Фея для Принца

Гермиона только на утро выходного дня, когда сумела проспаться и размять затекшее тело, активно протестовавшее против сна на классной скамье, с которой девушке не хватило предусмотрительности вечера перебраться в кровать, осознала, что её приглашают на свидание. И тут же – бестолково забегала туда и обратно. Строгий заместитель Главы Отдела Тайн действительно не понимала, за что схватиться. И была настолько смятена, что, кажется, ей было бы проще решиться добежать до границы аппарации и взмахнуть палочкой, чем собраться и – пойти на встречу. Горе от ума. Если она продолжит так истерить, то никуда в итоге не пойдет. А пойти… хотелось. Грейнджер беспокойно пыхтела, выгребая из карманов ворохи одежды, которую – либо носила редко, либо – не надевала вовсе. От растущего на кровати количества бесполезных тряпок проблем, впрочем, меньше не становилось. Хотя, казалось бы, повестка – мелочь, раз плюнуть, но так сильно волшебница не волновалась даже в подростковом возрасте перед Святочным Балом. Тогда, разобиженная, она прежде всего ставила целью доказать своим мальчишкам, что она – девочка, а не ходячий справочник. И, хоть и была польщена вниманием Виктора донельзя, размеренно и планомерно готовилась. А сейчас... Ни прожитые годы, ни профподготовка к любого вида форс-мажорам – не помогали. У Гермионы, конечно, проблем со стилем не обнаруживалось с тех самых пор, когда она вплотную задалась вопросом внешнего вида сразу после трудоустройства в Министерство, хоть и впоследствии актуальность обновления гардероба – иссякла. Но, кажется, сегодня Грейнджер вновь оказалась несостоятельна в вопросе. Нет, она, конечно, знала, как одеться, скажем, на встречу в маггловский бар. Или на вечерний приём в Министерство Магии. Но совершенно, как выяснилось, не представляла, как должна выглядеть ассистент Картер, если её позвали на прогулку по территории Хогвартса посреди учебного года. Потому что, как ни старайся, средь Запретного Леса что строгие вечерние мантии, что откровенные маггловские наряды выглядеть будут одинаково неуместно. А зашнурованные по самое не балуйся армейские сапоги – нелепо. И кто бы мог подумать, что у Невыразимца со стажем все еще может найтись веский повод переживать насчет отражения в зеркале?.. В конце концов, ближе к трём пополудни, так ничего и не придумав и излишне долго пробыв в ванной, девушка с тяжким вздохом сгребла обратно и одежду, и косметику, так ничем и не воспользовавшись. Единственной переменой в привычном образе явилось то, что Грейнджер не надела под рубашку и мантию лифчик. Что, впрочем, оказалось не особо заметно глазу. Даже, если честно, никак не заметно. Но расстраиваться еще и на этот счет волшебница сегодня категорически себе запретила. А, после долгих уговоров, все таки заставила отражение улыбнуться. Как и наотрез отмела позорные мысли о неявке. Она должна была пойти на это свидание, потому что он – захотел её пригласить. А она застряла в этом времени не только в угоду своему желанию увидеть его по возвращении живым, но еще и во имя его персональных нужд и стремлений. И, следовательно, всему, что она там себе просчитывает насчет критичных перемен во временной шкале и относительно причинения вреда своим будущим отсутствием, место в навозной куче драконьего дерьма. - Не смей думать за других. – Строго отчитывала Гермиона зеркальную Грейнджер – Он тоже может знать, как ему лучше, представляешь? Вот и спросишь. Объяснишь и спросишь. А потом – спросишь и объяснишь. Попробуй учитывать для разнообразия чужое мнение, мисс Всезнайка. Волноваться меньше этот монодиалог ни капельки не помогал, но пристыдить такую лучше всех знающую себя – получилось. …Уже на улице Гермиона, напомнив себе в который раз, что её позвали не работу работать, а – гулять, расстегнула верхнюю пуговицу блузки. А потом – ещё одну. И быстро зашагала по склону, решив, что теперь-то уж точно сделала все возможное для того, чтобы выглядеть в соответствии с дресс-кодом выходного дня, какой бы расплывчатой и творческой в этот раз ни была задача. Пусть он не придёт. Так ведь может быть?.. Мало ли. Мальчишки – они такие, о чувствах девочек думать не приучены. И их можно за это даже простить, потому что у них просто не встроена такая функция изначально, она с возрастом приобретается. Пусть, о Мерлин, пусть Северус, со своей тонкой душевной организацией, выдумает себе что-то невообразимое, и избавит этим её от мук выбора между правильным и... Грейнджер – притормозила и задумалась. Как ни крути, свои чувства к нему она тоже определяла в категорию «правильных». А значит, очередную дилемму надо переименовать. Разум и сердце, вот оно! О, подобные метания мисс Я-Рассудительная во все времена воспринимала со скрипом, клеймя их в большинстве своем ложными, и почти всегда считая очевидным первое. А на данный момент – тем более нужно было действовать с холодной головой, и за каким лысым лешим она вчера взяла и рассекретилась, не ясно. Никакой разумной подоплеки, кроме того, что Снейп показался ей несчастным, и с этим нужно было сделать хоть что-нибудь, не находилось. «Бешенство матки, или нимфомания – патологически повышенное половое влечение у женщин; вид гиперсексуальности». Ну, а какие еще варианты?.. Её мозг вообще последние недели считал, что волноваться владелица должна исключительно из-за физического присутствия Северуса Снейпа на нашей бренной земле, Тёмного Лорда и будущности мира. А другие поводы – мелкие и стыдные. Звучит, конечно, очень разумно и ответственно. Но на деле – Гермионе хотелось гулять и хорошо выглядеть, и в этот раз не для себя самой, а для одного конкретного человека. Стоило ли всерьез начать чувствовать себя виноватой за то, что чувства побеждают голову, девушка пока ещё не поняла. И решила, что определится на месте. «Векторы – это не наказание, а указание верного жизненного направления». По пути монотонно цитировал внутренний голос. Гермиона – отмахивалась. *** В шесть ноль одну рядом с горой забракованных подмороженных тыкв никого не нашлось, как и в обозримом пространстве вокруг. Ещё раз оглядевшись, Гермиона пожала плечами и… выдохнула. Вообще, это очень хорошо, когда случай избавляет тебя от мук выбора и обнуляет моральную пытку. Конечно, обидно – было. И конечно хотелось, горько всхлипнув, оскорбленно удалиться, но Грейнджер – лишь бодро пожала плечами, убеждая себя, что все – к лучшему. Ей, по крайней мере, не придется себя упрекать за реализацию мелочных желаний, потому что реализовать теперь их не с кем. И быть виноватой за то, что сердце в груди – живое и глупое, тоже не придется. И отчитываться Альбусу в том, как её личная жизнь теоретически может повлиять на судьбы множества невинных людей – тем более. А уж злиться на Северуса она – тем более не будет. Он такого ребяческого отношения от прошедшей войну взрослой ведьмы в свои семнадцать попросту не заслужил. И, пожалуй, Гермиона подождёт ещё пять минут, а потом – поищет Мародеров. Исключительно, чтобы перестраховаться. И, если все искомые алознаменные заняты своими делами – то значит, в неприятности слизеринец не ввязался, а просто благоразумно передумал брать на слабо неизвестно, зачем по его душу привязавшуюся, альфу. А после этого – ассистент Картер пойдёт к себе. И уже там, конечно, чуть-чуть поплачет. «Нервное напряжение имеет тенденцию накапливаться, бесконтрольно выплескиваясь в социум в самые неподходящие моменты. Следовательно, негативные эмоции рекомендуется регулировать и сбрасывать принудительно, небольшими частями, в запланированное самим субъектом время».