«Мы в ответе за тех, кого приручили», — Антуан де Сент-Экзюпери.
Когда мы оказались дома, Тимофей начал осматривать интерьер и направился в сторону гостиной. Подойдя к нему, я положил руку на его плечо. — Тебе нравится? — спросил я у него. В ответ он весь сжался, и это меня рассмешило. Он был похож на дикого лиса, мечтающий оказаться в объятиях и в тепле. — Д-да. Очень! — сказал Тим уже собираясь уйти, но в этот момент моё сердце защемило и я его остановил. Взяв его за руку, мне стало легче дышать, и желание притянуть его ближе было всё сильнее. Это же то, что чувствуют родители, когда их дети рядом? Или нет? Когда мы направились на кухню, я увидел Ника. — Тим, продолжай осматривать дом с Егором, я пока приготовлю ужин. — Ник, может, тебе помочь? — предложил я вежливо, зная, что он откажется. — Нет, все в порядке, идите, — ответил Ник. Улыбнувшись, я повёл Тима дальше. Когда мы поднялись на второй этаж, я повёл его в конец коридора. — А это твоя комната, — сказал я, открывая дверь. Тим тут же подбежал к кровати и начал на ней прыгать. Всё это время я наблюдал за ним, и как же было приятно видеть его таким открытым и весёлым. Однако он быстро остановился и опустил голову. — Простите! Я был так рад, что у меня такая комната и… Я не дал ему закончить, начав гладить его по голове. — Всё в порядке. Прыгай, сколько душе угодно. Всё же эта комната отныне твоя. И начни уже говорить на «ты». Мы же семья, — сказал я. В ответ Тим только покраснел и кивнул. Выходя из комнаты, я сказал ему, что его позовут, когда ужин будет готов. Спускаясь к Нику, я осознал, что мне бы хотелось, чтобы он был более раскрепощённым и проявлял инициативу. Всё-таки я впервые испытывал подобные чувства по отношению к ребёнку.***
Когда ужин был готов и стол накрыт, я попросил Ника позвать Тима. Через несколько минут Ник вернулся, но один. — Тим не голоден? — спросил я, беспокоясь. — Не в этом дело. У него был кошмар, он сейчас спуститься. Не переживай, — сказал Ник, садясь рядом со мной. Тим и правда спустился. Его внешний вид явно показывал, что он плакал, на голове у него был беспорядок. Он сел напротив Ника, снова отгородившись от всех и стал накладывать себе в тарелку всё подряд. — Какой Тим у нас умница! Накладывает себе много и уплетает за обе щеки. Разве я не прав, Егор? — сказал Ник. — Всё верно. Ты такой молодец, Тим, — согласился я. В ответ Тим покраснел и стал выглядеть, как помидор. Из его рук выпали вилка и нож, громко ударившись об тарелку. Я наблюдал за ним и не мог сдержать улыбку. Милый и наивный. — Простите, мне непривычно слышать комплименты, — сказал Тим. — Привыкай, Тим, всё будет в порядке, — сказал Ник, продолжая нарезать свой яблочный пирог. — Да, привыкай, — добавил я, уже широко улыбаясь и умиляясь реакции Тима. В ответ он вздрогнул и уставился в тарелку.***
2 месяца спустя
— Ты можешь меня послушать? Я не хочу лечиться! Не хочу! Не буду! — на повышенных тонах говорил мне Ник. — А что насчёт меня? Ты подумал обо мне? А о Тиме? — кричал я в ответ, пытаясь достучаться до него. — А ты подумал обо мне, когда пропадал на работе, а я рыдал в подушку и ждал тебя? Ты думал о моих чувствах, когда на каждое моё признание тебе в любви ты лишь улыбался и молчал? Думал ли ты обо мне хоть один раз на самом деле? Скажи мне, альфа! — с истерикой и вызовом кричал мне в лицо Ник. Я хотел что-то ответить, но внезапный гнев и адреналин потекли по всем моим венам. Не успев проконтролировать себя, я толкнул омегу вниз на пол. Он стал потирать ушибленное место и смотреть на меня с ненавистью, пока с его глаз текли слёзы. — Может быть, я виноват, что не уделял тебе внимание, виноват, что не говорил приятных слов. Но, омега, не я искал поддержку и любовь более пятнадцати лет назад, как и сейчас. Не я жил с надеждой на невозможное. Ты мне был другом. Другом ты мне и остался. Если ты не хочешь лечиться, то пусть так и будет. Надоело, — со злостью сказал я и захлопнул дверь спальни. Я спустился вниз и, выйдя на улицу, достал телефон из кармана. — Привет, твоё предложение пойти в тот клуб ещё в силе?— …
— Отлично, скоро буду.***
10 месяцев спустя
Возвращаться домой стало до тошноты неприятно. Видеть охмелевшее лицо Ника, его враждебный взгляд и заигрывания с кем-то по телефону — отвратительно. Я стал спать на диване в гостиной, лишь бы избежать его прикосновений и вонь алкоголя. Единственное, что могло меня обрадовать, это Тим. Хоть я и возвращался с работы поздно, он часто встречал меня с улыбкой и угощал вкусной выпечкой. Придя домой, я не увидел Ника на первом этаже, как обычно, и пошёл наверх в спальню. Ник лежал без сознания на полу в рвоте, а рядом валялись бутылки спиртного. На пороге комнаты я позвонил в скорую и через пятнадцать-двадцать минут они приехали. Я поехал с ними в больницу, чтобы быть в курсе состояния Ника. На вопрос о том, когда его выпишут, мне сказали, что он точно будет под наблюдением как минимум неделю.***
Когда я снова был дома, уже была поздняя ночь. Тима не было, а я, сидя в гостиной, раздумывал о том, как я перестал испытывать те тёплые чувства к Нику год назад. Столько лет мы были вместе, но только после того, как Тим появился у нас дома, я стал замечать в Нике всё больше отрицательных качеств. Меня ужасно вымотали наши ссоры, и я хотел лишь покоя. Я услышал, как открыли входную дверь, но никак на это не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку. — Привет, — услышал я Тима. — А где Никита? — сразу же спросил он, стоя рядом с диваном. — Никиту увезли… В больницу, — прошептал я и, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. В ушах шумело, а голова ужасно болела. — У него отравление алкоголем. Его откачивают. Не переживай, через неделю будет как новенький. Ложись спать, Тим, — из последних сил сказал я. Я ожидал, что Тим сразу поднимется к себе, но почувствовал, как рядом со мной прогнулся диван. Тим положил свою голову мне на плечо, а я не хотел его отталкивать. Рядом с ним мне стало в несколько раз лучше и спокойнее, и я стал гладить его по голове, накручивая его рыжие локоны на палец. Может, не всё так уж плохо?