Отражение

По мирам поползла тьма, что так напоминает густую пустоту. Та сжирает миры и ее в тюрьму времени так просто не посадить. Рома(в оболочке Ло) от нее отстраняется, как может. Почему-то в этот раз он не может смеяться над багами игры. Он выходит из мира сразу, как только темнота сжирает горизонт. Ждет некоторое время и снова пытается записать серию.

__________________________________________

Герой сезона наклоняется над верстаком и ждет завершения крафта. На месте груды ресурсов уже как несколько минут не появляется кирка. Опять началось. Если выглянуть в окно, то там, как обычно, на свет выползет черная хренотень, что слишком живо для игры заполняет пространство. Он запрокидывает голову к потолку и протяжно вздыхает. – Ну, эту серию я такими темпами не запишу. Уже привычно мышь наводится на кнопку "выйти в главное меню". – В этот раз глюки наступили быстрее. Интересно, команда все ещё работает над исправлением неполадок, или для этого ему придется не заходить какое-то время? Руки невольно дрожат так, что и телефон тоже трясется с пресловутым сообщением от разрабов: "Это глюк текстур. Испаряется сразу, как только наступишь на них" А если он не хочет этого делать? Или только ему кажется, что с "глюками" не все так просто?...Почему же ему тогда настолько не по себе от одного лишь взгляда на них? Ладно... Это текстуры. Чего он ещё мог ожидать. Раз умные люди так говорят, значит так и есть. Он сглатывает и заходит в мир. Готовая кирка лежит на месте, и он, наконец, может отправляться доставать Дилана. Тот по классике практически не общается с ним. Зато когда он бросил все попытки и хотел было отправиться в лес, локация нормально так пролагала. Когда он вновь осматривает помещение, то видит что-то странное. Пол покрывается темными “текстурами” и Дилан сидит все там же. Но неумолимо другие движения мимики и конечностей персонажа, что немного касается этого нечто, заставляют встряхнуться. Сейчас что-то будет? Он ведь специально не сваливает со всех ног из игры. В чате одной строкой появляется текст, от которого веет холодком: Ты здесь Это он кондёр не отключил? Ладно, ладно. Как бы не хотелось, а он не двигается. Сценаристы говорили, что нужно просто переждать, пока прогрузится мир. Здесь определенно есть подвох. Если это все текстуры не прогрузились, то почему от них исходят частицы, как от бедрока? … Если так подумать немного, то он пока не настолько отчаялся, у него есть некоторый запас сюжетных серий. Так что да, нахер это дело. Он жмет главное меню, но майн уже настолько ужасно глючит, что то просто не вызывается. Затем он щурится, ведь судя по взлетающим частицам, его персонаж только что провалился сквозь пол и скоро получит сообщение "Lololowka выпал из мира". Вскоре исчезают и игровые обозначения: ни инвентаря, ни сердец, ни голода. Даже туалет несчастный пропал. Вздохнув, он тянется к системному блоку. Тут уже без шансов, только перезагрузка поможет привести в себя несчастный компьютер. Краем глаза, наклоняясь, он замечает движение на экране. Точнее из экрана. Сразу понятно, что это те "непрогруженные текстуры" стекают с экрана на его рабочий стол. Холод лизнул по лодыжкам, когда он опустил ноги на пол, отодвигая стул от рабочего места. Все бы ничего, но оторвать их от пола больше не получилось. В комнате определенно стало прохладнее даже без мурашек от взвывшего чувства опасности. Он опускает взгляд. С полностью черного покрова иногда поднимаются вверх хлопья серого цвета. Дрожь пробирает до самых пяток, когда темень щупами поднялась до самого потолка и хлынула к нему. Он дергается в сторону, падая с отброшенного кресла в будто бы пуховое ледяное одеяло. Более своей комнаты он не видит за накрывшей волной. Когда его потянуло вниз, он даже пискнуть не смог. В полной темноте от него не исходит и звука, как бы он не пытался заговорить. Он чувствует как его крепче обхватывают со спины те же векторы, виновники его здесь появления, и пытается услышать хоть что-нибудь. Но вокруг тьма. Каждое его движение чувствуется крайне слабым в темном киселе. Сколько бы сил не прикладывал, он все равно возвращается в исходную позицию. Он даже дышать не может, здесь нет воздуха, только темное нечто, что ни на воду, ни на газ не похоже. Теперь у него полные легкие чего бы то ни было. Странно, что он еще не задохнулся в этом нигде. Зато, когда страх немного поутих, стало казаться, будто его обнимают, хотя вокруг никого нет. Он все еще один в полной тишине и темноте. А темнота эта неслышно урчит, баюкая свое будущее дитя. Это Его расплата за существование всех скоплений миров и почти пропавших реальностей. Не проведи тот так много времени в созданной для него вселенной, может, она и не нашла бы его... И не захотела вернуть домой. Вдохновитель ее существования должен быть рядом, как можно ближе к сердцу. Даже если тот попытается вырваться из нежных рук, она все равно притянет обратно, в свои объятия. У дитя, как бы оно не противилось, уже началась адаптация. Она смеется, и тот вздрагивает от прошедшего гула. Уже скоро тот придет в себя и его придется вылавливать по пространству ради стабильной кормежки. Никто не говорил, что изменения – приятный процесс. Ему больше не нужно дышать. Как очаровательно. Спустя неизвестное количество времени он понял, что на него все это время смотрели и до сих пор не отрывали взгляда. Естественно, что он замер на некоторое время, пытаясь определить направление. Он совсем не хочет здесь находиться, где бы это "здесь" ни было. Он просто свихнется, серьезно! Ему уже кажется, что более сильный холод, что проходит по голове, похож на беспрерывные поглаживания, будто попытка успокоить. Успокоить по поводу чего, того, что его нагло выбросили из собственной квартиры? Смешно. Чуть позже разом закружилась голова и скрутило живот, как при отравлении. Это не удивительно, он же в самом начале наглотался этого киселя. Даже рвота не приносит облегчения. Он будто тонет в озере, и наружу выходит та же вода, которая возвращается обратно с каждым не приносящим облегчения вдохом. Куда делись его утренние пельмени – неизвестно, глотку разрывает только густое "ничего". Проморгавшись после бурного вечера, он смог различить свой силуэт среди полной темноты. Здорово, конечно, только неизвестно, что это ему дает в перспективе. Он плывет... Или левитирует? Не суть важно, в общем, он сваливает как можно дальше, к едва различимым точкам света вдалеке. Больше нет ни единого желания оставаться и глотать эту дрянь, от которой поднимается температурный полу-сон и до жути ломит кости. Едва задев прохладную часть пространства, он уходит правее, но и там тоже натыкается ладонями об густой холод, в который, если и занырнуть на скорости, пошевелиться позже будет невозможно. Вскоре ледяная часть пространства чувствуется и на босых ногах, и на макушке. Он отстраняется назад и, о, сюрприз, там тоже неосязаемая стена. Прикрыв глаза, он замирает в полу-сидячем положении в ожидании отвратительной процедуры. Коли его заключили в сферу, рыпаться уже поздно. Вновь немеет подбородок и уже привычно-отвратительно он "вдыхает как можно больше «ничего»" не по своей воле. Что ж, здравствуй сон в сорок градусов. Опять. Он наконец, начал видеть очертание одной из звёзд, к которой он рванул подальше от ледяного покрывала. Это чертова планета! У него, наконец, появятся хоть какие-то ответы! Вокруг него вновь появляется знакомая сфера, которую он проходит без проблем, разве что ненадолго замедлившись. Пользуясь краткой остановкой, поперек туловища обхватывает знакомый щуп и тянет назад. Он вздыхает практически не чувствуя былой тяжести тьмы в лёгких. Привык уже. Можно сказать, достижение, что он забрался так далеко из под надзора непонятного существа или сущности. В конце концов все, что он видел рядом с собой – тентакли и флешбеки по случайно увиденному аниме, в котором все начиналось примерно так же. Но если серьезно, то осталось научиться выпутываться из этих векторов, и тогда, наконец, можно будет разогнать скуку. Ну, и поговорить хоть с кем-нибудь, разумеется. Так, а теперь нужно очень аккуратно "подобрать" и сжать свое зрение как можно сильнее, иначе его найдут очень быстро, и никуда сходить уже не останется времени. Вроде получилось. И так, где я? Вау. Раньше я подобного не видел. Он, кружась вокруг сталактитов, рассматривал цветы, лозы и кувшинки, что обитали в этой пещере. За его движениями слетает со своих мест зеленая пыльца, рассыпаясь фейерверком над водой. Он так же срывает и золотые ягоды. Те испускают свет на его руки даже будучи сорванными. Разглядывает их с интересом. Только улыбка медленно сходит с лица. Опускается к резвящимся аксолотлям и заглядывает в воду. В отражении он едва ли смог увидеть себя, все внимание перетянули ядерно-белые радужки на фоне пещеры. Где все остальное, ему что, жопу откусили? Потеряв концентрацию, он видит едва ли хоть чуть-чуть заметные в воде его черты лица, помимо глаз. Дальше разум затапливает информация о мире, его истории и о чем-то еще, что он не в силах переварить. Он замирает, ведь этот мир, давно заброшенный и мертвый от разумных существ, по прежнему красив в каждой своей мелочи, от ядра и до самого космоса. Космоса... Ой, пизда котенку. Знакомые черные векторы прибивают его к ближайшей поверхности с такой силой что чуть ли не врастают в кожу. Хотя какую ещё кожу, он сам теперь напоминает этот же клок пустоты, только не такой ледяной и плотный. Он чувствует [недовольство], направленное на его поведение, на что он закатывает глаза. Желанием пообщаться была вовсе не навязанная телепатия, в которой понимание хоть чего-то идёт со скрипом. Он хотел пообщаться по человечески, прокричаться в конце концов, но никак не оказаться подавленным в удушающей заботе и нескончаемой гиперопеке от гребаного космоса-пространства! Или чем вообще является эта хрень? Не важно. Тени вновь накрывают с головой, и он, все так же повязанный по рукам и ногам, возвращается "домой", где его заставляют оставаться каждый раз. Вновь вдох, сделанный не им, наполняет легкие с желудком до предела и в этот раз оно даже шевелится изнутри. Блять. Хватит уже, его сейчас вырвет лишним или просто лопнет, как воздушный шарик! Он хотел было исследовать дозволенное ему пространство в подвижности и попробовать свалить, но голова заболела так, что резко захотелось только завыть на одной ноте и свернуться калачиком. Уже стало абсолютно не до побега. Он чувствует гул довольства, волной прошедший по округе что только сделал хуже его состоянию. У него нет сил переваривать и интерпретировать настроение чего-то неведомого в таком состоянии. Что же. Боль закончилась, а руки все так же стянуты вплотную к осязаемому холоду. Он снова сидит в сфере? Можно начинать шутить про домашний арест. Закрывает глаза на свое положение и улыбается на перебираемые пряди волос. Он привык, ладно? Рано или поздно ему бы пришлось это сделать, раз возможности избегать их как таковой и не было. Как бы долго он не ждал послаблений, ничего не менялось: он так и оставался сидеть с прикованными запястьями ко дну сферы. Естественно, что нервы не выдержали и ему взбрело в голову, что гипотетически, если он уже не человек, то может видоизмениться, так же, как и вертевшая плотность субстанция окружающего пространства. Самое забавное, что все у него получилось. Он черной лентой проскользнул из объятий и устремился подальше от громыхнувшего возмущением гула. Снова происходит игра в прятки, когда отлетел уже к другой звезде, рядом с которой его еще не ловили. Судя по тому, что второй гул недовольства пришел позже, чем мог бы, оно находится достаточно далеко. Видимо вновь выискивает его рядом с той, первой увиденной им планетой. И так, как долго он продержится в этот раз? Он вновь оказывается в случайном месте мира – в этот раз на горном хребте. Он, по колено в снегу, с восторгом смотрит вверх, на серое небо, полное хлопьев, что так легко гоняет ветер. Если бы ему еще требовался воздух, то в этот момент точно перехватило бы дыхание. Как давно он не видел чего-то подобного? Сколько вообще прошло времени? А хотя, если так вспомнить, то только сейчас он может сказать, что все эти... “ радостные моменты”, кхм, пролетели как один миг. Похоже его ощущения немного сломались, раз посещение той пещеры будто растянулось на часы, когда как отсидки в сфере и прятки по космосу – секунды. А еще... Снег не тает, даже когда он специально, чтобы проверить, набирает горсти кристалликов в свои серые руки. Они гораздо теплее, чем касания ожившей пустоты. Он оборачивается на звук шагов и видит столь знакомый клетчатый шарф, но только красной расцветки. – Ты знаешь Бастиана? Он отводит взгляд от прожигающих темных глаз и путается в мыслях, пытаясь собрать информацию по кусочкам. Это Лололошка или Вививилка? А как насчёт Бастиана? Такой на его памяти был только один, и тот из сезона “Игра Бога”. Почему он оказался так далеко от знакомых версий героев? Изо рта не выходит ни звука, на проговариваемые им вновь и вновь слоги, но он пытается донести свою мысль: "Ло-ло-лош-ка?" Зато появившийся оскал на чужом лице говорит о намерениях лучше слов. Он подскакивает и отлетает подальше на каждый тяжёлый шаг в его сторону. – Где ты слышал про Лололошку? Отвечай! Да я бы, блять, с радостью, но я нынче немой! Он слышит знакомый гул, что звучит очень взбешенно. Почему оно так близко? Неважно. Кто куда, а я сваливаю. Новый трюк с обращением в ту ленту(?) вызвал интересную реакцию со стороны красного. Тот моментально прикрыл себя зеленой сферой магии. Вау, это настоящая волшба? Прикольно. Ничего же не будет, если он ещё пару секунд посмотрит на эти переливы? – Хм. А ну-ка стой. Он отстраняется назад от протянутой руки и врезается в другое, расширенное поле щита. Когда он вновь смотрит на мага, то вздрагивает. Между ними бывшей преграды больше нет. – Слабый кусочек пустоты, значит? Не знал, что она может разделяться и проникать так в миры. А твой статус и вовсе странный. Ну, вот и первые ответы появляются. Вселенная Лололошки, Вививилка с пустотной магией, мироходцы и то, что находится между этими мирам. Междумирье, кхе, или пустота. –Ну давай, тентакля, рассказывай все, что знаешь про Лололошку и Бастиана. .... Ну ты и приколист, конечно. Ужас нахлынул разом, будто всего разом обдувает сильный ветер через насквозь мокрую одежду. Он прятался в деревянном доме, чуть поодаль от пернатых сожителей Вививилки, чтобы его не шибануло молнией Люциуса, как это случилось там, в сезоне. Все было как обычно, пока он не почувствовал разъяренный гул и в окне горизонт внезапно не стал напоминать пресловутые "глюки" из игры. Только если раньше он мог выйти и зайти, ненадолго убрав наплыв густой темноты, то сейчас вряд-ли вне игровой механики может что-то противопоставить "этому". Нарастающий гул очень громкий и требовательный, не будь он так напуган перспективой встречи, то рано или поздно перестал бы прятаться, лишь бы этот звон прекратился. Остается либо заныкаться на самое дно, либо бежать, по пути теряя тапки. Только выбор этот не свершился. Единственным предупреждением стал очень близкий рокот предвкушения. Его вырвали из компактной формы и моментально распяли по рукам и ногам к полу уже ставшими родными векторами. – Эй, шкет, что здесь происходит!? Ох, как же ты не вовремя, Вилка, пришел. У него в шоке распахиваются глаза, когда воскликнувшего мироходца замечают и тут же свершается реакция пустоты. Ладно, себя не жалко, он все равно уже не совсем живой, но дышащего то человека зачем хватать!? Неслышно шипя ругательства, разумная часть вселенной судорожно качает головой, беззвучно прося клетчатого убраться как можно дальше. Только тот не слушает, этот засранец всегда был таким упертым, а хватает меч, что вспыхивает изумрудным светом, и рубит окружающую непроглядную людям темноту. Только тот не слышит, не чувствует, как его оценивают, постепенно успокаивая высоту неутихающего гула. В следующий момент Роман судорожно глотает "воздух", коим окружающая тень вовсе не является. А происходит это, потому что тело мироходца вспыхивает желтым светом и растворяется в округе. Спустя несколько секунд дом теряет свои очертания, что абсолютно никак не связано с возможной видимостью. Доски, верстак, сундуки буквально растворяются в пустоте. Один лишь Он видит это, когда его только сильнее сжимают путы и утягивают за собой в теневую сферу. Мир разрушается. И в этом виноват он. Потому что пришел. Потому что сбежал из под надзора более высшей сущности, существование которой он даже не сразу осознал. Как же ужасают последствия необдуманного выбора. Выживет ли полубог Люциус? А Джодах, что стал надоедливым, но важным персонажем в судьбе Лололошки, свершит ли свою месть, или тоже канет в лету? Разбирается ли по кусочкам только лишь этот мир, каково разрушение он наблюдает из первого ряда, или унесшийся искрой Ви тоже пострадает? Неизвестно. Чтож. Ему показали, что будет в следующий раз. Куда надежнее окажется просто.. оставаться на месте, не чувствуя ни времени, ни усталости, поддаваясь на любые хотелки Пустоты. Да и, скорее всего, у него в дальнейшем не представится и шанса на подобное действие снова. Вокруг он видит только полную тьму, как это было при первом его появлении здесь. Чувствует только сплошной лед, что ограничивает пространство только для возможного вдоха. Который вновь сделает не он, а та сущность, что постоянно держит его в поле зрения. Он уже не чувствует не то, что конечностей от холода, а вообще всего тела. Разум тоже постепенно уплывает в по жуткому привычный температурный сон, без права сказать хоть слово против. Хотя он и в том мире так ни слова не смог промолвить. Что же он, конечно, теперь немота станет как часть него самого, стоит только немного подождать и приспособиться обходиться без устной речи. Угасающим сознанием было легко выцепить довольное урчание, что, несмотря на полное онемение, проходит от головы до пят. Остается надеяться, что он проснется, как и всегда. А окружающая тьма урчит и ждет. Ожидает вне времени, когда ее непослушное дитя подрастет и возьмет на себя ее волю и силы. В конце концов, кем бы еще могло стать главное звено в ее появлении, как не одним из главных столпов существования всего, что живет? Только Пространством, что однажды станет куда сильнее и предпочтет следить за своей вселенной, сотворенной им, куда пристальнее ее самой. А значит, она тоже не умрет с концами, оставаясь под родным боком. Это не воображение высшего существа. Потому что время для нее – лишь путь, предложение, по которому можно следовать туда и обратно, лавировать от одной даты к другой по собственному желанию. Так и будет. Она это видит из прошлого, настоящего и будущего, оставаясь вне времени, обитая лишь в одном мгновении.