Tamed-dashed

Минхо удобно сидел на первом этаже и слушал музыку. Однако, когда песня остановилась, он нахмурился и открыл телефон, чтобы проверить, что случилось, и оп, ему звонит Хан Джисон. — Ты проснулся? — Хо поднял трубку. — Не-а, из сна звоню. Но я уже лечу к тебе на динозавре, честно! — самым серьёзным тоном отвечал Хан. — Ты в номере? — Ага, — сонно проскрипел Джисон, потягиваясь. — Я внизу, — промямлил Ли, осматривая этаж. Тут сейчас ещё меньше людей, чем обычно. Не уж-то вся делегация решила делать проекты сегодня? Иначе почему так пусто? Вокруг только взрослые. Те, что сюда не с их программой приехали. — Оу, тогда сейчас прилечу на динозавре, подожди, пожалуйста, немного, — протараторил Джи. Минхо слышал, как тот замешкался. Насколько быстро Хан спустится? Минхо шумно выдохнул, когда младший сбросил вызов, и из телефона послышались короткие быстрые гудки. Он серьёзно сейчас придёт? Раньше, чем договаривались? На два часа? Ли определённо его недооценивает. Или наоборот. Хороший всё-таки друг. Ради него готов проснуться, а это мощно, между прочим. Сейчас нужно будет постараться поставить свои мысли на паузу. Минхо определённо хорошенько подумает о том, что он чувствует к Джисону. Но это потом. А пока что надо насладиться временем, проведённым с этим самым Джисоном. Ли сидел на диванчике лицом к лифту, махал ногами в воздухе и поджимал губы. Голова болит. Сейчас бы температуру померить, вот только градусник в номере. — Заждался? — рядом плюхнулся Хан. Неизвестно, как Минхо не заметил его, если смотрел на лифты. Наверное, по лестнице прогулялся. С седьмого этажа, ага. Младший тяжело дышал. Что, реально бежал? — А где динозавр? — усмехнулся Ли, кладя руку другу на плечо. — Блин, прости, по пути пришлось его закопать, — подыграл Джи, делая вид, что утирает слёзы. — Ну ничего страшного, пойдём на завтрак! — Надеюсь, что мне в еде не попадутся останки твоего питомца, — хмыкнул старший. Они переглянулись и вместе заржали. Дошли до кафетерия. Рутина. Парни приложили свои карточки от номеров к специальному терминалу, тот пикнул, и ребят пустили на территорию кафе. Здесь, как обычно, пахло едой. Да так, что потом от тебя ещё часа три будет нести этими ароматами. Минхо выделял единственный плюс этого места — освещение. Нежное, но яркое и необычное. Разноцветные неоновые подсветки делали своё дело. И это превращало «просто кафе» в «уютное кафе», как его прозвали Минхо с Джисоном между собой. Чанбин шутил, что из-за света тут очень романтично. Минхо вспомнит эту шутку и с позором кивнёт самому себе. Джисон вернулся за стол с огромным заставленным подносом. — Решил ограбить отель? — усмехнулся Хо, присаживаясь рядом. У Минхо же улов куда скромнее: чай и два маленьких круассана. — Я, походу, тебя ограбил… — удивлённо протянул Джи, быстро оглядывая то, что старший решил сегодня взять на завтрак. — Хён, что за фигня? Ты точно этим наешься? «Ну а куда ж я денусь…» — Конечно-конечно, — закивал Ли, показательно кусая сухой круассан, крошки тут же засыпали его чёрную кофту. Всё равно вкусно. В меру сладко. М-м-м… — Я вчера на ночь съел много, поэтому у меня живот болит. — Может, я тебе хотя бы сироп принесу? Я знаю, какой тут самый вкусный! — тараторил Хан, умудряясь в это время жевать яичницу с ветчиной. — Ты же мандарины любишь! Сегодня есть мандарины, могу принести. — А… Нет, спасибо, — смутился Хо, натягивая улыбку. Пару секунд помолчал, подумал. — Я сам схожу. И он встал из-за стола. Медленно поплёлся к стенду с фруктами. Не соврал Хан. Мно-о-ого мандаринов. И почему их никто не берёт? Может, это повод передумать? Шла лесом его выдержка. Минхо прямо у стола раздачи еды почистил один мандарин, кидая кожурку в карман — далеко мусорка. Хо за долю мгновения слопал фрукт. Потом взял ещё, очистил, съел… И ещё-ещё-ещё… Ли не мог остановиться. Он ел один мандарин за другим, даже не отходя от чёртовой корзинки с такими вкусными, сладкими, кисленькими… Кожура уже вываливалась из обоих карманов. Прошло лишь пять минут… Губы жгло от кислой мякоти, которую парень даже не удосуживался слизать или вытереть. Разум будто затуманен. Внезапно в голову, словно изнутри, ударили со всей силы. Чёрт… Руки задрожали, Хо медленно опустил их. Парень до боли закусил губу. Опять… Он готов заорать от ненависти к самому себе. Ну сколько можно? Нормально же шли по калориям, по графику. Без сбоев. Минхо кладёт руки в карманы, натыкаясь на кожурки. Вздох. Юноша яростно сжимает останки фруктов и швыряет их в пустую тарелку, которая первая попалась на глаза. Хо принялся судорожно оглядывать то, что вывалил, пытаясь сосчитать съеденные мандарины по кожуре. Сбился. Сука, тяжело так считать. Много… Оранжевая куча в тарелке… с горкой. Минхо закрыл глаза. Хорошо. Всё нормально, да? Он старается успокоиться. Неспешно берёт тарелку в руки, подходит к мусорке и стряхивает всё туда. — Туда! — зашипел парень, вторя своим мыслям. Будто Ли должен винить жалкие мандарины. Это он виноват. Как всегда. Спокойствие. Пожалуйста. Вдох-выдох. Милая улыбка, и можно возвращаться за стол к Хан Джисону. Или… — Стой, Хо, ты куда? — окликнул друга Джисон, когда тот молниеносно промчался мимо их стола. …Или он вернётся за стол, потому что его заметили. Блять. Минхо останавливается и медленно поворачивается к другу, нелепо улыбаясь. Подходит ближе. Садится напротив, место уже холодное. — Прости, забыл, где мы сидим, — выдохнул старший, ёжась на месте. — Пацан, не извиняйся, — улыбался Хан, хлопая глазками. — Прекрасно тебя понимаю, у самого такая херня бывает. — Хорошо, не буду, — хмыкнул Ли. — А где мандарины? — Джисон проговорил это так легко, а вот Минхо подавился чаем. — Забыл? — он открыл рот, хотел ещё что-то сказать, но понял, что говорить ему нечего. Блин, как же неловко кушать с кем-то. Кушать с Джисоном. — Погоди, я скоро вернусь. Пять минут. Как только Хан понимающе кивнул, старший подлетел со стола и скрылся в толпе других постояльцев отеля. Их, на самом-то деле, довольно мало. Язык не поворачивается сказать, что в отеле людно. Но Минхо ведь реально скрылся. Джисон ещё минуту поискал его глазами, затем пожал плечами и продолжил есть. Пусть море волнуется, а подростку сначала позавтракать надо. С Минхо же ничего не случится.

***

Тем временем Минхо сменил бег на быстрый шаг, а потом вообще еле плёлся. Дошёл до общего туалета. Раньше он ходил сюда по указателям, но со временем запомнил этот незамысловатый путь. И с закрытыми глазами дойдёт. На первом этаже самые чистые туалеты, если, конечно, не брать в расчёт туалеты в номерах. Сюда редко заходят люди, о существовании этих помещений вообще мало кто знает. Минхо знает. Недавно узнал. Случайно. Туалет и мужской, и женский. Каждая кабинка обёрнута бетонными стенами, поэтому можно сказать, что это не кабинка, а полноценная комната. Минхо закрылся в одной из таких. Все звуки снаружи сразу стали такими приглушёнными и далёкими. В коридоре играет живая музыка, фортепиано или пианино — Ли не разобрался. Но досюда звуки не долетают. Парень недоверчиво покосился на унитаз. Может, не надо…? Ладно. В последний раз он даёт слабину, а больше никогда-никогда. Нелепо заворачивают рукава и мельком стреляет глазами в зеркало, пока встаёт на колени. В голове, как обычно, всплывают неприятные флешбеки, которые каждый раз подбадривают парня. Раньше он, когда чувствовал, что съел слишком много, шёл танцевать. Минхо любит танцевать, занимается этим с малых лет. Но в такие случаи парень старался работать несколько часов, оттачивать движения, пока не упадёт от недостатка сил. Потом взвесится и облегчённо выдохнет. Но это занимает очень много времени. И сил. Поэтому год назад Минхо вбивает в тикток «как вызвать рвоту» и понимает, что все выдающие ему видео снимают такие же ребята, как он, которые как раз и задаются тем же вопросом. А в комментариях каждый второй пишет: «Одумайтесь! Вам это не надо!». Минхо бесили такие комменты. Типа, он осознанно вбивает запрос и получает отговорки? Серьёзно? Поэтому парень не будет тупить и зайдёт в поисковик, а не в тикток. Внимательно прочитает все инструкции, все сайты. Проскролит все прилагающиеся медиаматериалы. И он готов. Уже даже забыл, зачем пришёл. Выпивает заготовленный литр тёплой воды, кривясь. Фу. Вода должна быть холодной. Или горячей. Если горячая, то только в виде чая. Прям кипяток. Минхо как батя – пьёт чай из ада. Но, блять, тёплая вода — ни туда, ни сюда. Он готов заблевать уже после этого пункта. С горем пополам допивает, сглатывает остатки. Живот начинает громко урчать. Ли понимает свой желудок, он тоже готов заурчать, ему уже до безумия противно. Теперь самое страшное для Минхо. Парень мысленно настраивается. Рука дрожит. Он стоит на коленях и с ужасом смотрит в пустой унитаз. В голове пролетают мысли по типу: «Ну и до чего же ты докатился, Ли Минхо?» В прошлый раз не получилось. В этот должно сработать, он чувствует. Надеется. Надавливает на живот, суёт два пальца в рот. В мыслях же пробивает себе по лицу от того, что всерьёз занимается таким. Минхо считает, что его жизнь лучше всего описывает мем: «О-о-о, ну да, это я. Как я докатился до жизни такой? Что ж…» Головой понимает, что творит хуйню полную. Но в этой же голове вальяжно сидит мини-версия Минхо и приказывает продолжать. Потому что иначе не выйдет. Вес будет слишком большой. Этого окажется недостаточно. И ради чего? Если все вокруг твердят, что он и так очень худой? Что дрыщей никто не любит? Что девушкам нравятся подтянутые? Все вокруг вот вообще не в курсе, что Минхо поебать на остальных. Он хочет нравиться самому себе. Сейчас ему противно от своего внешнего вида. Будь проклят тот, кто придумал ставить зеркало в душевой кабинке. Это невыносимо. Все кажутся такими идеальными. На глазах выступают слёзы, когда Минхо снова смотрит в унитаз. Сука, как же это противно. И где-то там плавает его обед… Это и есть его обед. От этого ещё противнее. Воняет знатно. Парень не хочет смотреть на рвоту, хочет нажать на смыв и поскорее уйти. Но что-то внутри заставляет продолжать пялиться на эту гадость. С комочками. С пузырьками. Оно словно живое. Фу! Это как с новым синяком. Когда надавливаешь на синяк. Больно. Но через пять минут всё равно делаешь это. Минхо не сдержался. Его вырвало второй раз. От вида рвоты. Вот теперь точно можно аплодировать. Сука, оно такой густой жижей подступает к первой рвоте… Накрывает её сверху… Вымораживает. По спине бегут мурашки. У них там целое пати. Минхо ёжится и наконец перестаёт насиловать свою психику, смывает. Буквально видит, как малейшие частицы рвоты отлетают, брызгают вокруг. Ли машинально закрывает глаза. Встаёт. Смотрит в зеркало. И вот теперь даёт себе слабину. Можно. Слёзы начинают течь так рьяно, будто в глазах прорвало платину. Противно. Больно. Холодно. Страшно. Горло болит от того, что Хо слишком долго и сильно давил двумя пальцами вглубь. Живот бурлит. Минхо буквально ощущает то, насколько он теперь пустой. Но в то же время он чувствует, что если прямо сейчас что-нибудь съест, то оно отправится туда же, в унитаз. Ли чувствует себя так беспомощно и незащищённо. А главное, что он сам себя загнал. И выходит из туалета он только тогда, когда более-менее успокаивается. Сейчас же у Минхо не возникает никаких проблем. Он не думает перед тем как вызвать рвоту «а стоит ли?», не боится. Думает только о том, что время тикает. Джисон ждёт. Джисон не должен даже предполагать о том, чем же он тут занимается. Потому что сильные люди не вызывают рвоту в туалете после мандаринов. Сильные люди не считают себя толстыми с недовесом в 20 килограмм. Сильные люди не хотят скинуть «ещё чуть-чуть». И сильные люди не обманывают самих себя, мол, «это последний раз». Хо не тупит. Он настолько привык это делать, что теперь справляется и без воды. Только пальцы. Его организм сразу понимает, что нужно сделать. Минхо тщательно вымывает руки, сглатывает, глядя в зеркало, и криво улыбается самому себе. Даже как-то жутко… Рот прополоскал, чтобы не воняло. Закинул дынную жвачку и пошёл. Пять минут, как он и говорил Хану. — Я уже всё съел… — протянул Джисон, когда напротив снова садится Минхо. Улыбчивый такой. Странно… — Тогда пойдём. Ты говорил, что составил мега-вау-план на день. Я думаю, что нам, конечно, не будет так весело, как ребятам, которые разведают бомжей, но всё же, — лучезарно улыбался старший. Он весь светился изнутри. Джисона это смутило. Минхо же только что был так напуган… Что с ним? Ладно, Джисон, наверное, слишком много внимания уделяет мелочам. Ему же кажется. Бред. — Оу, план крутецкий, правда, — ухмыльнулся Хан. Парни вышли из кафетерия. Они в шутку сцепили руки в локтях — это их некая фишка, опять же, в шутку. Пока что просто шагали по первому этажу. — Итак, у меня есть два варианта: в отеле и не в отеле. Какой выбираешь? — В отеле, — зевнул старший. — Я ж болею. — Ну мало ли, — отмахнулся Джи. — Окей. Я тоже больше хочу посидеть в отеле. Итак, — парень с важным видом понизил голос и взял в свободную руку телефон, изображая, что говорит в микрофон, как в новостях. — Мы тусим у меня в номере. Ну, можно у тебя, без разницы. Я притащу карты и пару маленьких настолок, а с тебя «атака титанов». Мы не досмотрели! Для атмосферы включим мой ночник, он такой яркий и прикольный. Да, у меня с собой ночник. Со звёздочками. Выключим свет. Короче, мегауютно будет, — Джисон говорил это так воодушевлённо, но в то же время будто парился, что Хо не заценит его план. Это не план. Это то, чего сердце просит. Можно на пальцах сосчитать, сколько часов они поспали сегодня, в их законный выходной. Но зачем сон, когда время на исходе? Когда прошла уже неделя, а до конца поездки осталось всего три? Это безумно мало. Джисон понимает, что при желании, а желание будет, он ещё не раз встретится со всеми из их группы. Но в своём городе — это одно. А в одном отеле — совершенно другое. Это такие приключения, это так весело. Хан хотел бы считать, что обрёл здесь друзей, которые будут ему ближе всех на свете, но это не так. Он нашёл прекрасных людей. Больше всего выделяет, конечно же, Минхо, а также Сону, Чеён, Цзыюй и Феликса. Вот эти прям душевные. С остальными пока не успел разговориться, стать ближе. И как бы не было неприятно это заявлять, но Минхо не лучший друг. Лучший друг — Хисын. С которым Хан ежедневно созванивается или списывается перед сном, начиная свой диалог с уже привычного «ХИСЫН, АХУЕЕШЬ!» И они болтают часами. С Минхо он тоже болтает часами. Но тут другая атмосфера. Джисон не думает, что кто-то сможет заменить Хисына. Потому что у них тот вид дружбы, который стальной и на веки. Минхо клёвый! Но Джисон не может сказать, что с Хо у него те же вайбы, что с лучшим другом. Насчёт Минхо, голову Джисона иногда посещают странные, отнюдь не дружеские мысли. Всё бы ничего, но вот за все годы дружбы с Хисыном Хан ни разу не хотел поцеловать его. Даже лёжа в обнимку. Даже когда рука старшего так замедленно гладит тебя по плечу, а ты держишь его телефон на вытянутых руках, чтобы было видно обоим. Даже когда неосознанно прижимаешься к нему, пока на экране проигрывается роковая и весьма эпичная сцена. Даже когда играешь с ним в карты и понимаешь, что сейчас проиграешь, грустишь такой, а он видит это и предлагает сменить игру. И вот вы уже играете в «угадай, кто я». Даже когда поворачиваешься к нему, а он в это же время делает то же самое, и весь мир застывает, а секунды тянутся часами, когда вас разделяет такое мизерное расстояние, даже… Ладно. С Хисыном такого не было. И слава богу. Это странно. Возможно, у их с Минхо дружбы просто другой вайб.