Фея для Принца

Тысяча девятьсот семьдесят шестой год, самое начало июня. Всего-то. Как она и подозревала, спешно отдышавшись и сотворив Темпус, её перенесло в будущее. И теперь Гермионе нужно было использовать нюх. Ничего сложного. Но вот очень тревожило девушку то, что слабый запах сухостоя в этот раз был щедро приправлен железом. Чем ближе Гермиона, на ходу накладывающая на себя Скрывающие, подходила к опушке леса, тем яснее становилось, что лес – Запретный. Чем шире был шаг, чем скорее поступь – тем яснее различались разрозненные возгласы. Которые, если прислушаться, вполне ясно доносили до слушателя ситуацию. - Твари! Дракла тебе в штаны, Поттер! - Тарантеллегра! - Не суй свой длинный нос не в свое дело, целее будешь! - Ты сдохнешь в Азкабане, псина! Секо! Ответом на этот истерический всклик было одновременное: - Заткнись, отребье! - Только вякни, Нюнчик, и пожалеешь! Бомбарда! Да вашу-то мать… Когда-то, в первый год после Победы, они с Гарри (в рамках служебной практики) отправились изучать всемирную маггловскую картотеку преступников. Строго говоря, отправили лишь аврора-стажёра Поттера. Но Грейнджер, как единственный его друг, понимающий буквы лучше, чем живых людей, отправилась с ним. Они восприняли поначалу это, как рабочую задачу. Но, чем больше они читали отчеты и полицейские сводки, тем сильнее росло их беспокойство. Они то и дело неловко переглядывались. Гермиона тревожно грызла ногти, а Гарри лихорадочно поправлял очки. «Большинство психологов считают, что аддикции и склонность к девиациям приобретается объектом в раннем детстве». Серийные убийцы, массовые убийцы, каннибалы, насильники, растлители детей... Каждый второй серийный преступник, о котором они читали, был нелюбим в детстве. Многие либо провели юные годы в приютах, угнетаемые сверстниками, либо – были систематически биты собственными родителями. Вчерашние школьники, Герои Войны, провели невольные параллели с теми, кого знали, одновременно. Остаток их дня был заполнен душным, неловким молчанием. За спинами молодых людей, казалось, все ещё толпятся тени прежних врагов и союзников. Неправильным, серым довлеющим комом, в котором не разобрать, где друг, а где – враг. А мрачные тона сливаются в одну единственную, глобальную трагедию. И сейчас задачей Гермионы было не просто не допустить тех смертей, что она помнила. Ей было неизмеримо важнее не допустить личностной деформации одного конкретного человека. Потому что теперь она точно знала, видела своими глазами и слышала собственными ушами, что тот ребёнок и тот взрослый, которого она знала в студенческие времена – совершенно разные люди, и между ними – огромная событийная пропасть. И, чтобы нынешний мальчик стал тем взрослым, с ним должны были происходить ужасные вещи. Часто. И – беспросветно. Из всех человеческих пороков Гермиона Грейнджер более всего порицала равнодушие. Если бы много лет назад к маленькой первокурснице с невыносимым характером, несмотря ни на что, не проявили участие два сокурсника, она – была бы съедена троллем. А если бы к одному мальчику оказались бы неравнодушны окружающие также, как когда-то к ней... Гермиона не смогла толком сформулировать в своей голове конец цепочки предположений. У неё не осталось на это времени. Запах привёл её к месту назначения. Пожалуй, сейчас волшебница наблюдала одну из основных причин того, что застенчивый, но устремляющий решительный взор в будущее ребёнок неумолимо превращался в отстраненного подростка с потухшими глазами из воспоминаний, увиденных Гарри Поттером тем кровавым маем. Мародеры. Стонущий крик. В зоне видимости громко взорвался трухлявый пень, и его куски очевидно болезненно угодили по парню в зелёном галстуке, торопливо нырнувшему за очередное дерево. Грейнджер замерла на месте, прикусив до боли губу и гася острую, до звёздочек перед глазами, жажду броситься вперёд и порвать нападающим глотки на волокна. Нельзя. Нельзя открыто вмешиваться, не имея представления о событии и его последствиях. Что же… Гермиона наконец нашла и Мародеров, и их оппонента. Ну, а в самом деле, кого ещё она ожидала увидеть на территории Школы? Конечно, студентов. Они, эти гриффиндорцы, действовали слаженной тройкой. Хоть сейчас в Аврорат. Петтигрю прикрывал друзей Щитовыми на расстоянии, пара – атаковала. Их одинокий противник скрывался за деревьями и огрызался зло, всерьёз. В картине маслом отсутствовал лишь Ремус Люпин. Грейнджер подозревала, что подобного открытого противостояния осторожный волчонок не допустил бы. - Это вы… – черная мантия мелькнула по зелени неровного пейзажа, меняя дислокацию –Пожалеете! Где мой учебник, вор очкастый?! Пронзительному, хриплому голосу явно не хватало воздуха. И – союзников. Гермиона знала по себе, что в столь нежном возрасте необходимо чувствовать себя важным хоть кому-то. Знать, что есть люди, которые всегда готовы поддержать в беде. Иначе... Она, конечно, прекрасно помнила, что «Иначе». Лучше бы он без разбора мучал бродячих собак, чем бросал в ровесников Режущие, право слово... - А ты выходи и спроси нормально, трус! Сириус Блэк, жгуче красивый, с острым блеском зубов, лихо сверкнул иссиним безумием глаз, заходя с левой стороны, готовясь ударить. Провокация сработала. И, будь они со слизеринцем один на один, ему бы – не жить. Что не могло не вселить в сердце безмолвно наблюдающей девушки противоестественный восторг подобным раскладом сил. Но… их было трое на одного. Утроенные громогласные Чары не оставили ни шанса измотанному брюнету. Его – провернуло в пространстве и с силой отбросило в многолетнее дерево. Парень – протяжно охнул и сполз по стволу вниз. Его наплечная сумка порвалась и упала на землю, обнажая нутро с нехитрым школьным содержимым. Гермиона заскрипела зубами и изо всех сил вцепилась в одно из рабочих колец чёрного металла, мучительно желая гордо вскидывавшему голову Блэку долгой смерти. Гермиона – терла кольцо. А Поттер, явно предусмотрительней остальных и, возможно, уже наученный опытом, чётко проговорил: - Экспеллиармус. Палочка тёмного дерева отлетела от хозяина далеко в траву. Он – дернулся было вслед, но замер под прицелом орудия соперника. О, Гермиона, несмотря на бессильный, удушливый гнев, мыслила чётко. И примерно понимала, в чем дело. Пусть это и было лишь догадкой, но для Невыразимца имеющихся обрывков информации было более, чем достаточно. Лес. Требование не совать нос не в свое дело. Азкабан. Псина. Тройка неучтенных анимагов. Вероятно, так сложилось, что Северус увидел больше, чем следовало. И, вероятно, нарвался на неприятности – тоже сам. Но Гермиона менее всего задумывалась сейчас над вопросами справедливости возмездия. Она прекрасно знала, на чьей стороне выступает в этот раз. И собиралась придерживаться данной линии, несмотря ни на что. А тем временем, пока Заместитель Главы Отдела Тайн Грейнджер ругательно вопрошала, где хоть одна туша, с которыми её связывает это кольцо, Поттер-Пока-Что-Не-Старший-А-Единственный с видом победителя подошёл к Снейпу, брезгливо отпнул сумку слизеринца и – угрожающе навис над поверженным. - А теперь мы договоримся так: ты – завалишь раз и навсегда отверстие на своей немытой голове. Это один. Отвалишь от Эванс, это два. И сегодня, и вообще. Извинишься перед моим лучшим и прекраснейшим другом. Это три. Иначе мы каждый день будем демонстрировать всей Школе, какой ты грязный ублюдок. Пока Поттер внимательно смотрел на тяжело дышащего Снейпа, Петтигрю хихикнул и гаденько поддакнул: - Мы вот думаем, что тебе надо мыть твой поганый рот и голову чаще. И мы можем оказать тебе такую услугу, раз ты сам этим заниматься не хочешь. Ответом был лишь глухой то ли стон, то ли – всхлип. Грейнджер до крови прикусила губу, подавляя желание залить себе в уши каленое олово, чтобы никогда более не слышать подобных звуков. А Поттер, решив, что это – какое-никакое согласие, важно кивнул. И буднично сообщил: - Тогда мы подождём у Озера, Снейп. Пусть все услышат, что ты сожалеешь о том, какой ты противный. Не заставляй нас ждать. Сочтя разговор оконченным, парень развернулся, чтобы уйти. И в этот момент Северус призвал палочку, целясь тому в спину. Но Блэк – оказался быстрее, и швырнул Заклятье в противника. - Левикорпус! Создателю Заклинания – пришлось спешно блокировать. - Не смей! - А то – что? - Издевательски переспросил Поттер. - И вообще: почему ты, Нюнчик, так уверен, что Эванс не сама отдала нам твою замызганную книжку? - Сектумсемпра! Однако, на вид совершенно отчаявшийся, слизеринец попал не в однокурсника. А... в Дементора. Покрытая струпьями тварь свалилась на школьников сверху, разделив собою представителей двух факультетов. И зловеще потянулась к Джеймсу Поттеру. Петтигрю заверещал. А безбашенный Блэк, подхватив друга под руки, завопил тому в ухо: - БЕЖИМ! БЫСТРЕЕ! Так они и сделали. А Грейнджер издала несчастный, сдавленный стон, с силой приложившись затылком о ствол дерева. «Перстень чёрный, номерное значение 3.5АФ (быстрое реагирование). Количество экземпляров - 6 шт. Назначение: призыв. Функционал: использование при массовых ситуациях класса опасности Красный, Красный Усиленный, Код Икс, и Оранжевый Критический. Радиус действия: миля. Ограничения: контрактное соглашение». «Контракт: магическое соглашение о сотрудничестве между Тёмными Тварями высокого класса опасности и Министерством Магии Британии». Почему, ну почему из всех тёмных Тварей, с которыми её Отдел имел соглашение, явилась – именно эта?! Откуда она вообще взялась в лесу возле Школы?! Шестнадцатилетний парнишка силился подняться и последовать примеру Мародеров. Но было уже поздно. Дементор обратил на него внимание. Прежде, чем Гермиона успела пошевелиться, юноша резко выкинул вперёд палочку, и в лицо Дементору устремился свет. Однако, образ Лани, которую Гермиона уже понемногу начала недолюбливать, автоматически ассоциируя с Лили Эванс, истаял, не успев толком сплестись из серебряных нитей. А Дементор – снова ринулся в атаку, отвратительно контрастным гнилостным пятном на фоне летнего дня. Слизеринец – в ужасе отшатнулся, из-за ауры Стража Азкабана теряя последнюю связь с реальностью. - Экспекто Патронум. Вышло у неё в этот раз чётко, ёмко и… зло. Тем не менее, как ни странно, Лань Гермионы, словно чуя близость того, кто стал причиной её рождения, была ослепительна. Когда Грейнджер проморгалась, избавившись от радужных мушек в глазах, Дементор был уже далеко, а Лань – победно била копытцем перед рухнувшим на колени пятикурсником. Уже будучи в полузабытьи, он протянул к ней руку. И в этом мимолетном прикосновении – ожидаемо потерял сознание, падая на яркую траву. «При прикосновении к телесному Патронусу некоторые волшебники, из тех, кто имеет хотя бы небольшую склонность к Ментальным Наукам, могут приблизительно ощутить, из каких воспоминаний соткан Защитник. Впрочем, как и сам хозяин физического Воплощения этой магии. Именно поэтому касаться чужих Патронусов – не рекомендуется». К драклам. Спешно подойдя к бессознательному телу, Грейнджер развеяла Лань и наложила на жертву буйных гриффиндорцев и собственных действий колдомедицинскую Диагностику. Вздохнула. Залечила тонкую рану на ноге. Не задумываясь, достала из кармана кожаный мешочек с невесомым порошком, и сдула в лицо брюнету драгоценную пыль, выторгованную когда-то у жрецов майя. Робкий румянец тут же вернулся в бледные щеки. Починила его сумку. Немного подумав, достала рабочую стандартную аптечку, и, порывшись в небольшой коробочке, нашла все же дольку темного шоколада. Вложила во внешний кармашек рюкзака так, чтобы невзрачная серая упаковка с чёрной литерой внутреннего шифрования была заметна владельцу сразу. Ещё с минуту порывшись в карманах, отыскала министерскую брошюру для сотрудников по технике безопасности при посещении Азкабана. И – безжалостно выдрала несколько страниц. Гермиона, к сожалению, с детства была книжным вандалом. И усиленно работала над тем, чтобы не рвать и черкать оригиналы, а – приобрести привычку копировать. Пока выходило не особо. Лист жёлтой, плохо пропечатанной, бумаги, где содержалась подробная информация о правильном использовании Патронуса и условиях концентрации при наличии в зоне видимости Дементоров, остался между потрепанными учебниками. Почистила своему пациенту мантию и рубашку. Зашила разодранный подол, очень старательно воспроизводя все те бытовые Чары, которым научилась у Молли. И в целом, осталась собою довольна. На самом деле, если не позволять себе паниковать, всё задуманное получается прекрасно, несмотря ни на что. Посидела рядом. Припомнила подсмотренное Гарри у Снейпа при обучении Окклюменцией воспоминание, после вытребованное ею у Избранного в одну из изобилующих алкоголем годовщин Победы. Не смогла извлечь из памяти дату и временной отрывок, сообщенный Меченым устно. Поняла, что писать записку с текстом «Носи под мантией не только белье, а хреновы школьные брюки, даже если жарко» – план идиотский. Мучительно отогнала от себя вредную мысль о том, что, кажется, мертвецами в последние годы интересовалась больше, чем живыми. И, наконец, самое сложное. И самое важное. Основное. Тёмная Магия, ровно та же, которую она творила над маленьким мальчиком в Коукворте, нарушая этим самостоятельно обновленные Декреты. «Многократно и циклично повторенная, магия усиливается и копится». Плата большим количеством крови волшебницу не страшила. Гермиона была слишком упряма, чтобы не совершить попытку без оглядки на цену. Если начистоту, самым сложным в этом деле было – побороть тошноту. Если её вырвет, или она, желая вдохнуть поглубже, запнется хоть в одном слове, то последствия ждать себя не заставят, строго противоположным результатом желанному. Она это уже делала на практике, не позже часа назад. Так что у неё было преимущество перед теоретиками, даже в своём состоянии крайней усталости. Еще час. И – флакон с Восстанавливающим и Кроветворным. Как бы сильно Грейнджер не отрицала допинги, сейчас, если она хотела шевелиться и двигаться дальше, они ей были необходимы. Рука дернулась поправить волосы спящего парня, но Гермиона, неизвестно почему, этот жест себе запретила. У неё есть определённые задачи, от которых не нужно отвлекаться. Отойдя как можно дальше, под прикрытие деревьев, незримая ведьма нервно прикусила палец. А затем – нацелила палочку на бессознательное тело: - Энервейт. Промазала. Руки нещадно тряслись, и пришлось перепроверить, не слетели ли Дезиллюминационные. В общем, с этого расстояния и в подобном состоянии нервного возбуждения девушка попала в цель только с третьего раза. Слизеринец, резко вздохнув, сел. И тут же болезненно охнул. Подозрительно оглядел себя. Некоторое время в отупении смотрел на собственные руки и сумку. А затем – вскочил на ноги, лихорадочно оглядываясь по сторонам. - Хоменум Ревелио! Гермиона удовлетворенно прикрыла глаза. Все же она правильно оценила ситуацию. И очень верно отошла подальше, за пределы радиуса Заклинания. Грейнджер думала, что Северус либо ищет следы присутствия Дементора, или и вовсе ожидает увидеть Мародеров, и особо не переживала, но… тут её ждал сюрприз. - Миа! Отчаянный, надрывный, умоляющий вопль разрезал гудящий жаром воздух, а вместе с ним – и внутренности слушательницы. Этот голос ну никак не мог принадлежать тому профессору, которого знала Грейнджер. И это сейчас волновало Гермиону… меньше всего. Удушливо зажимая рот ладонью, она болезненно морщилась и часто моргала. Непрошенная соль жгла глаза. Так мог бы кричать её импульсивный Гарри. Так он и кричал, когда Блэк упал в Арку Смерти. -Миа! И ещё раз – ножом по сердцу, отдаваясь слабостью в ногах и влагой на ресницах. Она принимала эту боль покорно. Она была виновата в происходящем сама, позволив своему Патронусу взаимодействовать с мальчиком. Может, оно и к лучшему. А может, это скажется очень плохо на его будущем. Знать этого сейчас Гермиона не могла. - Миа… Она не сдвинулась с места, вцепившись в ствол дерева ногтями, борясь таким неприятным образом с рефлексом, не пойми откуда взявшимся. Все её тело рвалось бежать вперед. Мышцы отзывались на зов адреналиновой судорогой. А он – рухнул на колени, закрыв лицо руками. Прошло около десяти минут, за которые девушка в стальных одеждах успела и поплакать, и искусать губы до крови. Сутулый, понурый, волшебник брел к школе, не разбирая дороги. А Грейнджер, на почтительном расстоянии, под Заглушающими, кралась следом. Мародеры ли, Дементор – но она должна была убедиться, что Северус добрался до Хогвартса благополучно. Уже на подходе к хижине Хагрида он обернулся, цепким взором внимательно высматривая что-то среди деревьев. Но Гермиону, разумеется, не увидел. Горько усмехнулся, и опустил голову. Острый взгляд пропал за завесой волос. А Грейнджер – повторно схватилась за сердце, лишь теперь примерно достигая понимания, в чем основная суть религиозного самобичевания. Она и сама сейчас была близка к тому, чтобы надавать себе пощёчин, бормоча «Мea culpa»*. И согнуться пополам от чувства непоправимой вины. Тем не менее, некоторые вещи нужно делать именно так, а не иначе. Парень тем временем зашагал к Озеру. Замер, словно о чем-то вспомнив. Сотворил Темпус. Обречённо махнул рукой и развернулся в сторону подъёма к Школе. Она наблюдала, как фигурка бредет к замку, пока он совсем не скрылся из виду. *** До границы зоны аппарации в лесу она добрела, сама не ведая, как. По большей части, наугад. Он её помнил. Помнил. Чем так важно это открытие, Гермиона пока не могла ответить. Очень кстати на пути колдуньи попался одинокий молодой акромантул, которого волшебница с удовольствием подожгла, вымещая на нем всю свою обиду на судьбу. Дело в том, что Грейнджер в целом была не уверена, что её сегодняшняя заслуга в чем-то большем, чем то, что Снейп не пошёл к Озеру, выполнять требования гриффиндорцев. Ещё бы знать, кому и на кой это полезно, было бы очень замечательно. Таким образом, Невыразимец, решившая вмешаться в ход времени, совершенно не ведала, засчитана данная попытка или же – нет. Осталась всего одна. И права на пробные действия у девушки больше нет. Гермиона с сомнением оглянулась назад. Был ещё один вариант. Ещё один разум, который можно было подключить к решению задачи. Удерживало волшебницу лишь предположение, что этот человек вряд ли согласится действовать в интересах Северуса. А ей нужно именно это. И, лишь когда паук догорел дотла, Гермиона Грейнджер, так с собой и не договорившись, аппарировала прочь.