***
Следующие дни протекали медленно и спокойно. Вдали от всех в одиночном домике на берегу моря казалось, что весь мир опустел. Остались только они и их тихое счастье. Так как за столько лет здесь не ступала нога человека, пришлось несколько дней подряд убираться и расставлять вещи, которые лежали прям на проходе. Юнги сказал, что наймёт персонал, чтобы убрались, но омега отказался, сказав, что совместная уборка сближает. Да уж сближает, а ещё придаёт такой усталости, которую альфа порой и после концерта не чувствовал. Так Чимин в один из дней смог откапать заваленное пианино и гитару. Протерев от пыли, он тут же попросил альфу сыграть что-нибудь. Если пианино Юнги кое-как смог настроить и даже сыграть пару мелодий, то вот на гитаре заржавевшие струны тут же лопнули. Пришлось ехать в город за новыми и заодно купить кондиционер, так как духота в доме не давала нормально жить. - Спой мне что-нибудь, - сказал Чимин, сидя на террасе в кресле перед разведённым костром и укрываясь найденной лёгкой шалью от надоедливых комаров. Котята расположились у него на ногах. К слову, Юнги дал полную власть над всеми вещами в доме, которые он только найдет. Омега тогда в очередной раз убедился, насколько важен для Юнги, раз он разрешает брать вещи своих родителей. - Я стесняюсь, - улыбнулся Юнги, сидя рядом с Чимином и настраивая гитару с новыми установленными струнами. - И это сказал мне участник одной из самых знаменитых групп в мире? – Чимин не мог отвести взгляд от сосредоточенного альфы, который корпел над своей старенькой гитарой, на которой в детстве учился играть. На которой играл его отец. - Ну я же репер, не певец, - альфа пытался всеми силами оправдаться, лишь бы не петь. - Ты сам сказал, что я могу у тебя просить всё, что захочу, - Чимин лукаво улыбнулся, в зрачках плясали язычки пламени, - я хочу услышать, как ты поёшь. - Чую, зря я это сказал, - посмеялся альфа и еле увернулся от прилетающего кулака, - ладно ладно, спою. Ещё немного поколдовав над инструментом, Юнги наконец добился идеального звучания, затем начал просто перебирать аккорды, играя и задумываясь над чем-то. Потом, судя по расслабившимся бровям, пальцы нашли нужные аккорды, и зазвучала определённая мелодия. …и вновь чёрная весна пробирала до костей, который год не видел смысла сопротивляться ей… Начал петь Юнги с лёгкой хрипотцой в голосе, смотря в костёр, но явно видя перед глазами что-то своё. Чимин аж замер, ловя каждый звук, каждое слово, исходящее от альфы. …но найденный цветок, который успел я растоптать, пробрался в разум, сердце, душу прежде чем любимым стать… Омега закусил нижнюю губу, сведя бровки к переносице, так как понял, что это песня о Юнги, о его жизни и о нём, о Чимине. Юнги написал эту песню для него. …белые лепестки нежнее шёлка, проросли внутри, сломав все рёбра, прикоснувшись к боли, как к младенцу, показав свет солнца израненному сердцу… Ну как не плакать? Слова попадали омеге в самую душу. Вспоминая всё, через что они прошли, как складывались их отношения, как они пришли к тому, что происходит между ними сейчас… Чимин не мог не видеть перед собой их историю, как фильм, перед глазами. Если бы они только могли встретиться в иных обстоятельствах… в своих прошлых жизнях… до всей боли, которую пришлось пережить обоим… …только в окружении цветов я вновь могу дышать, вновь захотелось жить, любить, кричать, когда-нибудь в любви я точно утону, только прежде пообещай мне встретить вместе новую весну… - Юнгиииииии, - взвыл Чимин, вставая с кресла. Котятки тут же спрыгнули. Вовремя успев убрать гитару в сторону, альфа раскрыл руки и тут же обнял садящегося на него омежку. - Ну чего ты плачешь, всё же хорошо, - по-доброму посмеялся Юнги, гладя Чима по спине. - Достал ме.. мееняяяя! – всхлипы не дают нормально говорить, - ка.. каждый раз разби.. би.. ваешь мне сердцеееее. - Ну ты просил меня спеть, я спел, или ты хотел что-то из репертуара моей группы? – и вновь смех. Прошло уже больше месяца, как они начали встречаться, но Юнги до сих пор чувствует, как тепло растекается внутри, когда Чимин так льнёт к нему. К этому вообще можно привыкнуть? Юнги надеялся, что нет, потому что это чувство хотелось испытывать каждый раз. Успокоив омежку в своих объятиях и поцелуях, они решили посидеть на берегу моря и послушать шум волн. - Тебе не понравится, что я скажу, но я всё же хочу сказать, - произнёс Юнги спустя некоторое время, проведённое в молчании. - Не говори, что ты опять куда-то уезжаешь, - Чимин отодвинулся от груди альфы, на которой лежал, прислонившись спиной, и повернулся к нему, еле различая черты лица в темноте. Хорошо, что свет с террасы немного доходил до них. - Нет нет, я никуда не уезжаю, я не об этом… - Юнги пришлось взять маленькую паузу, чтобы настроиться на разговор, - …я понимаю, что твоя боль до сих пор не прошла, и ты не простил, но… ты должен помириться с родителями… - Что? – Чимину сейчас показалось, или Юнги это правда сказал? - Я понимаю, что ты их ненавидишь, но… - НЕТ! – омега резко встал и пошёл быстрым шагом, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого разговора. - Чимин, постой… - Юнги попытался остановить его, ухватившись за руку, но омега с силой вырвался. - Ты знаешь, что они предложили мне сделать и всё равно хочешь, чтобы я с ними заново начал общаться?? – недоумению омеги не было предела. - Кис, просто послушай меня… - Нет! И ещё раз нет! Эта тема закрыта!! Никогда в жизни больше не хочу их видеть!!! – у Чимина даже дыхание сбилось, настолько сильно он разозлился, вновь ощущая накатывающие эмоции от воспоминаний, а ещё от того, что это говорит Юнги! Юнги, который знает про его тяжёлое прошлое… - Я же не говорю тебе прыгать к ним в объятия и начинать общение, как ни в чём не бывало, просто дай им шанс поговорить с тобой… Чимин постой!! – но Чимин ничего не хотел слышать, поэтому сорвался на бег, уносясь прочь от невыносимых слов. Альфа не стал бежать за ним. Остановившись в непроглядной темноте, омега дал волю нахлынувшей злости, падая на колени и начиная бить песок кулаками. Сердце от потревоженных шрамов билось, как бешеное. Обессилив, омега упал на предплечья, уткнувшись лбом в песок, стараясь сдерживать слёзы, но получалось плохо, да и в принципе бессмысленно, поэтому песчинки под лицом начали быстро намокать. Ну всё же было хорошо, зачем нужно было портить вечер??? Прорыдавшись, он смог успокоиться через некоторое время. Осознание, почему Юнги заговорил на эту тему, постепенно начало доходить. К тому же холодный ветер дул со стороны моря, образуя сильные волны, стало очень холодно и страшно, поэтому повернувшись назад, Чимин пошёл обратно к дому, который в темноте сейчас походил больше на светящуюся звёздочку на небе, так как он убежал слишком далеко. Придя домой через час, он заметил потухший костёр. Свет горел только на террасе. В доме котята уже мирно сопели на полюбившемся диване. Юнги нигде не было. С опаской поднимаясь на второй этаж в спальню, Чимин боялся не обнаружить его там. Но, увидев его укутанным в одеяло на постели, тихо выдохнул. - Наша первая ссора в качестве пары… - произнёс Чимин, садясь на кровать со стороны своего места спиной к альфе. - Мы не ссорились, - ответил Юнги, который всё это время еле старался оставаться на месте, чтоб не пойти искать омегу и дать ему выплеснуть эмоции в одиночестве. - Я понимаю, что у тебя были идеальные родители, которых ты ценил, любил, уважал, которые были тебе опорой и поддержкой, и ты бы отдал всё на свете, только чтобы они были живы, - Чимин понимал, что глупо поступил, вспылив.. эмоции овладели разумом, не дав даже поразмыслить над словами альфы, но эта тема и правда отдавала горечью в лёгких, не давая шанса посмотреть правде в глаза, - но у меня не так… когда я больше всего нуждался в их поддержке, они не только её не дали, они меня убили… если бы тогда они приняли моё положение, я бы не сбежал из дома… я бы не упал.. не.. не потерял ребёнка… Повисло долгое молчание, каждый смотрел внутрь себя, переживая о своём. - Мои родители не были идеальными.. я не был идеальным.. Мы тоже ссорились, ругались, я тоже много им высказывал, как и они мне, особенно в подростковый период, но это нормально. Я единственный ребёнок в семье, моих родителей никто не учил, как быть родителями… Как взаимодействовать с подростками… Твоих родителей тоже не учили. Да вообще ни чьих родителей не учат, как правильно воспитывать, что говорить, как действовать, когда нужно промолчать, а когда сказать… Да даже если бы учили… Мы все люди, Чимин, мы все ошибаемся, никто не идеален… Юнги взял паузу, чтобы посмотреть на реакцию омеги. Казалось, что он сейчас опять вспылит и уйдёт, но нет. Сидел.. слушал… - Я не пытаюсь оправдать то, что они предложили тебе, и то, чем это обернулось… Это и правда ужасно... Мне даже больно представлять, чтобы я чувствовал. Они могли предвидеть твою реакцию, зная тебя с самого рождения… И я не говорю тебе, что ты должен всё забыть и пойти к ним мириться… Я просто хочу, чтобы ты взглянул на всю сложившуюся ситуацию по-другому… Просто попытайся встать на их место… - Как?? Как на это можно посмотреть по-другому? – Чимин даже обернулся в пол оборота, чтобы попытаться разглядеть глаза альфы в темноте. Разговор ему очень не нравился, и если бы на эту тему с ним заговорил кто-либо другой, он бы быстро заткнул человека, но это говорил Юнги.. Юнги, который знает, о чём говорит. - Думаю, они очень сильно тебя любили… и любят до сих пор… Каждый родитель хочет для своего ребёнка светлое будущее, каждый надеется, что их ребёнок не вляпается ни в какие мутные истории, что ужасы мира обойдут его стороной… Ты рос, мечтал об университете, был прилежным мальчиком, и тут связываешься с кем-то, забиваешь на учёбу, проваливаешь поступление, сбегаешь из дома, беременеешь… Они просто очень испугались за тебя, за то, как тебе сложно дальше будет жить. Ты действовал на эмоциях, потому что ты был подростком, который первый раз влюбился, которому в первый раз разбили сердце, который случайно.. залетел… Но и они тоже действовали на эмоциях, потому что их ребёнок забеременел слишком рано. Мы для своих родителей всегда будем детьми, но Чимин, ты и правда был ребёнком в 17 лет… Только школу закончил, жизни, считай, не видел. А твои родители видели, и знали, что такое «взрослая жизнь»… Я считаю, что они хотели лучшего для тебя, просто видимо не могли представить, чем их слова обернутся для тебя. Думаю, если бы они знали, то ни за что не предложили тебе сделать.. аборт… Все хотят, чтобы их дети были счастливыми. И я уверен, что они до сих пор жалеют о том, что поступили так с тобой. - Ты не знаешь моих родителей, почему ты думаешь, что они могут жалеть?? – в третий раз за вечер глаза оказались на мокром месте. Чимин вдруг почувствовал себя голым. Всю его броню, которой он огородился, пряча боль прошлого, Юнги вдруг открыл, и оголённые нервы остались без защиты. Он настолько сильно старался взращивать в себе злость на родителей все эти годы, чтобы продолжать свой путь, чтобы не сдаваться, чтобы добиться всего самим, что не понимал простого. Он до трясучки ненавидел родителей, потому что любил… потому что нуждался в них больше всего на свете, потому что они были для него всем миром, без которого ему было страшно оставаться. Он не смог простить их за то, что они сказали, и это лишь подтверждало то, насколько они были важны для него. Если человек не важен, то и никакие слова, никакие действия не могут задеть. Чимин правда очень сильно любил их, но ушёл… Ушёл по детской глупости, считая, что сможет справиться без них сам. Думая, что его боль единственная, главная и самая сильная, и то, что могут испытать родители от внезапного ухода ребёнка из дома, по сравнению с этим бред, не стоящий внимания. Злость и обида – единственное, что поддерживало его не сдаваться и идти дальше. Если бы он раньше осознал всё то, что сейчас пытался донести до него альфа, Чимин наверняка бы сдался, придя на порог родительского дома в поисках поддержки и защиты. Но он не сдался и вышло то, что вышло. Засовывая поглубже дикое скучание, любовь и страх, омега шёл вперёд, узнавая о мире самое грязное, что в нём есть… Но во всём этом всё же нашлось пару плюсов.. точнее пару человек, только ради встречи с которыми и стоило проходить через это всё… - Иди ко мне, моя глупышка, - Юнги раскрыл нагретое одеяло, чтобы впустить к себе ледянющего омежку, - я бы на их месте не находил покоя, не зная, где ты, и что с тобой… - Я не хочу об этом думать, - Чимин понимал, что если и правда встанет на место родителей, которые потеряли Своего ребёнка, то истерики точно не избежать. Пока ты зол и обижен, то думаешь только о себе, но как только начинаешь смотреть правде в глаза… начинаешь видеть не только себя и свою боль… - Мне страшно, - тихо прошептал Чимин, не понимания, что именно он на самом деле сейчас чувствует, но, наверное, от этого как раз и было страшно. Непонимание своих чувств очень пугало. Юнги разворошил спящий «улей». - Я рядом, я с тобой, ты не один, - альфа начал расцеловывать омегу и тереть всё тело, чтобы побыстрее согреть, - я поддержу любое твоё решение. Любое, Чимин. Всё, лишь бы тебе было комфортно и спокойно…***
Из сна альфу вырвали приятные ощущения, которые рассыпались по всему телу. Было так хорошо… Может это сон? Не понимая этого, Юнги ещё какое-то время не открывал глаза, пытаясь навострить чувства и понять, реальность это или нет. Но когда он почувствовал укус где-то на рёбрах, то глаза сами разлепились. Альфа увидел, как Чимин, лежащий меж его ног, проходился язычком по каждому шраму на теле альфы, а затем тут же целовал мокрое место, присасываясь не сильно. Но иногда, когда чувства переполняли, не мог сдержаться, потому кусал. Юнги многозначительно посмотрел на омегу. Не то, чтобы ему не нравилось то, что он делает. Просто Чимин целует именно шрамы… - Просто хочу, чтобы они были покрыты не только татуировками с воспоминаниями, но ещё и моими поцелуями, - омега оторвался от своего дела, уловив непонятливый взгляд альфы, но затем снова продолжил. - … скажи мне, и как мне после этого не приложить весь мир к твоим ногам, а? – в груди альфы разгорелось пламя, которое было настолько сильным, что готово было прорваться наружу в виде слёз, но Юнги сдержался, перевернув омегу и начав самого его расцеловывать. - Я ещё не закончил, - Чим попытался выбраться из-под альфы, но Юнги уже весь пылал, сон как рукой сняло. - Течка начинается, - низким голосом проговорил альфа на ушко, забрасывая ногу омеги себе на талию и аккуратно входя двумя пальцами в уже намокший задний проход. Чимин лишь промычал от приятных ощущений, начиная сразу поддаваться бёдрами, насаживаясь на пальцы. Вскоре, когда нежный утренний секс начал перерастать в нечто большее, всепоглощающее, сжигающее здравое мышление.. выкручивающее все чувства любви, страсти, единения на максимум.. Юнги вцепился в шею Чимина зубами. Невозможно хотелось поставить метку. Обильные слюни стекали по шее. Хотелось рычать, что Юнги собственно и делал, возбуждая омегу ещё сильнее. Чимин был весь невозможный… Такой любимый, ласковый, маленький, красивый, эмоциональный… такой замечательный, нежный, заботливый, такой.. такой…. Хотелось проникнуть гораздо глубже… запихнуть его к себе под сердце, спрятать его там от всех и вся. Хотелось быть для него целым миром. И казалось, что метки будет мало для того, чтобы сделать его своим окончательно. И единственное, что останавливало его это осознание, что омега может не чувствовать пока тоже самое, и что для метки слишком рано… Но Чимин, ощущая в груди пожар от переполняющих эмоций, схватился за волосы альфы и прижал его ещё сильнее к своей шее, давая понять, что хочет этого. И Юнги больше ничего не сдерживало… Прокусив шею до капелек крови, он не мог оторваться от неё, продолжая держать зубами, так как его тело начало буквально трястись от мощнейшего накрывшего оргазма, который он никогда не ощущал в своей жизни. Ещё больше крышу снесло от того, что Чимин, вскрикнув от боли, вцепился ногтями в спину альфы и, сжавшись всем телом, кончил одновременно с альфой. Такое сумасшествие он испытывал тоже впервые. Это было не просто хорошо, не просто удивительно, невообразимо, и какие там ещё есть прилагательные… К тому, что они только что испытали, просто не придумали слов. Это было и правда мощно… Любовь растеклась в груди у каждого, образуя океан, в котором они утонули вместе с головой. Следующие три дня они не вылезали из постели, наконец-то наслаждаясь друг другом вдали от людей, проблем, экзаменов, туров и прочее. Они наконец остались одни и смогли не отрываться от друг друга вовремя течки. Прерываться приходилось только на душ, еду и кормление котят. К первой метке в течении этих дней присоединились ещё парочку отметин. Ну не мог Юнги сдержаться. В общем это было самое счастливое время за очень очень долгое время. При чём у обоих… Так в любви, тишине и спокойствии прошёл остаток их отпуска. Уезжать не хотелось совсем. Не хотелось осознавать, что их ждёт реальная жизнь, в которой есть уж очень тревожное и непонятное будущее. После отпуска, проведённого с Юнги, Чимин начал ощущать усиливающийся в груди страх. Он не хочет уезжать в Америку… Он не хочет уезжать от Юнги… Но альфа по-прежнему успокаивал его, говоря, что думает, как сделать лучше. Омега старался слушать альфу и верить его словам, но иногда всё равно накрывало… Через пару дней после отпуска Хосок пригласил к себе домой всю группу со своими парочками, чтобы познакомить их со своим омегой, которому уже успел сделать предложение на отдыхе где-то на Сицилии. - Сонён? – удивлённо сказал Техён, увидев встречающего на пороге квартиры их бывшего менеджера. - Так и знал, что между вами что-то было, - снимая обувь, проговорил Чонгук. Когда все уселись за стол, Хосок рассказал, как начал подкатывать свои яйца к Сонёну, и как однажды получил за очередной подкат знатного леща. В тот день он понял, что добьётся этого строптивого омегу любыми способами. Но омега оказался не железным, поэтому сдался довольно быстро, а когда случайно залетел от альфы в свою течку, понял, что в принципе нет смысла противиться, поэтому даже уволился, чтобы не поползли грязные слухи среди коллег. Вечер прошёл очень душевно и тепло, все много говорили о планах на будущее, о свадьбе Хосока, о их малыше… Все много улыбались и смеялись. Только Намджун, постоянно отходивший на балкон, чтобы ответить на сыплющиеся волной смс, был каким-то напряжённым и загруженным. - Где Джин? – спросил Юнги, выходя к Намджуну подышать свежим воздухом. - В Австралии, я же уже сказал, - все удивились, когда Джун пришёл без своей змеючки, но спросили об его отсутствии лишь из вежливости. На самом деле Джин не нравился никому. Даже Хосоку, который был неприхотлив в плане омег. - Скажешь, что случилось, или мне клещами из тебя информацию вырывать? – Юнги уже давно заметил, что друг изменился, стал более серьёзным, меньше дурачился, да и вообще начал часто пропадать. Раньше они с Юнги каждые свои выходные разъезжали по дорогим заведениям, чтобы поболтать, расслабиться. На рыбалку ездили стабильно раз в пару месяцев. В принципе время проводили вместе очень много. А сейчас даже на работе в студии Намджун стал молчаливым и говорил только по делу. Его поведение было совсем непонятно, но на все вопросы он лишь отмахивался, говоря, что у него кризис среднего возраста. Юнги конечно слабо в это верил, зная Намджуна, как облупленного, но в душу не лез, к тому же у него появился Чимин, и возможно из-за этого друг ещё не хотел его тревожить, перетягивая внимание на себя. Но, когда Юнги на сегодняшнем вечере заметил в глазах Намджуна вместо счастья и радости за Хосока …зависть? печаль? досаду?... он не смог разобрать, то пошёл к нему, выводить того на разговор. - Мы с Джином расстались ещё весной, сейчас он и правда в Австралии, нашёл себе богатенького папика и спокойненько живет. Всё ок, - сдержанно проговорил Джун, убирая телефон в карман и смотря другу прямо в глаза, - у меня тоже всё нормально, я не хочу говорить об этом, пошли за стол. - Нет, Намджун. Я же вижу, что не всё «ок», - такой ответ насторожил Юнги только сильнее, - рассказывай, что случилось… - Юнги, я не готов сейчас говорить, правда. Не хочу… Давай потом, ладно? – похлопав друга по плечу, Намджун ушёл обратно ко всем остальным. Юнги остался на балконе, смотря ему вслед. Уж очень сильно озадачило его поведение лидера группы. Можно было попытаться списать это на волнение от завтрашнего объявления продюсеров по поводу будущих планов, но что-то очень слабо верилось, что Намджун переживает именно из-за этого. Оставалось только ждать завтрашний день и надеяться, что Джун вскоре разберётся со своими проблемами, и всё станет, как прежде…