* °~ ❤️🩹~ ° *
Новая неделя для Микки начинается с чашки Горького растворимого кофе, из автомата для персонала в больнице. Кофе должен был разбудить его, наполнить его энергией и настроить на новый день, поднять ему настроение и возможно облегчить похмелье, хотя для этого скорее надо было бы добавить туда пивка. Вчера они с Мэнди знатно накидались, и проснулись, распластавшиеся по дивану, как мягкие часы Дали, не сказать, что их туловища поблагодарили их за волшебную ночь на доисторическом диване, где попой можно было поголовно пересчитать все пружины. Первой восстала из мертвых Мэнди, потом под вопли Мэнди воскрес Микки, чтобы обнаружить что они проспали всë на свете. В суматохе он забыл позавтракать, проездной на метро и смыть зубную пасту, из-за чего его чуть не вырвало. Мешки под глазами, взъерошенные волосы и наугад выбранная одежда ничуть не улучшали его самооценку и настроение в целом, а значит сраному кофе лучше бы начать действовать, пока он не сорвался. Однако это может произойти скоро. — Хэй, Мик, бурная ночка выдалась? Началось. На первом этаже ничего не меняетсяменяется, думает Мик. Выпив глоток кофе, Микки приоткрыл глаза, чтобы обратить внимание на Джастина, который имел наглость подойти к автомату за напитком и видимо, чтобы доложить, что он выполнил домашнее задание и придумал тысяча и один остроумнейший повод доебаться до брюнета… — Ага, в отличии от твоего припудренного зада, мне хоть дают. — Я бы поспорил, чей зад здесь действительно припудренный — Дождавшись своего латте, цвета жидкого говна, Джастин вынул стакан из кофемашины, чтобы удалиться, бросив, — Не я его всё-таки подставляю-у-у. Микки подавился. Двое санитаров, проходивших мимо, нахмурились глядя на развернувшуюся сцену и в частности на Мика, — Чë пыритесь?! Да уж… Ссора с Ариель имела свои последствия. Будучи первоклассной сукой она решила, что Микки тогда перед ней совершил каминг аут и на следующий день о его ориентации знала вся грëбанная больница. Было ли Микки до этого дело? Да насрать. Он блять весь вечер потом пытался стереть из памяти их диалог. Монолог, если точнее. И после этого прямолинейного подведения итогов прямо в лицо этой суке, начался полный пиздец…* °~ ❤️🩹~ ° *
— Наши медсестры сообщили нам, что ваше общение плохо влияет на мистера Галлагера. — молодой Главврач больницы, легко несущий эту несуразицу вдруг наклоняет голову вперёд и смотрит из-под очков. — Он опять отказывается принимать лекарства. Они считают, это вы его надоумили. -Что простите? Микки сидит за длинным столом для переговоров, в однозначно дорогом помещении, хоть оно и похоже на кабинет тяжело больного психиатрической больницы: белая квадратная коробка с окном во внешний мир, заставленная мебелью, хорошо замаскированная под обычный кабинет, но она всë ещё давит на него, ровно как и этот нелепый черный человек в белом халате. — Микки,… я могу опустить глаза на то что вы избили человека, потому что это произошло в нерабочее время и за пределами больницы. Не в моей компетенции об этом разбираться. Тем более без заявления от него самого. — кажется он снял очки и наклонился к Микки, чтобы ментально или атомно сблизиться с ним, но у него вообще не получалось если честно. — обстоятельства играют против вас, мистер Милкович. Просто поймите, мистер Галлагер не стабилен… Брюнет поднял глаза и прищурился на этого чёрнокожего дядьку. Нет, врач был прав, общаться с больными не обязанность уборщика, но Йен выглядел совершенно нормально. Даже счастливым поговорить с ним, не то что на котиков поглазеть в телефоне. Стабильно, хоть он и не видел проявления его биполярного расстройства в живую. — А пока он нестабилен, он очень восприимчив. На самом деле, мы стараемся подыгрывать ему, что он всем нам очень важен… Заебись, теперь он его точно бесит. В конце речи, врач полушептал, как будто бы не раскрывал сейчас конфиденциальную информацию больного незнакомому человеку. — Тебе стоит прекратить общаться с ним, Мик. В противном случае нам придётся уволить тебя. Переход на неформальный стиль был явно лишним, если после этого ты напоминаешь человеку, что стоишь выше него по должности. Тем более, что в друзья на фейсбуке Микки явно его не добавит. Не после того, как он относился к Галлагеру. Он блин грёбаный врач, он клятву Гиппократу давал, как он может пренебрегать своими пациентами? Или Мику показалось?* °~ ❤️🩹~ ° *
В любом случае после этого бомбического диалога, его поставили на 1-3 этажи утром, когда никого практически нет, а если и есть, то спят на лавочке в очереди. Дети уже проснулись, но не достаточно, чтобы носится и шуметь на всё педиатрическое. Лишь изредка врачи проходят по коридору, как мышки, на работу. И это рай. Он просто водит тряпкой по полу и ему за это платят деньги. Никаких проблем, перестрелок и нелегальщины. Серьёзно, почему люди пренебрегают этой профессией? Слыша за собой скрипучие шаги по только помытой им лично плитке, Мик не выдерживает. — Тебе лучше научиться летать, Фингер, иначе клянусь, я не сдержусь таки и распишу табличку на твоей двери самым экстравагантным способом! — не поворачиваясь, скандирует Микки. На самом то деле, он не сильно зол на мужчину, хотя тот и имеет самую грязную обувь в больнице, черт возьми. Бог уже наказал его, стопроцентного натурала, до скончаннии веков рассматривать чужие мужские письки на предмет болезни.* °~ ❤️🩹~ ° *
На самом деле у него не слишком много работы, чтобы оставаться в больнице до поздна. Он выполняет программу, а затем идет в сестринскую, помогать главной медсестре (выполнять её поручения). Эта женщина не нравилась Мику, в основном потому что «дружила» с Ариель, а токсичные люди держатся вместе. И дёрнул же его черт зайти и случайно подслушать их разговор… Слышится «ах! И да ты что… Вот они счастливые отношения жертвы насилия: спать с уголовником» " И не говори, Джастин говорит, у него под перчатками наколки даже есть, представляешь» " Эх, жалко даже мальчика, калекой на всю жизнь… Такие ведь потом и мужиков себе подбирают на насильников похожих. Тьфу, не понимаю я эту вашу гомосятину. «Господи, да как надоел уже этот рыжий, скачет, как в цирке мартышка, под ногами, мешает, чесслово, сил нет терпеть уже» «Ничего себе, и давно это ты переобулась или как узнала, что он геюга, так сразу? " «Да просто уже невозможно работать, я ему уже силком эти таблетки впихивать пыталась… " Под возмущенное цоканье он вошёл в сестринскую и вылил ведро с мыльной грязной водой прямо над их головами. Они завизжали, словно кикиморы на болоте, хотя скорее даже как мелкие лягушки в тине. В прочем, Мик уже не слушал.* °~ ❤️🩹~ ° *
Внутри Микки что-то умерло и стало невыносимо болеть. Блять, нет, нахуй. Такой добрый, улыбчивый. Он нахуй не сможет больше смотреть в эти открытые глаза, любящие весь мир. Да как они смеют вообще?! Ебал он эту Ариель. И Главврача туда же. И старую медсестру эту. Никто не указывает Микки Милковичу, что ему делать. Прямо сейчас идя по коридору второго этажа к палатам постояльцев, он думает, что Ариель просто гнусная нимфоманка, не заслуживающая его внимания, а люди тупые идиоты, но это тоже не важно. Йен не принимает лекарства… Он знает, что может потерять хорошего пацана, если не вразумит его.* °~ ❤️🩹~ ° *
— привет, Мик, — легко улыбается этот растрепаный воробушек. Черт, Микки бы сейчас дать пощёчину самому себе за такие мысли. Ведь только сейчас, стоя перед ним, Милкович понимает как скучал по этой рыжей башке. — А… А ты что вообще делаешь в моей палате? - привет… — и что тут вообще скажешь? «Привет, Йенни, я знаю о твоëм биполярном расстройстве и волнуюсь, потому что ты не пьешь свои сраные лекарства? Вау, Микки, иди-ка ты нахуй, не твоë гребаное дело… » Мдамс, обнадеживает. — Слушай, — соберись, не будь тряпкой Милкович, вы никто друг другу, просто приятели, тебе не должно быть больно от этих мыслей, тупица — нет вариантов спросить мягче, но какого хрена ты не лечишься? Йен хмурится. Потом передёргивает плечами и опускает голову. Потом вновь смотрит прямо на Микки, сидя на койке с белым постельным бельем, а сзади на него светит луна, зажигая болезненно белоснежную кожу Галлагера. — Есть блять тысячи способов сказать это мягче! И это не болезнь! — Почему? — Как ты узнал? Ариель? Прохожие? Соседи? Ты знаешь, что я пока что первый и единственный серьëзный пациент в психиатрическом… Йен поднимает свой взор на Мика, его глаза красненькие, а сам он сжался, как будто Милкович его избил недавно, руки сжимают постель. — Сколько ты слышал? Микки не хочет врать Йену, он вообще хочет отмотать время назад. — Я обо всём знаю, но я не осуждаю тебя… Йен воет и трет кулаками глаза, Мик слышит «Господи, как же стыдно», он закрывает их руками и опирается на коленки. Брюнету неловко перед Йеном, но он не уйдёт, пока не образумит рыжика. Ещё более неловко ему будет, если Йену станет хуже, а он просто позволит этому случится, пока не произойдёт нечто непоправимое. Мик не хочет вспоминать все ужасные термины, что он прочитал… — Я понимаю как тебе трудно Йен, но это не значит, что ты должен бросать что-то такое важное. Ты хороший, правда хороший человек. — Йен отнимает руки от глаз и с придыханием смотрит на Микки, — Ты чертовски сильно заслуживаешь такого же…чего-то хорошего. Пожалуйста, принимай лекарства. Лицо рыжего парня мрачнеет, а потом он, видимо, делает для себя какие-то выводы. — Аааа, так ты тоже пришёл сюда уговаривать меня? Всё понятно… Всё с тобой ясно Микки МилкоБич, проваливай и передай Ариель, чтобы она шла нахуй и я её не боюсь! — Да что с тобой такое?! Между нами всё было отлично, с чего ты так завёлся?! — Что со мной такое? СО МНОЙ? Она угрожала мне, Мик, она не имеет права! Она… — Он грустнеет, его плечи опускаются, Микки так хочется его успокоить, — она сказала, что передаст моей семье, справку на мой перевод в психбольницу, если я отказываюсь лечиться здесь… Моя мать лежала там и я видел, что они с ней делали. Накачали препаратами, чтобы сидела тихо, словно уже не живая, в клетке. Пока не скопытится. По щекам Галлагера текут слезы. Он правду говорил, есть ли более мягкий способ выразить чувства? Микки медленно подходит к нему и ждёт, пока до рыжей бошки дойдёт. Йен двигается, освобождая место на скрипучей койки. Мик садится коленка к коленке и ненавящего, в любой момент готовый отодвинуться, заключает Галлагера в объятия. Плечи у него холодные.* °~ ❤️🩹~ ° *
Йен засыпает на нём, пока Микки любуется парнем. Рыжие волосы, веснушки, мягкие детские щеки и мощная челюсть, эти пухлые губы. Эти губы… Хочется целовать сначала мягко, трепетно, пока внизу живота не отпустит спазмы, а потом в приглашающем жесте лизнуть его нижнюю губу, прежде чем совсем проникнуть языком в рот к другому мужчине. Горячо. Как это всё грязно, прямо как Микки любит. Но он вынужден гнать пошлые мысли, хотя его подростковое либидо кричит ему испытать удачу. Это ведь совсем не тот момент, тем более после пережитого этим рыжим мальчиком опыта… Не так его Микки хочет… А как тогда? Сам то понял, что ляпнул?* °~ ❤️🩹~ ° *
Уложив Йенни в постель он хочет отойти от койки, но веснушчатый парень хватает его за руку. Его ладонь совсем холодная. Микки перекладывает её на кушетку и выходит из палаты. Он выполняет вечернюю уборку инвентаря, отмечается и выходит на парковку. Прямиком к будке охранника. Брюнет забирает оттуда старый клетчатый шерстяной плед. Охранник на него косится. — Че, проблемы ко мне какие?! Джо умный старик. Он не станет перечить парню, который с одного удара уложил мужика в два раза крупнее его на прошлой неделе.* °~ ❤~ ° *
Утром Йен просыпается в объятии запаха Микки. Он жмурится и прислушивается к ощущениям мягкости, тепла и безопасности. Он хотел бы увидеть руки Микки, обнимающие его крепко и безопасно, но видит лишь клетчатый старый плед, а под ним самый драгоценный подарок. Толстовку Микки, подложенную под материю, потому что плед пыльный и колючий.