Заключённый.

Дима лежит в больничной палате на кроватке, так как ему уже пора снимать гипс. Нога полностью зажила за тот месяц, что мужчина с ним ходил. Он мечтал об этом дне все четыре недели, которые заставляли его мучаться во время принятия душа, хождения, да и в принципе своим присутствием. Нога под гипсом сильно чесалась и прела, принося дискомфорт. Сегодня как раз прекрасный день, чтоб его наконец-то снять. — Ну что? Как ты? — спросил улыбаясь врач, зайдя в палату к Димке. — Я нормально. Снимите уже эту хуйню с моей ноги, — так же искренне улыбаясь, заявил Позов указывая на ненавистный гипс. — Да снимаю уже, спокойно, — проговорил Станислав и действительно не обманул и снял гипс с ноги. Поз тут же начал массировать уже не больную ногу и получать приятные ощущения от того, что сново может её касаться. — Господи, как давно я этого ждал, — уже садясь на кровати и ставя ноги на пол, начиная вставать произнёс Дима. — Не вставай! — резко выкрикнул доктор не позволяя ему встать. — Ты месяц не нагружал ногу, она у тебя слабая, надо всё делать постепенно. Вставай сейчас, — положив руку мужчины себе на плечо и взяв его за талию проговорил Шеминов. Димка поднялся и опираясь на врача, пытается наступить сразу на две ноги, но та, что была в гипсе сразу же отдала тупой и неприятной болью. — Больно, — поднимая её, заявил Позов. — Конечно больно. Где-то месяц не сможешь на ней полноценно стоять. — То есть ещё месяц ждать восстановления?! — недовольно спросил Поз, поворачиваясь к Станиславу лицом. — Родной мой, у тебя был перелом. Скажи спасибо, что без смещения, иначе вообще полгода бы ходил с гипсом. Наступать можешь, но тебе будет больно, из-за чего будешь хромать. С каждым днём будет полегче, — объяснил доктор. — Сам сможешь до камеры дойти или помочь? Я могу тебе ещё на месяц дать костыли. — Нет, спасибо, сам дойду, — сказал Дима и Шеминов его отпустил, смотря как он справится сам. Да, Димка хромал, потому что реально больновато вставать на ту ногу, ну лучше так, чем сново костыли и гипс. Он вышел из больничной палаты и направился в сторону своей камеры, которая находилась на втором этаже, а Позов на первом. И как ему щас подниматься? — Дима! — услышал голос Ильи поблизости и повернулся к нему. — Директор сказал, что у тебя есть шанс выйти раньше и передал, чтоб ты готовился к итоговому экзамену. — К какому экзамену? — удивился Димка. — Чтоб ты мог днём выходить из тюрьмы и работать. Чтоб знать, что ты не вернёшься к тем делам, за что сюда попал. — Мне же оставалось два с половиной года? — ахуел Позов. — Если сдашь экзамен и найдешь работу заранее, сможешь выйти через восемь месяцев, — заявил Макаров, видя, как Поз улыбается и радуется от шикарной новости. Дима уже начинает подниматься на второй этаж чтоб поделится новостью, но это давалось ему довольно сложно. — Эй, давай я тебе помогу, — беря его за руку, сказал надзиратель. — Мне не нужна помощь, — улыбка на лице осталась, но отрицательный ответ прозвучал и Димка отошёл от него. — Ты уверен? Я тебе ничего плохого не сделаю, — проговорил надзиратель, но подходить ближе не стал. — Просто хочу сказать, что если тебе нужна будет помочь, чтоб подняться на второй этаж или же в туалет сходить то ты только скажи, не стесняйся, — проговорил Макаров, чем вызвал смех у мужчины. — А если мне понадобится помощь в душе, ты прибежишь натереть мне спинку? — выдал Позов, но Илье не было с этого смешно, он даже поежился. — Ну а что? Ты же уже смотрел на то, как я моюсь, — переставая улыбаться, заявляет Поз. — Я ж… — Слушай, мне срать на то, что ты там хочешь. Я могу понять то, что ты меня изнасиловал, но никогда не пойму то, что ты хочешь стать моим другом. Да, новость конечно шикарная, что я могу отсюда выйти, спасибо что сказал, иди дальше. Я блять тебя ненавижу. Я и до этого к тебе не испытывал тёплых чувств, но то, что ты сделал-разочаровало меня ещё больше. Кто тебе разрешил совать свой мерзкий член в меня? Меня тянет плевать, от твоего этого хорошенького отношения. Относись ко мне также как и к другим, я не особенный. Не беси меня ещё больше своим хорошим отношением, — недовольно договорил Дима. В этот момент он чувствует, как его кто-то обхватил за талию. Он повернулся в ту сторону, где стоял этот человек и это оказался Серёжа, что прижал его к себе, крепко обхватив за талию, при этом смотря на недовольного Макара. — И к тому же у него есть тот, кто о нём позаботится. Я! Я буду ему помогать подниматься наверх, в туалете, в душе, да где угодно. Он со мной и твоя помощь ему не нужна. А если тебе так хочется о ком-то позаботится, заведи себе собачку, — фальшиво улыбнувшись проговорил Серж. Димка не стал его отталкивать, он даже не хочет это делать и пытался сдержать в себе искреннюю улыбку от слов мужчины. Илья ничего не сказал и просто свалил, оставляя их вдвоём. — Ты всё слышал? — спросил Дима, повернувшись к Матвиенко, который всё ещё его держит. — Да, — не стал отрицать бородатый. — Всё нормально с тобой? — спросил Серёжа. — Ага, — смотрел в сторону куда ушёл Макар и в этот момент Серж схватил его за ноги и подняв, положил себе на плечо. — Эй! Что ты делаешь?! Отпусти меня! — недовольно произнёс Позов не больно ударяя мужчину по спине. — Я ж сказал, что буду помогать тебе подниматься по лестнице, — хмыкнув сказал Матвиенко, добираясь до второго этажа. Донеся Поза до своей камеры он вместе с ним лёг на кровать, нависая сверху. — Дурак, — беззлобно проговорил Дима улыбаясь. — Почему дурак то? — засмеялся бородатый. — Потому что я могу ходить и сам, — всё ещё улыбается Димка. — Я буду носить тебя на руках даже если две ноги твои будут целы, — предупредил Серёжа. Позов поднял голову и примкнул к чужим губам. Серж тут же начал отвечать на поцелуй, раздвигая ноги мужчины шире. — Мы не будем трахаться, — прям в губы проговорил Поз, улыбаясь. — Даже в мыслях не было, — хмыкнул произнёс Матвиенко, ложась рядом с ним. Дима обнял его, укладывая голову на грудь мужчины, а ногу на живот, пока чужая рука снова обнимая за талию. — Макаров сказал, что я смогу выйти раньше, — проговорил Димка. — Ты выходишь? — ахуел бородатый. — Нет пока. Он сказал, что за хорошее поведение я смогу выйти примерно через восемь месяцев. Но мне надо будет найти работу, а что б её найти нужно сдать экзамен. Я не знаю что за экзамен и зачем он, я даже не знаю куда идти работать. Похоже придётся отказаться, — заявил Позов. — Я тебя отшлёпаю если откажешься! — резко сказал Серёжа на что Поз улыбнулся. — Не смей упускать этот шанс! Я помогу тебе и с работой, и с экзаменом, и когда ты выйдешь тоже буду помогать! Не смей отказываться! У тебя есть шанс оказаться на свободе почти на два года раньше! — Спокойно, спокойно, — хихикает Дима от его реакции. — Я и не собирался отказываться, а просто предположил. Волнуюсь, что не сдам. — Сдашь! Я лично прослежу за тобой! — тут же предупредил Серж. — Хорошо, — улыбаясь проговорил Дима. — Скажи, а ты будешь ждать меня когда выйдешь отсюда? — вдруг спросил Матвиенко, чем заставил нахмурится Димку и даже подняться и посмотреть ему в глаза. — Почему такие вопросы? — серьёзно спросил Позов. — Просто я выйду отсюда лет через десять даже за хорошее поведение. И поэтому я хочу знать, будешь ты меня ждать? Я даже не уверен сможешь ты со мной общаться на свободе и будешь ли приходить на личные свидания. — Конечно буду, глупый! Куда ж я без тебя. Мы вместе отсюда выйдем и куда-нибудь уедем далеко-далеко, где будем только мы вдвоём, — начал представлять Димка, чем вызвал смех у мужчины рядом. — Ты ж моё солнце, — искренне проговорил бородатый смотря в глаза Диме. — А твоё предложение отшлёпать работает только если я откажусь от свободы? — хмыкнув заявил Димка, поглаживая живот нижнего, забираясь под тюремную белую майку. — Оно у меня безлимитное, — проговорил Серёжа, тоже садясь вместе с мужчиной, а затем втягивает его в грубый поцелуй… Интересно, Дима и правда его дождётся?…                         * * * Антон уже не плачет. Во-первых: уже нечем. Ну а во-вторых: а что во-вторых? У парня уже нет сил на слёзы, истерики, панику, да и нет желания. Шаст уже ничего не хочет, ему всё равно. Парня сломали с громким треском, что режет слух. Он чувствует опустошение внутри, без эмоциональность, у него нет сил на что-либо, нет нужды, парень хочет провалиться под землю и спрятаться от всех. Он хочет умереть… Ему надоело это всё, он просто хочет сброситься с многоэтажного дома, либо под пули попасть, либо в висок выстрелить, либо утонуть, либо вскрыть вены, либо перерезать горло, либо убиться током, либо задушить самого себя. Способов очень много и с каждой минутой становится всё больше. Но Шастун ещё немного сомневается лишь из-за Димы. Только он держит его. И держит ли? Думаю, скоро Антона уже держать не будут… Точнее не смогут… Светловолосый размышляет обо всём. Он смотрит в потолок. И каким-то невербальным образом доходит до мысли о том, что у него всё же порвано нижнее бельё. Как он будет его переодевать когда будет светло? Правильно, никак. Поэтому Антон пытается двинуться и эта попытка отдаётся острой болью ниже пояса. Шастун немного постанывет и с особым трудом встаёт на ноги, чуть сгибая конечности в коленях. Осторожно перебирает ногами, покачиваясь, и добравшись до заветного шкафчика, открывает его, вынимая нужную ткань. Вот теперь предстоит самое сложное. Шастун осторожно и очень аккуратно поддевает резинку трусов, тянет вниз, открывая кожу ягодиц, а потом и освобождает член. Парня триггерит… Он вспоминает изнасилование… Его начинает потряхивать, из-за чего он резко нагибается, чтоб побыстрее уже сделать свои дела. По итогу действия — больно мычит из-за боли в колечке мышц. Кое-как переодев нижнее бельё, Шаст смотрит на лунный свет, что пробивается сквозь маленькое окошко и то закрытое решеткой. Светловолосый засыпает, сам не замечая того. Может из-за истерики, что была около часа назад, а может из-за эмоционального дня. Очень эмоционального. Чересчур даже… На утро гудит сирена. Никто в комнате не просыпается. Заходит надзиратель, сначала пытается разбудить Арсения, того хоть об дорогу бей, потом поворачивается на парня и видит картину, что у него торчит кусочек пятки в крови и синяк на загривке в виде укуса, а рядом, чуть заступая, находился засос. М-да, картина маслом! Женщина по итогу решила, что будить их — себе дороже, и просто вышла из комнаты. Пусть делают что хотят. Её уже всё и все достали. Антон же в свою очередь примерно через полчаса проснулся с болью на талии и ниже до бёдер. Он опять лежит и смотрит в стенку. В голове пусто. Просто завис парень, он ни о чём не сожалеет, ни думает, даже мать не скробит. Нет, где-то внутри всё же до сих пор что-то покалывает. Но в голове пусто. Будто выскребли всё. Где-то шумели, разговаривали. Кто-то смеялся, а Антон будто под водой находится. Шастун подтягивает одеяло выше ушей. Вдруг его кто-то толкает в плечо. — Антон? — Шастун не обращает внимания. — Анто-о-он, — кто-то тянет имя и настойчиво толкает. Всё же парень решает повернуть голову и посмотреть на человека, которому от него что-то надо. Это оказался Дима. Он пришёл. Юноша сквозь линзы очков смотрит в глаза. — Ты плохо выглядишь, что-то случилось? — с волнением спрашивает Дима. — Поз, подожди меня за камерой, я оденусь и выйду, — в ответ лишь краткий кивок, а позже скрип двери. Антон через не хочу принимает сидячие положение и подскакивает на ноги. Резкая боль отдавалась внутри. Простояв пару секунд неподвижно, Шастун начал потихоньку надевать одежду. Закончив, он вышел за пределы камеры и с недоумением смотрит на ахуевшего Позова. — Это что блять?! — кричит сильно парень. — В смысле? — Антон не понимает про что именно его друг спрашивает. В ответ же Дима хватает его за руку и резко тащит в туалет, на что Шаста начинает потряхивать. Его так же тащил Арсений… По итогу мужчина затолкал Антона в уборную, подводя к зеркалу. И вот тут и сам Шастун ахуел. На аккуратной, тонкой шее оказалось не менее шести засосов. Поворачивается полу боком и с трудом разглядывает ровный синий укус на загривке и чуть ниже такой же. Парень поворачивается на Позова. — Что. Блять. Это? — с каждым словом Дима говорит всё тише. — Кто это сделал? Рустам? — Димка делает такое предположение из той информации, что рассказал ему сам рептилоид, то бишь Саидохмедов, он с такими эмоциями рассказывал о их поцелуе, что грех было не сделать такой вывод. Но на это предположение Антон лишь кратко машет головой в отрицании. — А кто тогда? Ну не Попов же! — саркастично сказал Позов, но вот только на этот «сарказм» у Антона опускаются глаза в пол и руки начинают перебирать между пальцев ткань. У Димы бегают глаза по всему телу Шаста, осознавая всё. —Нет! Нет! Нет, нет, нет! Грязная мразь! — резко срывается на крик, из-за чего Антон дёргается. Позов нежно обнимает его до того уровня, которого дотянется. — Дим, — зовёт парень приятеля, на что тот, естественно, откликается и вскидывает голову вверх. — Ты можешь отнести мою простынь постирать, а на следующий день принести? — практически шепчет Шастун. — Конечно могу, Тош, — Антон осторожно отодвигает от себя Диму. — Подождёшь меня здесь? Я принесу, — так же почти шепчет парень. После кивка, идёт к себе в камеру. Дима же в свою очередь начинает думать, как можно проучить Попова за то, что тот слова приставал к его другу. По пребыванию, Антон даже не кидает взгляд на место мужчины, потому что уверен, что боятся ему нечего, так как тот уже наверное гуляет где-то со своей компанией без угрызения совести. За раздумьями парень складывает окровавленную простынь в квадратик и несёт Диме. — Держи, — отдаёт Диме и смотрит на него. — А зачем стирать кстати? — вдруг спросил Поз, недоумевая. — Она в крови, — без раздумий говорит Антон, позже понимая, что ляпнул, поднимает глаза на друга. — В смысле блять?! Он тебя изнасиловал? — кричит. Антон снова опускает глаза в пол, сжимаясь почти всем телом. — Я думал, что он лишь приставал... Какая же конченая тварь! — Дим, — окликает уже чуть ли не красного от злости мужчину Антон. — Я пойду в душ, не могу уже, — не дождавшись ответа — Антон просто уходит. По дороге заходит к себе в камеру, берёт необходимые принадлежности и плетётся в душевую комнату. Спускаться по лестнице было больнее всего. В душевой Шастун осторожно стянул с себя одежду и осмотрел участки тела. На талии были синяки с почти отчётливым контуром пальцев, на ягодицах так же. Парень чувствует себя убитым… Ему противно от самого себя… Просто тянет блевать… Его изнасиловали… Блять, Попов, какая же ты мразь!… Антон стоит под горячими струями уже около двадцати минут, но ему всё равно кажется, что он будто грязный. Ещё через примерно десять минут, светловолосый всё же вытирается полотенцем от воды и встаёт одеваться. Зайдя в свою камеру, он лёг под одеяло в одежде, укрывшись до плеч и почти моментально уснул. Наверное поспособствовал горячий душ… Или истерика, что хочет вырваться наружу…                         * * * Арсений просыпается с дикой сухостью во рту. Откидывает одеяло с себя и с болью во всём теле встаёт. Он точно не будет больше употреблять. В туалете пьёт воду прям из крана, чуть ли не подавившись. По итогу лёжа в кровати, Арс крутится от покалывания во всём теле. Вот такое же ощущение, когда ногу отсидел и она коликами отходит. Только брюнета возмутила лишь одна боль, которая была явно сильнее, чем в других местах. У него болел член. Что за хуйня спрашивается. Арсений встаёт на локтях и приспускает резинку боксеров. И как же Попов ахуел… — Чего блять? — в слух высказывается мужчина, смотря на половой орган, что был полностью в засохшей крови. Голубоглазый смотрит в стенку и пытается вспомнить, что произошло. И как ни странно, ему это удаётся. Арсений вспоминает всё. До мельчайшей детали. Он вспоминает, как шептал разные уменишительно-ласкательные слова куда-то в шею парню, который молил его отпустить. Он вспоминает, как Антон просил, умолял с ним этого не делать. Он вспоминает крики беззащитного парня, слёзы, тело, губы, болезненные мычания. Он вспоминает как до синяков сжимал бархатную, молочную, девственную и чувственную кожу, как сжимал талию. Мужчина вспоминает толчки в рот. Вспоминает, как оставлял засосы и укусы на нежной коже шеи. Вспоминает, как парень сжавшись клубочком от страха и боли лежал, боясь пошевелиться. «Какой же ты мудак! Ты не достоин!Правильно отец говорил, что недостоин! Недостоин! Чёртовая мразь!» Арс кидает взгляд на парня, что сжавшись лежал в одежде на кровати. Видно было, что парню холодно. Брюнет будто под гипнозом подходит к койке Антона и нагибается над ним. Он смотрит на последствия своих действий. У мужчины появляется сильно желание обнять, объясниться и рассказать, поговорить в конце концов! Попов тянется к телу юноши, легко отрывая от кровати и прижимая к себе, а коленом опирается о кровать для равновесия. Шастун просыпается, смотрит на Попова пустым взглядом. — Спасибо, — шепчет парень. Арсений поднимает голову и смотрит в пустые, прозрачные, как стекло глаза. — Спасибо, что лишил меня анальной девственности. Спасибо, что запретил любить. Спасибо, что оставил мне травму. Спасибо, что добил меня. Спасибо, что сломал. Спасибо, что лишил эмоций. Спасибо. Наверное ты попал сюда за дюжину изнасилований и убийств, — без какой либо мимики добавил тихо парень и смотрел сквозь верхнюю койку. Куда-то в пустоту. — Прости. Прости, прости! Я был в неодыквате, я был под наркотой, я... я не хотел, ты... — Что ты не хотел? Насиловать меня не хотел? Правда что ли? И что блять, что ты был под наркотой? Думаешь этот факт освобождает тебя от последствий? Отпусти меня, — перебивает Антон и на удивление Попова никак не бракается, пока тот до сих пор продолжал прижимать хрупкое, использование в грязных целях тело. Мёртвое душой тело… Антону уже стало всё равно… Просто наплевать... Арсений немного отодвигает Антона от себя и смотрит ему в глаза. Парень же сквозь лицо мужчины. А Попов, не находит ничего более умного, чем положить Шаста на место и начать целовать каждый засос и укус, повторяя извинения. — Прости… — целует первый бордово-синий след. — Прости… — целует укус. — Прости…— целует след и так продолжалось, пока вся шея была практически вылизана Арсением. Антон всё так же молчал и смотрел в пустоту. Будто в коме, ей Богу. Мужчина садится на пол. Его начинает триггерить. Он осознал, что поступил также. Так же как они… *Когда Арсению было семнадцать, он дружил с одними парнями. Дружба была у них очень крепкой. Они вместе пили, вместе проводили время, даже бизнес был общий. Их доход был за счёт продажи наркотиков, и на минутку, считался самый высший сорт, соответственно поэтому было много завистников, что очень хотели получить бизнес, но не удавалось им этого сделать. Никак. Не смотря на свой молодой возраст, Арс всегда умел решать проблемы, для него это почти как раз плюнуть. Поэтому он и не обращал особого внимания на завистников своих. У Попова была красавица старшая двадцати четырёх летняя сестра — Алёна и шестилетний племянник, то бишь сын сестры — Александр. Они считались всем миром для Арсения, особенно после смерти матери и ухода отца из семьи. Одним вечером брюнет возвращается домой на машине с плохим предчувствием, решает позвонить Алёне и предупредить, что уже едет. — Номер недоступен или находится вне зоны действия сети, — слышится из трубки. Вот теперь Арсений реально начинает переживать. Он даёт по газам, превышая ни один десяток раз скорость. Пролетает на красный, в пару сантиметров от фуры. Ему всё равно, он переживает за семью… По итогу, за считаные минуты Арсений подъездает к дому, быстро паркуясь и на автомате быстро ставит на ручник машину, почти вырывая ключ зажигания. Открывая дверь он слышит крики, мольбы прекратить, вопли своей сестры... Почти выбивая дверь, Арсений сжимает в руках „Glock-17“ кал. девять на девятнадцать, мощностью пятьсот Дж. Почти забегает и уже приготовился стрелять в человека, который вызывал такую реакцию сестры, но последнее, что он видит— это как его близкий друг безжалостно насилует девушку, а рядом лежит тело маленького Саши, всего в крови... Арсений вырубается от сильного удара вазой и падает на пол… Пока Попов был в отключке, его уже бывшие друзья убрали трупы, оставляя лишь лужи крови. По прибыванию в сознание, Арсения накрывает паника. Он начинает неистово орать во весь голос. Но решает отомстить. Садиться в машину и едет на базу. Гонит под двести шестьдесят и по приезду узнаёт, что оказывается, что вся наркота была продана завистникам. Арс не терял ни минуты, он знал, что в этот день его «друзья» должны были поехать на специальном фургоне в одно место и привести наркоту в определённое место и брюнет должен был ехать с ними. Он прекрасно знал время и место их отбывания на фургоне, поэтому сразу решил действовать. Четверо его бывших друзей и пятеро врагов ехали вместе в кузове одного фургона и когда им оставалось метров сто до приезда на место, их грузовик резко воспламеняется… Да, именно Арсений об этом позаботился!… После этого он тут же улетел в Питер, потому что знал, что попадёт в тюрьму. Он пытался найти тела… сестры и племянника, пытался найти хоть какие-то зацепки где они могут быть, но так и не смог даже спустя год. А когда на него нацепили наручники и завезли в тюрьму, он перестал что-либо искать… С тех пор прошло уже двенадцать лет… Арс не жалеет о том, что сделал!…* Арсений сидит возле койки Антона. И понимает, что поступил не лучше тех уебанов, что изнасиловали его сестру… Он презирает себя… В глазах лишь картинка плачущей сестры и той мрази... Арс сильно сжимает волосы в ладонях. Не знает что делать, не знает, как просить прощения и можно ли за это вообще простить... Он ведь действительно изнасиловал Шаста. Он не думал тогда о том, что ему может быть больно, он хотел получить власть над этим парнем. Он хотел, чтобы Антон был лишь его собственностью. Попов тогда не догадался, что испортит жизнь парню, да и не только жизнь. Он испортил самого Антона… Кто-то заходит в камеру и зовёт Арсения, на что мужчина без раздумий поднимается на ноги и идёт в сторону вошедшего, даже не разбираясь кто там, находясь в своих мыслях, которые наверное его ещё долго не отпустят…                         * * * Арсений стоит в душевой один на один с Димой. Как так? Да просто Димка тот, кто позвал его на важный разговор. Они стоят напротив друг друга и молчат уже где-то минуту. — Ты изнасиловал Антона? — первым нарушил тишину Позов недовольно смотря на него. — Да, — не стал отрицать Арс спокойно смотря в ответ, хотя от этих слов у него больно колит сердце… — Ты за это заплатишь, — предупредил Поз. — И что ты мне сделаешь? — нахмурив брови спросил брюнет. — Я сильнее тебя. Ты всё ещё на целых ногах только потому что важен Серёже. Не бери на себя слишком много, — заявил Попов за что тут же получил по губе кулаком. — А теперь слушай меня сюда, сука! Ты сделаешь то, что я скажу! Все знают, что у тебя нет ни денег, ни телефона, ни совести! Об тебя даже руки марать не хочется! Ты морально убил его! Он пару дней назад маму потерял, а ты мразь воспользовался его беспомощностью! — Заткнись… — перебил его голубоглазый понимая, что он прав. Он прав во всем. Что мужчина воспользовался беззащитностью парня, что у него нет ничего, что он мразь. Во всём!… — Что ты хочешь? — спросил Арсений, а потом повернулся в сторону Димы и увидел в его руках чёрный платок, который непонятно откуда у него взялся. — У тебя нет ничего, чего бы я хотел. Но вот для других заключённых ты можешь кое-что сделать, — хмыкнув заявил Димка и Арс понял, что нужно делать… Вот мужчина стоит оперевшись руками на стену в душевой с завязанными глазами. Да, сегодня он будет самой настоящей грушей для битья абсолютно для всех заключённых. В его голове звучит лишь одни слова: «Он это заслужил.» Перед глазами, а точнее в темноте от чёрного платка на глазах стоят картинки и того самого дня и с сестрой и с Антоном… Брюнет пытается всеми силами об этом не думать, но никак не получается… Стоило ему на время погрузится в себя, как сзади его кто-то из мужиков схватил за затылок и со всей силы ударил лбом о стену душевой. А затем ещё и ещё, до тех пор, пока кровь не начала идти. Попов замычал от боли и упал на пол, чувствуя, как в глазах темнеет. Но это только начало… Голубоглазый попытался встать, но его обе руки по разные стороны схватили видимо двое, а третий начал бить по животу кулаками и ногами, попадая по солнечному сплетению, не давая даже вздохнуть. Эти ушли, специально практически кидая его на пол. Следующие также схватили мужчину, поставили на ноги и один из них начал расстёгивать кофту на нём, поднимая белую майку вверх, оголяя живот, а затем ударяя прямо в пах. Зачем начал раздевать, не понятно. Следующий удар был ногой по лицу, после чего оно пылало огнём и Арсений непроизвольно начал мычать. Он закрыл лицо руками, чувствуя, как оно было всё в крови и надеется, что ему не сломали нос или зубы. Стоило ему чуть отдохнуть от побоев, как он чувствует что-то мокрое и тёплое на него льётся. Блять… Кто-то на него ссыт!… Этот «кто-то» специально целится на волосы, руки и всем остальным местам, куда только дотянется хуй и Арсу остаётся лишь покорно лежать и наслаждаться запахом мочи. Далее пошли снова удары по голове, животу, ногам, рукам. Член больше никто не трогал за что можно сказать маленькое спасибо. Брюнет не знает сколько прошло времени, может минут пять, может сорок пять, он уже не помнит. Мужчина просто лежит на спине практически неподвижно. Лишь иногда его нога или рука как в судорогах может дёрнуться, но на это всем похуй. Больше ударов не последовало, что очень хорошо, потому что тело Попов уже не чувствует. Дима, что всё это время наблюдал за происходящим, довольно улыбнулся уголками губ, а затем, зная, что голубоглазый никуда не сможет уйти сейчас, вышел. А именно за Антоном. Он хочет показать то, что сделали с его насильником… Когда Димка зашёл в его камеру, где Шастун лежит совсем один и смотрит в никуда, и подошёл к нему. — Иди за мной! — даже как-то грубовато проговорил Позов. — Куда? — без эмоционально спросил Шаст не двигаясь. Поз ничего не ответ, а только схватил его за руку и насильно поднял с кровати, заставляя почти с ним. Светловолосый не стал сопротивляться и покорно шёл сзади. Они вместе зашли в душевую и перед ними сразу же встала такая картина, как Арсений, что снял повязку с глаз, весь в крови и моче лежит неподвижно на спине и смотрит на них своими голубыми глазами. — Это ты сделал? — спросил Антон, спокойно смотря прям в глаза мужчине. — Да. Это ради тебя, Тош. Если тебе есть что ему сказать или сделать, то прямо сейчас сделай это, — обеспокоено проговорил Позов. — Не хочу, — ответил Шастун. — Антош, я смог пережить изнасилование, и ты сможешь. Я верю в тебя. Просто нужно не закрываться в себе и говорить с нами. Я попытаюсь тебе помочь и поддержать. Пожалуйста, не делай глупостей, — проговорил Поз и обнял парня. Антон смотрел на «него…» Он видел, как глаза мужчины начали потихоньку закрываться. А потом одинокая слеза скатилась прям по щеке и закрытого глаза. Попов отключился, а Шастун так и остался стоять в объятиях Димы, смотря на неподвижное тело…