Эта горестная жизнь

Больше всего в Хершеле Мерла, пожалуй, удивлял тот факт, что старик словом не обмолвился о том, что вообще-то говоря, Диксон в своё время похитил для Губернатора его дочь Мэгги с её мужем, китайчиком-корейчиком Гленном – в своих дочках Хершел совершенно очевидно души не чаял, да и Гленн ему уже всё-таки был не чужой: однако, в то время как эти двое смотрели на Мерла зверем, тот будто бы упорно игнорировал этот факт, ни разу о нём не упомянув. Не то что бы Мерла беспокоила совесть, но такая реакция не могла не удивлять – наконец как-то раз, не удержавшись, он начал, когда Хершел сидел у его койки, мирно попивая чай: – Я вообще давно хотел прояснить кое-что. Я ведь всё-таки когда-то отдал бяке-Губернатору твою дочку с её благоверным. – Совершенно верно, – невозмутимо подтвердил Хершел, отхлебнув ещё чаю. – Тебя этот момент вообще не колышет или как? Хершел задумчиво посмотрел на Мерла, будто формулируя подходящий ответ. Наконец он отозвался: – Колыхал, конечно... Раньше колыхал. Но «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» – хотя ты мне и не враг вовсе, да и пока, кажется, не проклинаешь. Видишь ли, в чём тут дело... В нашем мире уже нет места обидам, мести и прочим глупостям – чем мы будем отличаться от того же Губернатора, если позволим слепой злобе овладеть нами? Покачав головой, он продолжил: – Нет у нас на это ни времени, ни сил – не лучше ли потратить и то, и другое на то, чтобы выжить, оставаясь людьми? Я вот считаю, что лучше. Я не держу на тебя зла, запомни это раз и навсегда – да и они, слава Богу, всё-таки живы-здоровы. Надеюсь, они тоже когда-нибудь перестанут. Злопамятность губит, отравляет изнутри... Сейчас нужны друг другу мы сами, а не наши склоки да распри. Так, знаешь, если взяться ворошить все обиды, далеко можно уйти. Мерл хмыкнул – на этот раз даже больше задумчиво, чем иронично. Наконец он произнёс: – Хочешь сказать, ты считаешь, что у меня есть тут место? – Считаю, – тут же ответил Хершел. – У тебя есть место рядом с твоим братом, а он здесь – он тоже далеко не сразу его нашёл. Мерл фыркнул – природное упрямство всё-таки брало верх, да и в последнее время он стал раздражительнее обычного. Неспособность на что бы то ни было, помимо валяния на койке, становилась невыносимее с каждым днём. – Может мне и не нужно никакое место. Я здесь только из-за брата, зачем оно мне вообще. – Всем нужно, – спокойно проговорил Хершел, возвращаясь к чаю. – Уже всем. На смену Хершелу пришёл Дэрил с тарелкой – Мерл заглянул туда с лёгким подозрением. – Это что? – Это оладьи от Кэрол, – сказал тот, протягивая ему тарелку, на которой, в самом деле, лежала небольшая горка аккуратных, очень даже аппетитно пахнущих оладьев. Мерлу вспомнилась Кэрол Пелетье – стрижка ёжиком, зашуганный взгляд, сутулые плечи, вечно бесформенная, мешковатая и однотонная одежда... Казалось, она боялась даже дышать без позволения мужа – интересно, она всё ещё такая же, или изменения, происходящие с каждым в нынешнем мире, не обошли стороной и её? – Чего? – Оладьи от Кэрол, – терпеливо повторил Дэрил. – Какое из этих слов вызывает у тебя вопросы? – Да нет, ладно уж, давай сюда, – закрыл тему Мерл. Дэрил взглянул на него с лёгким укором, протягивая оладьи: – Хоть бы «спасибо» там сказал. Из разнообразия. Мерл приподнял брови, принимаясь за еду. – За что? За то, что вы меня кормите? Спасибо, дорогие, что не оставляете подыхать с голоду, как в Атланте! Дэрил даже невольно поморщился – он постепенно приближался к тому, что одно только слово «Атланта» начинало резать слух. – Ради всего святого, не начинай вот только опять про Атланту, а... Все уже давно всё поняли. Попозже вернусь, есть пара дел. – Воды бы хоть принёс,– не отставал Мерл, хотя, откровенно говоря, пить не хотел. Дэрил закрыл дверь. – Полчаса, думаю, как-нибудь подождёшь – или Хершела попрошу. Мерл сделал театрально-опечаленное лицо: – Стакан воды не подаст... ...За тарелкой вернулась сама Кэрол – и вот тут-то, надо сказать, удивился даже Мерл, который уже давно ничему не удивлялся. От того существа, походившего, разве что, только на подобие женщины, не осталось и следа – нет, сейчас перед ним была именно женщина. Уверенная в себе, держащая себя с достоинством, решительная и самодостаточная. – Вот это встреча, конечно, – наконец проговорил Мерл, не выдавая своего удивления – Кэрол едва заметно улыбнулась. Они не то что бы очень ладили в Атланте (хотя по большей части с её мужем), но сейчас, судя по всему, она всё же (почему-то) была третьим человеком в лагере «Ладно, мы потерпим старину Мерла» – когда она уже забрала тарелку, Мерл чисто от нечего делать добавил: – У тебя же была дочка? Только очень, очень хорошо разбирающийся в людях человек заметил бы секундную боль, промелькнувшую в глазах Кэрол – её невозмутимость не пошатнулась ни на секунду. – Да, была. София погибла... и Эд тоже. – Хорошая была девочка, – вдруг с неожиданным для себя самого участием ответил Мерл – и добавил, заставив, на этот раз, удивиться саму Кэрол: – Мне очень жаль. Хотя Эда вот уже не очень. Кэрол кивнула, всё ещё слегка ошарашенная – она никогда в жизни не подумала бы, что Мерл способен даже на такое простое и не очень выразительное сочувствие: да и что ему вообще бывает кого-то там жаль. – А ты уже не та серая мышь, боящаяся собственной тени, – добавил Мерл, прервав её размышления. Кэрол посмотрела прямо на него. – Я жила в тени своего мужа, не в своей. Да и все мы меняемся, без этого никак. Уже подходя к двери, она приостановилась, будто хотела что-то добавить, но лишь повторила: – Все. Поскольку делать всё равно было нечего, оставалось только думать, так что остаток времени до возвращения Дэрила Мерл думал – столько, что в своих мыслях даже дошёл до паршивца Эда Пелетье. Вот уж чья смерть не расстроила его от слова совсем – да, Мерл сам-то толком никогда не отличался уважительным отношением к женщинам, но поднимать на них руку... Диксон всегда считал это трусостью. Бабы и бабы – драться с ними? Увольте. Это всё равно, что ставить себя примерно на то же место – хотя даже хуже. Какой смысл бить того, кто изначально не способен дать тебе достойной сдачи? По сути, если дерёшься с тем, кто настолько слабее тебя, то только подчёркиваешь, что больше ни с кем драться не можешь – Мерл никогда не бил не только женщин, но и в принципе тех, кого не считал достойными соперниками. А толку-то? Нет, в его сознании это всегда было как-то убого и унизительно: он мог, разве что, пригрозить какому-нибудь сопляку, но уж точно не драться с ним – делать ему больше нечего. Что уж говорить о женщинах. Проще говоря, скучать по благоверному Кэрол явно никто не будет, слишком уж гнилая личность. – Не знаю, правильно ли я поступаю, оставляя Мерла здесь, – сказал тем временем Рик, найдя во дворе Хершела – тот неторопливо повернулся к нему: – А что ты предлагаешь? Что теперь с ним делать в таком состоянии – выкинуть? Рик покачал головой: – Да нет, я не про сейчас. Я имею в виду вообще... Тут дети, женщины – а он самый склочный человек, какого я только встречал; рано или поздно он просто кого-нибудь убьёт и всё. Ему же раз плюнуть. Да и вся эта история с Губернатором... Хершел, возившийся с растущими у тюрьмы помидорами, медленно выпрямился, расправляя плечи и задумчиво глядя куда-то в лес. Наконец он отозвался: – У Мерла военная подготовка, он нам явно пригодится. Да и я бы на твоём месте не стал недооценивать его преданность брату. Поглядев Рику в глаза, он продолжил: – Пока здесь Дэрил, Мерл сделает всё, чтобы защитить это место. Он знает Губернатора лучше нас всех. А если уйдёт Мерл, уйдёт и Дэрил, это мы уже проходили – так что если ты его не примешь, ты, на мой взгляд, просто лишишься двух крайне ценных членов группы. Так что я бы подумал об этом. Рик потёр пальцами виски – голова уже шла кругом ото всего этого. Одно неверное решение за другим, потеря за потерей – он устал вечно стоять перед закрытыми дверями, а потом всё равно в итоге открывать не ту. Лидерство начинало давить на плечи, как тяжёлый груз. – Диксон вряд ли когда-нибудь забудет про Атланту,– наконец проговорил он. Заметив, что Хершел внимательно слушает, он не выдержал и продолжил – больше выговариваться было некому: – Я ведь действительно не хотел, чтобы так вышло. Я даже не думал, что так вообще может произойти. Он едва не покалечил Ти-Дога тогда, понимаешь? И нам нужно было срочно составлять план... Я думал, он просто отойдёт немного и заодно даст нам спокойно подумать, вместо того, чтобы тратить время, чтобы их разнимать. Я не собирался его там оставлять – такой смерти даже животное не заслуживает. Помолчав немного, Рик добавил: – И я по-прежнему уверен, что Ти действительно случайно уронил этот чёртов ключ. Он был славным малым, он бы так не поступил. Никто из нас не поступил бы. На некоторое время воцарилось молчание, прерываемое лишь негромким щебетанием птиц – хоть какой-то живой звук в этом мёртвом царстве. Наконец Хершел сказал: – Я не стану спорить с тем, что Мерл, вне всякого сомнения, человек мстительный. Но он, слава Богу, явно прекрасно понимает, что у нас тут проблемы посерьёзнее – поверь, он не из тех, кто откладывает на потом. Если бы он задумывал месть, он бы уже её осуществил, ну или попытался бы. Нет, сейчас всем нам совершенно не до того... Рик промолчал.