«О дух любви, воспрянь! Пусть аппетит, Не притупляясь, вновь ко мне вернется: Ведь как бы ни был я сегодня сыт, Вовсю назавтра голод разовьется. Будь ты таким же! Нынче пусть твои Глаза слипаются от пресыщенья, Но завтра запылай, мой дух любви, Тупое одолей оцепененье!»
«Проснись, любовь — Сонет 56» – английский поэт и драматург Уильям Шекспир
[Где-то не здесь]
Темные непроглядные тени сливались в причудливые неподдающиеся здравому полному осмыслению образы. Высокие строгие кубические формы сочетались с гибкостью и плавностью круглых и овальных фигур, формируя неповторимый неземной пейзаж. Редкие проблески света окрашивались всеми цветами радуги и больше – красный, синий, фиолетовый, где-то розовый. Здесь было мертвенно тихо, настолько, что можно услышать, как течет кровь по венам и как биение сердца отражается в каменной поверхности того, на чем стоял единственный в этом месте человек. Джек не знал где он находится и по какой причине оказался в столь хаотичном окружении. Со спокойным взглядом полным любопытства он осматривал незнакомое окружение. Неизвестность его не пугала, он, кажется, утратил способность бояться давным-давно, ему это чувство было незнакомо. Окружение его... интересовало. Да, оно нездорово влекло к себе, погружало и окунало в свою безумную текучую атмосферу фантасмагоричного бреда. Хотя что такое здорово вопрос крайне дискуссионный – так решил он. Границы здорового и нормального определяются каждым человеком самостоятельно. И «мистер Аноним» считал данное влечение вполне здоровым, незнакомое все-таки всегда притягивало людей на протяжении истории. Потрошитель совершил аккуратный шаг в сторону. Темная пустота под ногой мгновенно приняла форму каменной мостовой, вибрацией переменив и окружение вокруг себя. Еще один, а затем еще несколько. Мерные шаги придавали хаотичному пространству вокруг форму, организованность. Очередной шаг, не достигнув земли, столкнулся с чем-то металлическим, туфля мужчины удивительно при этом сохранила свою форму. Он поднял взор своих разноцветных глаз, чтобы увидеть фонарный столб в викторианском стиле с горящим источником освещения в виде масляной лампы. Это давало определенные зацепки, где бы он мог быть, однако все же это слишком незначительно сужало возможные временные рамки и географию месте. Это Европа, примерно второй половины 19-го столетия от Рождества Христова. Скорее всего западная, хотя подобное могло быть и на юге, и на востоке, пускай и определенными очагами. Джек отошел от фонарного столба в сторону буквально на несколько шагов, как тот вновь лишился формы и растворился во мраке фантастических красок и бесформенных теней. Потрошитель в недоумении изогнул бровь и попытался вновь найти его, прошагав обратно мерным шагом даже больше необходимого, – ничего. На месте, где считанные секунды назад возвышался металлический столб, не было ничего кроме уже привычной каменной мостовой, казавшейся единственной константой в этом царстве хаоса. Мужчина вновь зашагал вперед. Перед ним то и дело возникали здания, лавки и фонарные столбы, все оставалось все еще мертвенно тихим, а любые попытки прочитать встречавшийся на вывесках текстах оканчивались ничем. Ведь на вывесках была написана нечитаемая тарабарщина на жуткой смеси кажется всех европейских языков. Неожиданно спустя вечность блужданий в тишине во мраке перед Джеком возникал образ юного паренька, стоящего на хлипком прогнившем деревянном ящике с кипой газет в руках. Его образ был не четким, а соткан из теней и грозился распасться в любую секунду. Он активно махал газетой в левой руке и видимо кричал, но мужчина не слышал ничего кроме неразборчивого булькания, а потому подошел чуточку ближе и наконец разобрал речь ребенка. – Дело Джека Потрошителя! Дело Джека Потрошителя! – энергично возвещал он пустоту вокруг себя, вертясь из стороны в сторону. – Новая жертва и новое письмо! Скотленд-Ярд беспомощен перед чудищем! Успейте купить и прочитать! Джек облегченно вздохнул. Все-таки Лондон. Оказаться в родном, нереальном и пускай до безобразия грязном во всех отношениях городе было приятнее, чем где бы то ни было еще. Он подошел к парню и, засунув руку во внутренний карман плаща, достал из ниоткуда появившуюся монету и кинул её пареньку в лежащую у коробки кепку. Только после этого он смог заметить, что на месте портрета королевы Виктории на монете был потрет в профиль его первой и последней настоящей любви – его матери. Не успел он отойти от возникшего у него глубоко в душе удивления, как теневой паренек вкинул ему в руки вполне реальную газету, а после тихо исчез во мраке вместе с ящиком и кепкой с монетой. Мужчина, все еще находившейся в опешившим состоянии, не особо вчитываясь посмотрел в газету. Там на него смотрела фотография, что должна была быть бесцветной по всем законам времени, но в этом хаотичном пространстве она приобрела свои жуткие цвета крови, желтых пятен и мертвенной бледноты. На него смотрело изуродованное до неузнаваемости тело последней в истории мира жертвы настоящего Джека Потрошителя – Мери Джейн Келли из Ирландии. Аноним, пускай и не являвшийся убийцей и лишь примеривший на себя его личину, все же испытывал противоречивые чувства. Он как будто влился в роль убитого им же мерзавца Люка Эванса и представил, что именно он положил конец жизни этой девушки. Он представил все эмоции и чувства что могла испытывать его жертва. Страх, ужас, агония, печаль, весь их спектр, доведенный до буйства красок.Но это не могло быть правдой.
Ведь он не тот, за кого себя выдает.
Он не Джек Потрошитель и не Джек-прыгун
Он лишь самозванец.
– Тогда кто же ты, Аноним?
Голос прозвучал одновременно со всех сторон, развеивая мрак и придавая упорядоченности всему окружению. Джек оказался на том самом Лондонскому мосту, возвышавшимся над загрязненными водами Темзы. Из его рук внезапный порыв ветра вырвал газету и унес прямо в руку нового лица в этом представлении. Им оказался высокий бледный мужчина с черными как тьма волнистыми волосами, его окутывал черный туман, составлявший его одеяние в виде звездного неба. Но у него не было цвета, он как будто... не существовал. Джек очарованно улыбнулся и оскалил зубы. Становилось только интереснее. Данный господин интриговал его до глубины души. За всю свою жизнь он не видел ничего подобного. Каждая его жертва, каждый человек, каждый бог имел или свой уникальный цвет, или сочетание других прежде известных цветов. У него не было ничего, пустота. – Ответь же мне, кто ты? – повторил он свой вопрос, вопросительно наклонив голову в сторону. Газета в его руках превратилась в черного ворона, усевшегося у него на плече. – Если ты не Джек Потрошитель, не Джек-прыгун, не герой многочисленных мифов, легенд и слухов, то кто ты? – Хех, – Джек лишь покачал головой и приложил руку ко лбу, – правду говорят: «Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несет». В ответ на комментарий Потрошителя мужчина лишь усмехнулся, а ветер вокруг начал усиливаться усилился. С нахлынувшим пыльным потоком таинственный мужчина исчез, а налетевшая пыль разлеталась во мгновение ока вокруг и на её месте возникали фигуры людей из его жизни. Его шокированный взор слева встретила его мать Мария в окровавленном белом платье, справа массивный «Полубог» Ноктюрн в своем костюме, позади развернувшегося Джека встретил Люк Эванс с обезумевшими от злости глазами. – Он убийца! – испуганно вскрикнула Мария, обвинительным жестом указав на него пальцем. – Ошибка! – Он шум, Живописец Смерти, – безразлично изрек Ноктюрн, стряхивая пыль со своего плеча. – Он лжец. – злобно скрипя зубами и указывая скальпелем, сказал Люк. – Самозванец, укравший мою славу!– Подходят ли эти ответы? – вновь спросил таинственный голос, прозвучавший со всех сторон.
Все еще шокированный Аноним кивнул, подтверждая правоту голоса, чем бы он ни был. Он и правда был убийцей и наслаждался этим до глубины бездны своей души, не счесть скольким людям он принес смерть в дом, пуская многие из них её и заслуживали. А те, что не заслуживали, всё равно выполнили свою главную задачу как его жертвы – показали ему прекраснейшие из цветов. Он и правда Живописец смерти, все преступники Лондона трепетали в ужасе только из-за слухов о нём, о его новых акциях устрашения всего преступного мира. Все банды Лондона только и жаждали приписать к своим заслугам смерть того самого Живописца. И он лжец, он не Джек Потрошитель. По крайне мере, не настоящий, тот самый погиб от его рук, а «Джек» лишь присвоил себе сей воистину отвратительный титул. Голос едва слышно хмыкнул и на «Джека» с окружавшими его людьми вновь налетел ветер, сметая и мать, и Ноктюрна, и Эванса в виде пыли с моста вниз. Джек подбежал к перилам моста и посмотрел вниз в темные воды реки, силясь увидеть куда они исчезли. Оставшаяся пыль за его спиной вновь закружилась в небольшом смерче, формируя теперь уже четыре фигуры и все женские. Он не веря посмотрел на них. Сперва появилась Анна с бутылкой какого-то алкоголя в привычном для него платье, в котором она работала в борделе. Рядом с ней появилась низенькая Луна, цеплявшаяся за платье своей опекунши и жевавшая палочку. Слегка в отдалении от них появились две валькирии: высокая с длинными волосами Брунгильда, скрестившая руки на груди, и бывшая ровно в половину её роста Хлекк, принявшаяся стряхивать пыль с себя, в одном из своих милых платьев. – Он-то? – Анна залпом отпила из бутылки и ответила с легкой улыбкой. – Он всего лишь мальчик, которого никто не любил. – Он мой друг и должник, – вытащила изо рта палочку Луна и обворожительно ухмыльнулась своему старому знакомому. – Воин человечества, – пожала плечами Брунгильда и отрешенно посмотрела в сторону. – Хмпф! – прикрыла глаза и гордо отвернулась Хлекк. – Пацан, за которым мне приходится приглядывать, помер бы без меня. В ответ на эти слова Джек уже улыбнулся, сам не вполне понимая причины тому. Может ему было самую малость приятно от этих слов?– А эти? – с едва слышной усмешкой вновь вопросил таинственный глас.
Джек вновь уже более уверенно кивнул, подтверждая слова голоса. Разразившийся хохот начал изменять само пространство вокруг. Пыльные фигуры новым порывом вновь распались в ничто, до сего момента мирную Темзу начало покрывать яростными волнами, сам мост держался из последних сил, как и Джек, ухватившийся изо всех сил за перила. Налетевший ветер сметал всё на своем пути, хлипкие пустые торговые лавки, фонарные столбы, он вырывал камни из лондонской мостовой и швырял в мужчину, прикрывшегося своим плащом. Пространство вокруг начало окончательно разрушаться, оно не возвращалось в прежнюю тьму, оно становилось ничем. И перед мужчиной вновь появился тот самый таинственный бледный человек с черными подобно тьме волосами и вороном на плече. На его лице была гадкая усмешка и самодовольное выражение. Он приложил к груди Потрошителя, за которым уже успели разрушиться перила, руку. И вновь заговорил громогласным голосом, оказывая давление на Джека лишь силой своего голоса.– Так скажи же, Аноним, кто ты есть на самом деле?
И легким движением толкнул его в самые пучины бушующих темных вод Темзы.
***
[Вальхалла. Покои Хлекк. Глубокая ночь]
Джек проснулся с громким глубоким вздохом. А затем начал прерывисто и глубоко дышать, будто хватая ртом недостающий воздух Одной рукой он держался за горло, а другой отчаянно тянулся вверх. Тяжело дыша и придерживаясь за спинку дивана, он принял сидячее положение в попытках успокоиться. На его лице было редкое для него шокированное выражение, а в глазах бегали испуганные уменьшившиеся зрачки. Он в панике бросал свой взгляд по сторонам, пытаясь доказать самому себе, что кошмар закончился, но он ничего толком не мог воспринять нормально в своём шокированном состоянии. Как только его зрение немного вернулось в норму, он сумел зацепиться за некоторые предметы декора в помещении. Большое количество плюшевых животных тут и там, туалетный столик с большим зеркалом, милый чайный сервиз на столе перед диваном. Лунный свет через окно освещал розовые шторы и многие иные объекты других очаровательных цветов. И он успокоился. Джек прикрыл глаза и облегченно улыбнулся. Правой рукой он дотянулся до до платка на столе и вытер выступившие капли холодного пота на лбу. Ведь это были покои юной леди, валькирии Хлекк, с которой после Рагнарёка он был неразлучен. И повезло что валькирия спала удивительно крепко на своей кровати в другой комнате покоев, в которую Джека пускать наотрез отказывалась. А тот и не навязывался, не дело джентльмену лезть в комнату леди без приглашения.Однако он не учел только одного.
А вернее сказать, в панике забыл.
Их души были связаны. А это могло означать только одно.
– Что тут происходит?! – хозяйка сих покоев не заставила себя ждать и вылетела из своей личной комнаты с заспанными глазами и в пижаме с милыми узорами. Однако её очевидно сонный вид не мешал ей при этом выглядеть одновременно обеспокоенно и напряженно. Она активно вертела головой по сторонам, пока не наткнулась взглядом на Потрошителя, за которого и беспокоилась, пускай и не хотела сама в этом признаваться. Она положила левую руку на бок, а правой указала на мужчина. – А ну, быстро выкладывай что происходит! Предупреждаю, если не скажешь... то я... то я сама узнаю! – Ох, юная леди... – Джек проигнорировал её требование. За его плечами годы притворства и в актерском ремесле ему равных сыскать весьма трудно, посему у него без проблем получилось составить такой вид, будто ничего не произошло. Спокойно улыбнувшись, он медленно встал с дивана и, подойдя к Хлекк, встал на одно колено, чтобы находиться с ней на одном уровне и по-джентльменски взял её за руку. – Почему же не спите вы? Сон – это чудо матери природы, вкуснейшее из блюд на земном пиру. – Ех?! – заметно смутилась и покраснела валькирия, каждый раз на ней срабатывал один и тот же прием этого проныры. Но она не собиралась сдаваться. Она отвернулась и продолжила говорить уже спокойнее. – Ты... просто ты... спал неспокойно, вот я и проснулась, придурок... – Не понимаю о чем вы говорите, миледи, спал я прекрасно, – продолжал свою игру Потрошитель. – Не смей меня тут дурить! – мгновенно Хлекк потеряла спокойствие. Она вновь повернулась к нему лицом и с прежним смущенным видом выдернула руку из его цепкой хватки. – Я знаю, что что-то не так. И ты от меня этого не скроешь! – Юная леди, невежливо с вашей стороны обвинять человека во лжи без доказательств, – Джек покачал головой и встал во весь рост, – мы с вами хорошо общаемся, а потому я допущу на этот ра... – Мы связаны душами, – вновь обвинительно указала она пальцем в лицо мужчине, не дав договорить – или ты забыл? Ха? Невежливо с твоей стороны меня обманывать, вот! – Ох, - его настигло понимание и улыбка медленно сползла с лица, – я совсем об этом позабыл... Потрошитель развернулся на каблуках и медленно вернулся к дивану, на который с задумчивым видом уселся. Он поставил локти на колени, а подбородок поставил на скрещенные руки. Вид у него был столь задумчив, что Хлекк на мгновение почувствовала себя неловко, захотела извиниться и быстренько вернуться спать, чтобы на утро уже забыть о произошедшем этой ночью. Но внешним видом её не обманешь, она прекрасно чувствовала всю ту неразбериху на душе у партнера, что появилась после того, что он видел во сне, что бы это ни было. Валькирия подлетела к плюшевым игрушкам в одном из углов и крепко призадумалась, рассматривая их. Она приметила большого плюшевого льва из числа своих любимых, Геракл подарил его по какому-то пустяковому поводу уже очень давно. Она взяла его двумя руками, а после подлетела к Потрошителю, все еще не вышедшему из своего удручающего состояния. Хлекк аккуратно посадила льва слева, а сама села справа от мужчины. Мужчина даже бровью не повел в ответ на действия девушки, но определенно их заметил – валькирия подметила это по движению зрачков. Девушка лишь вздохнула и продолжила сидеть рядом с незадачливым партнером. Она уже на опыте знала, что разговорить этого англичанина можно только измором и если он сам захочет говорить. В противном случае делом это было весьма гиблым и ведшим ни к чему толковому. Она понимала, что их потенциально ожидала весьма странная ночь совместного сидения в компании из трех неспящих существ – её, его и плюшевого льва. И она осознавала, что из-за этого у неё не получится хорошо поспать. Божественная физиология позволяла вообще не спать, справедливости ради, но делать это было необходимо ради отдыха и снятия напряжения. Однако она была не против провести одну такую бессонную ночку, если её партнеру от этого станет хоть чуточку лучше. Его и так регулярно терзали сомнения и переживания. Сейчас по всей видимости они обострились и вышли на пик. Да, его состояние оставляет желать лучшего. Но у этого есть и положительная сторона – появился шанс разобраться с противоречиями и проблемами в его слишком умной голове раз и навсегда. Придется правда приложить кучу времени, уйму сил силы и очень-очень много терпения в общении с этим загадочным чудиком. Но валькирия и не возражала сему раскладу. Они и так на ближайшую вечность связаны узами крепче любых слов.