***
— Бито, — несколько карт летят на пустующую кровать Сону. — Хён, ходи второй раз, пожалуйста, — нелепо лыбился Джи, понимая, что у него в колоде остались одни козыри, а ведь партия только началась. Им надоело смотреть аниме. Переключились на дурака. Сначала хотели через приложение, но потом решили, что ничто не сравнится с картонными картами. Хан не зря брал их с собой в поездку. Вот как чувствовал. — Нельзя так, — мычал Ли, добирая карты до шести штук. — Тебе же в плюс. — Ага, а ты потом переведёшь на меня, знаю я такие фокусы, не прокатит, — ухмылялся Минхо. — Ходи-и-и. Джисон вздыхает и кидает пиковую девятку — самую маленькую карту, которая была у него на руках. Остались только козырный пиковый туз, такие же козырные картинки и чёрный джокер. Да-да, они из тех, кто играет с джокерами. И на всю колоду. Когда Джисон предлагал так сыграть Сону, тот схватился за сердце и отказался, возражая, что это извращенство над правилами классического «дурака». А Минхо вот сразу согласился. — А-а, я понял. У тебя просто все козыри? — прищурился старший, переводя девяткой бубен. — Сука, так вот почему у меня вся колода красная. — Это ты карты тасовал, — Джисон поднял брови и руки, типа не врёт, не виноват. — Это тоже тяжело вообще-то. Сейчас все нормальные карты солью, а потом, когда будет конец игры, у меня останутся только красные двойки. — Красные двойки в дневнике, а это масти, — издевался Минхо, пока кончик губ непослушно поднимался в доброй улыбке. — Знаешь, что тяжело? Когда у тебя карты уебанские, вот это тяжело. — И ты ведь всё равно выиграешь, — качал головой Хан. У него на лице буквально написано: «мне этот мир уже абсолютно понятен». — Я бы не был так уверен. Но ради тебя, конечно же, постараюсь проиграть. — Проиграть? — Да, ведь если выиграю я, то моё желание тебе не понравится. И мне придётся придумать другое, а первое я постыжусь даже озвучить. — Моей фантазии хватает только на кукареканье из окна… — вздохнул Джисон. — Я теперь специально проиграю, потому что мне интересно, что ты придумал. Хотя бы намекни, что там… — хныкал парень, умоляюще хлопая ресницами. Интересно же. — Что самое ужасное ты можешь представить прямо сейчас? — коряво, но пытался подсказать Ли. — Хм… — а вот Джи задумался. Правда, потом, как на рапорте, протараторил. — Смерть или болезнь близких, если меня исключат из школы, если в мире появится зомби-вирус, если на мир нападут титаны… Что из этого ты хотел бы мне загадать? — Определённо пункт про титанов, — кивал Минхо, отбиваясь двумя последними картами. И, о чудо, Джисон одобрил, и карты полетели в «бито». У Хо не осталось карт. У Джисона ещё есть штук пять. А вот в колоде тоже пусто. Значит, Минхо победил? — Какого хера ты выиграл? — Джисон афигел. У него же были все козыри. — Ну всё, придётся превращаться в Эрена. — Тогда я буду твоей Микасой, — хитро улыбался Хо. — Ой, а ты знаешь, что было во втором сезоне? — спохватился Джи, падая головой на руки, которые служили ему подставкой для подбородка. Минхо смотрит на него и испытывает зависть и восхищение. Джисон красивый. Взгляд такой очаровательный. И тело у него красивое. Пусть у Хана и не торчат кости, но это, пожалуй, тот самый редкий случай, когда Хо понимает, что всё равно хочет выглядеть также. У Джисона всё идеально, пропорционально. И Хо привык себя сравнивать с другими. Минхо даже не будет отрицать, что частенько втихаря пялился на друга, буквально любовался. И это вообще-то давно. Ещё с момента, когда он увидел его в самолёте. Чистое платоническое восхищение. Ситуацию может описать только смешная гифка из телеграмма: «не знаю, чего хочу больше: быть им или быть с ним». — Нет, мы с тобой ещё на первом сезоне, — воскликнул Ли. — Хочешь сказать, что до этого ни разу не смотрел до конца? — Смотрел, — кивнул Хо. — Всё равно буду Микасой, она прикольная. Или ты мне предлагаешь быть Армином? — Как хочешь, — согласился Хан. — А кто мне больше подходит? — Не знаю, — протянул Джи. — На нас ещё титаны не нападали, не выдалось случая, так сказать. Кстати, — он снова поменял позу и улёгся поперёк своей кровати, закинув ноги на кровать Сону. Минхо же сидел рядом и облокачивался на стену. — Напомни дураку больше не играть в «дурака». Чёрт, я уже в первой партии просрал желание. Кстати, так что мне надо сделать? Давай что-то весёлое, мне безумно скучно. — Хм. Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу реализовать атаку титанов? — Я огорчён, — склонил голову Джи. — Не грусти. — Как скажешь.***
На улице темнело. Солнце ещё не ушло за горизонт, однако небо уже не голубое. Закат. Красивый. Оранжево-синий с розоватыми облаками. И вот теперь к ребятам липнут с предложениями сфоткаться с человеком в костюме кота за десять тысяч вон с одной персоны, пока они вежливо (в своей манере) отказываются. Пару кварталов назад дедушка рисовал портреты за мизерную плату, где-то возле подростков вьются уличные музыканты, которые играют до боли знакомый мотив из детства. Когда проходят мимо ларьков, в нос ударяет сладкий запах вкусной еды. Они до последнего хотели потерпеть до отеля, чтобы поесть там бесплатно. Но сначала Феликс купил сладкую вату, потом Сону взял какие-то прыгающие леденцы, от которых во рту взрывается много маленьких шариков. Киму не зашли эти конфеты, поэтому Лиа любезно предложила свою помощь в их поедании. Так и поехали. Теперь у каждого в руках хотя бы одна покупка. Идут молча, жуют. Только Чанбин изредка шутки вкидывает, чавкая. Довольные. Всё вокруг загорается яркими подсветками. Кажется, они забыли цель прогулки. Читают все надписи с вывесок и прикидывают, кому бы подошли эти слова, будь те именами. — Чакчак в рассрочку! — выкрикнула Соён. Это пока что самое странное, что она заприметила, поэтому поспешила озвучить. — Чакчак? — Что это? — В рассрочку? — Го купим? Посыпались вопросы от ребят, смешанные с ленивым смехом. Они истратили весь запас угара, поэтому животы уже болят, нельзя так много смеяться, пресс случайно накачают. После того, как кто-то пошутил про пресс, Чанбин начал специально громко и неестественно смеяться, от чего у остальных уже не оставалось сил. Они смеялись буквально со всего. Даже с вещей, с которых в одиночку никогда бы не ржали. Но здесь кто-то что-то скажет не с той интонацией, и вот уже взрыв. — Там щас мужик на мотоцикле проехал. У него такой шлем потешный был, — на грани серьёзности с каменным лицом выпалила Цзыюй. — Подожди, ты сказала… — ПОТЕШНЫЙ? — орал Сону, хватаясь за живот. И снова они взорвались. — Слово «потешный» такое потешное. Отныне мы заменяем «смешной», «угарный», «ржачный» на «потешный», — вещала Рюджин. — Сударыня, ну какова потеха вашего предложения! — охала Чеён. Поначалу добрая половина скромно прикрывала рот во время смеха. Однако потом они просто не успевали это делать. У них весело. Потом вообще решили припереться в любой магазин, куда зайдёт «тот прохожий в прикольных салатовых подкрадулях», и обязательно купить там что-то. Зашли. Типография. — Это типа печатать? — Это типа графия. — Я хочу заграфить что-то на своей футболке. Она у меня белая, — воодушевлённо кинул Феликс. — О боже, у нас что, будет ходить голый Феликс, пока ему не распечатают упоротую картинку? — прикалывался Чанбин. — Голый — это без трусов, а я в трусах. — А я без. — Товарищи, ну вы и потешные, — протянула Лиа, оглядывая помещение. Здесь даже теснее, чем она думала. Но интерьер уютный. Много разных чёрно-белых плакатов, а посередине стены огромное изображение бородатого мужика в цвете. На фоне монохрома, конечно, выглядит дорого-богато. — Просто дай мне свою кофту, — Ликс кивнул Бину, который уже третий час ходит с зипкой, повязанной на поясе, потому что стало жарко. — Гениальное решение, милорд, — Со послушно протянул другу безразмерную кофту, а сам остался в обычной серой футболке. — Что будешь печатать? — Не знаю, хочу что-то весёленькое. — Давай мы тебе напечатаем, а ты пока на улице посиди. Сюрприз будет, — предложила Соён. — Без проблем, — и Феликс вышел за дверь, усаживаясь на лавочку около типографии, оставил друзей со своей футболкой, а сам пока сидел в телефоне. Стоило ему уйти из вида, ребята молниеносно начали сыпать друг на друга свои предложения, попутно успевая комментировать чужие идеи: — Хуй? — Банально. — Кринжовую фотку с прессом, чтобы все думали, что он реально голый? — Отсто-о-ой. — Luxury принт со слитком золота? — Да фу, фигня. — Давайте рекламу кошачьего корма, где кот Феликс? — Ревновать будет. — МОЯ РОЖА НА ВСЮ ФУТБОЛКУ! — заорал Чанбин, перекрикивая всех друзей. — Го, — немногословно, зато как важно кивнул Сынгван. Остальные тоже согласились с этим гениальным решением. Соён отрыла самый угарный снимок из галереи, вспоминая, как в первый день она ходила и фоткала всех из группы на 0,5х. На память. Пригодилось! Чанбин одобрил, но сказал, что в жизни он, конечно же, в разы привлекательнее. А никто и не спорил. Быстренько отстояли небольшую очередь. И вот, футболка готова. Как новенькая. Её тут даже погладили. Она сама погладилась, пока какой-то огромный раскалённый пресс-принтер придавливал её. Теперь одежда не только глаженная, так ещё и с лицом Чанбина! Со решил отдать презент Феликсу лично из своих рук. Ребята против не были. Чеён уже приготовилась снимать реакцию Ликса на видео. Бедная девушка, у неё последний айфон, она по умолчанию должна снимать и фоткать всё, потому что у других же качество хуже. Но Сынгван вот считал, что нихуя она не бедная, если с айфоном ходит. У Сынгвана, кстати, тоже айфон. Но у него лишь жалкий одиннадцатый, не то что этот кирпич.***
— Расскажи про свою первую любовь. — И всё? Ало, где вся мощь Ли Минхо? Твоё задание не сравнится с титанами, бро, — Джисон упал на кресло. Упал не от шока, конечно. Просто очень эпично свалился. Самая лучшая деталька во всех нормальных номерах — кресло, в которое проваливаешься. Оно реально мягче любого матраса. Хан вечно выгоняет Сону оттуда, потому что чертёнок занимает удобное место первым. А Минхо либо не в курсе, либо ему и на кровати Джисона хорошо. Ну, Джисону тоже хорошо. Он хочет съесть это кресло, серьёзно, оно слишком мягкое и такое прям мя-мя-мя… Похоже на клубничный маффин. Клубничный, потому что на коричневой обивке по краям красные узоры из тонких ниточек. Вот весь интерьер номера белый, бежевый, светленький… И как гром среди ясного неба — тёмное кресло. Чёрная дыра. По своей абсурдности вполне сочетается с картиной мухомора. — Я сначала другое хотел, я не об этом тебе говорил, — качал головой Ли. Они находились в разных концах комнаты. Оба заряжали телефоны. При том никто из них даже не включал свой гаджет, потому что друг с другом интереснее. — Скажи хоть, что там за жесть была. Мне интересно же, — мычал Хан, подбирая ноги к себе, положил голову на коленки. Если бы сидеть на стульях, диванах, креслах или кроватях с ногами было бы запрещено, то Джисон уже сидел бы не на кресле, а в тюрьме. Справедливости ради, там бы он тоже сидел с ногами на стуле. Потому что удобно. Младший невольно съёжился, когда у Хо как-то по-свойски сверкнули глаза. Как у кота. Вот у котов бывают ночные тыгыдыки, когда носятся и за ноги кусают. И у Минхо такой взгляд, будто он щас нападёт. Хо смотрит на него как бы сквозь. То ли задумался, то ли… Не понятно. Просто выпал из реальности. Ли пару секунд так попятил на друга, затем помотал головой, нахмурившись и, видимо, отгоняя никому не известную хуйню. Взгляд стал нормальным. Как обычно. — Первое стрёмное, — «поцеловать меня». — Постучаться в любой номер и предложить купить картину с мухором, — «поцеловать меня…» — Реально стрёмно, она же бесценна, — ахнул Джи, поверхностно усмехаясь. — Погоди, я забыл задание, которое мне нужно сделать. «Поц… ЗАТКНИСЬ, ИДИОТ!» — Расскажи про свою первую любовь, — невозмутимо проговорил Минхо, усаживаясь поудобнее. Он неосознанно перенял позу друга, точно также прижимая ноги к себе, мило улыбнулся и принялся слушать. И в глаза смотреть. А Джисон не привык так. Но сейчас специально будет весь свой рассказ смотреть только в глаза Минхо, раз тот начал эту игру. Неловко? Самую малость. Хотя не, это же Минхо, с ним не может быть неловко. — В третьем классе я влюбился в одного человека, которого вечно ставили со мной в пару на физкультуре. Ну, мы часто делились по двое и перебрасывали друг другу мяч через сетку. Я, собственно, начал проявлять внимание, мол, «давай вместе сгоняем в столовую», «давай я тебе домашку дам списать»… Ну, в общем, типичные детские приколы. Я стеснялся! А этот… эта, — Джи споткнулся, пряча оговорку за кашлем. — Представительница человеческого вида вечно отказывалась, — Минхо вообще моргает? Или он моргает в то же время, когда моргает сам Хан? Да, парень всё ещё смотрит ему в глаза, а тот вдумчиво кивает и улыбается. Зрачок расширяется. Что бы это не значило, Джисон мысленно и в шутку окрестил его наркоманом. В шутку. Всё в шутку, всё в порядке. — Шли годы. В седьмом классе мой лучший друг рассказывает, что видел, как этот человек с кем-то ходил за ручку. Я, как оскорблённый младшеклассник с невзаимностью чувств, принялся чаще поглядывать за человеком. Потом понял, что у человека появилась девушка. — Лесбиянка? — перебил Хо. Он понял, да? Хан случайно. — Нет. Ой, да. Точно, да, — а вот теперь хочется отвести взор. Но это не по-джисоновски, он будет через всю комнату смотреть Минхо в глаза, пока не расскажет. Не знает, зачем. Это странно. Но. Это странно, никаких «но». — Так вот, в один прекрасный день в том же седьмом классе на меня сваливается глупая мысля: «Джисон, ты чё тупишь? Всё взаимно, тебя просто выводят на ревность». Ну, я только был не в городе. Но решил, что обязан признаться прямо в тот момент. Я написал смс-кой. В ответ отказ. Смирился. Потом приезжаю, прихожу в школу, а на меня все косятся, знаешь, так недобросовестно. Друг тогда болел. Благо другой чел в тот же день после уроков отвёл меня в тупик и молча показал скрины с моим признанием. — Уёбок, — процедил Хо. — Он не уёбок, не-е-е. Просто человек, ну, девочка, которой я это писал, э-э… Короче, в тот день я узнал, что у нашего класса был чат без учителя. И без меня, хах. И без моего друга, точно. Ну и туда полетели все скрины… Потом я как-то открыл тетрадь, а оттуда посыпались мелкие-мелкие записки, мол, «ха-ха, лох, гей, влюбился, признался, вот и слабак, таких отменять надо». Я, честно, не знал, что меня в классе не любят. В плане… Я иногда ссорился с ними, но даже не догадывался, что надо мной могут издеваться. Но они ржали ещё год, потом я перешёл в другую школу. — Стой, я запутался. Девочка или мальчик? — Гендер-пати? — Да, Джисон, — прыснул Минхо. Хан слишком гениален для этого мира, или Ли ведётся на любое подобие шутки от него. Одно из двух. — Мальчик, — вздохнул Джи, наконец опуская глаза. — Нормально, — кивнул Минхо. — Всё нормально, вообще не парься. Ало, мы уже подружились, слишком поздно дуться на то, что ты не выбирал. — Хотел сказать, что люблю тебя, но теперь как-то тяжело такое говорить, — тихо засмеялся Хан. — Хотел стырить твою картину с мухомором, но теперь как-то совестно это делать, — что за бред выдал? Отшутиться он хотел, не более. — Эй! Это статья вообще-то. — Статья в газете! Напишу статью про то, как правильно красть картины с мухоморами. — Ради благих целей… — улыбался Джисон, мечтательно оглядывая потолок.