Bi widow dads

Верёвки упруго натянулись. Сотня сильных рук потащила добычу на берег. Потревоженные птицы кружили над чёрным бугром, сотрясая небо недовольными криками. Бард не помнил, сколько часов надрывались гномьи плечи, впивались в камни эльфийские стопы, немели пальцы, ныли ноги. Смауг, вернее то, что от него оставили чайки, весил почти как золотой колокол, пробивший ворота Эребора. Из распухшего от воды брюха зловеще торчала Чёрная Стрела. Любопытных детей эльфы гнали прочь от берега: не хватало ещё истерик и ночных кошмаров. В последних лучах скупого солнца труп, когда-то могучего дракона, напоминал большую селёдку, насаженную на вертел для жарки. Барду очень, очень хотелось отвернуться, убежать от этого зрелища, но он почему-то продолжал стоять на берегу и пялиться в полупустые гниющие глазницы, вспоминая утробное рычание и пламя, унёсшее сотни невинных жизней в ту роковую ночь. Измотанные эльфы и люди уже разбрелись по шатрам и лачугам, гномы заспешили к Горе. А Бард всё стоял, всё смотрел, смотрел… «Пора домой, Сигрид будет волноваться» Сзади зашуршала тяжёлая мантия. Холодные глаза скользнули по безобразной туше, и на бледном лице проступила смесь ужаса и отвращения. — Delos. Достойный конец для низкого пещерного червя. — Да уж… — Бард прошел невидящим взглядом по промёрзшей чешуе, прикидывая в уме, что теперь делать со всем этим безобразием. Кости, зубы, когти — всё должно найти своё применение. Это меньшее, чем мог расплатиться змей за всё, что натворил, хотя бы после смерти. — Завтра будет много работы. Нам всем нужно набраться сил. — Трандуил повернулся к нему. Бард слабо кивнул в ответ, но вместо того, чтобы покинуть берег, тяжело опустился на камень, глядя вдаль на темнеющий горизонт. Заросшее лицо тронула горькая улыбка: — Вон там был Озёрный Город, — Бард махнул рукой в сторону далёких зубчатых руин, сиротливо торчащих из воды. «Там я родился. Там я вырос. Там мы жили все вместе…» — 45 лет… — Бард покосился на Трандуила и снова улыбнулся своим мыслям. — Ни о чём, да? А для кого-то — целая жизнь… — Я понимаю, что ты чувствуешь, Убийца Дра… — Не зови меня так, пожалуйста, не напоминай!.. Не сейчас! — Мозолистые пальцы лучника впились в спутанные кудри. Бард ощутил кислую тяжесть в желудке и зачерпнул ртом воздух — не хватало ещё наблевать на глазах у Трандуила.: — Извини. Я не хотел тебя расстроить. — тихо произнес Эльф. Бард вздохнул и мрачно сгорбился. Остатки солнца проглотили облака. В темноте казалось, что чудовище вовсе не мертво, и в любом момент готово разинуть клыкастую пасть. В завываниях ветра Бард с ужасом узнал рёв из своих ночных кошмаров. — Он сжёг мой город. А ведь я там жил,… Мы все… Мы жили там! — влажная тьма развязывала язык, вбирая в ночной туман горькие слова. Бард покачал головой. — Дети так быстро привыкли жить на суше. Даже страшно. Страшно, что я не привык. Не могу спать, если не слышу плеск воды. Это странно, да? Не думал, что буду скучать по временам, когда мы неделями ели только рыбу, пили речную тину и боялись бургомистра. — Бард грустно усмехнулся и выдохнул облачко пара. Ветер залезал под одежду, ощупывая кожу ледяными пальцами. Трандуил коротко вдохнул, на что-то решаясь, и тихо заговорил, словно вспоминая печальную старую сказку: — Мне было непросто покинуть Дориат. — голос Трандуила плескался у камней нежно и почти неслышно. — Но это было необходимо. Я смирился с неизбежным и принял Ласгален как дом моего народа. Иногда ветер приносит мне знакомый аромат — далёкое воспоминание о родных зелёных холмах… Ты, верно, заметил, для эльфа время течёт иначе. Долгая жизнь — не избавление от печали, а, скорее, её умножение. «Lá lauren eke lemya» Больше ран, больше тревог, больше близких, которых уже не вернуть. Тронутый ответным откровением лучник ловил каждое слово. Трандуил стоял неподвижно, подставив лицо ветру. — Ступай домой, Бард, твои дети, должно быть, волнуются. — Да пойду, пожалуй, потихоньку. — Бард поднялся, но тут же неловко оступился и грузно рухнул на камни. Трандуил молниеносно возник рядом. Бард, было, отмахнулся от протянутой руки, но при попытке встать, наверное, слишком громко застонал от боли, так, что пришлось смиренно принять помощь короля. — Прости, что я так… Я могу дойти сам, правда. — Avo drasto. В темноте легко оступиться. Трандуил спокойно помог Барду подняться, как будто в этом не было ничего необычного. Вцепившись в подставленную руку с деревенской наглостью, Бард осторожно ступал на подвернутую ногу. — Ерунда, правда, не стоит так… Я бы и сам дошё… — он сильнее сжал руку эльфа, подавив желание выругаться как честный лодочник. Трандуил терпеливо вёл Барда, нарочно замедляя шаг: — Не спеши. Law no lagor.