Фея для Принца

Громоздкий маггловский будильник, противно отбрякав шесть утра, затих. Гермиона со стоном села и отправила железку обратно в карман мантии. А затем – тяжко вцепилась в волосы. Голова гудела. Перепить Аберфорта еще никому не удавалось. Но зато – Гермиона управилась с задачей. Она смогла доказать старому трактирщику, что ее данные, обрезанные, размытые и нечеткие, не выдуманы. Она смогла выдать лишь ничем не подкрепленные утверждения касательно его собственной судьбы, которые Аберфорт сам, греша на эксперименты Отдала Тайн, счел за пророческие видения. И у нее получилось умолчать о глобальных событиях. Она вообще сообщила ему, торгуясь за необходимое, очень мало информации. И язык теперь, от того, что она его всю ночь то и дело прикусывала, чтобы не сболтнуть лишнего, теперь сильно саднил. Потому что умолчать о том, что она – путешественник во времени, как оказалось, адски сложная задача, если ты хлещешь огневиски. Больше того, Аберфорт даже оказался заметно тронут, когда Гермиона в конце концов указала на личность того, о ком так печётся, хоть и не уточнила причин. И очень удивилась, когда старик сообщил, что пустил на постой школьника не за деньги, а за зелья для… своих коз. «Некоторые составы могут стимулировать определенные процессы в организме жвачного животного, и таким образом, производство безоарового камня можно поставить на поток». В общем, Гермионе было радостно выяснить, что Аберфорт, оказывается, вовсе не против приглядеть за слизеринцем и на совершенно добровольных началах. И даже дать слово, что до брата этот их маленький договор – не дойдет. Приведя себя в относительный порядок и натянув Маску, Гермиона, попрощавшись с трактирщиком, нырнула за портрет. *** Перед тем, как ученики прибыли в Замок, Гермиона решила обсудить с Директором момент, который лично её – очень тревожил. Она рассказала ему про Карту Мародеров. Альбус тут же оказался до отвращения восхищён и рад за своих, таких способных, студентов. И лишь тогда, когда Гермиона настойчиво повторила, что артефакт – отображает истинные имена, задумался. И в итоге, отдал решение на откуп ей, как-то по-особенному, но на первый взгляд, не к месту напомнив, что к её услугам – персональный школьный эльф Тилли, очень сообразительный и полезный. Гермиона – намёк поняла. И к началу вечера Посвящения Карта Мародеров была у неё в кармане, а четвёрка гриффиндорских молодцев – смурно переглядывались и выглядели расстроенными. Девушка довольно прищурилась. Она потратила около часа, чтобы угадать правильную команду к воровству у волшебника для домового эльфа. Тот твёрдо не желал вредить юным человекам, а уж тем более – тайком. Ровно до тех пор, пока она не угадала ключевое «На благо Школы и их самих». Тилли, приободрившись, исчез, щёлкнув пальцами. Через минуту кусок пергамента, очень обиженно отказавшийся открыться взрослому, был у неё в руках. И последние полчаса перед пиром Невыразимец Грейнджер потратила на то, чтобы понять, что Карта зачарована открываться без сюрпризов лишь людям, которые не переступили восемнадцатилетнего рубежа. Это было очень изобретательно. И Гарри о таком её не предупреждал. Впрочем, если он упоминал подобное вскользь, между делом, она могла и забыть. Воодушевлена возможностью понаблюдать за профессорами в разгаре рабочего процесса девушка была ровно до вчерашнего первого педсовета. А взрослыми, которые сейчас – ещё студенты, до Распределения. Заметив за собой бесконтрольное слюноотделение, как последствие реакции на запахи и образы, и мигом родив грубую аллегорию с течной сукой, Гермиона тут же крепко обиделась на свой организм. Спасибо, хоть мозги пока не отказывали. Гермиона, как когда-то в школьные годы, потратила остаток вечера на рассуждения о том, что, если бы живой ум и неукротимую энергию некоторых волшебников получилось бы загнать в нужное русло, волшебники захватили бы мир абсолютно мирным путем. Но так не бывает, разумеется. А бесполезную ей Карту она спрятала в свой карман с чётким намерением передать её аккурат перед своим «отбытием» Филчу. Уж в этом, как и в том, что Карта достанется через много лет близнецам Уизли, девушка была с историей солидарна. Но... Допускала, что может дать слабину, и вручить пергамент в совершенно посторонние руки, которые используют его в совсем не мирных целях. Владелец тех самых рук с абсолютно отрешенным видом сидел за столом факультета Слизерин и уже третий раз Заклинанием кипятил в кубке воду, засыпая в получившийся кипяток возмутительное количество чёрного порошкового кофе из жестяной банки. И то и дело, ощущая на себе косые взгляды сокурсников-змеек, закоснелых консерваторов, ежился. Но занятия своего – не прекращал. Смекалку Гермиона оценила. Среди чая и тыквенного сока столь очевидное наплевательство на традиции в угоду себе – восхищало. А что не запрещено, то, как известно, разрешено. Она лишь надеялась, что среди своих, если зайдет речь, он догадается апеллировать именно к собственному комфорту и зайти с точки зрения слизеринской смекалки. Мол, я не хер кладу на маглоненавистнические ценности своего факультета, а как раз в его традициях действую в личное благо. Иначе закусают свои же. *** Альбус Дамблдор складывал пергаменты в ровную стопочку, задумчиво качая головой. Феникс старательно чистил перья. Гермиона сидела на подоконнике. - Значит, Питер Петтигрю, как и его товарищи, анимаг. Очень интересно… - Я бы хотела внести предложение. - Да, Гермиона? - У Хогвартса существует квота по обмену с Ильверморни. Почему бы её не предоставить Петтигрю? Тогда предавать Поттеров будет некому. Я бы, конечно, просто натравила на него книзла, но кажется, вы будете против. - О, вы очень догадливы, Гермиона. - Так что по квоте? - Она действительно существует, хотя особой нужды в ней нет. Я подумаю над этим. Альбус, как оно обычно и водится, что-то темнил. Грейнджер это не нравилось. Но закатить истерику она поводов не находила. Часы били полночь. - Тогда, если можно, мы на сегодня закончим. У меня завтра с утра занятия. - Да, конечно. Дункан уже освободил для вас комнаты? - Нет пока что. Но я найду, где переночевать. Уже у самого выхода Альбус окликнул волшебницу: - Мисс Грейнджер! Гермиона, уже державшаяся за ручку двери, вопросительно обернулась. Альбус мягко улыбался. - Вы так и не сообщили мне имя того человека, в чьей судьбе просили поучаствовать. Но сегодняшний вечер показал мне, что этот загадочный волшебник – наш студент, и он – с факультета Слизерин. Признаюсь, очень увлекательно пытаться угадать его личность, но было бы несравнимо удобнее, знай я точное имя. - Я учту. – Нейтрально кивнула девушка, выскальзывая за дверь. Все, что Гермиона вынесла из слов Альбуса – её тело и манеры предают хозяйку. И надо впредь стараться держать себя в руках лучше. Потому что многие студенты намного глазастее, чем Директор. *** Ночь прошла смутно, тяжело и бессонно. Все происходящее буквально кричало о том, что контролю – не поддается. Да и она сама держала себя в руках – из рук вон. Чёрная дыра, коллапс, временной парадокс, провал... Гермиона сидела на завтраке и очень боялась ненароком сотворить нечто подобное. И ей сейчас очень не хватало под рукой Рона, умевшего несколькими простыми словами вселять в неё уверенность в собственных решениях, даже если те – неверные. Грейнджер попыталась представить, что бы он сказал, если бы стоял рядом. Наверное, предложил бы упростить ситуацию до минимума и красиво все распидорасить, чтоб злодейским злодеям неповадно было. Девушка невесело усмехнулась. Проблема была в том, что, видя полную картину взаимосвязей, определить главное абсолютное зло было невозможно. Разве что – решать субъективно. А её субъективность сейчас пыхтит над какими-то бумажками, вместо того, чтобы уделить внимание овсянке. Северус Снейп сидит поодаль ото всех, игнорирует завтрак и что-то лихорадочно строчит в тетради. Иногда замирая с отсутствующим взглядом, размашисто вычеркивает целые строки и – строчит снова. «Колпачок протекает, в голове не хватает». Так сказал бы Рон. Но в этом случае Гермиона не могла до конца согласиться. Она считала, что в этой голове – как раз слишком много всего. Может, даже есть что-то лишнее. И сейчас она наблюдала все поведенческие признаки мании. А при отсутствии ресурса к воплощению навязчивой идеи, мании могут здорово осложнить жизнь. К примеру, довести до психоза или толкнуть на необдуманные, глупые поступки. Гермиона об этом читала. А что касается маниакальности и пристрастной деятельности самой Гермионы… По этой логике, действуя только лишь в интересах данного тощего субъекта, ей необходимо передушить в колыбелях половину Британии. Грейнджер очень хотела сделать все, чтобы помочь этому человеку с ресурсами для реализации его идей, какими бы они ни были. Насколько это в её силах. Для мужчин очень важно иметь Дело. Женщины более ориентированы на общий уровень покоя и благосостояния, а вот мужские особи – зачастую рвутся во след за идеей. Тяжело. Для начала, надо бы хотя бы набраться смелости конкретизировать Директору Дамблдору личность того, в ком она заинтересована.