она с трудом сглатывает, вцепившись в телефон мертвой хваткой. на короткое время ей приходится даже зажмуриться, чтобы справиться с нахлынувшей тревогой. лу опускает голые ступни на пол, судорожно обдумывая план действий. паника точно не поможет. кто знает, возможно, это вообще какой-то идиотский пранк? провокация? ну сунется она по адресу, а там либо нихуя, либо по башке ебнут, либо сразу убьют. потерев лицо слегка вспотевшими ладонями, лу одевается и заливает в себя небольшую баночку ядреного энергетика — дрянь редкостная и сводит рот кисло-сладким, но самое то, чтобы быстро раздуплиться.
зажимая в губах сигарету, она пытается понять, писать ли что-то в зашифрованный чат. а если их взломали? бред, тогда бы баретти уже обрывал ее номер… блядь! как же хуево. лу скидывает кею и гектору код безопасности и свое местоположение, но вместо иконки «отправлено» смартфон сначала мигает, а затем выключается. она отшвыривает его к подушкам, и следом достается тумбочке, которую лу пиздит носком мощного ботинка.
— сука!
лу поворачивается в камеру, с неприязнью понимая, что и оттуда могут наблюдать те, кто только что вскрыл к херам ее телефон. ехать туда одной — чистое самоубийство или просто глупость. у нее нет абсолютно никаких данных, даже фотки набитого лица жонсьера, чтобы убедиться, что он действительно в заложниках у каких-то отморозков.
под кожаную мотоциклетную куртку лу прячет короткий удобный нож. она клянется, что обязательно сдаст нормативы, чтобы получить треклятый «ультиматум». о чем она только думала, нахуя тянула? теперь вся надежда на то, что там не псионики и не спецы, а просто группа уебанов, которую будет легко раскидать. дома у нее даже бронежилета нет. ехать в инквизицию и всей толпой тащиться по указанному адресу — тратить время, которого у лу, может, уже и не осталось совсем.
она не знает, зачем кому-то понадобилось угрожать марку и при этом вкидывать эту инфу именно ей. если уж и шантажировать, то сразу мартена. они все-таки друзья и это не засекреченная информация. хотят убрать заодно и телохранительницу? ниче такой вариант, мать его. докурив в несколько затяжек, лу все-таки кладет мертвый телефон в карман. она в технике не шарит, но, может, даниэль отследит?
выстроив маршрут на электронной панели байка, лу надевает шлем и выкручивает ручку газа до предела — дороги практически пустые, солнце взойдет только через полтора часа. навигатор уводит ее в сторону выезда из нью-пари куда-то к небольшому комплексу из ткацких фабрик, а затем показывает пунктом назначения что-то, напоминающее сарай или складское помещение.
лу оставляет байк у дерева, так, что со стороны его почти не разглядеть. беззвучно ступая по мягкой зеленой траве, она вся обращается в слух, концентрируя пси в каждой клеточке тела. пальцы холодеют, в груди горит и очень часто бьется. у двери в помещение стоит мужик — его лицо наполовину скрыто черным платком. лу останавливается в нескольких метрах, напряженно вглядываясь через пелену ранних сумерек.
— я пришла. он здесь?
— не ори, проходи внутрь.
— может, на хуй пойдешь? откуда я знаю, что он там?
мужик, кажется, хочет сплюнуть себе под ноги, но словно вспоминает, что его рот закрыт импровизированной маской. не поворачиваясь к ней спиной, ударом пятки о дверь, толкает ее, открывая перед лу обзор на помещение с тусклым светом нескольких лампочек, свисающих с потолка.
к своему сожалению, на полу в луже блеклого света действительно сидит жонсьер: руки убраны за спину, а на лице красуются последствия пребывания в этом гадюшнике. лу плотно сжимает губы, успокаиваясь хотя бы потому, что марк по крайней мере жив, хоть и выглядит паршиво. из-за плохой видимости и черной формы все равно нихера не рассмотреть — ранен, нет? она косится на мужика и делает шаг вперед. тот — тем же самым движением закрывает за ней дверь, оставаясь снаружи. это даже хорошо. если кто-то сюда доберется из кс или инквизиции, этот подозрительный уебан точно спалит место.
в помещении пахнет сыростью, гнилыми досками и кровью. когда она делает еще один шаг, пол под ногами издает протяжный скрип, но звук оказывается длиннее, чем должен быть. лу резко поворачивается в сторону, посылая импульс так, что старое потрепанное кресло отлетает на силуэт — кто-то очень шумно приземляется на металлический шкаф. только она дергается к упавшему, как слышит неприятный голос со странным шипящим говором.
— на месте стой.
в этот же момент рядом с марком появляется долговязый тощий тип и носком ботинка бьет его в ребра со спины. лу вздрагивает от неприятного звука и от того, как закашливается жонсьер, заваливаясь вперед, не в силах удержать равновесие. он падает на лицо, сплевывает и хрипло вздыхает, пытаясь набрать воздуха. у типа такой же платок на пол-лица, только красного цвета. сам бритый, бледный и одет в какую-то странную серую униформу, видавшую виды.
— стою, не бей его, блядь.
лу всматривается в лицо мужика в надежде узнать черты, но ни глаза, ни взгляд не кажутся ей знакомыми. какой-то ебаный хер с горы.
— ты лучше заткнись и впитывай, псионичка. ебну его еще раз, если захочется.
судя по звукам, тот, что валялся в хламе — встал. лу может отшвырнуть его на долговязого, но она понятия не имеет, есть ли в помещении, в темных углах, кто-то еще. наделает шуму — заявится тот, что остался сторожить. у него может быть оружие. хуево.
— молодец. понятливая приорская шавка, выдрессированная.
тип хватается за воротник кителя жонсьера и тянет на себя, возвращая его в вертикальное положение. теперь лу может рассмотреть лицо марка лучше. на него ровным лучом падает желтушный свет: бровь рассечена, губа разбита, по подбородку дорожки из засохшей крови, один глаз заплыл. она хмурится, закипая, ощущая сильную вибрацию пси на кончиках пальцев. он ничего не говорит, и она знает почему. методы поведения при допросе и захвате ей известны. тем более что никто из них не хочет стать средством шантажа, слабым местом.
— я слышал о вашем замечательном приключении за периметром. не буду ходить вокруг да около: мне нужны тот жесткий диск и колбочки, что вы прибрали в свои инквизиторские клешни. начнешь отпираться и врать, что ничего не знаешь, я сначала попрошу своего друга вколоть тебе блокатор, а затем поиграю с твоим дознавателем. он пока относительно цел, но, если будешь выебываться, обещаю, что таковым марк жонсьер надолго не останется.
лу хочется свернуть ему шею. от странного шершавого голоса по загривку бежит дрожь. она ловит взгляд марка, но тот смотрит словно сквозь нее.
— и что, мне за ними сбегать? — лу разводит руками. — с собой не взяла, ты об этом в своих смсках не написал.
— нет, ты скажешь, где взять, а мы заберем. сами.
— то есть?
— я же предупреждал. не строй из себя идиотку.
— да не ебу я, куда это распихали, я телохранительница, а не лабораторная работница.
— тогда тебе придется пораскинуть мозгами, иначе вы отсюда живыми не выберетесь, крошка.
— мой телефон сдох.
— конечно, сдох. воспользуешься моим.
он кидает ей что-то под ноги. лу наклоняется поднять, не сводя взгляда с фигуры красной маски. какая-то странная хуйня, напоминающая нечто между смартфоном и рацией. экран мелкий, кнопки щелкающие при нажатии. она не представляет, что делать, но тянет время насколько возможно. повертев аппарат в руках, лу замечает, что ее пси словно теряют силу.
— ну, давай, соображай, а то мои друзья выловят еще кого-нибудь из вашего офиса.
сначала незнакомое чувство ее напрягает — никто иголкой в шею ей не тыкался, а затем в ушах начинает слабо звенеть, при том, что ни слабости, ни дезориентации она не наблюдает. тип, кажется, не реагирует, марк тоже. сука. жаль, не видно запястья. лу начинает догадываться, что происходит. это значит, что действовать надо быстро и точно.
в следующий момент уши прознает отвратительный писк: высокий, словно скрежет по стеклу, и лу убеждается в своей правоте окончательно. кто-то приближается сюда с «эхо-блокатором». она читала про симптомы и зону охвата. чем ближе — тем сильнее снижение активности пси, а для чистого и нестабильного — слабость, головокружение, обморок. такая хуерага может быть только у спецотряда инквизиции, никак иначе.
— здесь пиздатое эхо, в этой засраной халупе.
лу говорит четко, даже выдавливая из себя улыбку, справляясь с раздражающим звуком, который слышит, видимо, только она одна.
— что ты… несешь?
вот. уже речь путается. класс. с другой стороны, если у него есть пособники, ей наверняка придется надорваться. снова.
она знает, что марк в своем состоянии может и не различить физические реакции, но догадаться, о чем говорит лу, вполне способен.
— я не думала, что у меня проблемы с произношением, долбоеб.
лу подбрасывает телефон в руке и коротким движением кисти отправляет импульс в сторону мужика. тяжелый корпус прилетает ему прямиком в нос, пробивая переносицу. хруст кости, несколько неуверенных, шатких шагов, и длинный падает набок, теряя сознание. жонсьер, облизнув окровавленные губы и наконец-то поймав взгляд лу, отключается следом. она резко оборачивается, замечая движение тени, отпрыгивает назад и удачно уворачивается от удара. чувак оказывается не хуевым амбалом, но в его действиях уже можно увидеть разлад. он словно не может взять тело под контроль, матерится, снова пытается напасть, проводя инъектором мимо лица лу. она пригибается и ныряет ему под руку, избегая столкновения. тратить пси не хочется, да и пиздить его толку нет, все равно свалится. глухой звук падения подтверждает ее мысли.
лу осматривается, потирая пульсирующие от «эхо» уши. больно, аж глаза слезятся, но делать нечего. как ни странно, в помещении действительно никого больше нет. она проверяет затхлые углы, прихватив фонарик с пояса амбала. когда она решает выйти наружу, слышит несколько выстрелов и топот. чуть позже свист пуль повторяется. видимо, черная маска был не единственным сторожем. лу достает ножик из внутреннего кармана куртки и подрезает тугую кабельную хомут-стяжку на запястьях жонсьера. проверяет пульс, чтобы убедиться, что он хотя бы ровный.
бойцы в полном обмундировании и с пушками наперевес врываются внутрь, снося деревянную дверь к хуям. лу сидит рядом с марком, аккуратно придерживая его голову на своих коленях. почти сразу замечает кея, который быстрым шагом преодолевает расстояние и мягко хватает ее за плечи, осматривая.
— лу, черт, я думал, изведусь весь. не ранена?
двое в форме аккуратно подхватывают марка на носилки и вытаскивают на улицу.
— да ок все, в норме, только башка пухнет. ебать эта штуковина по мозгам ездит.
— вижу и чувствую, что тебе хреново тут пришлось. мы все подготовленные ехали. встаем?
— ага, пошли отсюда…
кей помогает ей приподняться, и она замечает, что в ушах у него красуются специальные наушники, против шайтан-машины. он шарит в кармане и протягивает ей салфетку.
— у тебя кровь. глаза потекли.
— бля, даже не заметила. не напрягалась особо, телефон тому в рыло швырнула и все…
— да ничего удивительного, это же «эхо». я, правда, первый раз вживую действие увидел. хорошо, что здесь почти никто не живет. не нужно потом выдумывать объяснения, почему люди без сознания валяются.
солнце уже встало, и лу щурится от ярких низких лучей, но быстро находит солнечные очки в кармане. она устало смотрит на свой байк, который уже грузят на эвакуатор.
— а оно засекреченное, что ли? из той обучалки я поняла, что нет.
— нет, официальное оружие инквизиции, но — ты сама понимаешь, — массовое влияние на человеческий организм это не улучшенный пистолет.
— угу, вызывает вопросы, провоцирует волнения. ничего нового. что делаем, кей?
— прямо сейчас едем в инквизицию. ты — мыться, пить чай с витаминками и спать. я — отчитываться иво.
— я бы хотела поспать дома…
— не, там сейчас тоже наряд с проверкой. не дадут вернуться в ближайшие дни, если захочешь, оставайся у меня, хорошо?
— спасибо, кей. если что, я у йонаса на диване посплю. блядь, ну теперь об этом весь термитник пиздеть будет.
— других вариантов пока нет, разбираемся по ходу. лу, тебе точно нужно отдохнуть. глушилка, конечно, не укол блокатором, но тоже чертовски неприятная штука, если без наушников.
— окей, окей. поехали. заебалась, слов нет… надеюсь хоть премию выпишут.
кей мягко сжимает ее запястье, улыбаясь привычно по-лисьи, и уходит к одной из машин, а лу закуривает, пока никто к ней не приебывается. смотрит себе под ноги, пинает небольшие камушки, сглатывает подступившую тошноту.
завалившись на заднее одного из тонированных джипов, лу растягивается на сидении в полный рост и пытается расслабить перенапряженное тело. выходит хуево. ее начинает слабо потряхивать, она ложится на бок, закрывая глаза, пытаясь не наблевать прямо на пол дорогого кожаного салона. тряска дороги сначала делает хуже, а потом помогает ей провалиться в легкую дрему.
водитель аккуратно касается ее предплечья, и она резко открывает глаза, чуть не свалившись. в висках пульсирует, под веками привычная резь. стянув себя с сидения, она выбирается из машины, поправляя очки. кей нагоняет ее, и они поднимаются на этаж. даниэль идет навстречу как-то даже слишком быстро и обнимает лу.
— эй-эй, все в порядке. это ведь ты меня нашла, не так ли?
лу усмехается, похлопывая вейсс по спине. ее мажет, но все равно приятно, что кто-то о тебе волнуется.
— ага, я. ты сделала все правильно, то сообщение с кодом успело отправиться, и его не перехватили. ну, почти. пришлось покопаться в битом тексте. ладно, это все потом, на тебе лица нет.
— да, я лучше двину в сторону комнаты, а то вывернет прямо на пол.
— тебе принесут лекарства и все необходимое, я распорядилась.
— спасибо, даниэль. мы еще это обсудим, как только просплюсь. ок?
— конечно, иди уже.
лу толкает дверь в казенную комнату, медленно стягивая с себя одежду и бросая где придется. завалившись в душ, старается долго не мокнуть и отмыться побыстрее. ноги едва держат. когда она, замотанная в халат, выходит к кровати, на столике уже лежат капсулы, несколько бутылок воды и пакет с едой. есть сейчас она точно не будет. запив несколько таблеток, лу гасит свет и укрывается тяжелым одеялом, ощущая нарастающую трясучку. эффект точно слабее укола, но слабость придавливает тело к матрасу.
она просыпается от жажды и болезненной сухости во рту. поднявшись, залпом осушает пол-литровую минералку. пси вернулись, голова не болит, но все равно тяжелая из-за дневного сна. лу не представляет, который час, телефон нужно отдать даниэль. одевшись в один из костюмов, висящих в шкафу, с приталеным лавандовым пиджаком и поправив взъерошенные сном кудри, она забирает пачку сигарет и выходит в коридор.
вейсс не отрывается от монитора. лу пробирается на кухню, и от мысли о кофе под языком скапливается слюна. вернувшись в приемную, она кладет смартфон на край стола даниэль и плюхается на диванчик, делая несколько глотков, которые приятно греют горло.
— мне кажется, его сломали.
— скорее, форматнули вирусом. если были фотки и прочее, может и не сохраниться, но я покопаюсь.
даниэль сосредоточенно колдует над техникой, иногда сверяя что-то с данными в лэптопе. лу не мешает, молчит, согревая все еще подрагивающие пальцы о кружку.
— можешь пока забрать пустой, ну, с нашим чатом, без внутренней памяти. я проверю, если что-то в облаке осталось, и потом тебе закинем. идет?
— ага, конечно, спасибо. увидишь мои голые фотки, уж извини! — лу хихикает, забирая телефон. — у месье мартена встреча, или я могу зайти?
— они с кеем на допросе, где-то два часа назад ушли.
— что? каком еще?
— отловили одного живьем, был без оружия. из банды их.
— блядь, все пропускаю.
она пожевывает губу и, шумно сербнув кофе, интересуется:
— а жонсьер где? тоже тут? не домой же его отправили.
— не домой, ага. он у иво остался наверху. наверное, спит. у него хилер был.
— значит, в порядке. окей. я посижу тогда в кабинете. покурю на его милом балкончике.
даниэль кивает, показывает большой палец и снова погружается в какой-то отчет. лу проходит в кабинет, радуясь полумраку помещения. снимает туфли, открывает планшет и включает какой-то мультфильм фоном. чтобы остатки кофе зря не пропадали, сначала уходит на балкон, зажигая долгожданную сигарету. вот теперь чувствует себя почти человеком. снаружи пасмурно и уже темно. надышавшись дымом, тушит окурок в красивой пепельнице и возвращается внутрь.
хорошо, что кофе кончился. так бы она обязательно пролила его на свой ахуенный пиджачок. марк, с пластырем на брови и припухшей губой, сидит с чашкой на диване, закинув ногу на ногу, поглядывая в ее планшет.
— месье жонсьер?
— добрый вечер, рид.
оба смотрят друг на друга, рассматривая. лу — его странную «домашнюю» одежду, состоящую из шелкового черного пижамного комплекта, или хуй знает, как это называется на богатом. марк — ее голые ноги. оба, кажется, ощущают некоторую неловкость.
— интересный прикид, — усмехается прежде, чем успевает подумать.
— иво позволяет вам интересные вещи.
как ни странно, марк улыбается. устало, но мягко и искренне. в его голосе нет издевки или желания как-то задеть.
— ходить босиком и не натирать себе ноги это что-то из ряда вон выходящее?
— вы понимаете, о чем я. это не очень-то по уставу.
— а спать у своего начальника в комнате по уставу?
лу сдерживает смешок, усаживаясь в любимый угол. обстановка действительно забавная. настолько неформальная, насколько она может быть в пределах офиса самого приора.
— был вариант, что у него в комнате останетесь вы, а я — в вашей. так было бы лучше?
— еще чего! и так сплетен полно.
— одной больше, одной меньше, не думал, что вас заботят такие вещи.
— туше.
марк позволяет себе короткую кривую улыбку: губа, видимо, все еще болит.
— мне сказали, что у вас был хилер?
— был, забрал перелом ребра. этого достаточно. остальное заживет, мне не нужно где-то демонстрировать свое распрекрасное лицо.
лу качает головой и указывает на планшет.
— забавный зеленый чувак. вечно ворчит, хочет жить в уединении, в кайф, а ему мешают разные магические чудики. уже несколько раз смотрела, не надоедает.
— вам по возрасту подходит, — парирует жонсьер, делая глоток чая.
она распахивает глаза в притворном удивлении, прикладывая ладонь к груди, и заливается смехом. марк старательно не давится чаем, посматривая на нее поверх кружки.
— я рада, что вы целы.
лу садится по-турецки, отставляя пустую чашку на столик и скрещивая руки на груди. марк, сидя к ней вполоборота, кивает, рефлекторно касаясь подушечками пальцев в районе ребер.
— благодаря вам, исключительно.
— вы преувеличиваете, месье…
— нет. вы действительно быстро схватываете, интуиция это или удача, но вы действуете правильно даже в таких стрессовых ситуациях, к которым вас не готовили. это похвально. но если вас мои слова смущают и вам комфортнее, когда я к вам придираюсь, то я найду причину.
лу поджимает губы, не зная, как реагировать. вздохнув, потирает ладонью о ладонь, справляясь с нахлынувшим желанием закурить. ну еще бы.
— спасибо.
— как вы после «эхо»?
— терпимо. отоспалась, напилась колес, выпила кофе.
— хотите выйти на балкон?
— то есть?
марк приподнимает бровь, хмурится и встает с дивана.
— видимо, отоспались не до конца. хотите выйти на свежий воздух, покурить?
— хочу, ага. не знала, что вы курите.
— не курю, но вы и не знали, что я вожу мотоцикл. я не то чтобы отличаюсь особой болтливостью, рид.
лу поднимает ладони вверх, принимая поражение. они встают у высоких перил балкона, и она показывает самокрутку жонсьеру, а тот придирчиво рассматривает.
— сами делали?
— нет, дала термитниковским облизнуть.
— изысканно.
— ху…анно. — бубнит лу, зажимая фильтр в губах, поджигая бумажный кончик. несколько затяжек проходят в тишине.
— я спустился, потому что думал, что иво вернулся с допроса. сон не шел, проворочался. не привык днем, стараюсь соблюдать режим. хоть какой-то.
— это все потому, что вам мильон лет, марк. — лу не сразу понимает, что обратилась к нему по имени. но секундой позже, увидев реакцию, даже слегка краснеет, выпуская дым из приоткрытых губ. — простите. с месье мартеном привыкла.
— да я уж заметил.
она отправляет фильтр в пепельницу и стирает пальцем горький привкус смолы с нижней губы. лу к этому уже привыкла. когда дымишь дурь, так вообще после каждой затяжки течет.
выключив планшет и надев туфли, она оборачивается к жонсьеру, стоящему около кухонного блока. в стакан тихо наливается вода из небольшого кулера.
— я пойду. надеюсь, у вас получится выспаться.
— отдыхайте, рид. я дождусь иво.
лу запирается в своей комнате и решает немного прибраться, чтобы не переступать через кучки вещей и разбросанной тут и там обуви. приведя в порядок шкаф, переодевается в удобные мягкие штаны и топик. спать ей пока не хочется. где байк она не знает, но и не сунется в таком состоянии гонять. в телефоне пустота. короче, полная скука. часы на голографическом экране показывают ровно девять вечера — детское время.
она знает, что буквально полчаса назад попрощалась с марком. и все же. писать йонасу или ребятам не тянет. нужно уже просто зависнуть в клубе и напиться. а от общения с жонсьером у нее приятно, хоть и стыдливо щекочет где-то в районе… солнечного сплетения. хотя хочется пошутить о чем-то вроде: «в районе пизды».
а какой у вас был мотоцикл?
envoyé reed
dexe 704 глянцевый черный, что-то ближе к типажу харлея. не гоночный.
постеснялись спросить «живьем»?
envoyé joncières
нет. голова была занята другими вещами. увидела свое сообщение последнее и вспомнила.
envoyé reed
ого, серьезный байк. поискала в интернете. вам подходит.
envoyé reed
давно на нем не езжу, больше для красоты стоит в гараже.
а жаль.
envoyé joncières
а че так, дознавателям запрещено иметь хобби?
envoyé reed
скорее, на это просто не остается времени.
поддержка состояния, запчасти.
и гонять в рабочей форме не самое большое удовольствие.
envoyé joncières
ночью вылезти за город — никто не заметит, что вы не в тех штанах.
envoyé reed
это приглашение, рид?
envoyé joncières
я думала, вы будете нудеть и гордо откажетесь, ссылаясь на репутацию.
envoyé reed
я обещаю подумать.
envoyé joncières
только гонка у нас не получится, мотоциклы все-таки разные.
envoyé joncières
предлагаете поехать на вашем вдвоем? я согласна.
будет, что мартену рассказать.
envoyé reed
не думайте, что вы его этим шокируете.
меня он знает.
скорее, будет удивлен, когда я скажу, что это была ваша инициатива.
envoyé joncières
удивлен тому, что я вношу смуту в умы дознавателей?
хах! это вряд ли.
envoyé reed
нет, рид, не этому.
envoyé joncières
лу касается щек пальцами, буквально останавливая глупую улыбку, растягивающую уголки губ. она несколько раз перечитывает их переписку, чтобы убедить себя, что действительно разговаривает с жонсьером. она. сама. в голове не укладывается слово флирт или желание. скорее, любопытство и возможность вывести на эмоции. не будет она трахаться с женатым коллегой. подрочить, конечно, можно. в клубе кого-нибудь снять, напряжение сбросить. у лу богатое воображение, и поэтому приходится себя вовремя тормозить. сегодня на ночь она представит, как марк трахает ее где-нибудь на травке рядом с его блядским мотоциклом, а завтра что, краснеть при встрече? нахуй надо.
она блокирует телефон, выключает свет и, прикрывшись одеялом, стаскивает с себя нижнее белье вместе со штанами. смочив два пальца в слюне, лу добросовестно пытается представить того рыжего парня с позапрошлой попойки — лизал он отлично.
