Заключённый.

Дима и ещё парочку заключённых стоят в библиотеке. Он находился в ожидании, чувствуя, как время тянется медленно. Рядом стоит Макаров, который должен сказать результаты за вчерашний экзамен по культурологии. Для написания даже пригласили специального экзаменатора, что смотрел за всеми и даже в чём-то помогал. Мужчина лет тридцати отлично справился со своей работой. Серёжа сидел неподалеку и наблюдал за тем, как Илья говорит на сколько кто сдал. — Тимошенко, 13 балов. Отлично ты подготовился, — смеясь с парня, чтоб у того появилась больше неприязни к надзирателю, сказал Макар. — Зенкевич, 24 балла. Пересдашь в следующий раз, — заявил Макаров, почему то подбадривая этого парня, хотя с чего это? — Дальше. Позов, 86 балов, — искренне, наверно, за всё своё существование, улыбнулся мужчина, смотря на Позова, который и сам обрадовался. Макар был горд за Диму, как и рад. Что с этим мужчиной вообще происходит? Изначально Илья думал, что любил в своей жизни лишь Эдуарда, но когда увидел его труп в кабинке туалета, его лицо в, так скажем, отходах, то не сильно так уж и огорчился. Надзирателя тронуло лишь то, что Попов покушался на по праву принадлежащего Макару человека. А вот к Диме у мужчины совсем другое отношение. Как только он видит его, то появляется желание защитить, обнять, поцеловать и всё это без какой либо похоти, чего до этого в осознанном возрасте ни с кем не было. Улыбка Позова пробирает до костей, вызывают мурашки, тело с головой наполняется положительными эмоциями, поглащая тёмные мысли. — 86 балов?! — резко переспросил Поз, не веря своему счастью. Это было самым лучшим результатом, который он мог себе представить. — Сам в шоке, — проговорил Илья, озаряя своей улыбкой всё помещение. Вот вроде злой человек, а улыбается будто ангел. — Твою мать! — чуть ли не прыгая, Дима побежал к Сержу, забив на тупую боль в ноге. — Бородатый мой, хлопай в ладошки, я блять сделал это! — запрыгивая на колени Матвиенко с объятьями, прокричал Димка. — Теперь я могу выйти раньше и начать работать! — начал почти пищать мужчина, повиснув на шее Сергея. — Надо же, какой ты удачливый, — грубовато произнёс Серёжа. От такого тона Позов перестал улыбаться и с непониманием посмотрел в карие глаза напротив. В сердце что-то сильно кольнуло, кажется, что оно скоро просто напросто остановиться из-за таких перемен в настроение. Такой тон от Сергея Дима слышал очень давно. Уже и забыл какого это. — Что случилось? — не понимал ничего Поз, переставая обнимать его, расцепляя руки за шеей. — Позавчера, когда мы занимались, ты еле два слова между собой связывал, а по итогу сдал на не малое количество баллов, не находишь тут ничего странного? — с прищуром нахмуренно заявил Сергей. — Ну базовые знания я же смог усвоить, — проговорил Дима. — Ну, что ты такой злой то? Я ведь скоро выйду! Ты разве не хотел, чтобы я сдал экзамен? — Ты кажется не понял. Я хотел, чтобы ты сдал экзамен, но умом, а не тем, что отсосал экзаменатору, — сквозь зубы выплюнул Матвиенко. — Чего? — серьёзно ответил Димка. — Я выйду отсюда, потому что хорошо сдал экзамен без какого либо интима и смогу устроиться на работу, а ты за хорошее поведение. Мы же об этом всё время говорили. — Да, — злобно кивнул бородатый. — Только мы не говорили о том, что ты будешь сосать другим мужикам или трахаться с ними за баллы! — поднимаясь со стула, проговорил бородатый, смотря из подо лба в соотношение роста. — Что за хуйню ты несёшь?! — вставая вплотную, будто прорычал Позов, злясь. — Ты трахался с ним?! — в таком же тоне спросил оппонент. — А что если да?! Будешь говорить, что я даже на это не гожусь, ведь по итогу только 86 баллов?! — гневно пародировал Серёжу Поз, наблюдая на тем, насколько далеко он дойдёт. — Ты всегда так делаешь, когда у тебя что-то не получается, — спокойно заявил Серж поднося указательный и средний палец ко рту и высовывая язык, показывая запретный жест. — Чуть язычком поработал и всё готово, — как же грязно это выглядело. Диме, кажется, скоро будет стыдно за Сергея из-за его неподобающего поведения. Можно было бы хотя б не ревновать на публику? Позов хватает мужчину за локоть и отводит в другой угол помещения. — Да кем ты блять себя считаешь?! Я не обязан перед тобой отчитываться! Хватит доставать меня своими гейскими ревностями! Если в твоих глазах я похож на шлюху, то нам не о чем говорить! — Ты даже не отрицаешь того, что сосал ему, — подытожил Матвиенко. — Да не сосал я ему! Может он и нарисовал мне пару тройку плюсиков в листке, чтобы я смог сдать, но ничего с ним я не делал! — Молодец! — начал хлопать в ладоши бородатый, чем вызывал ещё больший гнев у мужчины напротив. — Если ты так хочешь отсюда выйти, что готов отсосать экзаменатору за сдачу, то нахуя ты мне зубы заговаривал своим этим: выйдем вместе. Я буду тебя ждать пятнадцать лет. Выйдем вдвоём. Если ты вот так поступаешь, то не пизди мне о нашем совместном будущем! — Сергей вёл себя очень плохо и не воспитано. Раздувал из мухи слона, ревнуя Дмитрия и понижая к себе уважение своими словами. Позов, находясь под влиянием ненавистных слов Сергея, замахнулся на него. Удар прилетел в скулу сразу же. Мужчина был в шоке от такого поведения своего возлюбленного и пытался отбиться, но Дима не останавливался. Его глаза были полны ярости и ненависти. Дмитрий повторно замахивается кулаком и бьёт Матвиенко куда-то в солнечное сплетение, а за ним подоспели и следующие. Сергей делает шаг назад из-за того, что его повело от не слабого удара. На душе у Позова была обида, что заливала дёгтем всё тело мужчины, из-за чего он даже не контролировал свои действия. Он совершал глупости на эмоциях. На ярких и сильных эмоциях. Серёжа же просто был в шоке. Такие удары Дмитрий ещё не наносил. Как там говорят? Всё в этой жизни надо попробовать? Ну вот Сергей и попробовал. Мужчина с большим трудом ловит обе руки Позова, заводя их тому за спину. — Ты что, совсем ёбнулся? Успокойся, что с тобой? — бородатый больше волновался за своего собеседника, чем за себя. — А что? Не нравится? А ты думаешь, что мне нравилось, когда ты меня буквально называл шлюхой? Скотина! — проговаривает Дима, пытаясь высвободится из цепкой хватки. — Да отвали блять! — резко выкрикнул он, всё таки отталкивая от себя мужчину. — Больше никогда ко мне не подходи! — произнёс гневно Димка, уходя в свою камеру. Теперь даже радости от сданного экзамена никакой нет. А ведь Серёжа мог просто порадоваться… Но он видимо решил, что Позов ничего не умеет своими силами… Очень жаль, что любимый человек такого о тебе мнения…                         * * * Дима всё же смог отойти от ссоры со своим парнем и всё таки с хорошим настроением представлял уже день, когда выйдет отсюда. Вот только Димка не знал, как оставлять одного здесь Антона. С одной стороны, они за то короткое время, что парень здесь успели сильно так сдружиться и на воле Позову будет его не хватать. Но с другой, Шастуну дали десять лет и плюс парочку за побег и плохое поведение. Даже без экзамена Позу оставалось всего лишь два с половиной года и он физически не смог бы здесь остаться надолго вместе с другом. Но мужчина обещает, что будет приходить к нему и помогать чем сможет. Сейчас Дима идёт в камеру к своему Шасту, чтоб поговорить и сообщить о том, что через восемь месяцев он уже будет на свободе. Он решил, что парень должен знать об этом. Зайдя в камеру, Димка увидел лежащего на кровати Антона, который накрылся одеялом по самый нос и отвернулся лицом к стене. Позов подошёл к его койке и сел на край. — Антон, — не сильно потеребив за плечо через тонкое одеяло, проговорил Позов. Шастун резко подскочил, повернулся за секунду и со всей силы схватил чужую руку, сильно сдавливая, делая больно. — Ау! — Ой прости, — отпуская его руку, сказал Шаст. — Я думал это Попов, — садясь на кровати и убирая с ног одеяло произнёс светловолосый. — Антон, я должен признаться, — начал Дима. — Вообщем, я сдал экзамен для досрочного освобождения, — смотря на реакцию парня заявил Позов. — Ты выходишь отсюда? — с нотками удивления и грусти спросил Антон. — Через восемь месяцев, — проговорил Поз. — Поздравляю, — попытался искренне улыбнуться Шастун, но ему сейчас вообще не смешно. Нет, конечно он рад за друга и за то, что он выходит из тюрьмы намного раньше, но как он здесь один? Без него? — Слушай, — видя, как потускнел и так не счастливый парень, начал говорить Поз. — Я всё равно буду с тобой общаться как бы ванильно это не звучало. Я буду к тебе приходить, если ты захочешь. Буду помогать. Если надо телефон принесу или что-нибудь ещё. — Спасибо, но я не хочу тебя нагружать своими проблемами. Чтоб тебя потом из-за меня поймали и снова сюда. Я правда рад за тебя, — на этот раз Шаст действительно искренне улыбается во все тридцать два зуба. — Об этом не переживай. Я тебя одного всё равно не оставлю, — тоже улыбаясь уголками губ, заявил Дима. — Пойдём со мной к директору? Я скажу что уже сдал. — Ну пошли, — вставая с кровати заявил Антон и они пошли в сторону кабинета директора. Дойдя до туда, Димка открыл дверь, заглядывая внутрь. — Здравствуйте, — проговорил мужчина, но вместо директора на его кресле сидела какая-то незнакомая женщина. — А где?… — Если ты спрашиваешь про вашего старого директора, то забудьте о нём. Теперь это моя тюрьма. Какие-то вопросы задавайте мне, — грубовато договорила она, перебивая Диму. Позов чуть ахуел, потому что эта дама выглядела так, как будто владеет целой планетой, а не тюрьмой. — Ладно, — пожал плечами Позов, заходя внутрь кабинета. — Я хотел сказать, что сдал экзамен для досрочного освобождения. — Какой экзамен? — переспросила Дарья, хотя только что Поз сказал, что за экзамен. — Ну, можете спросить у Ильи Макарова, он вам объяснит. Меня директор предыдущий решил выпустить отсюда раньше. Был экзамен и я его сдал… — Значит так! — резко прикрикнула женщина, от чего Дима дёрнулся. — Всё, что вам говорил прошлый дебил — забудьте! Сейчас здесь я! И я тебе не говорила, что ты выходишь досрочно! Сколько тебе дано было с самого начала, столько и просидишь! — начала наезжать она. — Погодите, — не согласен с ней Димка. — Я сдал экзамен на 86 балов. Учил весь день. Сидел три часа, писал всё ради того, чтобы выйти отсюда… — Да мне срать на то, что ты там делал! Я сказала ты не выйдешь раньше, значит не выйдешь! Быстро пошёл в камеру и не беси меня! — прокричала дама. — Я не уйду пока вы не скажите, что я выйду досрочно через восемь месяцев! — тоже чуть грубовато заявил Позов. Дарья не выдержала, стукнула кулаками по столу, от чего по всему кабинету прошёлся громкий звук, встала, подошла к входной двери и открыла её. — Амир! — громко прокричала на всю тюрьму женщина имя одного из надзирателей и спустя пару секунд в кабинет зашёл огромный мужик, телосложением похожий на Макара, даже наверно чуть пошире и по выше. Дарья махнула ему головой и тот быстро перевёл взгляд на Димку, что ничего не понимая смотрел на них. Амир резко преодолел расстояние и схватил Позова за плечо, тут же ударяя его по животу, а затем ещё и ещё. Поз наклонился вниз от сильных трёх ударов, хватаясь за живот, но его схватили за руки, грубо выводя из кабинета. Антон, что всё это время стоял около двери, ахуел и тупил, когда Димку вынес из кабинета огромный мужик. — А ты что тут стоишь?! — прокричала женщина, рядом с парнем. Шастун посмотрел на неё, а затем, ничего не отвечая побежал за амбалом и Димой. Позова притащили в его камеру и буквально кинули на пол. Мужчина взялся за свой живот, что отдавал тупой болью, а Амир спокойно вышел, пропуская Шаста внутрь. — Сука, — прохрипел Поз, вставая с пола. — Что случилось? — ахуевающе спросил у друга светловолосый. — Эта тварь теперь наш новый директор. Она меня послала и сказала, что я досрочно не выйду. А потом позвала этого урода и он начал бить меня, — упираясь на свою кровать, договорил Дима, поднимая тюремную кофту вместе с борцовкой на верх, смотря на свой краснеющий живот. Видимо останется большой синяк. — Да это то мне понятно. Что теперь делать? — сочувствующе проговорил Шаст, тоже смотря на чужой живот. — Не знаю, — ответил без настроения Димка. Он и правда не знает, что теперь делать. Неужели всё было зря? Неужели несколько часов учения, три часа писанины экзамена, его сдачи, ссоры с Серёжей — это всё было зря? Здорово блять!… — Тох, — будто себя окликает мужчина, а сбоку слышит лишь мычание. — Давай сбежим? — с надеждой в глазах смотрит на парня в замешательстве. — Сбежим? — повторят Антон, смотря куда-то сквозь всё. В пустоту, будто размышляя над предложением, взвешивая все «за» и «против».— А давай! — парень подаёт руку Дмитрию, тот хватается за неё, с трудом и острой болью встаёт с кравати. Дима подрывается на ноги. — А как? — Я уже всё придумал. Я отвлекаю Макара, а ты… — оглядывается по сторонам. — А ты берёшь простынь, пододеяльник свои и мои и кидаешь с окна туалета в душевой, там оно открывается для проветривания помещения, если предварительно убрать сетку. Там легко. Я к тебе позже прихожу и сбегаем. Понял? — объяснял Дмитрий, жестикулируя руками. — Понял, когда сбегаем? — Антон ни на каплю не сомневался в своём выборе, так как его уже это всё настолько заебало, что стоит ком в горле. Ему и так уже дали лет тринадцать сидеть. Всё равно уже ничего не держит. На свободе его никто не ждёт, никто не переживает, никто не придёт. Смысл хорошо себя вести? Для чего? Для кого?… — Сейчас. — Чего? Сейчас? Ты уверен? — парень недоумевая смотрел на приятеля. — Да! — мужчина всучил в руки другу свою простынь, что снял во время объяснения плана. — Пошли к тебе, — Антон ринулся с места, но до того, как выйти из камеры, осмотрел коридор. Там шёл всего то один заключённый, который свернул на лестницу. Шастун быстро вышел с камеры и буквально побежал. За ним лишь пытался поспевать Димка. В спешке Шастун даже не обратил внимания на то, есть ли кто в комнате или нет, он быстро бежит к кровати, на ходу срывая только принесённую Димой простынь, а пододеяльник решил не хватать, посчитав, что и этого хватит, на выходе он сталкивается с Димой, но уже через считаные секунды один бежит в сторону туалета, а второй к Макару. — Илья! — кричит Дима, подбегая к надзирателю и отводя его в сторону рукой. — Что такое? — мужчина оборачивается и смотрит взволнованным взглядом на прибежавшего Позова. Резко меняется настроение, приходит волнение и переживание за "друга" — А давай уединимся? — напрямую говорит Дима первое, что пришло в голову. Позов прикусывкет язык и мысленно бьёт себя по голове. Ведь можно было придумать что-нибудь и поумнее, но нет же блять. Макар выпучивает глаза на Диму, не понимая что за подъёбка. Взгляд меняется на подозрительный. — Дим, это прикол такой? Если да, то не смешно, — хмурится надзиратель, пытаясь считать эмоции с лица. — Нет, это не прикол, я хочу тебя. Я понял, что ты мне нравишься! — Дима думает, что если уж начал пиздеть, так пизди до конца. — Димочка, солнце, ты просто хочешь отомстить Матвиенко за его слова, не делай пожалуйста глупостей, тебе это незачем,— Позов недоумевая смотрит на Макара. Мужчина не понимает такой реакции на его слова, он ожидал совсем другого. У Димы уже личный интерес вступил и подходя к Макару, тот кладёт руки тому на плечи, преподает к шее, нежно целуя и вбирая в рот кожу. Мужчина сверху тихо стонет в себя, а глаза закатываются за веки. Но Димку отодвигают руки на талии. — Дима, нет, — может Макар потом и пожалеет и откажется от своих слов, но сейчас он понимает, что сделает всё правильно и верно. — Ну и ладно! — Позов закатывает глаза и направляется в туалет, где Антон уже должен был всё подготовить. Отвлечь удалось, а теперь нужно съёбывать. А Антон чуть успокаивая темп бега заходит в уборную, как только Дима отвёл Макара от двери. Проходит к окну. Цепкими пальцами ловко отсоединяет сетку с окна, укладывая ту на пол. Тянется за простынями, быстро расправляя одну, выкладывая её на пол. Рядом кладёт вторую и самые ближние углы старается как можно плотнее связать в морской узел. Но из-за того, что руки трясутся от волнения и переживания, то получается не сразу. Всё же завязав, он в наспех складывает обе ткани, оставляя лишь противоположный конец, завязывает с углом уже пододеяльника. В помещение кто то заходит, парень дёргается, уже представляя, что это надзиратель. Антон мысленно уже закопал себя глубоко под землю. Но вы не представляете, как он выдохнул, когда увидел Диму. — Блять, ты нахуя меня так пугаешь, я думал уже подыхать тут на месте от инфаркта, — Позов на это лишь кратко улыбнулся, но сразу свёл брови вместе. — Ты сделал? — на что получил уверенный кивок. Антон взял в руки конец простыни и привязал к трубе отопления. Дима быстро подошёл к парню, что перекидывал на ту сторону спасательный "канат". — Слушай, Дим, я бы не отказался погово... — в помещение резко зашёл Макаров, но даже не договорив, смотрит на этих двух оболтусов, на трубу, перевязанную белой тканью и на связанную простынь в руках Антона. — Не понял, это что за хуйня? Вы совсем ахуели?!…                         * * * — Ну что вам сказать? — Дарья обходит т-образный стол, ведя по нему пальцами и размеренно медленно подходит. — На сколько надо быть тупыми, чтоб сбегать через туалет, так ещё и с помощью простыней? В общем не буду долго церемониться, скажу сразу. Каждому из вас по четыре года прибавляю за побег. Ещё раз попытаетесь сбежать — прибавлю уже восемь лет. Каждые два часа вас будут проверять, независимо день это либо ночь. Еду будут приносить в камеру, за пределы её выходим только когда разрешит надзиратель. На улице разрешено два часа, не более, так же под присмотром. Все услышали? — спросил директор, объясняя новые правила двоим. — Макаров, выведи их отсюда, — не дождавшись ответов, приказывает женщина. Мужчина молча вывел обоих из кабинета и отправил по своим камерам. Даже когда отвёл Диму, то ни слова не сказал и даже не посмотрел на него. Может обиделся? Хотя Позова это вообще не ебёт!                         * * * Антон не может заснуть. Снова. Блять, что за херня у него в жизни началась, та ну? Он действительно уже начал задумываться о суициде. Антон не справляется с этим всем. Плюсом к его сроку за побег прибавили четыре года. Это Арсений с Серёжей во всём виноваты! Если бы не они, то и парни бы не пытались сбежать! Если бы не Арсений, то Антон, возможно, и не пошёл бы с Димой. Если бы не Арсений, то Антон был бы спокойным, уравновешенным и со здоровым психическим здоровьем. Парень боится ложится спать. Не так. Парень боится увидеть там его… Увидеть снова того мужчину сзади, который ублажает парня плотскими утехами, что во сне приносит сильное удовольствие, а по возвращению в реальность страх. Антон боялся того, что каждая ночь могла превратиться в ожидание головокружительно напряжённых снов с этим мужчиной. Парень, кажется, вообще начал сходить с ума. Как ещё у него голоса в голове не разговаривали, создавая шум, режущий уши? Сначала он был будто сломлен, потом у него начала появляться злоба, что позже сменилась страхом засыпать. Так и до какого-нибудь инфаркта недалеко. Ну, а если посмотреть с другой стороны? Этот сон приснился лишь раз, и то, наверняка, этому соответствовали домогания директора. Только странно тогда, что во сне сзади стоял не директор, а Попов. Ну вряд-ли эта сценка будет повторятся каждую ночь. Скорее всего будет снова сниться мрачная темнота, либо незамысловатые сны, которые после пробуждения парень сразу забудет. Как бы Антон ни пытался утешить себя безмятежными сновидениями, его мозг, будто специально подливал "масло в огонь", то бишь кидал мелкие отрывки с прошлого, очень впечатляющего сна. Перед глазами мелькали картинки с Арсением, его рукой, прохладной уборной, холодной раковины. Глубокий вдох, грудь парня наполнилась прохладным, свежим воздухом. Антон будто отсчитывал каждую секунду пытаясь уснуть. На удивление счёт ему помог, Шастун впал в, так скажем, параллельную вселенную. Сквозь дрём юноша чувствует, как с него резко сдёрнули одеяло. Антон открывает глаза от нежданного гостя. — Встал быстро, — громко шепчет мужчина, стараясь никого кроме Антона не разбудить. Мощная рука тянет Шаста за локоть, заставляя подняться на ноги и не понимающе смотреть на силуэт. Неужели снова? Неужели опять Попов? Неужели снова тот же сюжет? Не дай бог. — Ты ахуел что-ли? Отпустил меня! — громко рявкает парень, стараясь вырваться из цепкой ладони, но не позволяют искорки в глазах и головокружение из-за того, что тот резко встал с кровати. В живот упирается холодный, острый металл. Холодное оружие надавливали на кожу, будто готовясь нажать сильнее, разрезая покров тела. — Я тебя сейчас пырну ножом, если будешь со мной так говорить, на выход быстро! — Макар больно толкает парня в сторону выхода, убирая злосчастный нож. Антон мешкаясь, решается всё же выйти из камеры. Ну это ведь надзиратель, он ничего не сделает, та и Шастун же ему ничего не делал. Успокаивал себя парень, но всё равно шёл на гнущихся ногах. — В сторону туалета иди, — в макушку пояснял Илья, а Антон покорно выполнял. Шаст робко проходит вглубь уборной, а за спиной захлопывается дверь. — Зачем ты меня сюда притащил? — говорил ни на матах, но и без уважения. Парню было страшно, осознавая тот факт, что у Макара в руке нож, а зная то, что он может пырнуть заключённого лишь за то, что ему не понравился тон голоса, приводило в ещё большее негодование. Чуть незаметно подрагивали руки с пальцами и губы. Были напряжены скулы и шея, пытаясь всем своим видом сказать, что парню буквально всё равно, но на „отлично“ Антон не справлялся. Макар хитро улыбается и пристально заглядывает куда-то внутрь глаз, тем самым опуская своего собеседника, подстилая под себя. Психологический приём. Под таким взглядом сердце Антона начало сильнее биться от волнения, а брови рефлекторно сводились к переносице. — Ну? — прекрасно контролируя свой голос, деля его чуть грубее и властнее, спрашивает парень. — Ну как тебе сказать? — улыбается мужчина, оголяя острые клыки и ровные зубы. — Как есть, — сводит брови к переносице, получая насмешливый взгляд. — Это был риторический вопрос вообще-то. Хочешь знать зачем я тебя сюда привёл посреди ночи? — зачем то повторил за Антоном Макар, в ответ получая уверенный кивок. Макаров весело хмыкает своим мыслям. — Ты ни в чём не виноват. Это я делаю из-за Попова. Де... — не успевает договорить мужчина, как его перебивают. — Да ты совсем ебанутый? — парень забил уже на нож. Пропал страх, появилась агрессия. — Ахуел в край? С какого, сука, хуя я должен отвечать за поступки Попова? Пусть он и несёт за них наказание, а от меня отъебись! — Илья на такие резкие заявления подходит ближе к парню. В глазах блестит азарт. Мужчина хватает Шастуна за горло, чуть сдавливая пальцы по бокам, а как только Антон хватает того за руку, дабы убрать, Макар бъёт коленом под дых. Пока парень пытался согнуться из-за боли, мужчина захватывает рукой кисти парня. — Как мы заговорили, вы посмотрите, — наигранно улыбается Илья, вдавливая парня в кафельную стенку, где совсем недавно насиловали. Ну вот почему нельзя было „поговорить“ в нижней уборной. Почему именно здесь? — Рот свой закрыл. Иначе понесёшь наказание не только за Попова, но и за себя. Я расскажу за что ты сейчас будешь получать, да? Если в крации, то наш общий знакомый убил одного парня — Эдуарда Выграновского. Знаешь такого? — ухмыляется мужчина, считывая эмоции с лица. Убирает руку с шеи, перемещая её на грудь, придавливая её к стене — По глазам вижу, что знаешь. Так вот. Из-за этого я ему должен отомстить, а делать я это буду через тебя. Думаю ты замечал на себе заинтересованные взгляды с его стороны?— в голове Антона пролетает изнасилование Арсением. «Ну да, не только взгляды, прикинь.» — Если не замечал, то ты совсем в край тупой. Я так понял, что ты ему понравился. По этому мстить я буду через тебя, цветочек, — мужчина мерзко называет Антона. — Фу блять, пидор ебаный. — Кто бы говорил, Тошенька — парень слышит стук металла об металл. Его поворачивают лицом к стене, заставляя ударится щекой о бетон, сильно вжимая коленом, которое упиралось в спину. Руки заводят за спину, обхватывая по всей окружности кисти чем-то холодным с характерным звуком. Парень дёргает руки в сторону. Понимает, что на них наручники. Лицо сразу меняется, брови чуть подскакивают вверх, зрачки истерично дёргаются в унисон с руками, что так сильно хотели разойтись в разные стороны. — Блять, мразь ебаная, убрал эту хуйню с моих рук быстро! — кричит парень, заставляя заткнуть рот рукой. В висок прилетает что-то тяжёлое, а тело резко обмякает, с грохотом падая на холодный пол… Антон приходит в сознание от неожидано прилетевшей в лицо бутылки с водой. Голова раскалывается, кажется, что она сейчас разлетится на множество атомов, смешиваясь со спёртым воздухом в помещении. В глазах темнота, ничего не видно дальше метра, но находился он возле раковины. Так в туалете и сидел. Немного лунного света попадало в помещение, за счёт чего Антон стал более менее видеть и лучше ориентироваться в пространстве. Только было одно «но». Голени, щиколотки и бёдра были плотно связаны толстой верёвкой. На плече так же была завязана ткань, соединённая таким же изделием с бёдрами. Кисти всё так же были скованы наручниками. Парень тихо простонал от боли, которую доносила плотно завязанная ткань. — Ой, Антоша, доброе утро. Я захотел, чтобы ты это чувствовал и видел. Ты же никому не расскажешь, да? — откуда-то сверху доноситься голос. Макар улыбается во все тридцать два. — Хотя кому ты уже на том свете сможешь рассказать? А ты не бойся, будет болеть лишь минуты две, ну может пять. Всё зависит от меня, — присаживается на корточки Илья и унисон со звуком лезвия канцелярского ножа. — Ммм! — что-то хотел донести парень, видимо, до будущего убийцы, но то-ли скотч, то-ли изолента помешала это сделать. У Антона в глазах паника. Лихорадочно начинают трястись руки. Зрачки то расширяются, то сужаются. Дёргаются коленки. Сердце бешено стучит, будто собирается выйти наружу, ломая рёбра и разрывая ткани эпидермиса. Пульс участился. Кровообращение стало в разы быстрее. Парня кидало то в жар, то в холод от приближающейся смерти. Ему казалось, что вот она, сидит перед ним в чёрном балахоне, наперевес перекинув через плечо косу, зловеще улыбаясь где-то под нависшей тканью капюшона. Антон чувствовал запах смерти, причём Макар ещё ничего даже и не делал. В голове пульс отдавался сильными ударами о стенки. Илья хватает парня за руку, притягивая ближе к себе лишь предплечье, потому что плечо так и оставалось привязанным к телу. Антон смотрит на свои обе руки, ведь вторая поползла за первой из-за цепких и прочных наручников и видит, как выдвинутое лезвие из основы подносят к коже на внутренней части локтя. Твою мать. Антон понял, что к чему. Парень начал истерично дёргать руки вниз, стараясь уйти от ножа. Лезвие немного отодвигают от приблизительного место нахождения артерии. — Ну чего ты брыкаешься, сам же понимаешь, что я и так и так сделаю начатое. Только насколько быстро ты умрёшь или будешь долго валятся в истерике — зависит от тебя. Кстати, забыл предупредить. После того, как тебя найдут, ну точнее твоё тело. То все будут считать тебя суицидником. Прекрасно, не так ли? А как Арсений будет расстроен, — хищно улыбается Илья, представляя эту картину. Но Антон это не оценил, ещё больше начиная истерично мычать в сомкнутые губы, пытаясь как-то образумить мужчину, что кажется уже головой поехал. Надзиратель заново поднёс нож к артерии, резко надавливая на руку. Колющая боль. Режится эпидермис. Начинает выделяться кровь. Нежные ткани прорезаются всё глубже и глубже. Было невероятно больно, Антон пытался как-то отдёрнуть руку, уйти от ножа, но мужчина не давал совершить такие действия цепкой хваткой за кисть. Доносились громкие мычания боли и разочарования. Антон думал от том, как он должен был себя вести, лишь бы никто не думал, что он что-то значит Попову. Вот сейчас парень, видимо умрёт. Даже не по своей вине, а человека, которого ненавидит. Человека, который ему противен и невыносим. С руки течёт стройная капелька крови. Потом ещё и ещё. Руку резко дёргают на себя, разрезая вену. Кровь алого цвета вытекает пульсирующей струёй, что появляется и исчезает в такт сердечных сокращений. Запах железа и крови смешивается с воздухом. Парень пытается прикрыть рукой рану, бьющую струю крови, сквозь пальцы льётся жидкость, пачкая штаны, кофту и пол. Макар сидит рядом и улыбается. Спустя около половины минуты бессмысленных попыток остановить кровь, тело парня становилось всё слабее. Теперь он сидит уже в кровавой форме. Илья за считанные секунды разрезает верёвки, снимает наручники, забирая улики с собой и вытирая отпечатки с ножа, кладёт его в руку парню и уходит, скрываясь за дверью. Антон сидит на бетонном полу уже в луже крови, мысли с головы пропадают, чувствуется тянущая боль во всём теле, сильная усталость, хочешься откинуть голову и уснуть прикрывая глаза, что и хочет сделать Антон, но не даёт интерес. В туалет кто-то заходит, останавливаясь в проёме. Видимо этот кто-то заметил вытянутые ноги в луже крови. Мужчина медленно, терпеливо подходит к телу, а с трудом поднимает веки, встречаясь взглядом с зашедшим человеком. Антон смотрит в глаза. В голубые глаза, что светятся под лунным светом и мерцают беспокойствием…                         * * * Арсений просыпается от двух вещей. Сушника и каких-то мычаний. Мужчина смотрит в потолок, пытаясь до конца проснуться и понять что происходит. Где-то по близости были вопли и мычания за стенкой, но Арсу на это похуй. Единственное, что могло его поднять с кровати — это жажда. Поднимаясь и ставя ноги на пол, брюнет сразу же заметил, что Антона на кровати нет. На кровати его лежала небрежно одеяло, а само место пустовало. Попов нахмурился, ведь недавно был отбой и сейчас темно, чтоб разгуливать по тюрьме. Нет, мужчина не стал хорошим мальчиком, просто понимает, что Антон не из тех, кто будет таким заниматься. Мужчина поднялся с кровати и пошёл искать его. Сам не знает зачем. Может из-за того, что он является его личной «няней». Может из-за того, что волнуется. В любом случае, Арсений вышел из камеры и пошёл искать парня. Арс искал везде. На первом этаже, заглядывал со все камеры, рассматривая всех заключённых, но не найдя нужного. На втором этаже, так рассматривая все камеры. Но тут его осенило. Мычания, что доносились, видимо, из туалета. Брюнет быстрым шагом направился туда, надеясь, что эти вопли были не Антона. Зайдя внутрь, Попов медленно начал идти вглубь, мыслено настраивая себя на то, что тут нет Антона. Кто угодно, но не он. Мужчина остановился, когда увидел худое длинное тело, даже не смотря на то, что было темно, он всё равно увидел кровь на теле. Арсений всё ещё надеется, что это не Антон. Мало ли худых длинных парней в тюрьме. Арс подошёл к нему ближе, а потом ещё и ещё. Когда между ними остался метр расстояния, Арс увидел их… Эти глаза… Эти зелёные глаза, что медленно закрылись прямо сейчас… — Антон! — брюнет присел на корточки, смотря на парня, что не двигался. Он тут же схватил его за плечи, аккуратно кладя себе на ноги, проверяя двумя пальцами пульс на шее, одновременно смотря на его кровавые кисти. Чувствуя постукивания по пальцам от чужого биения на шее, Попов быстро подхватил парня на руки, держа одной рукой за спину, а другой под коленками, от чего голова свисала вниз, оголяя светлую шею и кадык. Голубоглазый чуть ли не бегом пошёл в сторону больничной палаты. Дойдя, еле как то открыл дверь и прошёл внутрь. — Помогите! — резко прокричал он сидящему на своём рабочем кресле Стасу, который смотря на них, ахуел от жизни. Арсений положил парня на больничную кровать, кладя его руки туда же. — Что ты с ним сделал? — спокойно спросил врач, подходя к парню и так же как и Арс недавно проверил его пульс. — Я нашёл его таким в туалете, — проговорил брюнет. Сейчас плевать на то, какие отношения у него с врачом, надо Антону помочь. — Ты должен мне помочь его спасти, — заявил доктор, видимо тоже убирая всю ненависть к Арсению. — Вон там лежит жгут, дай его мне, — указал на столик за мужчиной, проговорил Шеминов, а сам открыл ящик с медицинскими принадлежностями. Нужны лишь антисептик, бинты, жгут, медицинские иголка и нитка. Достав всё что нужно, Станислав быстрым шагом подошёл к парню. Он быстро положил все предметы над головой на столешницу, видя, как Арсений подаёт ему жгут. Кровь не останавливалась, так и фонтанировала из раны, которую придерживал врач. Он немедленно обмотал ремешком руку, сильно затягивая, а кончик засунули в крепеж и щелкнули на кнопочку. Зачем в руки взяли антисептик, приблизили его к открытой ране, откуда виднелись сырое мясо и мышцы. — Обработай ему рану, — приказал стоящему рядом Арсу, сказал доктор. Пока брюнет выливал на кусочек бинта жидкость, Стас открыл запечатанный в термопластиковый пакет медицинскую иглу. Станислав быстро обработал руки в перчатках антисептиком, беря в руки медицинскую иглу, которую до этого тоже продезенсецировал. Арсений часто дышал и внимательно наблюдал за действиями врача, пока тот нитку, больше похожую на леску, протаскивал в ушко. Из раны уже не текла кровь, ведь жгут хорошо так пережал артерию, а рука побледнела, стала холодной, безжизненной. Закрепив иглу с прессованной в ней ниткой в иглодержатель, доктор принялся протыкать и сшивать кожу. Маленькие стежки из черных ниток, осталось лишь закрепить конец и можно будет заканчивать. Станислав затянул узел, а после начал заматывать бинтом запястье. — Он будет жить? — обеспокоено спросил у врача Арс. — Думаю да, — заявил Шеминов, снимая запачканные перчатки. — Он здесь останется? — как то даже начал тупить брюнет, задавая глупые вопросы. — Естественно, — проговорил Стас. — А ты иди в камеру. Если мне из-за вас прилетит за то, что после отбоя вы не в камерах спите, я лично вас убью, — спокойно произнёс доктор. Попов ничего не ответив, просто вышел. Он ничего не понял. Он просто хотел попить воды. Что только что было?…