказала, тебе не нужно больше приводить доводов. Мне теперь намного легче, когда в голове есть эти мысли, но мою необъяснимую тревогу они так и не вытеснили... Постараюсь на этом не зацикливаться.. Надеюсь, к вечеру я уже про это уже забуду. Парень улыбнулся и повернулся к матери. Она ответила тем же. – Билл, тебе же вещи нужно было подготовить. А то мы так болтаем, болтаем и не заметим, как вечер уже будет. Вдруг вспомнила Симона через несколько минут. – ума не приложу, что же мне такого надеть... Задумчиво произнёс Билл, сдвигая брови к переносице и поджимая губы. – ты поди уже успел позабыть, сколько у тебя всякой красивой и нарядной одежды. Пойдём пороемся в шкафу. Женщина первой встала с кресла и бодрым шагом направилась в комнату. Билл за ней. Он уже услышал, как открылась дверь и мама прошла вглубь. Добравшись же сам, парень вдруг замер прямо в дверном проёме. Комната, в которой он последний раз находился прямо перед отъездом в больницу, с того самого дня ни капли не изменилась... Все эти пять месяцев Симона лишь протирала в ней пыль и мыла полы. Ни одна вещь не была сдвинута или переложена на другое место. Что же здесь было такого удивительного, что заставило Билла буквально застыть на месте? Всё дело было, конечно же, в воспоминаниях. Через несколько минут Билл всё же оттаял и медленно вошёл в комнату, внимательно осматривая каждый её сантиметр. На полках с учебниками идеальный порядок : все книги разложены по размеру, в ровные стопочки. Раскладывание книг в тот период было для Билла своего рода антистрессом. С этой же целью целыми пачками тетради исписывались мыслями парня. Суицидальными мыслями. Листы этих тетрадей с бесконечными посмертными записками, откровениями и просьбами прощения были неровные, шершавые и порванные по краям от пролитых на них ручьёв слёз. Для них Билл из прошлого выделил отдельную полку, но уже в закрытом шкафу, чтобы не видеть их. Следующее, на что упал мимолётный взгляд парня, были обёртки. Нет, не от конфет. На некоторых из них красовалась надпись "orbit zero", а на некоторых, совсем непреметных и тонких, - надпись "rapira". Эти однотонные тонкие обёртки валялись просто в каждой щели и углу. Билл непроизвольно съёжился и вздрогнул, вспоминая то, каким способом он раньше избавлялся от негативных эмоций и стресса... Больше ничего интересного и примечательного в комнате Каулитца не было. Ни листков с рисунками на предназначеной для этого пробковой доске, висящей над столом, ни плакатов на стенах, ни комнатных растений. Ничего. Пустая и идеально убранная, за исключением валяющихся бумажек, она больше напоминала своеобразную тюремную камеру, нежели комнату, где живёт подросток. (И да, она продолжала так выглядеть даже после того, как Билл начал тесно общаться с Томом и менять своё отношение к жизни.) После того, как Билл всё же переступил порог своей комнаты, он твёрдо решил, что первым делом наведёт здесь "порядок". Приступив, собственно, к самому процессу своеобразной уборки, он немного удивил Симону. – Билл? Мы же.. Эм.. Шмотки хотели разбирать?.. Разве тебе не нужно выбрать наряд на выпускной? Завтра времени уже не будет. Обратилась женщина к сыну, сделав озадаченое лицо. Билл в ту же секунду понял, что его поведение в данной ситуации и правда могло показаться странным Симоне, поэтому поспешил объясниться. – ах.. Да! Конечно, я про это помню, просто.. Решил прибраться у себя.. – но.. Здесь же идеальная чистота. Я даже пыль вытерла. Искренне удивилась Симона. – ах.. Ну как сказать.. Меня волнует вовсе не пыль и не какие-нибудь разводы на полу, а.. Вещи... Ну,.. мои старые вещи.. Билл замял в руках прозрачный мусорный пакет, полный картонок из-под лезвий и упаковок от жевачек. На столе, выспупившем в роли сортировочного пункта, лежала стопка тех самых личных дневников и тетрадей, которые Билл, видимо, вот-вот готов был выкинуть, но всё же не решился и засунул их обратно в ящик. Потребовалось, по крайней мере, несколько минут, прежде чем до Симоны дошла суть дела. Тогда она вскинула брови и слегка приоткрыла рот, явно собираясь что-то сказать. – а.. Да, да. Старые вещи... Тогда ладно, хорошо. Приберись, конечно... Я специально ничего не трогала, только полы мыла и вытирала пыль, чтобы ты сам разобрался со своими вещами. Как приберёшься, не забудь про наряд! Проговорила Симона, закрывая за собой дверь. Процесс приведения комнаты в приятный для самого Билла вид и поиск подходящей одежды я, пожалуй, расписывать не буду, так как ни в том, ни в другом практически не было ничего интересного. Итак, ближе к девяти часам вечера Биллу удалось-таки собрать и подготовить себе аутфит, а точнее два аутфита на выпускной. Первый, предназначавшийся для церемонии вручения аттестатов, представлял из себя весьма необычный для Билла образ : белый, больше похожий на свадебный, костюм, который, к тому же, явно был великоват парню; белая рубашка в красную полоску и туфки со слегка загнутыми носами. Второй же наряд, тот, что для дискотеки, уже больше походил на стиль Каулитца : чёрный сетчатый лонгслив со специально сделаными дырами, объёмная кожаная куртка с широченным воротником, усыпанным шипами, чёрные джинсы, грубые ботинки, клепаный ремень и, конечно же, огромное количество цепей, подвесок и колец, одно из которых представляло из себя целый коготь. Билл открыл длинную дверцу шкафа, повесил оба образа на неё и лег на кровать, любуясь своими вещами. Но не прошло и пятнадцати минут, как незаметно для себя Билл начал засыпать. Что ж, его организм уже привык к больничному распорядку и отбою после девяти, поэтому не желал ложиться спать позже этого времени. Симона, уже сама приготовившись ко сну, решила проведать сына, так как свет в его комнате всё ещё был включен. Увидев, что Билл уже, по видимому, давно спит, она послала ему воздушный поцелуй и просто выключила свет.