Wenn nichts mehr geht

На следующее утро Биллу, привыкшему к строгому распорядку в больнице, не понадобился будильник, чтобы проснуться во время. Потянувшись и взглянув на прикроватную тумбочку, где стояли часы, показывающие семь утра, Билл невольно восстановил очередное воспоминание о том, как, бывало, он, голодая до этого неделю, мог лежать сутки напролёт и просто смотреть на эти часы, не отрывая взгляд. Таким макаром дни пролетали мгновенно, что не могло не радовать Билла из прошлого, но вот Билла из настоящего это, наоборот, совершенно не устраивало. Парень потряс головой, отгоняя назойливые воспоминания. Слишком уж их много всплывало за последние два дня, и это, надо признать, немного выматывало Каулитца. * это осталось в прошлом. Сейчас этого нет. Я изменился. Не надо об этом, чёрт возьми, думать каждую минуту, ассоциируя буквально каждый фантик с моментом из прошлого! * Шипел на себя самого Билл. Он не мог понять своих чувств. Это была слишком странная смесь печали, облегчения, злости, пустоты и некой подвешенности, с которой Билл не мог окончательно справиться и разобраться, поэтому предпочитал просто отгонять любые мысли, кроме тех, которые относились непостредственно к празднику. * так, я встал на полчаса раньше, чем планировал, значит завтрак можно приготовить не только себе, но и маме. А что, хорошая идея! * Подумал Билл, проходя по коридору на цыпочках. Он был на сто процентов уверен, что мама ещё спит, поэтому удивился, когда она одновременно с ним тихо щёлкнула дверью. Билл сделал виноватый и смущёный вид, подумав, что разбудил её. – Билл? Доброе утро! Я думала, что ты ещё час будешь спать. – я... Тоже так про тебя подумал. Я не специально, просто привычка. Я тебя, случаем, не разбудил? – меня? Пф...! Нет, я проснулась ещё минут сорок назад, просто из комнаты не выходила. – а почему? – почему проснулась так рано или почему не выходила? – э.. Первое. Симона мягко улыбнулась и молча прошла на кухню. Билл за ней. Он не стал сразу усаживаться за стол, а подошёл к маме, ставившей воду в чайнике. Женщина обернулась, вздохнула и немного застенчиво, будто с неохотой продолжила отвечать на вопрос. – у меня всего два дня... А потом тебе снова нужно будет уехать обратно в больницу ещё на целых две недели.. Билл, ты не представляешь, а может даже и представляешь, как мне одиноко без тебя... Сегодня ночью я только и думала об этом, поэтому.. пришла к тебе и... просто смотрела, как ты спишь. Я сидела возле кровати всю ночь, а потом ушла пораньше, чтобы ты не заметил.. После этого Симона стыдливо отвела взгляд, думая, что её поступок покажется Биллу странным, но в следующую же секунду очутилась в крепких объятьях сына. – Билл, ты же знаешь, я бы очень хотела навещать тебя хоть каждую неделю, но эта чёртова работа! Я.. – мам, ну пожалуйста, не надо оправдываться. Мы с тобой как будто не родные! Я всё знаю и понимаю, не волнуйся. – ах.. Ладно, хорошо. Взгляд Симоны переместился на настенные часы. – Билл! Похоже, что ты сегодня останешься без завтрака, учитывая то, сколько времени ты обычно тратишь на причёску. – схм.. Эх, ну ничего.. Обойдусь. – ну тогда давай, собирайся. На то, чтобы помыть голову и сделать укладку, накраситься и одеться у Билла ушёл ровно час, после чего он с торжественным видом и масляной улыбкой выплыл в коридор, где его уже поджидала Симона. В этот момент она прищурилась и радостно потрясла головой, выражая своё восхищение по поводу внешнего вида её сына. – ащ!.. Ну какой ты красавчик, Билл! Парень только манерно махнул кистью и направился к выходу. – ну что, дискотека у нас будет допоздна, так что можешь не караулить меня. Утром обязательно всё расскажу. – хорошо, как скажешь. – пока! И вот, в следующее мгновение Билл уже шагал по главной улице Лойтше, сверкая белизной парадного костюма и набирая на ходу номер Тома. – алё, Том, ну что, ты готов? Ты где? Я просто хотел от твоего дома вместе пойти. – не поверишь, уже завязываю шнурки и в окно, кстати, вижу тебя! Ответил Трюмпер, когда Билл уже был у его дома. Только Каулитц успел повесить трубку, как увидел друга, со всей дури мчавшегося ему навстречу с распрастёртыми объятьями. Сияющий как медный таз Том, не успев сбавить скорость, буквально впечатался и чуть не свалил с ног Билла. – Биилляя! Уууху! Я так рад! Ты даже не представляешь! Или представляешь, короч не важно! Заверещал парень, щуря глаза. – а наряд!.. Ах! Билл, я даже расчитывать не мог на такую смелость! Просто посмотри на меня, а потом на себя. Да я как будто в пижаме! – не сравнивай, у нас просто стили разные. Тем более, это даже, так скажем, вовсе не то, что я обычно ношу. Мне крайне непривычно ходить в этом дедовском недосвадебном прикиде, хотя, как ни странно, в нём даже что-то есть... – особенно с бешенным начёсом на голове и макияжем выглядит очень свежо, а красные полосы на рубашке будут великолепно дополнять такого же цвета зрачки на профессионально смазанных фотках со вспышкой от наших непревзойдённых фотографов герра Мецгера и фрау Кюнслер! Добавил Трюмпер напыщенным и пафосным тоном. – поошлии, модный критик и редактор вог, а то опоздаем. Ответил Билл, шагая вперёд и дёргая Тома за рукав. По дороге до школы парни активно беседовали и обсуждали всё то, что им не удалось обсудить в те редкие и короткие перерывы в больнице, отведённые под телефонные звонки. Даже проходившие мимо ученики с их параллели, которых Билл прежде сторонился, а Том ненавидел, никак не волновали увлечённых разговором парней. Все ученики, кроме, непосредственно, их одноклассников, и волновали они только Каулитца. – ...Слуушай, Билл, а как ты смотришь на то, чтобы после дискотеки не завалиться домой спать, а гулять всю оставшуюся ночь и, ну не знаю, вытворять какую-нибудь хрень! Орать песни, скакать прямо по проезжей части, бегать там. Хехе! Ни разу, если честно, так не делал, даже на новый год, а очень бы хотелось! Ну, как тебе идея? Том, с особенным энтузиазмом выдвигая своё предложение, не заметил, как друг давным давно молчит с каменным лицом и как будто даже не слушает его. – Билл?... Тут Каулитц очень тихо, поджав губы, произнёс : – они впереди, вон, на крыльце сидят. И, кажется, сзади тоже они идут... – и?.. Билл вздохнул, прикрыл глаза, затем отошёл в сторону, встал под тенистое дерево и остановился, странно вглядываясь в силуеты, маячавшие на крыльце. Его опять накрыла такая же тревога, что и в машине, и в комнате. Мозг снова стал шалить с догадками и воспоминаниями. И да, Билл снова замешкался, стоя буквально на пороге школы, решая идти ему на выскной или нет. – Билл, думаю, я уже научился читать твои мысли, поэтому примерно представляю, что у тебя сейчас в голове. – не хотел бы я, чтобы у тебя была такая способность по отношению ко мне.. Тебе бы было очень плохо. А так, да.. Ты скорее всего прав.. Парень опять глубоко вздохнул. – я, блин, ну не знаю! Сто раз уже переубеждал себя, успокаивал, а моя голова так и не унимается! Том, я понимаю, что я в любом случае пойду на выпускной, но я... Я, блядь, боюсь этих ублюдков! Затем парень прищурил глаза, разглядывая одноклассников, после чего немного нервно, но облегчённо выдохнул и сказал : – фух... Они хотя бы тоже выглядят так, будто кроме отцовского свадебного  пиджака нет больше нормальной одежды в доме. Кто-то даже бутоньерку нацепил.. – Билл,.. Думаю, ты знаешь, что я хочу сказать, но я всё равно это скажу. Хоть сто раз. Не волнуйся! Это официальное мероприятие, там.. – да я уж в курсе, что там.. После этого Каулитц с поджатыми губыми повернулся к Тому и выпалил : – Ух. Ладно, хуй с ним, пошли. В ответ на это Томас только коротко одобрительно кивнул, после чего парни наконец-то вышли из своего "укрытия" и направились к крыльцу, на котором уже собрался весь класс. Ни "привет", ни "как дела?". Обошлось даже "ну чо, невеста на выдане, где твой жених? Ах да, вот он!" и тому подобных фраз. Всё, чем ограничились ребята, не видевшие достопримечательность своего класса пять месяцев, были только косые взгляды и, как показалось Биллу, перешёптывание, но непонятно по какому поводу. Что уж там говорить, некоторые и вовсе не заметили появление Билла, даже несмотря на его белоснежный костюм и залаченную бошку. Через буквально несколько минут класс зашёл в школу и направился в актовый зал, где должно было проходить вручение аттестатов. В этот то момент фрау Гильзе и заметила Каулитца с Трюмпером. Второму, правда, она, кажется, не была так рада, как первому. Женщина заметила в толпе чёрную колючую макушку и радостно засеменила к ней. – Билл! Здравствуй! Ты всё-таки решил прийти! Я очень этому рада! Парень неловко огляделся, хотя и не хотел этого делать. Взгляды, которые он смог уловить, ничего не выражали, что его немного успокоило. – э... Да, да, фрау Гильзе, я тоже этому.. Эм,.. очень рад. Тихо протараторил Билл. Его лицо, на удивление, было спокойно и даже немного равнодушно, но внутри он чувствовал себя очень некомфортно. Всё-таки он отвык от общества своей школы, а полдня было явно недостаточно, чтобы оклематься и обратно влиться в этот коллектив (если вообще можно было так сказать в его случае). И, конечно, немало важную роль в его состоянии играло то, что мысленно он уже давным давно распрощался со школой, несмотря на выполняемые им в больнице задания. Почти все мысли Билла в последнее время были заняты поступлением в художественную академию и, в особенности, подготовительными курсами к ней, так как, ясное дело, изучению искусства в деревенской школе внимания не уделяли вовсе, а желание отучиться на желанную профессию у Билла было. Так что, вновь очутившись в этих коридорах, в этом зале и в обществе своих одноклассников, Билл будто окунулся, а точнее его окунули головой во что-то холодное и мерзкое, что заставило его далеко отложить свои грёзы и винить себя за то, что он из прошлого принял крайне импульсивное и опрометчивое решение пойти на этот чёртов выпускной. ** Господи, надеюсь хоть дискотека не подкачает.. Хотя... Что я несу?! Чего я хотел от обычной тухло-пафосной церемонии? По ней нельзя судить, надо просто потерпеть. Я пришёл не за ней ** И вот, наконец-то, вся паралелль одиннадцатых классов, учителя, завучи с директором собрались, и церемония вручения аттестатов началась. Вскоре после этого Билл понял, что времени на сборы всей этой толпы в зале заняли значительно больше времени, чем само, собственно, мероприятие. Речь лысого директора с опухшими глазами вышла чуть ли не самой сухой и безэмоциональной за всю историю этой школы, поэтому заняла, к счастью, совсем немного времени, после чего этот же директор вызывал учеников по одному и, натягивая усталую улыбку, пожимал руку и выдавал заветную корочку. Выпускников вызывали по алфавиту, и до каких-то пор всё шло своим чередом : большая часть людей молчала, отдельные группы тихо переговаривались, а затем все хлопали каждому ученику. Но вот черёд дошёл до буквы "к"... – аттестат об окончании среднего общего образования по универсальному направлению вручается Вильгельму Каулитцу. И тут состояние толпы поменялось, чего Билл никак не мог не заметить. После объявления его имени, на то время, пока он шёл к директору, зал погрузился в гробовую тишину, но стоило парню дойти до стола с аттестатами и предстать в полный рост перед всей паралеллью, как шепот толпы стал в разы громче и плотнее. Будто сначала всем резануло ухо подозрительно знакомым именем, но никто не смог вспомнить, кому оно пренадлежит, а затем все без исключения узнали в высокой и худой фигуре главную достопремечательность и фрика школы, что вызвало соответствующую реакцию. Кто начал хихикать, кто переговариваться с друзьями, кто с гадкой ухмылкой отвращения мычать и экать, а кто присвистывать. Один только Том, единственный, на которого, как ни странно, Билл старался не смотреть, лучезарно улыбался, стараясь поддержать друга, хотя изнутри его буквально распирала жгучая ненависть ко всем присутствующим. Что же тогда испытывал Каулитц? Ох... Достаточно будет сказать, что он просто чудом смог сохранить хотя бы сколько-то спокойное, приветливое лицо, и от истерики, приступа гнева или панички его отделяли считанные минуты. Благо в момент, когда ему уже передали аттестат и он фотографировался с директором, неунывающий и подбадривающий взгляд Тома всё же был пойман им. Билла немного отпустило, и он даже смог слегка улыбнуться для фото. На обратном пути он не сводил глаз с Томаса, хотя и подозревал, что это очень палевно. ** пускай думают, что хотят, гниды.. Посрать, осталось совсем немного до конца этой тухлой и бессмысленной церемонии, а дальше на дискотеке можно будет легко расствориться в толпе** Продолжал мысленно успокаивать себя Билл, садясь обратно на своё место. Том, сидевший на соседнем стуле, при виде Каулитца ограничился радостным миганием, милой улыбкой и похлопыванием по плечу, дабы не привлекать ещё больше ненужного внимания разговорами. Биллу же, несмотря на его внутренние попытки успокоить себя и свои мысли, даже такой, казалось бы, безобидный и практически незаметный жест друга показался чем-то слишком близким и личным, как будто именно им двоим нельзя было при других людях вести себя, как друзья. Хотя, по правде говоря, сам Билл, даже рассматривая свои отношения с Томом со стороны, не мог найти чего-либо, что могло бы вызвать недопонимание со стороны окружающих. Просто, беря в расчёт свою внешность и сложившуюся за столько лет репутацию, Каулитц понимал, что, несмотря на безобидность их с Томом дружбы и её проявлений, большинство, а может и все их одноклассники на пару с некоторыми учениками из паралелли были на сто процентов уверенны в том, что они с Томом любовники. Непоколебимая же уверенность в этом подкреплялась отсутствием у обоих девушки. Наконец-то самая нудная часть выпускного закончилась, и вся эта успевшая задремать и отсидеть все булки масса старшеклассников медленно направилась к выходу из актового зала. Дальше уже разбрелись кто куда. Кто-то пошёл фотографироваться, кто-то гулять, кто-то лениво перетирал вуз, в который хочет поступить, ну а большая часть всё-таки разбрелась по домам, чтобы снять брючные костюмы и гламурные платья и переодеться в подходящую для дискотеки одежду. Билл с Томом тоже были в их числе. Они неторопливо шли по зелёному школьному двору, затем решили всё-таки сделать селфи на память прямо посреди дороги. Конечно же, не были бы их одноклассники самими собой, если бы не кинули этой, по их мнению, милой парочке пару колкостей, пока проходили мимо. – Билл, ну ты прям невеста на выдане! Костюмчик то аж сияет белизной! – невеста, а что ж так обделила жениха? Он вон в каком-то тряпье, где костюм с розочкой в кармашке? – костюм то можно найти, а вот венчаться их вряд ли пустят! – да ладно, им и без свадьбы нормально в жопу друг друга ебать. Последние две фразы были сказаны, когда компашка была уже довольно далеко от друзей, но, конечно же, слышно это было максимально отчётливо. Билл уже успел состроить плаксиво-гневливую мину, поэтому Томас отдёрнул его. – ну Билл... Вспомни, что ты, как мантру, повторял буквально час назад? Каулитц громко вздохнул. – ну бля, а как можно этих отморозков просто игнорировать?! Я ещё, видимо, "разбаловался" в ребухе и привык к обществу милых медсестёр и тихих девочек, поэтому так резко реагирую. – ну, я очень надеюсь на то, что дискотека окупит тот стресс, котрый тебе пришлось претерпеть. – ох.. Да так-то ладно, я уже пришёл. По своей, причём, воле. Даже если и дискотека окажется хуйня, то, во-первых, мы с неё свалим, а во-вторых, я обещаю, что не буду, как сейчас, ныть, потому что пойти на выпускной было моим выбором, ты меня не заставлял и не упрашивал. Проговорил Билл, скорее, сам себе, нежели Тому. Трюмпер это понял, поэтому не стал развивать диалог в данном направлении, оставив мысли друга в покое и перейдя на какую-то стороннюю тему после, конечно же, недолгой паузы. –...Чо на дискотеку наденешь? Билл? Если я не ошибаюсь, ты, вроде, хотел сменить наряд? Билл, видимо, совсем разочаровавшись в выпускном и давно пожалев о своём решении, поджал губы, прищурил глаза и, подумав, ответил : – да.. Знаешь,.. в жопу этот второй наряд. У меня что-то совсем настроение пропало... Сниму пиджак, останусь просто в полосатой рубашке - вот тебе и воторой образ. Том, почти отчаявшись в том, чтобы свести диалог на более позитивный лад, решил не возражать, а поддержать друга, параллельно начиная себя винить в том, что, по факту, он всё-таки упрашивал его пойти на этот чёртов праздник. – правда? Хм.. А знаешь, нам тогда даже не придётся домой заходить. Хорошая идея. Я переодеваться тоже не буду. Билл, будто не услышав последнюю реплику Трюмпера, вдруг сказал : – Том!.. Давай посидим тут. Не хочу лишний раз тревожить маму. Вдруг дискотека будет клёвой, а я её зря расстрою своим настроением. (для справки : посидеть "тут" означало просто на каком-то куске бетона, валявшегося посреди заднего двора школы) – а.. А я как раз предложил не идти домой. – правда? Искренне удивился Билл. – ну да. – ах.. Прослушал.. Прости, я сегодня что-то слишком много ветаю в облаках и своих мыслях. Ещё не перестроился... – Билли.. Ничего страшного. Я всё понимаю. Передо мной тебе точно не нужно оправдываться). После этого Том, усаживаясь рядом со сгорбившейся фигуркой Билла, утопавшей в белом костюме, обнял его за плечи и негромко вздохнул. Если вы думаете, что просидеть на голом бетоне в неудобной позе больше нескольких минут нельзя, то вы ошибаетесь. По крайней мере, в случае Билла и Тома. Они просидели так больше часа, пока до Каулитца не дошло, что он уже не чувствует затёкшую руку. Парень тихо закряхтел, пытаясь посмотреть на наручные часы и освободить руку. – ну и сколько мы уже сидим? Не пора ли нам? – так.. Сейчас.. Бля. Ещё полтора часа ждать. Дискотека в шесть. – так.. Эм,.. Чем теперь займёмся? Куда пойдём? Билл задумался, параллельно снимая пиджак и оставаясь в одной рубашке в толстую красную полоску. – может.. К тебе? У тебя родители не заняты? – родитель.. Поправил Том, сделав ударение на "тель". – мама ушла.. Билл сделал лицо человека, полностью понимающего весь смысл этих двух слов, и добавил : – жаль.. А у меня отец.. Ушёл. – правда? – к сожалению, да. Мне было семь, когда они развелись. – а мне пятнадцать.. Билл сделал паузу, после чего продолжил, не развивая, видимо, болезненую для Тома тему. – так.. Твой папа не занят? – в принципе нет, и мы даже можем зайти ко мне домой, но.. Хм.. Не знаю, просто, что мы там делать будем. – а сидя на куске бетона за школьным двором нам есть, что делать? – ну.. Тут мы можем спокойно болтать, о чём хотим, и делать, что хотим. – а у тебя дома мы этого прям не можем себе позволить? Томаса, к его же собственному удивлению, Билл уже начал немного подбешивать своим неожиданно навязчивым поведением, поэтому Трюмпер, сам того не заметив, вспылил. – да что ты, блин, заладил с этим домом! Я не знаю, может отец вообще сейчас уехал, и мы просто будем стучать в закрытую дверь. К тому же, я не знаю, как он вообще отреагирует на незванных гостей. Он же про тебя практически ничего не знает! Да, папа в курсе, что мы дружим, причём хорошо, но это все его познания о нас! Прошло несколько секунд, прежде чем Том осознал, что только что произошло. Билл, кажеться, тоже. –.. Я только что наорал на своего лучшего друга из-за какой-то херни.. Зашибись.. – потому что он, этот лучший друг, только что вёл себя как пятилетний засранец, которого в задницу клюнул петух, и ему в голову взбредило непременно напроситься в гости, когда его там даже не ждут. Билл вздохнул, нервно теребя вынутый из кармашка пиджака атласный платочек и рассматривая его так, будто это было что-то необыкновенное. – Ты справедливо на меня наорал, Том... Мне же на самом деле никуда не хочется, просто... Даже не знаю... У меня какое-то странное состояние после больницы.. Я как будто сначала отвык от общения с людьми, а потом, прийдя сюда, вновь окунулся в их общество с головой и, если честно, чуть не захлебнулся.. В голове у меня сейчас полный фарш, я не задумываюсь, что несу.. Я будто, как бы это объяснить..,  пытаюсь подстроится под этот оживлённый рой, поэтому начинаю особенно активно и напористо говорить что-нибудь, лишь бы просто не молчать. (ахренеть я, конечно, порефлексировал) – мда.. Это ты точно подметил.. Мне теперь даже почти полностью всё понятно. – правда? – ну.. Думаю, да. Я, вопреки твоим опасениям, начинаю буквально читать твои мысли и тебя, но в этот раз, правда, с твоими подсказками. Немного помолчав, Том продолжил таким тоном, будто его осенило : – Билл... Мне порой всё чаще стало казаться, что наши с тобой отношения всё меньше становятся похожими на просто дружбу... Тут Каулитц от неожиданности поперхнулся воздухом и закашлелся. ** что, простите?! Меньше походят на дружбу?! А на что, боюсь спросить, наши отношения ещё похожи?! Томас, Томас.. Неет..  Только не пугай меня.. Не надо!.. ** Успело только промелькнуть у парня в голове, как Трюмпер закончил : – "друзья" в понимании большинства людей - это те, с кем ходят в бар, кутят и, как максимум, делятся деньгами на проезд и зонтиком. Наши же отношения совсем на это не похожи. В плане, мы тоже веселимся и делимся друг с другом всяким, но наша "дружба" на этом не заканчивается. Между нами за такое долгое время общения сформировалась очень тесная связь.. Знаешь,... Похожая даже скорее на братскую... Это возможно, странно прозвучит, но я больше не знаю, как это по-другому описать. Как бы Билл не старался казаться невозмутимым, после этих слов Тома он резко облегчённо выдохнул. Трюмпер, конечно же, это заметил. – ты чего так выдохнул, Билл?... Через секунду осознания он прыснул, выгнул брови и с удивлением посмотрел на друга. – а ты ожидал чего-то... Эм.. Большего, что ли?.. Биилл!!.. Это правда?! Каулитц жутко покраснел, еле заметно покачал головой и вжал голову в пространство между худых плеч. Том шутя толкнул его в плечо, недоумённо посмеиваясь. – ну ты даёшь!.. Билл! А как?! Я, конечно, и вправду считаю нас, ну как..., больше, чем друзьями, но не в этом же ключе! Каулитц, подогреваемый восклицаниями друга, уже совсем не знал, куда себя деть от стыда. – Тоом! Да хватит тебе, отстань! Я и так паршиво себя чувствую! Трюмпер отстал и успокоился. – ну, а после того, как я опроверг твои, кхем.. опасения, ты согласен со мной? Или ты по-другому это ощущаешь? Уже более серьёзно спросил Том. Каулитц зажевал губу. – ну.. Даже если я и разделяю твои мысли по поводу нашей "братской дружбы" (а я их разделяю), то что от этого изменится? Мы же с тобой по волшебству не станем родственниками. – ну, да. – тогда зачем вообще это как-то обзывать и придумывать какие-то мнимые границы для понятия дружбы? Сколько людей, столько и мнений, и каждый воспринимает это понятие по-своему. В нашем случае, за счёт того, что мне пришлось втянуть тебя в свою глубоко личную проблему и буквально впустить тебя в свой внутренний мир, между нами сформировались отношения, основанные на безусловном доверии и взаимопомощи. – Билл, вот именно, что тебе не пришлось никого втягивать! Если ты не помнишь, то я сам был инициатором нашего общения, несмотря на твою первоначальную холодность. Я просто почувствовал, что меня тянет именно к тебе, что я нужен тебе, а ты мне. Мы, скорее, как близнецы - две половинки, дополняющие друг друга и не способные прожить и дня в одиночестве. Том сказал это с такой радостью озарения, что Билл и сам задумался. ** уж не знаю, как живут и общаются близнецы, но мне кажется, мы и правда на них похожи.. Даже, к слову внешне.. ** После этого Билл, не говоря ни слова, взял Тома за руку, подвёл к близжайшей машине и встал с ним плечо к плечу напротив отражающего чёрного стрекла. Том удивлённо покосился на друга, котрый в ответ лишь повернул его голову к отражению. – смотри! Мы, кажется, даже внешне очень похожи! Просто за макияжем и причёсками этого не заметно. – хм.. Вполне себе да.. Класс! А прикольно, однако, получилось! Том счастливо разулыбался от неожиданных, но приятных открытий, которые он сегодня для себя сделал. Билл, посмотрев на него, тоже, но в следующий же момент вспомнил про часы и взглянул на них. – так, мой названый брат-близнец, который не близнец, уже через пятнадцать минут дискотека. Надо поторопиться. – куда, интересно? Мы на заднем дворе в пяти минутах ходьбы от школы сидим. Забыл? – ну всё равно, я бы пришёл пораньше, вдруг там уже запускают в зал. – ну, если хочешь, пошли, только пиждак в шкафчик занеси. – ясное дело занесу. С этими словами парни неторопливо направились к школе, где в актовом зале уже освободили место, поставили дополнительные колонки, фуршет и подготовили свето-музыку. К тому моменту, как они поднялись на второй этаж, около зала уже образовалась толпа ярко, порой даже вызывающе одетых старшеклассников, рвавшихся внутрь. Два друга встали в самом хвосте этой вереницы и были рады, что все увлечены предстоящей дискотекой, а не ими. Наконец, через несколько минут всё прибывавшую толпу школьников запустили в зал. В ту же секунду пространство заполнил до рези громкий звук синтов и баса, и самая долгожданная и весёлая часть выпускного началась. По началу, первые несколько песен, танцевали все без исключения, но вскоре часть людей отошла к фуршету, ломившемуся от количества фруктов, сладостей и лимонада, а часть расползлась по углам и лавкам. Билл же с Томом не относились ни к первым, ни ко вторым, а продолжали танцевать, незаметно для себя двигаясь к центру, в кором людей было значительно меньше. Почему незаметно? А потому что Биллу, не танцевавшему и не веселившемуся несколько лет, громкая ритмичная музыка так вскружила голову, что он, напрочь забыв о стеснении и одноклассниках, маячивших рядом, отрывался от души, утягивая за собой немного удивлённого Тома. Особенно весело становилось, когда диджей для разнообразия и для того, чтобы угодить любителям разной музыки, включал что-то потяжелее обычного клубняка, и Билл, выкрикивая слова любимых песен, врывался в слэм и вёл за собой Тома, который, к слову, не был любителем рока и всех причастных к нему жанров, но ради друга втягивался в любой движ. Так прошло около полутора часов. Накатившая на Билла в начале эйфория постепенно стихла, поэтому он, обнаружив себя в центре круга танцующих людей, с потёкшей от пота тушью, был ужасно взволнован, буквально до паники. – Том!.. Том, какого чёрта мы в центре!? – хехе, нифига ты, конечно, оторвался!.. Аж не помнишь, что сам минуту назад тянул меня сюда за две руки и орал. – сс.. И правда.. А вроде не пил.. Говорил уже тихонько Билл, постоянно оглядываясь в поисках компании своих одноклассников. – Том, слышь, пошли-ка в тот угол, пока там никого нет. – эх.. Странный ты. Особенно после больницы. То пляшешь так, что аж пол трещит, то тут же зовёшь меня в какой-то дремучий угол! Билл придвинулся к Тому и сказал : – да после того, как я буквально нос к носу встретился в этом центральном круге с Йоргом и Лео в придачу, просто чудо, что я вообще не ушёл с дискотеки! Параноя - это не то, чем занимались врачи в моей ребухе, поэтому мне всё ещё кажется, что они стоят у меня за спиной, стебутся и фоткают, как я танцую. Том, оценив, так сказать, масштаб катастрофы, повиновался воле и так эмоционально измотанного друга и пошёл в уголок в самом начале фуршета, чтобы хоть немного успокоить его. – ну, теперь мы в безопасности. Хоть в этом углу и ошиваются одни старые училки и вахтёрша, здесь не так уж и плохо. Музыку тут слышно, на удивление, хорошо. Можно расслабиться и танцевать, как душе угодно. Ещё и прихвать что-нибудь с фуршета. Ты, к слову, ничего не хочешь? Сказал Том, попутно наливая какую-то ядрёно-красную шипяшую бурду. – а это что? Спросил в ответ Билл, с опаской и недоверием глядя на содержимое стакана. – боюсь, за такое я неделю буду сидеть на рисе и воде, так что... Пофиг, что это. Я не доверяю даже одному цвету. – да? Ну как хочешь. А я выпью. После одного глотка Трюмпер скривил лицо, отложил стакан и посмотрел на друга. – ух... Тебя чутьё не подводит! Редкостная гадость.. – вот и славно, а теперь пошли танцевать, мы сюда не за едой пришли. – ну, так то да. После этого друзья, как ни в чём не бывало, пошли танцевать, на этот раз не беспокоясь о том, что за ними кто-то будет наблюдать. Ну,... По крайней мере, они так думали..