На такое не благословляют

Больно. Очень больно. Но Му Цин понимает, что с точки зрения Безликого Бая он получил по заслугам. Мальчики Сюань Цзи, вооружённые шипованными кастетами, не поскупились и от души исполосовали и отпинали предателя «Небес». А для полноты картины ещё и разгромили уютную гостиную со всеми нежно любимыми и дорогими сердцу вещицами. Му Цин в полном оцепенении смотрит на расколотые виниловые пластинки и понимает, что если он проведёт ещё хотя бы пять минут в этих руинах, он в лучшем случае заработает нервный срыв. Раньше он бы отправился к Инь Юю, но сколько можно использовать его в качестве жилетки? Тем более Му Цин больше не хочет втягивать его ни в какие проблемы, хоть немного связанные с Безликим Баем. Му Цин надевает длинное тёмно-синее пальто, чтобы не пугать прохожих разорванной окровавленной футболкой и чёрными джинсами с четкими следами подошв. Сменить одежду ему даже в голову не приходит, ведь для этого нужно пройти через то, что осталось от гостиной. Му Цин отправляется в единственное место, где его душа сможет почувствовать себя в безопасности. Му Цин почти уверен, что после всего того, что он наговорил Фэн Синю, тот всё равно его примет. Скорее всего. Всё в его поведении говорило о том, что он уже давно распознал истинные чувства Му Цина. Му Цин не рискует сесть в общественный транспорт и уж тем более на байк, и бредёт несколько километров на юго-восток пешком. К тому моменту, как он добирается до квартиры Фэн Синя, он уже едва держится на ногах. Му Цин звонит в дверь, но ему никто не открывает. Где носит Фэн Синя? Где он может быть вечером в свой выходной? Конечно, он же свободный мужчина наверняка уже кого-то подцепил! Му Цин и сам не верит в то, что думает, просто хочет почувствовать себя ещё более несчастным, пока есть возможность. Проявлять слабость он позволяет себе только в полном одиночестве. Он обессиленно садится прямо на пол у дверей квартиры и ждёт. Полчаса, час… И, совсем обессилев, проваливается в сон. Просыпается Му Цин оттого что кто-то тормошит его. Он, с трудом подняв голову, открывает глаза и видит перед собой крайне обеспокоенное лицо Фэн Синя. Тот в ужасе зажимает рот ладонью: -Мой мальчик... Кто это сделал? -Ты вернулся... -Сейчас, подожди. Му Цин слышит, как шкрябает ключ. Очевидно, у Фэн Синя от волнения дрожат пальцы, и он не может с первого раза попасть в замочную скважину. Наконец он берёт Му Цина на руки, и едва успокоившиеся раны начинают саднить заново. -Отпусти... Больно... Фэн Синь бережно, словно фарфоровую куклу, усаживает его на пол в прихожей, расстёгивает пальто и бессильно опускает руки. -Твою ж мать, твою ж мать... Что с тобой сделали? У тебя ничего не сломано? -На этот раз нет. Я им нужен целым. Но у меня всё тело болит... -Безликий Бай? -Его шестёрки. -Убью их голыми руками, - шипит Фэн Синь и начинает снимать с Му Цина кроссовки. – Тебе нужно обработать раны и привести в порядок. -Как унизительно... -Глупости не говори! -Пусти... Я сам... Аптечка в ванной? Му Цин, игнорируя плечо и с готовностью протянутую руку, встаёт и пошатываясь идёт в ванную комнату. -Да, в ванной... Му Цин! -Я сам, - и без лишних слов запирает дверь. Он ещё не до конца растерял гордость и не может позволить, чтобы Фэн Синь ухаживал за ним как за немощным. Уже достаточно того, что Му Цин припёрся к нему после того, как безжалостно отверг. Он смывает с тела кровь, затем обрабатывает и перевязывает раны, там, где это возможно. Му Цин всё делает медленно. Порезы не очень глубокие, но их столько, что каждое движение причиняет боль, словно множество игл разом впиваются в его тело. Наконец со всем управившись, Му Цин покидает ванную комнату в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Он бы с удовольствием не показывал Фэн Синю своих ран, но не додумался попросить чистую одежду до посещения ванной. -Я убью его! – рычит Фэн Синь, едва завидев истерзанное тело. -Хорошо, только для начала, одолжи мне, пожалуйста, какую-нибудь одежду. Фэн Синь протягивает ему уже подготовленные футболку, бельё и штаны. От последних Му Цин отказывается: -Можно я немного полежу? -Конечно, - Фэн Синь провожает его в спальню, снимает с кровати покрывало и включает ночник на тумбочке. - Может, ты хочешь чаю? Или поесть? -Хочу, но не могу. Не сейчас. Му Цин с трудом ложится, и Фэн Синь заботливо накрывает его одеялом: -Хорошо, отдыхай. Я рядом, если что, - и Фэн Синь выходит из спальни, оставив дверь приоткрытой. Он всегда рядом, благоговейно думает Му Цин. Теперь он смотрит на Фэн Синя совершенно другими глазами, с осознанием того, что тот – генерал Наньян. Когда Му Цин узнал правду и шёл домой, не подозревая о предстоящем столкновении с Сюань Цзи, он представлял, каково это будет вновь встретить призрака прошлого. Представлял, как он скажет Фэн Синю, что знает, кем тот является на самом деле, и что Фэн Синь и есть тот самый человек, которого Му Цин безнадёжно полюбил пять лет назад. Но это должно было случиться по-другому, не в такой обстановке. Всё, на что сейчас способен Му Цин – это нарваться на жалость, и это не то, чего он хочет. Если только в глубине души, скрывая от самого себя. Какая-то крохотная частичка Му Цина всё же требует тепла, объятий и капельку жалости и сочувствия. Как тогда, в подвале темницы Безликого Бая. Му Цин тяжело вздыхает: он до сих пор не решил, стоит ли говорить Фэн Синю правду о том, что происходит. Хотя разве есть выбор, если Му Цин сам к нему пришёл? Да и разговор в любом случае состоится. Фэн Синь возвращается спустя полчаса, благоухающий фруктовым гелем для душа и с мокрыми волосами. Он молча укладывается рядом лицом к Му Цину и будто бы ждёт объяснений. Сам же Му Цин ждёт вопросов. -Почему ты пришёл ко мне? - спустя пару долгих минут Фэн Синь наконец решается. Му Цин готов ответить, почему, но не может сформулировать, чтобы не раскрыть свой секрет раньше времени, и пока он мнётся, Фэн Синь додумывает за него: -От безысходности? -Нет! Просто... Просто потому что я доверяю тебе. Фэн Синь, прости, я не должен был говорить всего того в нашу последнюю встречу. Это всё неправда, я на самом деле так не думаю: ты не ошибка. Мы не ошибка. Фэн Синь, кажется, вздыхает с облегчением, и Му Цин посчитав это сигналом к примирению, хочет погладить его по руке, но Фэн Синь в это же время тянется к муциновым волосам. Он тянет за кончик жёлтой ленты, вплетённой в косу: -Почему ты носишь эту застиранную грязную тряпку? Му Цин сдерживает улыбку: генерал не узнал собственный аксессуар. Не мудрено! Пятна крови так и не отстирались, и лента давно потеряла свой первоначальный внешний вид. Пусть Му Цин израненный и избитый, но силы подразнить Фэн Синя у него есть всегда. Главное сейчас не переусердствовать. -Это то, что осталось у меня от... Му Цин надеется, что Фэн Синь поймёт, кого он имеет в виду, и, судя по всему, ожидания оправдываются. Взгляд Фэн Синя, в котором ещё секунду назад теплилась надежда, тут же затухает, а ладонь мгновенно опускается на кровать и сжимается в кулак. -Ты все ещё его любишь? Не можешь забыть? - Фэн Синь даже не смотрит на Му Цина. -Кого? -Того парня, по которому страдал. Му Цин издаёт смешок, но не издевательский, а полный нежности. Какой же ты дурачок, Фэн Синь! Что ж, пришло время раскрыть карты. -Да, люблю. Я снова встретил его и опять без памяти влюбился. Фэн Синь не может сдержать тяжёлого вздоха, и Му Цину становится его жалко. Пора заканчивать этот цирк. -У тебя действительно очень красивые глаза, и они в самом деле янтарные, - Му Цин пытается воссоздать их тактильное знакомство пятилетней давности и проводит пальцем по его носу от переносицы до самого кончика. Фэн Синь смотрит на него с удивлением. -Молоко с мёдом и маслом помогло? - Му Цин тем временем продолжает подталкивать к истине ничего не понимающего парня. -Что? Какое молоко? -Неужели не помогло, генерал Наньян? -Откуда ты... - ошарашенно начинает Фэн Синь и вдруг замолкает, внимательно вглядываясь в глаза Му Цина. - Фу Яо... Му Цин довольно улыбается: всё-таки дошло. -Фу Яо... Мой Фу Яо... - Фэн Синь осторожно, словно не веря в происходящее, касается щеки Му Цина. -Твой? Выходит, я был тем, кто пошатнул твою ориентацию? -А теперь ещё и сломал напрочь, - выдыхает Фэн Синь и, придвинувшись вплотную к Му Цину, бережно, чтобы не потревожить раны, обнимает. – Невероятно... Подожди! Я... Я тот, по кому ты страдал? -И заново влюбился, даже не подозревая, кто ты есть на самом деле. -Когда ты узнал правду? -Сегодня утром, Инь Юй просветил. Оказывается, он ещё в больнице признал в тебе генерала Наньяна. -Как же так… Просто невероятно! Постой, Му Цин. Если ты любишь меня, зачем ты пытался со мной расстаться? -Чтобы с тобой не случилось то же, что и со мной. Хотел защитить тебя от этого кошмара. -Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я в состоянии защитить нас обоих? И, может, ты уже наконец расскажешь, что вообще происходит и чем нам всё это грозит? -Давай завтра? Время ещё есть. Пусть у нас будет хотя бы одна спокойная ночь, - Му Цин слишком устал и не хочет портить такой важный для обоих момент неприятными мыслями и разговорами. Правда, на кое-что другое у него силы есть. - Неужели, ты так и не поцелуешь меня? -Только один поцелуй. На большее ты сейчас не способен. Тон Фэн Синя категоричен, но пальцы очень нежно убирают с лица длинную чёлку, и Му Цин впервые осознанно касается губ своего спасителя - отважного и заботливого генерала Наньяна. *** За окном барабанит дождь, Му Цин уже давно уснул, а Фэн Синь всё продолжает бережно прижимать к своей груди израненное тело. Он никак не может поверить, что спустя столько лет вновь обнимает Фу Яо. Того Фу Яо, что храбро освободил Се Ляня. Того самого Фу Яо, что заставил непробиваемое сердце телохранителя биться чуть быстрее. И этим Фу Яо оказался Му Цин! Теперь почти все вроде бы не связанные друг с другом кусочки головоломки сложились воедино: застиранная лента в волосах, карнавальная маска, проклятая канга... Только один болтается в стороне: нынешний статус Му Цина во всей этой неразберихе с Безликим Баем. Ничего, завтра утром они поговорят, и Фэн Синь непременно... -Я убью его столько раз, сколько ран и синяков на твоём теле. Он шепчет едва слышно, но тут же получает ответ: -Убьёшь, я знаю. -Я разбудил тебя? Прости. Фэн Синь целует Му Цина в макушку, а тот ещё крепче обнимает его. -Я не спал. Не хочу терять драгоценные часы на сон. -У нас их будет ещё много. Спи, малыш, я всегда буду рядом. Ты ведь знаешь, что... Но Му Цин не даёт договорить: -И я люблю тебя. Очень-очень сильно.