Заключённый.

Антон лежит в больничной палате, время от времени болтая со Стасом, который всего на пару минут заходит в кабинет, позже исчезая, будто и след простыл. Парень думает обо всём. Об Илье, который решил так легко и быстро убить его, но не получилось о Димке, о Серёже, о новом детекторе, но все мысли в конце всё равно приводят лишь к одному человеку. Почему Макар сказал, что Арсений не безразличен к парню? Если Илья специально назло Попову пытался убить Антона, то получается Арсений бы не хотел этого? Но почему? Антон вспоминал моменты, когда Арсений извинялся почти на коленях перед Антоном, как расцеловывал каждую ранку на шее, которую оставил в порыве возбуждения и желания. Вспоминал на какие жертвы мужчина пошёл ради прощения. В голове парня не укладывается то, на что пошёл Арсений. Ведь вправду, если бы этому человеку было бы всё равно на Антона, он бы так не унижался, разрешая избивать себя и испражняться на тело. Это ведь ужасно! Антон смотрит на эту ситуацию с другой стороны, понимая, что Арсений вправду видимо что-то чувствует к персоне в лице Шаста. Парень ухмыляется. В его голове летают множество мыслей. Положительных лишь для самого парня. Если бы кто-то был рядом с ним, то этому человеку стало бы не по себе. В комнате резко стало бы душно и некомфортно, бросало бы то в холод то в жар. Ухмылка парня мутила. Напрягала. — Всем заключённым спуститься на первый этаж без исключений! — доносятся слова из громкоговорителя. Антон подрывается на кровати, резко поднимаясь на ноги и так же резко падая назад. Парень потерял много крови, поэтому в глазах потемнело и закружилась голова от резких движений. Посидев около десятка секунд, Антон осторожно встал и упираясь о стены руками, вдоль которых под тканью были наложены аккуратные, ровные швы. Неспеша Шастун выходит из комнаты и доходит до лестничной клетки. Множество зеков уже стояли на первом этаже, пока парень спускался по лестнице, стараясь идти быстрее. На теле чувствуется прожигающий взгляд двух пар глаз с разных сторон, Антон начинает параллельно оглядывается по сторонам, выискивая тот самый взгляд, что очень заинтересован в парне. Слева, чуть в стороне от толпы, стоит Рустам и прожигает парня невидимыми лазерами из глаз, зрачки будто полыхали огнём в гневе. Видимо этот парень сильно обижается. «Обиженных в жопу ебут.» Пролетело в голове парня, на что тот лишь ухмыльнулся никому непонятным оскалом. Что стало с этим парнем? Не такую реакцию ожидали от него. Любую, но точно не такую. Антон начинает дальше вертеть головой, выискивая вторую пару глаз, прожигающая взглядом, что так ощутимо чувствуется на теле. Когда парень спустился на первый этаж и уже уверенно стоял на ногах, он всё же высмотрел хозяина этого взгляда. Мужчина смотрел толи со злостью, толи с беспокойством. Начало бровей были чуть приподняты вверх и сведены и переносице. Взгляд не несёт никакого отрицательного эффекта, лишь обеспокоенность, любопытство и укоризненность. У парня в голове что-то будто дзынькает. Он понимает, что догадки были верны. Да и можно было это понять по извинениям Арсения. Вы бы например пошли на то, чтобы Вас избили и испрожнились на голову, лишь бы простил человек, который Вам безразличен? Ну нет конечно. Вот и Арсений не дурак вроде. Но это уже не факт. — Я называю имена, вы отходите в сторону от толпы, ясно? Арсений Попов..., — начинает произносить директор, водя изящным пальцем по чернилам на бумаге, мужчина отходит в сторону вместе с последующими заключёнными. — Дмитрий Позов, Руслан Саидохмедов..., —Дима переглядывается с Антоном. Отходит в сторону, а Рустам толкает плечом, повторяя действия Поза. Женщина называет дальше фамилии. — Антон Шастун, Сергей Матвиенко..., — вот и собрались вместе. Антон идёт в сторону другой уже толпы, улыбаясь смотрит лишь на Диму. Становится рядом с мужчиной низкого, для Шаста роста. — А ты не знаешь зачем мы делимся? —шепчет Антон другу. — Шаст, вот честно, не ебу вообще, тебе ли не похуй? — улыбаясь своим словам, произносит Позов. Антон лишь кивает и ждёт когда уже девушка закончит произносить фамилии. Она назвала ещё парочку людей. — Все эти люди делятся на группы и идут в грузовики во дворе, вас перевозят в новую тюрьму, в которой вам так сладко не будет, как в этой, — произносит директриса, жестом приказав следовать за ней. Ребят разделили по трём грузовикам, Антон же был недоволен, Диму посадили не с ним, а вот Арсения наоборот, директриса специально это сделала, чуть ли не крича на смотрителя, чтоб тот именно их вдвоем посадил. Что за изверг эта директриса, а?                         * * * Антон сидит, смотрит лишь на одного парня, который находится рядом с Арсением. На данный момент он — цель Антона. Шастун кивает ребятам. — Начальник, ну включи музыку погромче, — кричит кто-то из толпы. — Иди и сядь на своё место! — проговорил мужчина за рулём. — Мужики, а не послушать ли нам всем музыку?! Он не хочет включать радио, но нам ведь нужна музыка, правда?! — тут же обращаясь к заключённым, спросил тот же человек из толпы. Все тут же начали кричать «да!» и поехать руками, чтоб включили музыку. — Господи, Олег, ну включи ты им уже! — говорит почти изнеможенно смотритель. Водитель тянется к магнитоле и выкручивает звук на максимум, по грузовику расплывается громкая музыка, почти все встают с мест и на удивление надзирателей начинают танцевать. Антон поднимается на ноги, пробираясь через толпу к, наверное, новенькому в местах не столь отдалённых. Шастун ловко и быстро достает заточку и приставляет к горлу пареньку. — А теперь слушай меня внимательно, сейчас я даю тебе пакетик, — Антон вынимает чёрный квадратик из кармана. — А ты засовываешь его к себе в жопу. Внутрь. — Я что похож на дебила?! Иди к чёрту! — самодовольно проговорил этот палец. — Давай я тебе кое-что объясню. Меня перевели из другой тюрьмы. А это значит, что меня будут обыскивать от и до, потому что я не внушаю доверия. Но ты, пока ещё кажешься невинным. Делай это для меня. Если не сделаешь, то я тебя прикончу нахуй, а за тобой пойдёт и твоя сестра, она же маленькая такая, милая, да? Тебе же не хочется, чтобы её нашли в луже крови с перерезанным горлом, ведь так? —оскал Антона приводит в ужас. Как можно быть таким извергом, чтобы угрожать смертью родного человека?! Шаст вкладывает в руку парню тот самый квадратик и смотрит в глаза, убирая заточку. — Ну? Сам справишься или мне это сделать? — От-ткуда знаешь про мою сестру? Ты кто вообще?! — подрывается с места парень, но его тут же толкают в плечо, заставляя вернуться в прежнее положение. — Я бы посоветовал тебе не дёргаться… — Антон снова собирается пригрозить недо-ножом, но его перебивают и тот застывает, так и не закончив начатое. Но парень всё же видимо понял и решив, что лучше не спорить, похоже, что выполнил приказ Шастуна. — Антон, у него же первая ночь только будет, а его в изолятор упекут, сам же знаешь кого это, будь человеком, а. Даже я в первую ночь над тобой не издевался, —вмешивается Арсений, стараясь благоразумить парня. — Не издевался? То есть мне напомнить, как ты сказал: «У нас в камере мало места и новенькому придётся спать на полу?» Слушай ты, я бы на твоём месте рот закрыл, а то можно и по ебалу получить за длинный язык и на враньё, — произносит парень, будто рыча со злости, набивая страха. Тембр голоса у Антона и так низкий, а из-за злости он ещё сильнее играет на нервах всех, прорезая ноты музыки. — Давно таким смелым стал, Антоша? Забыл как боялся меня? — у Арсения на виске выскокичила вена. Это означает лишь одну вещь — то, что сейчас будет либо драка, либо крики на весь грузовик. У Арса гнев. Хочется рвать и метать, хочется задушить этого самовлюблённого мальчика, разбить в кровь лицо. Попов и Шастун поднимаются на ноги, вставая друг на против друга, почти соприкасаясь носами. Антон действует первый, хватает плечи мужчины мёртвой хваткой и ударяет коленом под дых, отпуская тело, которое сворачивается пополам. — Ты сейчас будешь обедать своим членом, сука, хочешь? Нет? Ну вот и заткнись значит. Не лезь не в своё дело, блять! — почти плюётся парень гневом. Арсений уже собирается ответить ударом Шастуну, но мешает смотритель, который услышал какую-то ругань за толпой дрыгающихся тел. Надзиратель разводит их по сторонам от себя. — Совсем крыша поехала? Ебанаты,— берёт за руки этих двух и ведёт в другую сторону грузовика. Арсения сажает рядом с Тимуром Алексеевичем — коллегой, а Антона рядом с собой. — Музыку выключи нахер! — водитель сразу сбавляет звук на ноль. Спустя время они уже доехали до новой тюрьмы. Всех по очереди стали выпускать из грузовика и запускать в помещение. — Выстраивайтесь в длину с обоих сторон, рядом с каждым стоит контейнер, в него складывайте всю одежду включая нижнее бельё, как закончите — разворачиваетесь лицом к стене и руками упираетесь о неё, если будете брыкаться или сопротивляться, то сразу прибавляем к вашему сроку один год, тут не так, как в прошлой тюрьме, — рассказывает надзиратель в то время, когда заключённые уже поделились на двое и встав друг напротив друга у стен, стали раздеваться. В комнате кроме заключённых находился директор и один смотритель, который надевает на руку медицинскую перчатку. Когда одежда была в контейнерах, а заключённые стояли лицом к стене, надзиратель начал выполнять приказ. Через каждого заключённого, мужчина менял перчатки. Проверяя первую колонну людей, смотритель доходит до Попова и Сергея, грубо высовывая пальцы в анал, стараясь найти там что-то запретное. — Внимание! Кого проверили, те берут перчатки и идут так же проверять своих коллег. Почему? Потому что вы заинтересованы в том, чтобы тут не было заточек, наркоты и прочего дерьма. А тот, кто что-то пронесёт, то сам попросится в изолятор. Попов проверяет Шастуна, — объясняет директор, получая два неодобрительных взгляда. — А меньше драк в грузовике надо устраивать. Вопросы? — грубо отвечает женщина. Специально поставила их так, что бы унизить обоих в их же лице. Ведь нельзя ничего сказать, иначе срок прибывания здесь увеличат, а у Попова есть план, с помощью которого у него, возможно, пожизненного заключения не будет, но для этого надо вести себя будто он пай-мальчик. Арсений подходит к столу и берёт оттуда перчатку, с лёгкостью надевая ту на руку. Антон стоит в шоке. Какого хуя Арсений?! Почему не надзиратель?! Антон готов даже на то, чтоб это сделал любой заключённый, но никак не Попов. Парень уже хочет въебать повторно по лицу Арсению и послать этого директора, как вовремя вспоминает слова смотрителя о том, что если будут сопротивляться, то увеличится срок заключения. У Шастуна внутри буря эмоций, в основном негативных, но и страх сильно присутствует. Антону вправду страшно. Он не хочет, чтобы это происходило, он понимает, что скорее всего вспомнит изнасилование и тогда разуму парня будет не сладко. Шаста вырывает из раздумий рука на талии. — Прости, я постараюсь аккуратнее, — шепчет Арсений и одной рукой без перчатки поглаживает талию, спину, стараясь успокоить парня. На это Антон лишь дёргает тело в противоположную сторону от руки. — Р-руку убрал, мразота, — Шастун старается сделать грубый голос, но он предательски дрожит, делая хозяина уязвимее. Мужчина на это усмехается, но руку с талии не убирает. Вторая кисть в перчатке проскальзывает в сторону поясницы, и осторожно разминает кожу возле позвоночника. — Ты, блять, специально?! — ругается парень, стараясь ускорить процесс, лишь бы всё скорее закончилось. Мужчина проскальзывает пальцами между ягодиц. — Потерпи немного, сейчас будет неприятно, —шепчет на ухо Антону, а тот, кажется, уже начал молиться, лишь бы это всё быстрее закончилось. Арсений не сильно надавливает на колечко мышц, резко вставляя два пальца, чтоб парень меньше мучался. Антон кривит лицо в немом крике, упираясь лбом о стенку и по рефлексу хватает одной рукой предплечье Попова, который замирает. Недавнее изнасилование даёт о себе знать резкой болью, будто нежные стенки снова рвутся. Антон сжимает руку мужчины до побеления костяшек. Возможно даже синяки останутся, но это сейчас вообще не важно Арсению. На этот факт ему сейчас наплевать, главное в данный момент сделать всё как можно быстрее и безболезненно. Со вторым пунктом мужчина не сильно справляется. — Тош, потерпи немного, мне нужно это сделать, либо заставят заново, —тихо говорит на ухо, опаляя горячим воздухом. Арсений внутри двигает пальцами, раздвигает нежные стенки, имитируя поиск предметов. Антон еле слышно выпускает воздух из лёгких, пытаясь сдержать крик боли. Мужчина решает больше не мучить парня, резко вытаскивая пальцы изнутри, отходя на два широких шага от парня. В миг снимает перчатку и кидает её в мусорку. Позже просто отходит в сторону противоположной стены, облокачиваясь спиной на неё, а на полу стоял уже контейнер с новой одеждой. — Тех, кого проверили, берут вещи из контейнеров и надевают их, так же там средства гигиены, берите их в руки и ждите, — объясняет всё директор, наблюдая на заключёнными. — Дарья Сергеевна! Тут наркотик видимо! — звонко говорит мужчина, что стоит возле новенького. Того самого парня, которого запугивал Шастун. Антон смотрит на этого паренька и лукаво улыбается, встречаясь с ним глазами.                         * * * После того, как всех заключённых проверили на имение в своих сокровенный местах запрещенные вещи, то тут же начали отводить по новым камерам. Новые заключённые, в принципе как и всегда, начали нести хуету и вести себя так, будто они главные. Хотя и так понятно, что они просто мусор. Арсений не обращает внимание ни на никакие их высказывая. Даже на те, которые идут именно в его сторону. Кто-то даже с довольно большого расстояния смог увидеть цвет его глаз и зацепиться за них, но Арсу похуй. Пусть завидуют молча, что у них таких нет. — Заходим, — сухо сказал надзиратель, чем вывел брюнета из раздумий. Он огляделся и понял, что кроме Антона рядом никого, а это значит, что остальные, что прибыли с ними в одном кузове уже в своих камерах. Даже Диму с Серёжей уже куда то распределили, но куда, Попов не знает. Сначала в камеру зашёл Антон, а после, чуть помедлив и голубоглазый. Зайдя, перед ними была очень интересная картина. Кровати в камере были расположены не как в их старой тюрьме. Если в старой было по четыре человека, одна кровать сверху и одна снизу, то здесь кроватей восемь, и расположены по двое и сверху и снизу. То есть по сути ты лежишь на одной кровати с абсолютно незнакомым человеком. Не просто человеком, а заключённым. Это очень страшно, особенно когда не знаешь что от него ожидать. Надзиратель завёл двух парней в камеру, а сам ушёл, хотя это странно, потому что обычно они должны показать заключённым свободные места. Попов увидел, что нижняя кровать на втором ряду была свободна, поэтому решил туда присесть, пока Антон всё ещё стоял и оглядывался. В этой камере было шесть заключённых, которые смотрели на новеньких, как на что-то инородное. Пятеро довольно одинакового телосложения мужчин, стояли около одного жирного, лысого мужика, весом, наверное, килограмм сто пятьдесят, а то и больше. Арсений обсмотрел его с ног до головы и был мягко говоря в шоке от того, как ещё пол не трескался под таким грузом. Как только Арс уместил свою пятую точку на кровать, то этот мужчина тут же встал со своей аравой и подошёл к нему. — Новенький, это кровать моя, — грубо проговорил он, смотря на Арса сверху вниз. Все в камере, как только его голос прозвучал, тут же замолкли и начали пялится на них, чего-то ожидая. Брюнет посмотрел на него снизу вверх, а затем перевёл взгляд на Антона, что тоже сейчас смотрел на этих двоих и понял, что сейчас он слабее. У него нет оружия, да и если б и было, то он бы не вывез шестерых. А Антона сюда впутывать вообще не хотелось. Именно поэтому Попов послушно встал и передвинулся на соседнюю кровать. Хотя ему кажется, что тот, кто спит рядом с этим жирным, чувствует его вонь от и до, а если он ещё и храпит по ночам, то это будет пиздец. — Это тоже моя кровать, — резко заговорил наглый мужик, не отрывая взгляд от голубоглазого. Арсений вылез из под нижних кроватей и встал прямо перед ним. Когда он вытянулся во весь рост, то оказался на голову выше него, но это жирного видимо не смущало вообще. Арс не стал ничего говорить и просто начал идти в сторону выхода, но его резко схватили за талию. — Снаружи можешь делать всё, что хочешь! Но здесь, в этой камере, главный я! Если я скажу полизать мне пятки - ты полижешь. Если я скажу мне отсосать - ты отсосёшь. Если я скажу встать раком - ты встанешь и точка. Понял, голубоглазка? — громко говорит под ухом мужчина. Брюнет посмотрел на него тяжёлым взглядом и увидел ухмылку на лице. Он ничего не ответил и когда руки исчезли с талии, то просто ушёл. Нет, он не сожрал его слова. Он это запомнил. Просто сейчас он ничего не сделает. Внутри всё кипело, хотелось вернутся и врезать пару раз по этой наглой роже, хотелось мучить до потери пульса этого гада, Арсений недоволен тем, что ему пришлось промолчать и показалать себя, как будто он будущая либо секс-игрушка, либо козёл отпущения. Но этого не будет. Арсений поставит этого мужика на место. Антон, что всё это время наблюдал за ними, тоже вышел из камеры. Если уж Попов ушёл, то он точно не вывезет. А если и Арсений сдастся, тогда им обоим здесь пиздец!                         * * * Когда Диму с Серёжей завели в одну камеру, то они оба были мягко говоря в шоке. По первых — их поместили вместе. Во вторых — здесь людей было в два раза больше, чем в старой камере. В третих — с того случая, когда Димка сдал экзамен, они до сих пор не разговаривали. В этот момент четверо заключённых в камере начали пялится на них с интересом. — Опа, а вот и новенькие, — довольно прощебетал, видимо главный из всех присутствующий мужик с рыжей щетиной на подбородке. — Вы поглядите, один краше другого, — подойдя к ним вплотную, этот мужик вдруг схватил Серёжу за лицо, пальцем поглаживая его бороду. От этого и Серж и Поз ахуели. — Куда ж такую бороду отрастил? Не мешает? — этот вопрос не предвещал ничего хорошего, поэтому Матвиенко нахмурился и убрал чужую руку со своего лица. — А что завидно? Тебе то с своими лобковыми волосиками такую хуй отрастить, — серьёзно проговорил Серёжа, видя, как мужчина перед ним явно разозлился. Видимо, борода его слабое место. В этот момент в нос Сергею прилетает кулак, от чего он тут же падает на пол и берётся за больное место. — Ты чё ахуел?! — тут же взъерепенился Позов. Да, он злится на Серёжу. Да, он помнит, как тот его называл. Но это не даёт никому право трогать его. Только Дима может. Больше никто! Димка резко бьёт этого мужика в рёбра, от чего он скрючился, но это не остановило Поза и он продолжил. Следующий удар прошёлся по скуле, а когда мужчина упал, то в ход пошли ноги. Закончил он тогда, когда мужик уже закрывался руками. — Эй, ты в порядке? — обеспокоено спросил Дима у Серёжи, опускаясь на корточки. — Он кажется мне нос сломал, — проговорил Серж держась убирая руки от лица, открывая Димке вид на нижнюю половину лица, которая была полностью в крови, даже на шею попало. — Вставай, — Поз помог ему подняться, а потом начал отводить в сторону душевой. В новой тюрьме он понятия не имел где душевая, однако увидел, как пару парней вышли из комнаты с мокрыми волосами. Именно туда он вместе с Серёжей направился. Зайдя, он удивился, что эта душевая почти такая же как и в старой тюрьме. Такие же лейки, такие же краны, такие же туалетные кабинки. Это даже к лучшему. Дима подвёл Сержа к раковинам, открыл один из них, перевёл на холодную воду и взяв Матвиенко за лицо, начал рукой вытирать кровь. — А если б он тебя убил! — недовольно проговорил Позов, вымывая шею и бороду от крови. — И что? Волнуешься? — улыбнулся Серёжа, хоть это было довольно больно делать. — Я всё ещё помню то, как ты меня называл! Особо не обольщайся! — сурово проговорил Поз продолжая своё дело. — Слушай, на счёт этого. Прости меня. Я не должен был так говорить. Просто… не знаю, что на меня нашло. Я испугался, что когда ты выйдешь, то забудешь обо мне, поэтому не сдержался и хуйни наговорил. Правда прости меня, — виновато сказал бородатый, чем вызвал приятную улыбку у Димы. — Дурак, — улыбаясь проговорил Димка, заканчивая отчищать лицо мужчины и вымывая свои руки от чужой крови. — Ну куда я денусь? Как я в этой жизни без тебя буду? Я ж твой личный спайдермен. Кто, как не я, будет тебя от плохих дяденек защищать, — произнёс Позов, чем вызвал смех у Серёжи. — Ты правда на меня не обижаешься? — с детским близком в глазках спросил мужчина. — Правда, — Серж нежно взял его за затылок и поцеловал в губы. Димка тут же начал отвечать, но случайно дёрнул головой, отчего его нос задел больной чужой. — Нос, — прохрипел Матвиенко отстраняясь. — Прости, Прости, Прости, — виновато пропищал Позов, а потом заржал, потому что это реально было смешно. За ним последовал и Серёжа. — Какой ты у меня слон, — смеясь проговорил бородатый, а потом обнял своего парня за талию, прижимая к себе. — Я случайно, — улыбаясь, в плечо произнёс Поз, так же его обнимая. Наконец-то они помирились. На самом деле и один и второй этого хотели.                         * * * — Димон, привет,— улыбается Антон, заходя в камеру к Дмитрию. Да, он смог найти куда определили его друга. Позов подрывается с места и быстрым шагом подходит к Антону. — Привет, пойдём выйдем, — на ходу здоровается мужчина, чуть подталкивая в спину парня в сторону выхода. Антон в непонимание вертит головой, но выходит из камеры. —Ну как заселение? Всё нормально? — Ага, блять, конечно. Хуёво всё, — бурчит парень, получая вопросительный взгляд. — Там какой-то жирный свои права качает, Попова за талию обнимал, а тот схавал. Я хуею блять, вот бы этот мужик его выебал, блять, во все щели, сука, тогда поймёт какого это, — злобно выплюнул Шастун, даже представив это и автоматически улыбаясь. — Да нормально всё, вот у нас тоже долбаёб какой-то в камере, мы его отпиздили так ещё и с Серёжей помирились, — улыбаясь во все тридцать два зуба, рассказывает Поз. — Ну и туда его, — так же улыбаясь, отвечает Антон. У Димы всё же очень заразительная улыбка. А парень сейчас так мило выглядит, прям хочется за обнимать до хруста костей. — Ладно, я наверное пошёл, может что-нибудь весёлое увижу, —так же улыбаясь, говорит Антон протягивая руки к Диме, по-дружески обнимая. — Ну бывай, аккуратнее там, — предупреждает мужчина, а Антон лишь кивает и уходит, набирая быстрый темп, засунув в карманы руки.                         * * * Арсений и Антон находятся в своей камере. Они вместе заняли кровати, которые недавно жирный мужик приказал не занимать. В камере кроме Арса и Антона никого не было, но при этом ни одному ни второму, как ни странно, это не мешало. Оба занимались своим делом и делали вид, будто второго человека рядом не существовало. Однако это делать долго не пришлось, потому что в камеру зашёл жирдяй. Вспомнишь говно - вот и оно. Он быстро подлетел к Арсу и встал напротив него. — Я смотрю ты по хорошему не понимаешь, голубоглазка, — грубо проговорил этот урод. Арс повернулся в сторону Антона, который чуть испугано глядел на них, а затем перевёл взгляд в зрачки. Брюнет глазами показал, чтоб тот встал с кровати и отошёл подальше. — Вставай! — резко схватил брюнета за плечи и поднял наверх, от чего Попов чуть не ударился головой о верхнюю кровать. — А ты бунтарь да? Ну ничего. Я тебя проучу. На колени, — хмыкнув, произнёс мужик и надавил на макушку Арсению, от чего было больно, потому что чужой большой вес делает своё дело. Арса начали с силой опускать вниз и ему пришлось поддаться. Когда жирный начал снимать с себя тюремные штаны, то брюнет перевёл взгляд на ахуевающего Антона, который стоял около выхода из камеры. — Ты весь грёбаный день будешь мне сосать, пока из моего члена пар не будет выходить! — произнёс мужчина, а потом схватил голубоглазого за затылок и медленно начал придвигать к непонятно от чего, вставшему, маленькому, мерзкому члену. Он поднял голову вверх, наслаждаясь этим моментом, но Арс быстро посмотрел под его кровать и увидел лежащий в пружинах кастет с торчащими тремя лезвиями, перевязанный верёвкой. Он тут же схватился за него, вытащил из пружины и со всей силы воткнул его в живот этому уроду. По камере прошёлся крик жирного, который не ожидал этого и посмотрел на брюнета испугаными и глазами, борясь с болью. Попов улыбнулся и подмигнул ему, а затем перевёл взгляд туда, куда был воткнуты лезвия. Три дырки в животе откуда текла кровь, вместе с мерзкими складками жира, смотрелись очень хорошо. — Ты знаешь, что точку G нашёл мужчина? — начал говорить Арсений. — Точка G – зона, состоящая из эректильной ткани с гранулированной структурой, увеличивающаяся в объемах при правильном воздействии во время полового акта. Площадь участка может составлять от 1 до 3 миллиметров, а располагается она примерно в 5 сантиметрах от входа во влагалище на его передней стенке. Это значит, что если б ты был девушкой, то мне пришлось бы прорыть туннель через весь это жир, — заявил Арс вдавливая в чужое тело кастет поглубже. — Ужасно звучит, правда? — поднимаясь, и говоря прямо в ухо жирному, который начал уже слёзы от боли пускать, спросил брюнет. — Теперь, в этой камере главный я! Я решаю, когда жрать, когда срать, когда дышать! Ты меня понял?! — взяв его за шею, проговорил Попов. — Понял?! — переспросил, сильно давя на шею рукой. Жирный начал кивать, а потом закрыл глаза, из которых начали течь слёзы. — Тогда подними свой жирный зад с моей кровати! — выплюнул прямо в лицо Арсений, а потом резко вытащил из тела кастет, после чего последовал короткий вскрик. Жирдяй быстро встал и буквально выбежал из камеры, пихая ахуевшего от жизни Антона в сторону. Попов посмотрел на окровавленные лезвия и почему то начал смеяться, от чего Шастун перевёл на него нахмуренный взгляд. — Тебе смешно? — недовольно спросил Шаст, обращая на себя внимание. — А тебе что не понравилось шоу? — улыбаясь проговорил голубоглазый вставая с колен. — Лучше бы ты ему отсосал, а потом он бы тебя ещё и трахнул на сухую! Узнал бы какого это, когда против воли заставляют удовлетворять, так еще и ебут потом! — заявил Антон, а потом одарил его гневным взглядом и вышел из камеры. Улыбка с лица Арсения тут же пропала. Слова парня как-то неприятно застряли в голове, отдаваясь пульсацией в висках. Всё настроение пропало за мили секунду, будто его и не было, где-то в сердце что-то щемит. Блять, Шастун знает на что давить.                         * * * Арсений и Антон снова были вдвоём в одной камере. Такое чувство, будто сама судьба хотела, чтоб они остались наедине. Или же заключённые. В любом случае ни одному, ни второму это не нравилось. Каждый думал о своём и не смотрел в сторону сидящего рядом. В этот момент к ним заглянули двое надзирателей одинакового телосложения. Они подлетели к парням, взяли их за руки и начали вытаскивать из камеры. — Что происходит?! — резко выкрикнул Арс, но никто ему не ответил. Их обоих завели в какое-то помещение, похожее на подвал, хотя откуда в тюрьме такие места. Когда их двоих завели вглубь, то мужики отпустили и отошли на один шаг. В этот момент из темноты, как из Ада, вышла новая директриса. Она стояла в жёлтом дождевике и смотрела на них убийственным взглядом. В её руках находился шланг, но зачем он ей, никто не знает. Неужели она будет душить их шлангом? — Знаете, — начала говорить Дарья, от чего всё внимание было на неё. — Я очень люблю собак. У меня их три и все послушные. Та, что меня ослушается, получает от меня негатив, — заявила она, а затем покрутила конец шланга, от чего мощная холодная струя воды полетела прям на Арсения и Антона. От сильного напора они оба впечатались в стену позади и закрывали себя руками, полностью намокая от подошвы на белых кроксах до самых кончиков волос. — Другие собаки ведут себя очень плохо, если их не воспитывают хозяева. Это влияет на дальнейшую жизнь животных. Если не будешь ухаживать - получится сволочь без сожаления и совести, — выключая воду, договорила женщина. Арс и Антон стояли молча и смотрели на неё гневными взглядами, пока мокрая одежда прилипала к телу, а капли воды капали на пол. — Такова суровая действительность. — Ахринеть как здорово, — съязвил Арс опираясь руками на колени. — С сегодняшнего дня, вы, являетесь моими собачками. Лечь на землю, — приказала она. — Чего? — не понял приказа брюнет, нахмурившись. Директриса посмотрела на них обоих возмущённым взглядом. Арс вытянулся и перевёл взгляд на Антона. Парень так же посмотрел в ответ и сделал такое выражение, как бы говоря: «Нет». Оба стояли твёрдо на ногах, не собираясь слушать Дарью. — Лечь на землю! Быстро! — но ни один ни второй даже бровью не повели. Тогда женщина посмотрела на двух своих коллег, а именно тех самых надзирателей, что стояли недалеко от заключённых и ждали приказ от хозяйки. Мужчины подошли к ним, а затем одновременно взяли в руки чёрные дубинки и со всей дури ударили обоим по животу. Попов и Шастун так же одновременно нагнулись и взялись за живот, сдерживая крик и мычания от боли. — Давай ляжем, — прошептал на ухо парню Арсений. Антон даже спорить не стал и они оба начали вместе медленно опускаться вниз. Когда Шаст начал опускаться, то случайно на автомате схватил Арса за руку, но потом сразу же её отдёрнул. Они оба легли на пол. Пол был прохладный после холодной воды из шланга и было довольно приятно лечь на него больным животом. Женщина взяла в руки какое-то ведро и подошла к лежащим на полу двоим, что иногда посматривали друг на друга. — Когда выйдете на свободу, то можете хоть глотки друг другу перерезать, — начала снова говорить Дарья, одновременно выливая какое-то дерьмо с ведра сначала на Антона, от чего тот недовольно замычал, а потом и на Арса. — Но пока вы здесь, я не позволю никакой мести, — продолжала женщина, засовывая руку в это же ведро, пачкая её в мерзкой жиже. — Если один из вас упадёт в душе или проснётся с заточкой в животе, я лично сделаю так, чтобы тоже самое случилось и со вторым. Одного накажут, второго тоже. Одного побьют, второго тоже. Одного убьют, второго тоже. Теперь вы будете как одно целое. Что чувствует один, то же самое чувствует и второй, — обоих подняли с пола надзиратели, и четыре разъярённых глаза уставились на директрису. — С сегодняшнего дня ваши судьбы связаны, — заявила Дарья. Арсений и Антон в который раз переглянулись и в этот момент их схватили за плечи и вывели из подвала. Надзиратели притащили двоих в душевую, а после начали самостоятельно раздевать. Стянули абсолютно все вещи с них, оставляя голые тела, а потом подошли к лейке с водой. С одной стороны голый Арс, с другой голый Антон. Включили воду и надзиратели начали мыть обоих. Схватили за шеи и поднесли к струям воды, от чего на лицо неприятно лилась вода, практически перекрывая кислород. Оба пытались опустить голову вниз и слава богу им позволили это сделать, давая возможность вдохнуть, но через несколько секунд снова поднимают головы вверх и так несколько раз. После того, как Арсения и Антона помыли таким варварским методом, надзиратели ушли, оставляя их одних. И тот и другой сели на пол и облокотились на стену, пока капельки с чистых волос падали на мокрый пол. Оба не поворачивались друг к другу. Оба думали о своём. Оба думали о том, что будет с ними дальше.                         * * * Арсений и Антон почти синхронно заходят в камеру. Как так получилось, что они зашли вместе? А хуй его знает. И почему они ночью находятся вне камеры — тоже непонятно. Проходя вглубь комнаты они вдвоём ахуевают. Те самые кровати, на которых они сидели днём, были свободны, а все остальные, соответственно, заняты. Антон был в шоке и недовольстве. Что за издевательство? Парень не удивится, если это так же проделки директора. Шастун стоит как вкопанный, пока Арсений уже подошёл к кровати и сел на неё. — Сука, блять, как же заебали, — бурчит себе под нос Шаст мелкими шажками идёт в сторону кровати, где Арсений уже снимал с себя кофту, а позже и штаны, оставаясь в одном нижнем белье, чуть ли не красуясь подкаченым, спортивным телом. — А можно было борцовку не снимать?! — докапывается Антон до мелочей. — А ты стесняешься? Смотри румянцем не покройся, — подкалывает Арсений, лукаво улыбаясь. Шастун же предпочёл ничего не отвечать, а просто сел на противоположную кровать и так же стал снимать одежду оставаясь в белой майке и боксерах. Шаст укрывается с головой одеялом, а по телу расходится холод. Почему в камере так холодно? Здесь же нет окон на улицу. Арсений в свою очередь так же просто лежит под своим одеялом и смотрит в потолок. Спустя пять минут поза Арсения так и не сменилась, а Антон, кажется, уже уснул. У Попова в голове белый шум, ни одной мысли. Разве такое бывает? Бывает такое, что в голове абсолютная тишина? Ни одной мысли? Но возвращается он в реальность от мягкого прикосновения к торсу. Он поднимает голову и смотрит прямо на чужую руку, что нагло прилегла на него. Арс перевёл взгляд на хозяина этой руки, который прямо сейчас мирно сопит в подушку рядом. Скорее всего Шастун из тех людей, кто любит много ворочаться во сне. Брюнет просто уверен, что он машинально это сделал, но никак не специально. Попов осторожно взял чужую руку так, чтоб не разбудить Антона, а после, хоть и не хотел, положил её рядом с парнем. Арсений повернулся лицом в сторону спящего Шаста и без зазрения совести начал его с ног до головы осматривать. Волосы, успевшие высохнуть после происшествия в подвале, небрежно лежали на подушке, чуть закрывая собой глаза. Длинные ресницы чуть подрагивали, но выглядели достаточно красиво. Многие девочки могут позавидовать парню за столь длинные ресницы. Аккуратный нос, на кончике которого была милая родинка. Красивые губы, которые Антон иногда во сне облизывает, отчего они блестят от слюны. Тонкая светлая шея, широкие плечи, что скрываются за белой борцовкой, которая скрывает много чего интересного. Изящные руки, тонкие кисти, длинные пальцы. Длинные, но не менее изящные ноги, что сейчас ворочаются, то поджимаются, то наоборот вытягиваются почти до края кровати. Наблюдать за спящем Антоном куда интересней и приятней, чем за обычным. Спящий не такой колючий и хмурый. Но Арс понимает, что заслужил всё то, что говорит и делает Шастун. Это он его сделал таким злым. Конечно до этого они оба не испытывали к друг другу дружеских отношений, но сейчас это уже настоящая ненависть. Брюнет снова лёг на спину, переставая тупо пятится на Антона. Но тот, или ожидая этого, или же опять замерзая, опять пододвигается к Попову и кладёт на него руку, но это ещё не всё. Нога. Нога парня тоже решила проверить мягкий ли Арсений, перелетая через него, и фиксируя его конечности так, что мужчина ими пошевелить практически не может. Арсений лежит в шоке от этого. Чувствуется чужое тепло. Попов расплывается в счастливой улыбке. У него разливается тепло в душе. Антон видимо замёрз, а рядом ничего тёплого, кроме Арса, не оказалось. Какая жалость. Арсений же был вне в себе от радости, он берёт ляжку Антона, пододвигая выше к себе, обнимает своей рукой за чужую талию и за считаные секунды засыпает, где-то в полудрёме чувствуя, как Антон всё сильнее к нему прижимается.