***
Переворачиваясь с бока на бок, парень медленно начал приходить в сознание. Жуткая боль в теле заставляла его это делать. Кёджуро хрипел и рычал, с трудом понимая, что произошло. Наверное, он этого даже не осознавал. Как же ему было тяжело и больно. Ощущалось, будто бы все кости были сломаны от ребер до черепа, а нижняя часть тела не существовала вовсе. Что? Почему так? Откуда такие странные ощущения? Голова ничего не понимала. Ей нужно было увидеть все самой, ведь наверное, она не верила самой себе. Глаза открылись через время. Они видели абсолютно все, хотя вокруг окружающее до сих пор оставалось размытым и в черных красках. Парень перевернулся на спину. Легкая боль прошла по всему телу, в частности на живот, от которой он невольно дернулся, издав легкий всхлип. Его руки рефлекторно прижались к телу, будто они знали, что до этого происходило. Парень смотрел вниз, лишь наивно догадываясь, что с ним произошло раннее. Кто-то нанес ему большую рану в живот в прошлом, которая успела зажить за неопределенный срок? Тогда как? Может парень поругался с каким-нибудь мужчиной, и он напал на него? А может ревнивая жена увидела с другой? Хотя разве у него была любовь? Нет, этого точно не могло быть. Огненный Столп попытался встать на ноги, которых он фактически не чувствовал. Будто они были чужими. Столп? Что за дурацкое прозвище? Откуда оно? Что это значит? Парень кряхтел. Подняться на ноги было тяжело, особенно из положения-лежа. Будто кто-то приклеил тело к полу. Почему так? Неизвестно. Лишь спустя время парень наконец смог приподняться и нормально сесть. В голове была тонна вопросов, на которые парень не имел ответы, но так яростно хотел их узнать. Он думал и размышлял, мысли будто ускользали в неизвестную сторону и исчезали. Они медленно подводили парня к той части, которую он успел потерять. К действительно важной детали. Как его вообще зовут? Разве у него было имя? Мысли вновь забегали в голове. Нет, у него оно было. И фамилия. Без этого никак. — С….кре…К-к….Кёдж…Кёджуро? —очень тихо проговорил себе парень хриплым голосом. Это все, что удалось ему вспомнить. Значит его вот так зовут? Очень интересно….А фамилия? Ее удастся вспомнить? Куда же исчезли такие банальные воспоминания? Куда же? Кёджуро нервничал, хотя старался этого избежать. Что же с ним случилось? Что же произошло с ним такого, что парень все забыл? В попытке вспомнить еще что-нибудь, он коснулся рукой собственного лица. Появилась боль, словно чем-то острым провели по коже. Кёджуро удивлено убрал ладонь и посмотрел на пол. Перед ним появилось несколько капель ярко-красной крови. Нос уловил этот запах. Он был резким, приятным. Со рта медленно начали течь слюни. Принюхавшись, парень понял, что этот запах исходил от крови, которая капала с его порезанной щеки. Он так сильно завораживает хочется вылизать весь пол! кровь. Кровь. КРОВЬ! Такс стоп! Кёджуро, возьми себя в руки! Он резко отпрыгнул в сторону и забился в угол комнаты, так что даже не заметил, что порез на щеке мгновенно затянулся, из-за которого он впал безумие сейчас. — Что это сейчас было? — промямлил сам себе Кёджуро. Почему его манила собственная кровь? Почему?! Это же абсолютно ненормально! Как такое вообще возможно? Он чувствовал себя сейчас словно зверь. Хищник, который лишь хотел крови. Неважно, чьей она будет. Желание облить ею себя полностью, пропитаться запахом, почувствовать вкус, было слишком сильным. Голодные глаза внимательно смотрели и разглядывали уже на засохшие бордовые пятна на полу. Нет! Хватит! Кёджуро мгновенно прикрыл свой нос рукой, чтобы перестать чувствовать оставшийся манящий запах, и вдруг краем глаза увидел то, от чего сразу же судорожно дернулся от ужаса. Черные, большие когти. Некогда аккуратные и красивые ладони стали больше напоминать лапы зверя. От пальцев до плеч тянулись ярко-красные узоры, словно языки пламени, которые будто хотели сжечь руки полностью. Это зрелище пугало и завораживало одновременно. Кёджуро с большим интересом разглядывал узоры, похожие на неаккуратные татуировки. Разве они раньше были у него? Конечно же нет! Он рассматривал себя очень долго в надежде найти новую деталь и лишь сейчас обнаружил, что был одет в черную юкату с красным шелковым поясом. На нем она выглядела как мешок с картошкой. Слишком велика. И одета была небрежно, с затяжками, а в некоторых местах находились мелкие дырки. От такого одеяния у Кёджуро появились смешанные ощущения и чувства о себе. Он не не помнил, чтобы тогда в его гардеробе была такая одежда. Может это подарок от какого-нибудь дорогого ему человека? Интересно, и кто же это был? Парень не видел, но знал, что волосы были слишком длинными с огромным количеством красных прядей. Было ощущение, что их никогда не стригли. Они почти доходили до поясницы. Кёджуро аккуратно их потрогал и почувствовал легкие ожоги, которые тут же прошли. Волосы будто имели те же свойства, что у огня. Красота, цвет, а особенно теплота. Все это произвело в голове удивительную картину. Очертание красивой женщины, совсем молоденькой, заиграли яркими красками в собственном сознании. Черные волосы, невысокий рост. Все было в ней прекрасно. Но внимание Кёджуро устремились лишь в ее глаза. Они были такие же яркие, выразительные, как и пряди парня. Смотрели в глубину души, словно хотели сжечь все изнутри, испепелить, уничтожить. Но кроме тепла, доброты и любви от них ничего больше не исходило. Женщина казалась знакомой, родной. Хотелось к ней подойти, обнять, уткнуться лицом в ее грудь. — Кёджуро, борись пожалуйста… Ты ведь сильный мальчик… Я знаю, что ты не забыл о…. — лишь тихо успела она проговорить. Через секунду удивительное виденье вдруг исчезло. Кёджуро будто снова уснул и, расслабившись, успел стукнуться об острый угол комнаты. Из-за этого его чудесный «сон» остановился. Нет! Только не это! Ну почему именно сейчас это прекратилось? Хотелось вновь увидеть ту женщину, вновь почувствовать ее тепло. Она же явно хотела что-то важное сказать! Ну почему именно сейчас? Как бы Кёджуро не старался, не выходило увидеть это видение снова. От злости и обиды, он со всей силы стукнул кулаком по полу. Ему даже показалось, что почти сломал его. Или же не его, а себе что-нибудь, хотя все равно это он не почувствовал. Совсем отчаявшись, парень опустил голову, тяжело вздохнул и все-таки наконец смог встать с пола. Ему удалось это с большим трудом. Тело не хотело слушать его, будто оно было чужим. Хотя в принципе, абсолютно все для Кёджуро было незнакомым. Почему же? Это ведь явно не так было до этого, верно? Выйдя из почти уже родного угла, Кёджуро наконец решил осмотреть комнату. Было темно, но глаза четко все увидели. Каждую пылинку, каждую соринку. Они видели абсолютно все. Это маленько пугало. Комната была совершенно небольшой. Даже скорее слишком маленькой. Потолок был невероятно низким до такой степени, что парень мог достать до него макушкой головы. Внимание перешло на стены. Подойдя поближе к одной из них, Кёджуро провел по ней рукой. Кажется, она была деревянной. Неизвестное дерево, которое использовали в строительстве, совсем не обрабатывали, не полировали. Ощущение, что с него просто сняли кору, вырезали необходимого размера доски и скрепили между собой. Ведь в ладони остались мелкие занозы, которые абсолютно не чувствовались. Хоть боль и не ощутилась, но было неприятно, и поэтому фыркнув, парень принялся далее рассматривать комнату. На полу был темно-коричневый ковер. Красивый, мягкий и пушистый. Будто бы собственные волосы Кёджуро постелили на пол, только цвет другой. В ковре он больше не нашел ничего интересного. Кёджуро только маленько полежал на нем и все, и то, не успел им насладиться в полную силу. Хотя, ему он понравился. Все! Хватит прохлаждаться! Нужно дальше изучать комнату. Вновь осмотрев помещение глазами, Кёджуро оторопел. Страх сковал его тело, от чего он не смог пошевелиться. Губы нервно пытались произнести неизвестное, зрачки бегали из стороны в сторону. Кроме стен, потолка и пола в ней больше ничего не было. Ни мебели, ни картин, ни окон. Пустота. Но кое-что действительно испугало в двойне Кёджуро. Дверь. Ее попросту не было. Ощущение, будто бы она никогда не существовало в этой комнате. Никакого намека на ее присутствие. Кёджуро оказался запертым в четырех стенах. Осознав это, он попятился назад и врезался спиной в стену. Паника возрастала. Сердце бешено заколотилось. Кто-то, уже давно забытый для Кёджуро говорил, что ни в какой ситуации нельзя нервничать. Будет только хуже. Нужно собраться с мыслями, обдумать все и решить проблему. Вот так ему говорили. Хотя про это бывший Столп даже не вспомнил. То ли страх совсем затуманил его разум, то ли это воспоминание, как и многие другие, исчезло. «Боги, что мне сейчас делать? Скажите, вас молю!» — кричал внутри себя Ренгоку. Парень сжал руки в кулаки. Острые когти вонзились в кожу и впились в мясо. Кровь начала капать на ковер, вновь пачкая его. Кёджуро не обратил на нее внимание, как в первый раз. Его это не волновало. Он стоял с пустым взглядом, не понимая, что ему делать дальше. Лишь только сейчас он осознал всю плачевность своей ситуации и начал задавать себе простые вопросы. А где он находится? Что это за место? Как отсюда выбраться? Ответа, конечно же не было. От безысходности, Кёджуро начал пытаться выломать стену, бросаясь на нее с кулаками. Но кроме сломанной руки, ушибов и ран, он больше ничего не получил. Попытки позвать на помощь, привлечь чье-то внимание, также не увенчались успехом. За стенами стояла гробовая тишина. Кёджуро бегал из стороны в сторону, бросался на деревянные стены в надежде их пробить. С каждым разом делать это становилось все труднее и труднее. Спустя некоторое количество времени, обессиленный парень вновь забился в угол. Так он просидел очень долго. Может час, а может больше. Он не знал сколько сейчас времени, неизвестно. Был день? Ночь? Или же вообще вечер? Кёджуро практически не двигался, смотрел в стену. Глаза были полны безразличия, будто смирились с заточением. В них не ощущался тот страх, который был пару часами ранее. Он попросту исчез. Ранее в голове парень пытался вспоминать некоторые моменты из прошлого, которые угасли, словно огонь, потушенный водой. Вспомнить кто он, его смысл, предназначение и многое другое. А сейчас было все наоборот. Не было желания что-либо вспоминать. Становилось только хуже. Нервы постепенно отказывались работать, выходили из строя. Казалось, что Кёджуро вот-вот упадет на пол и истерично начнет орать. — Выпустите меня на свободу! Если я над чем-то провинился, то расскажите! Я больше не могу здесь находиться один! Прошу, отпустите меня! — как будто специально для кого-то крикнул Кёджуро. Нет, он кричал для себя. Чтобы окончательно не сойти с ума от одиночества. Если бы не чувство гордости, которое было все время с ним, он бы расплакался. Это точно. Он ощущал себя ужасно, так и морально, так и физически. Все чувства смешались воедино вместе с той болью, которая пожирала изнутри Кёджуро. Как же ему было тяжело. Наверное, он никогда так плохо себя не чувствовал раньше. Кёджуро метался из стороны в сторону, чтобы хоть как-то отвлечься от той тоски, которая начала его терзать двойной силой. Кроме этого, добавилось еще одно новое чувство, раннее неощутимое, которое действительно испугало парня. Жуткий голод. Живот начал болеть, истощая весь организм изнутри. Боль была невыносимой до такой степени, что Кёджуро даже приходилось кататься по полу, словно гусеница. Лишь тогда она утихала и то, ненадолго. Все мысли забились одним желанием. Вонзить, порвать, съесть. Ему не хотелось ни овощей, ни фруктов. Он даже не думал о вкусном жареном стейке, который когда-то любил в детстве. Ему хотелось одного. Человечина. Мягкая, сочная, приятно-пахнущая. Неважно какой она будет, жареная или вареная. Можно даже сырую. Хотелось прочувствовать ее вкус, структуру, вымазаться в оставшийся крови. Заставить страдать, пытать, послушать отчаянные крики человека, которого он будет поедать. Как же этого всего хотелось.***
Кёджуро очнулся от тех мыслей когда слюни, заполнившие весь рот, начали капать на его юкату. Что это было? Что случилось? Парень не осознавал до конца произошедшего. Его будто в тот момент подменили. Ведь добросердечный Кёджуро никогда бы не позволил себе думать об убийствах, а тем более поедать людей! Он знал, что обязан был защищать их. Это была его работа, которую он выполнял по неизвестным для него причинам. Но об этом думал сам парень. Ни кто-то другой, а именно он. Это были его мысли, не чужие. Демонические инстинкты брали над ним вверх. «Как же хочется есть. Я больше не могу терпеть это!» — прозвучало в голове Ренгоку. Он не страдал в тот момент, а мучался. Голод приносит уже огромную боль, которую больше невозможно терпеть никаким образом. Как же хотелось есть. Парень валялся на полу, судорожно держась за живот и шипя. Ему было больно до жути. Неожиданно уши Кёджуро прекрасно уловили какой-то шорох. Даже слишком хорошо. Почему? Разве такое бывает? Даже напрягаться не пришлось, оно само получилось. Из-за этого парню пришлось прикрыть их руками, ведь любое колебание воздуха ощущалось с дикой болью, даже от движений своих рук, не говоря о полноценных звуках. Это создало большое давление в голову. От того и так слабые воспоминания вновь начали быстро угасать. Нельзя им позволить полностью исчезнуть. Нельзя! Он не может потерять оставшиеся! Это отличное зрение, чересчур хороший слух были будто бы специально созданы для охоты… На людей. Кёджуро ударил себя по щеке. Он чуть было вновь не начал думать об убийствах, об мягкой человеческой плоти. Ему попросту нельзя так поступать. Парень давно понял, что он больше не человек. Демон. Вот кто он теперь. Монстр, который жаждет крови, смертей, пыток людей. «Что же со мной произошло? Почему я стал таким?» — думал парень, постепенно впадая в истерику. Его душевное состояние медленно расшатывалось. Ему было больно и обидно. Как же хотелось вновь покоя, уснуть как в первый раз и больше никогда не просыпаться. «Заберите меня отсюда, прошу вас!» — взмолился внутри себя парень, после чего резко повернул голову в сторону. Послышался топот. Кёджуро резко напрягся. Он вновь услышал шорох, но в отличии от предыдущих, был совсем рядом.***
Звук бивы? Так ведь называется этот инструмент? Ренгоку ведь не ошибся в этом? Парень старался не двигаться, чувствую, что рядом была опасность. Краем глаза, он видел, что сзади кто-то находился. Тот, кто мог нанести удар в любой момент и убить. Темная фигура стояла в стороне и еле слышно посмеивалась над парнем, от чего тут же становилось обидно. Хотелось набить лицо этому типу, заткнуть его. Этот смех раздражал. Кёджуро старался подавить это желание в себе. Набросится на него — нарвется на неприятности. Этому правилу старался сейчас придерживаться парень. Дикий смех сзади будто специально провоцировал его, заставлял взглянуть на незнакомца. И Ренгоку поддался этому. Обернувшись, Кёджуро увидел другого парня, крайне для него знакомого. Он был чуть выше его на пару сантиметров. Розовые волосы, накаченное тело, поверх которого была надета тканевая жилетка, более темного оттенка, чем волосы. Также на нем белые штаны. На ногах было что-то похожее на браслеты шарообразной формы. Лицо покрыто полосками, как и все тело в принципе. Глаза ярко-желтого цвета. В одном читалось слово «Высший», а в другом «Третья луна». Демон 12 лун? Один из сильнейших демонов в мире? Только не это! Страх наполнил полностью тело Кёджуро. Он испугался за себя, за следующие секунды своей жизни. При встрече с «Низшей Луной» ему еще можно было бы попробовать побороться, хоть и с большим трудом. Что насчет «Высшего», то против него бесполезно сражаться, только если бежать или прятаться. Кёджуро не мог использовать эти варианты. Просто никак, двери же нет и скрыться негде тоже. А как тогда этот демон оказался в комнате? Неужели с помощью того звука? Парню теперь точно пришел конец. Он чувствовал, что сейчас его тело превратится в фарш. Ведь в глазах этого «незнакомого» демона читалась сильнейшая ненависть к Кёджуро. Такой сильной он никогда не чувствовал к себе. Парень медленно попятился назад, не сводя глаз с демона, в надежде что этот тип не совершит этот пугающий поступок. Кёджуро так этому верил. И ошибся. Не успел он среагировать, как неизвестный, за один прыжок добрался до парня, и одним четким ударом ногой, проткнул тело Кёджуро. Звон в ушах. Его собственная кровь потекла фонтаном вниз, заливая абсолютно все. Казалось, она будто и не хотела вовсе останавливаться. Жуткая картина. Сейчас парень напоминал заготовку для шашлыка, которую вот-вот собираются пожарить. Все тело ныло и просило остановить эти мучения. Как же оно успело устать от всего этого. Рот наполнился кровью. Парень не был способен ответить, молчал и лишь тихо иногда издавал всхлипы. Ему было слишком тяжело в тот момент. — Почему мне должно прилетать из-за тебя от Господина? — проговорил демон, скалясь. Стали видны его клыки, острые, словно ножи находились в во рту, — Как был крикливым у поезда, таким же и остался! Тебя слышно на другом конце крепости! Понимаешь как мне было неловко перед ним?! Демон резко провернул стопой внутри тела парня, разрывая все изнутри. Ошметки органов летели на пол, пачкая те участки ковра, которые оставались нетронутыми. Демону не было жалко Кёджуро абсолютно. Он наслаждался его страданиями, ему нравилось ощущать его кровь на своей ноге. Нравилось убивать это тело. «Пусть знает, что нужно всегда держать язык за зубами.» — думал неизвестный, наслаждаясь, как теплая кровь быстро стекала вниз. Парень кричал. Даже наверное, истошно орал. Может быть, если бы рядом стояли живые люди, то они явно бы оглохли от этого крика. Настолько он был громким и душераздирающим. Но этот демон будто бы его не слышал и не замечал. Если сравнить эту боль с той, которая была во время удара, то Кёджуро бы предпочел скорее быть снова насаженным на ногу, чем такое безумие. Кусочки плоти вместе с большим количеством крови летели на пол, окончательно испортив тот пушистый ковер, который так понравился Кёджуро. Вместо темно-коричневого цвета теперь был грязный, непонятный оттенок, от которого любого бы стошнило. — Я надеюсь, ты усвоил свой урок. Следует держать язык за зубами. Я думаю, у тебя там внутри образовалось много фарша из-за моего «массажа». Ну как? Понравилось? Я надеюсь, что тебе было больно. Может тогда поймешь правила поведения, которые не успел освоить за это время, — криво улыбнулся демон. Кёджуро ничего не ответил, лишь посмотрел в его глаза, издавая хриплый кашель. Неизвестный за секунду осмотрел комнату, будто что-то разыскивал. — Удивительно, что ты не уничтожил эту комнату, с твоим-то буйным характером. Накиме сказала мне, что здесь совсем непрочные стены. В какой-то мере, ты меня разочаровал. Я ожидал большего. — проговорил он и добавил мерзким голосом, — Не находишь ли ты здесь прекрасное дежавю? Помнишь, как я тебя проткнул рукой тоже в живот? Кёджуро все еще смотрел в глаза «Высшей Луны», не пытаясь ничего произнести. Дежавю? О чем этот тип говорит? Проткнул рукой живот? Значит вот как было изначально? Пазл медленно собирался, по одной детальке из тысячи. Но прогресс уже был. Это радует. Парень удивленно заморгал и наконец решил спросить. Очень рискованно, но все же это нужно сделать. Иначе не как. — Дежавю? О чем ты говоришь? — проговорил Кёджуро с трудом, — Кто ты вообще такой? Вопрос вырвался очень тихим, хриплым. Ренгоку было страшно, что этот демон снова провернет стопой и вновь ту причинит боль. Демона как будто током стукнуло. Он со всей силы дернул ногой, да так что парень отлетел в сторону. Оставленная рана начала восстанавливаться очень медленно, не так, как те порезы. Регенерация невероятно слаба. Кёджуро хотел есть. Голод стал гораздо сильнее. Все из-за этого? — Что ты только что сказал? Повтори! — голос заметно стал спокойнее. — К..кто т…ты такой ? — слова произносились с трудом. Вместо них все время намеревался вырваться звериный рык, — О…ответь на мой вопрос! Демон тут же засмеялся, громко и мерзко. Разве Кёджуро сказал что-то смешное? Почему такая реакция? Неизвестно. Демон смеялся долго, наверное минут пять. Все это время, он будто бы был человеком, а не монстром. Удивительное качество. Парень никогда такого не встречал, что бы живое существо показывало себя кем-то другим, а не тем, чем являлось на самом деле. У этого демона прекрасно получалось такое выполнять. Настоящий актер! Когда смех наконец-то закончился, в комнате вновь воцарила напрягающая тишина. Жуткая и давящая в голову, от чего сразу стало худо. Кёджуро нервно сглотнул, не сводя глаз с незнакомца. «Что же будет дальше?» — рассуждал внутри себя он, сжав руки в кулаки. — Вот уж я совсем не думал, что ты, став демоном, забудешь абсолютно все что помнил во время той битвы. И меня в том числе. Знаешь, это вообще-то обидно, — демон попытался изобразить обидчивое лицо, но это вышло не очень. Поэтому сделав небольшую паузу, он продолжил, — Ну ладно, это пойдет Господину только на руку. Мое имя — Аказа. Будем с тобой второй раз знакомы. Если ты и свое плохо помнишь, то тебя зовут Кёджуро Ренгоку. Парень слегка улыбнулся, услышав эту речь демона. Ренгоку? Это его фамилия? Наконец-то хоть что-то! Значит, он с Аказой уже был знаком. И раз тот упомянул про дежавю, про дыру в теле, значит между ними произошло что-то серьезное, плохое в прошлом. — Вставай давай. А то меня уже тошнит от такого твоего поведения, — проговорил Аказа, протянув руку. Доверчивый Кёджуро взялся за нее, за что тут же поплатился. Аказа мгновенно оторвал руку парня. В глазах потемнело. На том месте, где была рука, фонтаном потекла кровь. Были видны сосуды, мышцы, остаток плечевой кости. Конечность же не собиралась так быстро восстанавливаться. Кёджуро кряхтел, пытался стабилизировать свое дыхание, стонал от боли. Ренгоку в очередной раз убедился, что больше не человек. Он бы явно умер от болевого шока еще до этого, не дотерпев до финала всей этой истории. Кёджуро стал тем, кого презирал и уничтожал собственными руками всю жизнь. Его способности, новые черты характера и внешности окончательно превратили его в демона. Жалко, что он этого еще не осознавал, не понимал. Ведь все, что было до этого — исчезло. Оно забыто и уничтожено. Аказа, будучи довольным своим поступком, рассматривал оторванную конечность: каждый палец, коготь, узор. — А теперь запомни раз и навсегда, Кёд-жу-ро, — злобно проговорил демон, — Я ненавижу наивных и слабых, особенно таких как ты, — Аказа очень близко поднес свою голову к лицу Ренгоку и чуть ли не шепотом продолжил говорить, — Никто с тобой нянчиться не будет. И помогать тоже. — А поче… — попытался спросить Кёджуро, но его перебила пощечина, которую дал Аказа ему. — Тебе никто слово не давал. Не забывай, что я и по статусу выше, и сильнее гораздо. В мире демонов так всегда было устроено. Ни для кого нет исключения, особенно для таких как ты. Это прозвучало резко. Даже «Высшая Луна» такого от себя не ожидала.***
Демон знал, что Кёджуро сейчас страшно. Он это чувствовал и понимал. Когда они сражались в первый раз, Аказа восхищался этим парнем. Его силой, его талантом. Он был для него примером подражания. Ведь несмотря на те ранения, Кёджуро не переставал сражаться. Если Аказа встречал других охотников, они либо быстро умирали, либо сбегали, либо просили не убивать их, предлагая себя сделать демонами. Но такие люди демону были неинтересны, даже наоборот. Они раздражали. Но не Кёджуро. Тот человек был особенным. С сильным боевым духом, с отличными физическими качествами, с хорошо развитым стилем дыхания. Он до конца защищал тех трех юных истребителей, не подпускал Аказу даже на метр. Демон думал, что все это останется в «новом» Кёджуро. Но ошибся. Сейчас же это была всего лишь оболочка, слабая и наивная. То, что лишь внешне напоминала тот яркий и красивый огонь. Но этого было недостаточно. Она даже не пыталась сопротивляться, сражаться или бежать. Просто верила каждому слову, надеялась на чудо. Если бы демон знал, что из того яркого пламени останется всего лишь маленькая искра, то убил бы Кёджуро сразу, не заморачиваясь тогда. Да и сейчас бы это сделал. Но Господин уже заинтересован бывшим хашира. Он ему нужен, поэтому нельзя. Хотя для чего? Ведь в отличии от Аказы, Кибуцуджи Музан сразу знал, что у Ренгоку потеряна большая часть воспоминаний. Рассказать где находиться сейчас Кагай Убуяшики он точно не сможет. Уж тем более места нахождения других Столпов. Маловероятно, что Господин позволит Кёджуро тоже искать голубую паучью лилию. Этот парень наоборот будет только мешаться. Ладно, это дело Музана. Уж не как не Аказы.***
Прошло некоторое время. Кёджуро наконец-то смог восстановиться. — Я уж думал, что мне придется самому приделывать руку тебе. Все-таки ты справился, молодец. Кёджуро удивлено поднял голову. Похвала от Аказы? Нет, это точно очередное лицемерие. Ренгоку впервые за длительное время по-настоящему оскалился. Белые, еще неоскверненные кровью, клыки. Они выглядели совсем крошечными, но чувствовалось, что острее любого ножа. Аказа удивился, но виду не подал. Он встал и развернулся, будто хотел уйти. Оторванную конечность демон метким броском бросил в дальний угол, в котором до этого в течении нескольких часов сидел Кёджуро. Рука с неприятным звуком упала на пол, пачкая то, что еще оставалось до этого нетронутым. Чистая, красивая комната стала напоминать место, где обычно проводили казни преступников. Просто жуть. Ренгоку хотел спросить, куда это демон собирался уходить, но не успел. Послышался знакомый звук бивы.***
Кёджуро вместе с Аказой оказался в невероятном для него месте. Это была гигантская платформа, вокруг которой находилось большое количество лестниц, комнат и странных коробок. Ренгоку с большим интересом начал оглядываться, рассматривать это место. Он такого еще никогда не видел. Даже в оставшихся воспоминаниях этого не было. — Прекрати себя так вести, меня позоришь. Смотри на вон ту платформу, которая посередине, — тихо огрызнулся демон. Видимо они слишком рано пришли, нужно еще подождать. — Почему мы здесь? Что это за место? — спросил парень, озираясь по сторонам. Он вовсе не старался вести себя также тихо, как и Аказа, ему было плевать на это. Словно ребенок, он отскочил от демона и подбежал к краю платформы, глядя вниз. Ренгоку был очарован. Это место будто не имело конца. Казалось что если спрыгнуть с платформы, то будешь бесконечно лететь вниз, пока не умрешь. Красота! — УБЛЮДОК ВЕРНИСЬ НАЗАД! — заорал демон во всю глотку, — НЕ ВЕРНЕШЬСЯ НОГИ ОТОРВУ! От такого крика бывший охотник дернулся и через секунду, он вновь стоял рядом с ним. Почему Аказа так занервничал, когда тот отошел от него? Разве Кёджуро не сам по себе, как он говорил? Неожиданно доя обоих свет погас. Кёджуро видел только ту платформу, про которую демон говорил. Другие будто скрылись, перестали существовать. — Господин, я его привел. Он полностью в вашем распоряжении, — проговорил Аказа.