Амбивалентность

Нью-Йорк. 1 курс университета. Апрель… Суббота. 6 утра. В который раз рассвет пытался наступить, сменяя ночь на яркий солнечный день, но у неба, затянутого мрачными тучами уже несколько недель, были свои планы. Всё это время оно обрушивало на город тонны воды, не собираясь останавливаться. А Чимин был только рад. Чимин по-прежнему любил дождь, всё ещё представляя, что небо плачет из-за него… Пьяный, насквозь промокший с почти пустой бутылкой в руках омега шёл по центральному парку, медленно переставляя ноги. У него был свой ритуал, который выработался путём проб и ошибок. Свою первую неделю, проведённую в Нью-Йорке перед учёбой он не помнит. Он был на сильнейших успокоительных, которые ему помогли получить родители. Они были неимоверно счастливы увидеть своего сына, о котором ничего не слышали целых 4 года, но также были сильно испуганы и взволнованы его состоянием. Добивало то, что Чимин не мог ничего им рассказать, каждый раз впадая в истерику. Всё, о чём он их смог попросить, это купить ему билет до Америки и подождать его приезда до следующего лета, чтобы он смог за это время оправиться от того, через что сейчас проходит. Конечно родители не хотели отпускать его, так как он был очень похож на котёночка, которого переехала машина и уехала, не обращая внимания. Но они больше не хотели потерять сына ещё раз, поэтому решили сделать абсолютно всё, чтобы он ни попросил. Толком не пообщавшись, омега улетел через два дня после своего возвращения домой... Ему было настолько паршиво, насколько можно вообще вообразить и даже хуже. Хёнсу, также не осведомлённый тем, что произошло, смог сложить два плюс два и понял, что он расстался со своим альфой, поэтому всеми силами пытался вытащить друга из истерического состояния. Но ни новая страна, ни новое место, ни новые люди, ни начавшаяся учёба, ничего не помогло Чимину перестать чувствовать разъедающую боль в груди. И только тогда, когда Хёнсу буквально вытащивший его из постели за шкирку на вечеринку, тогда, когда Чимин напился в хлам и проспал после этого сутки, только тогда он понял, что именно ему поможет хоть на пару часов не чувствовать чёрную дыру внутри. С тех пор он начал пить каждый день. Долгожданная учёба отошла на второй план или на третий. Хотя нет, она перестала вообще иметь какое-либо значение. Жизнь перестала иметь значение… В голове постоянно был рой вопросов о смысле его пребывания здесь, о смысле будущей работы, о смысле любви и отношений, о смысле жизни в целом… Зачем всё это, когда один человек может наговорить тебе гадости, а ты потом перехочешь жить… Всё для него стало бессмысленным. Хёнсу, как только мог, вытаскивал его из этого состояния. Постоянно водил на встречи с однокурсниками, с которыми подружился, тащил его по разным местам, чтобы город посмотреть, на выходных даже пару раз сумел выудить его из комнаты, чтобы поехать посмотреть на соседние города. Но Чимину ничего не было интересно, он ждал только вечера, чтобы забыться на дне бутылки и провалиться в сон, где была необходимая пустота… Всё это время он старался забыть лицо альфы, забыть его улыбку, забыть то счастье, которое он испытывал рядом с ним. Он смог убедить себя в том, что Юнги всё это время врал ему и тихо за спиной смеялся над его доверчивостью и чувствами. Это была просто очень долгая затянувшаяся шутка. На самом деле Юнги просил прощения, ползал перед омегой, помогал ему, только чтобы потом побольнее ударить. Иначе Чимин просто отказывался понимать, как альфа мог так поступить… Нельзя было доверять ему, нельзя было давать никакие шансы. Он с самого начала показал, какой он есть на самом деле. Кто поверит вообще в то, что человек может так сильно измениться в короткий срок. Никто… А омега почему-то поверил... Глупый глупый омега. Он же всеми силами старался оттолкнуть альфу, до последнего сторонился его, но сдался перед таким вдруг переменившимся любвеобильным и нежным проявлением чувств. Повёлся на такую сладкую ложь… Обманули дурачка, называется… К окончанию первого полугодия Чимина чуть не исключили за большой объём несделанных заданий и за многочисленные неявки. К тому времени Хёнсу хотел уж сдаться, потому что спасать «утопающего» для него было невыносимо трудно. За всё это время он наслушался столько негатива от друга, сколько за всю жизнь не слышал. От таких людей бегут, но Хёнсу понимал, что Чим просто не может справиться со своей болью, поэтому продолжал надоедать ему своим присутствием, как только видел его. А видел он его редко, так как омега постоянно где-то пропадал, часто возвращаясь вусмерть пьяным. В тот день, когда Чимину сообщили, что у него есть 2 недели, чтобы сдать все долги, он как обычно пошёл в магазин, чтобы купить себе горячительного и забыться. Но выпить его не удалось. Устроив страшный скандал в их комнате в общежитии, Хёнсу выхватил бутылку и со всей дури бросил в стенку, та с треском разлетелась по всей комнате, оставляя после себя тёмное коньячное пятно. Высказав другу всё, что у самого накопилось на душе за последние месяцы, он со слезами на глазах ушёл, чтобы оставить Чимина наедине со своими мыслями. И только после этого омега понял, что находится в полной заднице… Столько всего… СТОЛЬКО ВСЕГООО!!! было сделано ради этой учёбы, а какой-то там альфа вылил на него говна, и теперь все труды насмарку… Нет, Чимин не даст Юнги выиграть и здесь. Нет! НЕТ!!! Впервые за всё время пребывания в Америке Чимин почувствовал что-то кроме опустошения, апатии и боли. Его пробрала дикая злость. Что он вообще делает? Что он вообще творит??? О смысле жизни думает? Алкоголем упивается? Друга нахрен шлёт? Нет, так не пойдёт… В жопу этого Юнги, в жопу эту сраную любовь, в жопу вообще всех. Он не просрёт то, ради чего пришлось СТОЛЬКО претерпеть… С тех пор он взялся за учёбу, с горем пополам смог сдать долги, вымолил прощение у друга за своё поведение, только вот с остальными он так и не смог начать общаться, не чувствуя в себе сил на новых в жизни людей. Всё бы ничего, но это рвение – выбраться из трясины, подпитывалось чистой злостью на Юнги, но любой запал, любое сильное чувство со временем стихает, и всё возвращается на свои места. Нет, он не забил опять на всё, просто решил в будние дни до опупения нагружать себя уроками и дополнительными занятиями, а вечером в пятницу он шёл и напивался до посинения, бродя до утра по центральному парку, чтобы проспать все выходные и потом ворваться снова в этот круговорот. И всё ради того, лишь бы не прокручивать из раза в раз в голове то, почему же Юнги поступил так с ним. Он не хотел знать, чем заслужил такое… Не хотел думать о том, что же в человеке должно быть такого, чтобы он мог так поступить… Чимин всеми силами старался отвлечь себя, лишь бы не думать о нём… Вот и сейчас он еле плёлся, как зомби, чувствуя рвотные позывы и уже видел десятый сон перед глазами. Очень тяжелая неделя выдалась. Скоро лето, подготовка к переводным экзаменам на следующий курс выжимала все соки. Ещё больше добивало то, что летом придётся вернуться в Сеул, так как на каникулы общежитие предоставлять не будут, а снимать квартиру в Нью-Йорке… Можно даже было не рассматривать этот вариант. Нет, конечно родители омеги были состоятельными и могли обеспечить его жильём в Америке, но сам Чимин не смог бы принять такое. В те редкие моменты, когда он переписывался или созванивался с ними, то понимал, столько боли пришлось пережить и им тоже. Они несколько раз ходили в полицию, чтобы объявить о пропаже сына, но каждый раз узнавая подробности исчезновения, полиция не принимала заявление, так как в совершеннолетнем возрасте после скандалов дети, особенно омеги, часто уходят и считают, что можно и не возвращаться. Таких они искать не берутся, понимая, что следующий побег будет не за горами. Да и побегом это нельзя было назвать, так как совершеннолетние вправе уходить, когда захотят. Когда полиция не помогла, они решили обратиться к частным сыщикам, но и те не смогли найти, так как Чимин не пользовался ни своим телефоном, просто выкинув его, ни картами, ничем. Его цифровой след было найти просто невозможно. Тогда родители отчаялись совсем, перестав искать… Они просто начали надеться и ждать, что когда-нибудь их милый сын вернётся домой… Дождались… Только теперь он вместо энергичного и жизнерадостного мальчика превратился в потухшую оболочку с пустотой вместо сердца. Невозможно было больно за своего сына. Они даже на новогодние каникулы приезжали к нему, чтобы провести время и хоть что-то узнать обо всём, что с ним происходило все эти годы… Чимин тогда весь новый год проплакал на груди у матери, чувствуя всеми фибрами души, что натворил величайшую глупость, когда убежал от них… Сейчас бы было точно всё совсем по-другому… Не выдержав, Чимин всё же свалился на колени и начал содрогаться от рвотных рефлексов. Вышел весь алкоголь, выпитый за ночь. В мышцах дикая усталость, в голове вата, в ушах звон. Сил дойти до общежития уже не было, сон заманивал в свои сети, отключая мозг. Он так и упал на асфальт рядом со своей рвотой, закрывая тяжёлые веки. Омега часто так падал, бродя ранним утром. Местные дворники уже знали его, поэтому звонили не в полицию, а Хёнсу, чей номер как-то раз Чимин всё же дал им, когда те встретили его днём в трезвом состоянии. Но сейчас шёл дикий ливень, было очень рано и холодно, к тому же выходной, в парке не было не единой души. Поэтому было очень странно ощущать, что кто-то прикасается к телу, к лицу… Когда его подняли на руки, Чимин решил, что всё же не увидел дворника, и именно он сейчас, как и обычно положит его на скамейку и вызовет Хёнсу. Открывать глаза и смотреть, кто там, не было нужды. Оставаться в сознании в принципе тоже, поэтому чувствуя неожиданную, но очень приятную лёгкость в теле, омега отрубился окончательно…

***

Проснулся Чимин в какой-то незнакомой комнате с двумя панорамными окнами вместо стен впереди и справа. На улице по-прежнему были ливень и темень. Думая, что это какой-то сон, омега решил ещё немного понежиться в большой и тёплой постели. Но ни через 5 минут, ни через 10 он так и не очухался от этого «сна». Пришлось еле соскрести себя с кровати. Закутавшись в одеяло, на тяжёлых ногах в тёмной комнате Чимин подошёл к окну и начал рассматривать город, виды на который открывались с 27 этажа, где он и находился. Жуткое похмелье било по мозгам, поэтому он не мог сообразить от слова совсем, что здесь делает и как здесь оказался. Наверное, надо поискать хозяина квартиры, что он и сделал, но обойдя несколько комнат и заглянув даже в ванну, никого не нашёл. Только на кухне на столе лежали ключи с запиской «это твоё». Чимин ничего не мог понять. Надо было прийти в себя. Залезая под холодный душ, он только понял, что на нём не было одежды вообще. Значит кто-то заманил его в квартиру, раздел и уложил в кровать… зачем? Омега даже потянулся потрогать свой задний проход, чтобы понять, пользовались его телом или нет. Вроде нет. Да и те вещи, в которых он был, висели уже стиранные и сухие. Так странно… Кому понадобилось красть его, чтобы поухаживать. Так и не понимая, что это вообще было, Чимин быстро помылся, немного придя в себя от ледяной воды, оделся и вышел из квартиры, не закрывая её. Ну его. Вдруг маньяк какой-то. Дом, из которого он чуть ли не выбежал, находился в 10 минутах от его университета. Это тоже было очень странно, но омега даже порадовался этому, потому что он находился всё ещё в Нью-Йорке, а не в каком-нибудь другом городе, куда его спокойно могли увезти в бессознательном состоянии. Так кому понадобилось забирать пьяного, мокрого омегу из парка и нести в элитную квартиру, чтобы тот просто отоспался?... Посмотрев на почти разряженный телефон, Чимин понял, что сейчас был уже вечер воскресения. Да уж, вот поспал так поспал. Ускорив шаг, он направился в общежитие, так как нужно было сделать тесты, которые задали на выходные. Придя в комнату, он дожевал купленный сандвич, запил таблеткой от головной боли и, посмотрев на коньячное пятно на стене, принялся за уроки. Омега специально попросил Хёнсу оставить это пятно, чтобы оно было ему напоминанием о том, ради чего он здесь находится, и куда не хочет скатываться вновь. А потом пошла очередная загруженная неделя, которая вытряхивала всю душу. Объём работы был просто сумасшедшим, так как Чимин нагрузил себя несколькими дополнительными занятиями помимо обязательной учёбы. Объём домашних заданий естественно тоже был гораздо больше, и вместо того, чтобы сделать всё быстро и идти гулять с Хёнсу, он сидел до ночи по горло в этих домашках. Но так было даже лучше, по крайней мере он приобретает новые знания, а не теряется в пьяном угаре. Да и к тому же просто не было сил думать в миллионный раз о прошлом. Но вот наступает пятница… две бутылки коньяка, одна бутылка колы… ливень… центральный парк… 6 утра… силы на исходе… привет асфальт… И вновь кто-то поднимает на руки, убирая мокрые ужасно отросшие пряди с лица. Чимин пытается сфокусировать взгляд, но всё, что он видит - это такие же мокрые волосы, отросшие до подбородка, которые прикрывают половину лица, а потом темнота... Омега отрубается вновь. Просыпается он всё в той же квартире, всё также голый, с тем же жутким похмельем… Ищет хозяина квартиры, но уже начинает рассматривать интерьер. Квартира была пустая. Было только всё необходимое для жизни. Всё в бежевых тонах, ничего лишнего. Как будто здесь никто не живёт. Как будто она новая. Он снова помоется, также найдёт ключи с запиской «забирай, это твоё» на кухонном столе, также быстро убежит из дома в страхе и больших раздумьях… Когда что-то случается в первый раз, можно подумать, что это какая-то случайность, когда происходит во второй раз тоже самое, уже стоит задуматься. И Чимин начал думать… Почему именно его ловят? Почему именно в парке тогда, когда нет людей? И почему именно в пьяном состоянии? Омега гулял по парку и будние дни во время обеда или вечером, когда шёл до курсов в обход. Почему именно по субботам такое происходит? Потому что Чимин ничего сделать не сможет, будучи в отрубе? Совсем странные предположения начали закрадываться в голову, поэтому он решил проверить… Произойдёт ли такое и в третий раз… Когда прошла очередная неделя, Чимин решил не напиваться до потери сознания. Он выпил всего ничего, хотя изначально конечно пить совсем не хотел, но у него был план. И вот 6 утра. Он пытается притвориться, что уже совсем в неадекватном состоянии, идёт, шатается, волочит ноги. В руках пустая бутылка, почти всё содержимое которой он вылил в туалете в супермаркете, как только купил. Вот он падает «случайно» на колени, переворачивается на спину, закрывая глаза от дождя, который хлестал по лицу, и буквально через пару минут чувствует чьи-то прикосновения. Попался… Открыв глаза Чимин подумал, что видит мираж… Перед ним был Юнги. Такой же насквозь промокший с длинными паклями и весь в чёрном… Альфа видимо не ожидал увидеть осознанный взгляд, поэтому даже руки отдёрнул от тела омеги. Они оба смотрели на друг друга и хлопали глазами, находясь в полнейшем ступоре. Хотя конечно Чимин был в шоке гораздо больше, явно не ожидая увидеть свой ночной кошмар наяву… В голове начал складываться пазл. То есть это Юнги уже третью неделю подряд хотел отнести его в какую-то непонятную квартиру, раздеть его до гола и уложить спать? А он вместе с ним спал? Трогал его? Зачем он вообще это делал? Что он вообще тут делает? Столько вопросов в голове возникло, накрывая, словно лавина, но Чимин так и не смог произнести ничего, ощущая, как злость начала растекаться в груди. Нет, с этим уродом он разговаривать не будет. Встав самостоятельно на ноги, он посмотрел в потухшие глаза альфы со всей ненавистью, которую только смог передать, развернулся и пошёл на выход из парка. - Чимин, - из-за сильного ливня почти не было слышно, как Юнги окликнул его, сделав два шага и аккуратно схватив его за руку. - Руки свои убрал!!! – омега с яростью дёрнулся, - что тебе надо? Зачем припёрся? Юнги, понимая, что сейчас никакие слова не помогут объяснить, что вообще произошло 8 месяцев назад, лишь остановился, смотря на чёрные волосы Чимина, который тот покрасил на следующий день, после того, как альфа его убил… Как извиниться… Как ожидать прощения, когда сам бы ни за что в жизни не поверил словам и извинениям после такого… Как сказать «прости» тем ртом, которым сказал такие невыносимо ужасные и страшные слова… Как вообще можно смотреть человеку в глаза после всего того, что натворил… Всё это время Юнги не жил, разъедая себя изнутри. Осознание того, что произошло, пришло, как только он вернулся домой и проспал сутки. Дома Чимина не было. Чемодан был. Билеты до Америки были. Всё было на своих местах, а омеги не было. Юнги начал названивать ему, параллельно вспоминая всё, что наговорил. С каждым монотонным гудком сердце билось всё чаще и чаще, грозясь лопнуть от накрывающей истерики… Носясь по квартире в состоянии аффекта, он буквально начал рвать на себе волосы и сметать всё на своём пути, воя от той боли, которая простреливала ему грудь. Как он мог? Как.. он.. мог…… Как? КАААК???? Он собственноручно задушил свою любимую кису… Перед глазами стоял взгляд омежки наполненный горечью, непониманием и мучительной болью… Слёзы альфы ручьями текли, омывая всё вокруг. Он убил его.. убил… Убил их двоих, не соображая, что делает… В тот вечер он обзвонил всех, кто только мог знать Чимина, даже номер Каена нашёл. Но никто не знал где он. Тогда, из последних сил не предаваясь безумству, он поехал в аэропорт, зная, что омега должен улететь в Нью-Йорк. Он простоял там в уголочке около входа больше 12 часов, в своём безумстве не догадываясь, что Чимин попросил родителей купить билет с вылетом из другого аэропорта, чтобы как раз предотвратить эту страшную встречу. Вернувшись домой взвинченным и дёрганным, всё это время прокручивая в голове свои едкие, наполненные ядом слова, он напился до потери пульса… Слава всем и вся, Намджун, которого выписали достаточно быстро, так как травма не угрожала его жизни, был обеспокоен тем, что Юнги уже вторые сутки не выходил на связь, хотя в больнице до этого сидел рядом с ним, не отходя. Только врачи смогли его выгнать. И зачем ему вообще понадобился номер Каена? Намджун не знал, что произошло, думал, что друг просто решил в последние дни побыть со своим омежкой, поэтому не отвечал на звонки, но, когда он и до Чимина не мог дозвониться, в голову закрались подозрительные мысли. Он приехал на квартиру к Юнги, стоя под дверью минут 5. Никто не открывал, звуков внутри тоже не было. Не могли же они уехать и ничего не сказать… Юнги бы точно что-нибудь, да сказал Намджуну. Хорошо, что у альфы были ключи от его квартиры. Зайдя внутрь, он обнаружил бездыханное тело друга на кухне на полу. А дальше массаж сердца.. скорая.. больница… Юнги смогли откачать, приведя в чувства. Надо ли говорить, что Намджун был в полнейшем шоке? Его тоже начало накрывать волнение с головой… Он же просто был обеспокоен тем, что друг не отвечает, только и всего… Если бы он не поехал к нему… Юнги бы умер. Это осознание заставило пустить слёзы даже такого здоровенного альфу… Он чуть сам не умер пару дней назад, чуть не лишился своей появляющийся любимой семьи, а тут друг, непонятно зачем решил убиться… Всё время, пока альфа был без сознания, Намджун думал, что придётся силками вытаскивать из него информацию о том, что же случилось, но, когда Юнги пришёл в себя, первым делом, увидев друга, начал рыдать. Джун очень сильно испугался. Он видел его в таком состоянии лишь в первое время после смерти родителей… Что же вообще произошло?? И Юнги рассказал. Конечно бессвязно, нечленораздельно, так как задыхался от жжения и сковывающей боли внутри. К концу, когда стало всё понятно, альфа и сам бы не отказался от стопки горячительного. Смотря на буквально умирающего друга, он даже и представить не мог, что сейчас чувствовал сам Чимин… Ужасная ситуация… Просто ужасная… И в ней он начал винить себя, понимая, что если бы не рассказал про Каена, то Юнги бы не сорвался… Как они пытались привести Юнги в чувства перед туром, вообще отдельная история… Никакие уговоры, разговоры не помогали. Альфа лежал на кровати под слоем Чиминовой одежды, которая пахла им, и отказывался куда-либо ехать. Как вообще можно выступать, когда ты растоптал свою любовь??? Все участники группы в оставшееся время до тура, жили у Юнги в квартире, не оставляя его одного ни на минуту и ухаживая за котятами, а в последствии передавая Каену, пока их хозяева были не в этом мире… Но спустя сотни часов разговоров и обещаний, что, когда они будут в Нью-Йорке, обязательно всей группой наведаются к Чимину и все впятером будут молить его о пощаде, только тогда Юнги смог встать с кровати и поехать в этот ад. Он всё это время жил мыслью о том, что Чимин отойдёт, что поймёт, почему альфа сорвался. По нему же было видно, что он в невменяемом состоянии, можно ли требовать многое от того, у которого на глазах подстрелили друзей? Семью? Юнги очень сильно надеялся, что омежка позлится на него, как обычно, покраснеет от злости, как помидорка, но всё же простит… Конечно альфа обманывал сам себя, думая, что такое можно простить, но только эта мысль и помогала выживать ему, давая концерт за концертом, перемещаясь из города в город, из страны в страну. Столько людей за это время он увидел, но перед глазами так и не уходила плачущая киса… Насколько же сильно было его жаль… Его так сильно хотелось обнять и утешить… Сказать, что все произнесенные слова, просто пустой звук… усталость, которая накопилась и решила вылиться в самый не подходящий момент... Как же Юнги хотел оправдаться перед своим любимым… Выступая в Нью-Йорке, перед концертом он объездил с ребятами весь город, нанял даже людей, чтобы наведались в университет и поспрашивали о Чимине, но так и не смогли найти. Если бы только они знали, что Хёнсу знал про их предстоящий концерт, поэтому специально увёз друга в соседний город, чтобы лишний раз не тревожить его. Тот только встал на путь истинный, борясь с появившейся алкогольной зависимостью. Юнги в тот день даже выступить нормально не смог, включив фонограмму. Это же конечно сразу разлетелось по всем новостям, выставляя группу в невыгодном свете… Но, как только тур закончился 3 недели назад, альфа сразу прилетел в город, начав искать Чимина и нашёл. Первый раз он увидел его выходящим из общежития. С чёрными длинными волосами… Не с белоснежно любимыми… С чёрными… Кусая губы от подкатывающих эмоций, он на большом расстоянии проследовал за ним. Увидев, что Чимин вышел с бутылками коньяка, которые спрятал в портфель, понял, что омега не отошёл, не забыл, не справился с болью… Альфа просидел в баре, в котором Чим был всю ночь, замечая, что тот заказал пару стаканов виски, а потом потихоньку подливал себе купленный алкоголь. Душа металась в груди, пытаясь найти выход, потому что внутри разразилось целое пламя, которое выжигало абсолютно всё. Было настолько больно, насколько не было за всё это время… Он и правда убил свою кису… Следуя за ним в парке под проливным дождём, он шёл и плакал, смотря как тот еле волочит ноги, а потом и вовсе падает, начиная содрогаться от рвоты. Боль заполнила Юнги до краёв, он и сам хотел упасть при виде Чимина в таком состоянии. Нет, Чимин точно не позлится, не покраснеет, не накричит, не простит… Он всё это время не жил, а также выживал… На свинцовых ногах альфа тогда подошёл к омеге первый раз, и понимая, что тот в отключке, прислонился лбом к его животу и начал беззвучно плакать… Что он наделал…….. - Чимин, - в горле альфы застряло слово «прости». Оно абсолютно не могло выразить того, насколько сильно Юнги было жаль, не могло показать всю ту боль и вину, что он испытывал, не могло передать всё раскаяние… Слишком простое слово для того, чтобы сказать слишком о многом… - Больше никогда не произноси моего имени!!! Никогда не появляйся у меня на глазах!!! Просто исчезни!!! – злость Чимина тем временем только набирала обороты, видя жалкий вид альфы. Чимин же думал всё это время, что Юнги специально его разбил, специально наговорил гадостей, просто потому что устал с ним возиться. Он думал, что альфа спокойненько живёт и уже давно забыл о нём, но его бледное худое лицо, синяки под глазами, словно ночь, и взгляд… словно внутри всё сгорело дотла, и теперь на него смотрит пустая истерзанная оболочка… Всё намекало на то, что альфе было… тяжело? Нет, Чимин даже не хотел об этом думать… Потому что если подумает… - УХОДИИ!!!! НЕ ИДИ ЗА МНОЙ!!! ПРОВАЛИВАААЙ!!! – опять начал кричать омега, когда увидел, что альфа пошёл за ним, когда тот продолжил свой путь. - Прости, - прошептал альфа. Всё, на что его хватило. Из-за дождя не было видно его слёз, но красные глаза сами всё показывали. Посмотрев в них, Чимин не сдержал всхлип. Он не хочет думать, что альфа правда ощущает глубочайшую вину. Нет, этого не может быть! - Прости?? Серьёзно?? Ты зачем приехал? Чтобы опять выпрашивать меня об очередном шансе, а? Чтобы я тебя простил, и чтобы ты потом мне очередной нож в сердце всадил, да? ТАК? Это у тебя такая забава? – Чимин всеми силами пытался держать своё сердце в злости, не отпуская хватку не на минуту, иначе он бы свалился на колени при виде невыносимо страдальческого лица любимого альфы… некогда любимого альфы… Юнги не мог ничего ответить. Как он оправдается? Что он скажет? Что это всё глупая ошибка? Что омеге не стоило слушать тот бред? Что сказать, чтобы Чимин выслушал его и понял??? - Ну и что ты стоишь и молчишь? Приехал сделать мне ещё больнее? Тебе в прошлый раз не хватило? – вся боль, все переживания, всё, что душило ночами столько месяцев, всё сейчас выплёскивалось наружу. Чимин так и никому не рассказал, что случилось. Он просто не мог выдавить из себя те слова, которые услышал. Он даже не хотел их вспоминать, но голос Юнги так и стоял в ушах, каждый раз надавливая в кровоточащую рану. Ничто не забыто… Всё осталось в таком же состоянии, просто алкоголь и учеба помогли отвлечь разум, чтобы не сойти с ума окончательно… - Если бы только знал, что со мной творилось!!! Как ты вообще мог приехать сюда, следить за мной, относить меня в какую-то непонятную квартиру, РАЗДЕВАТЬ МЕНЯ!!! Как ты вообще можешь до меня дотрагиваться??!!! – слёзы также потекли ручьём, быстро смываясь проливным дождём, - ты вообще хоть понимаешь, что ты со мной сделал???? Зачем ты влюбил меня в себя?? Зачем свою душу показал?? Это было всё специально, чтобы моей болью насладиться вдоволь?? Я отказываюсь понимать всё то, что было… Правильно сделал тот омега, который бросил тебя… Сбежал от такого неуравновешенного придурка… После последних слов у Юнги спёрло дыхание. Он не мог сделать вдох. Больно… так больно… невыносимо… Чимин тут же понял, что сказал по сжавшимся губам альфы, но тот не ответил ничего. - Ну что ты молчишь? ЧТО?? Больно? Больно, ДА?? Представляешь теперь, как мне было больно??? И ты думаешь, что я буду у тебя просить прощения?? Ошибаешься!!! – Чимина начало гложить то, что он сказал, но он всеми силами пытался заглушить свою совесть яростью, которая его сейчас одолевала. Он понимал, что сам сейчас всадил нож в сердце того, к которому в глубине души, в самом дальнем уголочке, в шкафу, в коробочке, стоящем в нем, в пакетике, в завёрнутой тряпочке по-прежнему хранил чувство любви и нежности. Он так далеко запрятал свои чувства, чтобы забыть о них, но почему сейчас так сильно простреливало в груди от собственных, желчью пропитанных слов? Он ранил альфу в слабое место… Собственный выплеснутый яд, разозлил омегу ещё пуще прежнего. Юнги сам вынудил его сказать такие чёрствые слова. Он во всём виноват! Абсолютно во всём!! Не выдержав тот негатив, который распирал его изнутри, Чимин набросился на Юнги с кулаками. Он бил сильно, не щадя. - Что молчишь? – пощёчина, - ну же, скажи, что-нибудь!! – удар в грудь, - скажи, что у тебя тоже был «свой план», - кулаком в глаз, - зачем ты приехал? – ещё одна пощёчина, - чтобы посмотреть на то, что осталось после твоих слов? – сильный толчок в грудь, от которого альфа не удержался и упал назад, - я умер в той комнате!! – Чимин сел сверху альфы, крича ему в лицо, - там моя могила, можешь приходить туда поплакать, - и ещё один удар под дых, но уже словесный. Дальше полетели кулаки, очередные пощёчины и обзывательства. Юнги стерпел всё, смотря Чимину в глаза не отрываясь. Насколько сильно ему было жаль… Слёзы, дождь и кровь смешались, стекая по лицу из разбитого носа и губ. Чимина же это не остановило. И только тогда, когда он выдохся, Юнги сел и крепко крепко обнял омежку, зарываясь лицом в то место, где раньше были метки. Они и сейчас там были, только теперь поверх была набита татуировка с распустившимися лилиями. Закрыл свои шрамы, которые причиняли боль… Чимин на удивление не брыкался. Он позволил себя обнять, но лишь для того, чтобы успокоиться. Наполненный злобой и ненавистью, его всего трясло. И не смотря на холод, ему было очень жарко, изо рта шёл густой пар. У обледеневшего Юнги он был еле заметен. - Больше.. никогда.. не появляйся.. у меня.. на глазах.. – придя немного в себя, членораздельно проговорил Чимин стальным голосом на ухо альфе. Вырвавшись из тисков, он встал и пошёл, не оборачиваясь. - Стой, - еле крикнул Юнги, явно желающий умереть прям здесь, - забери свои ключи. Ничего не ответив, Чимин всё же повернулся к альфе, не понимая, о чём он. Всё-таки любопытство всегда выигрывает. - Я купил тебе квартиру ещё в августе, хотел приехать сюда с тобой и сделать сюрприз, - начал отвечать альфа, видя вопросительный взгляд, - та квартира, куда я тебя приносил.. она твоя… ты можешь делать с ней, что угодно… - И ты думаешь, что после всего, я приму что-либо от тебя??? Засунь эти ключи себе знаешь куда?? – омега отвернулся, сделал пару быстрых шагов, но потом вернулся обратно, выхватывая ключи из рук альфы, - хотя знаешь, отдельная квартира пригодиться, а то в общежитии не потрахаешься нормально, а про течки вообще молчу. Спасибо за подарочек! Кинув напоследок ненавистный взгляд, Чимин отвернулся и, глотая горючие слёзы, зашагал так быстро, как только мог. Сердце буквально разорвалось от того выражения лица альфы, который он увидел после последних слов. И плевать, что он соврал, потому что за всё это время не смог подпустить к себе никого. Он сказал это специально, чтобы добить… Также, как добили и его… Это был контрольный в голову от омеги. Один умер 8 месяцев назад, превратившись в опустошённую оболочку, второй умер сейчас…