Реальные пацаны

Хоть Сан и посещал уроки, ему разрешили не выполнять письменные задания некоторое время, пока рука более-менее не восстановится, а гипс не поменяют на удобный. Раз он был ударником, учителя пошли навстречу, отсрочив выполнение контрольных и прочих тестов, поэтому оставалось сидеть и куковать, либо читать учебник, пока все писали контрольную. В каком-то плане Чхве чувствовал себя избранным, но знание того, что ему позже все равно придется писать все зачеты легче не делало. И поболтать не с кем было. Ёсан на парте позади Сана тихо выполнял задания, а Уён вообще не пришел. Он иногда сильно опаздывал или не приходил – к этому уже все привыкли. На пятнадцатой минуте урока стало совсем скучно, а Чон так и не появился. Учительница вышла на пару минут, позволяя классу зашушукаться, чтобы списать друг у друга, и Чхве решил воспользоваться возможностью и повернуться к Ёсану, чтобы задать интересующий вопрос. Только выражение лица изменилось, стоило взглянуть на одноклассника. Сан помолчал, привлекая внимание Кана к себе, а когда тот поднял голову, первый чуть округлил глаза. — Ёсан… — Сан указал пальцем на свой нос, удивленно уставившись на парня. — А? — Ёсан растеряно взглянул на Сана, мигом потеряв свою маску серьезного и прилежного ученика. Потрогав нос, но не ощутив ничего странного, Кан хотел уже было переспросить, но услышал, как что-то упало на тетрадный лист. Капля крови впитывалась в логарифмы, а за ней еще несколько упали рядом, вынуждая Ёсана испугано охнуть. — Бля… — он подставил ладонь к лицу, когда кровь хлестнула с большей силой, стекая по подбородку неровными линиями. Сан оглянулся назад, но учительница продолжала увлеченно болтать с завучем, будто специально, чтобы все успели списать. — Пошли в медпункт, — Чхве пересел на свободный стул, чтобы подняться без чужого разрешения и потащить Кана за собой. Обратившись к учительнице, он коротко сказал о произошедшем, непринужденно напросившись пойти с Ёсаном, и та кивнула, особо не вникая на ситуацию. В классе зашептались, девочки заохали обеспокоено, но Ёсан не обращал на это внимания, думая только о чужой руке, что держала его запястье и вела в нужном направлении. — Ты как так? — уже на лестнице Сан обратился к нему, только сейчас заметив как уцепился за чужую руку, и выпуская из своей. Другой Ёсан прикрывал половину лица, но в какой-то момент и с ладони начало капать, что заставило заволноваться только сильнее. — Да это происходит иногда, — мычит Кан, с грустью подмечая, что успел замарать жилетку. С неё-то еще получится вывести пятна, но если кровь просочится до рубашки - это уже будет совсем плохо. — И каждый раз в неудобный момент. Сан покачал головой, ускоряя шаг до медпункта, поскольку Ёсан уже был на грани испачкать одежду. Усевшись на скамейке в кабинете медпункта он стал ждать, пока медсестра достанет ватку с перекисью и прочую ерунду, чтобы если и не остановить кровь, то хотя бы вытереть то, что натекло. Ёсан сидел понурый, тихо благодаря женщину за помощь и уверяя, что родителям звонить не надо, он может вернуться к урокам, так как спокойно переносил такие приколы своего организма. Поворчав, женщина сказала посидеть в кабинете, пока она сходит за чем-то, что Кан не особо понял. Вроде, хотела что-то записать. Когда дверь закрылась, он повернул голову к Сану, неловко дернув уголками губ. — Ну, вроде не умираю… — Переживаешь что-ли? — Сан моргает, слегка вскинув бровями, наблюдая как Ёсан придерживает ватку в носу, чтобы та не упала. Кан тяжело вздыхает, неопределенно пожимая плечами. — Сегодня экзамен в музыкалке, еще эта контрольная дурацкая... я не смог к ней нормально подготовиться и застрял на третьем задании. — Блин, мог бы писать – помог бы, — хмыкнул безрадостно, дернув загипсованной рукой. — Да не нужно. Сам виноват, — покачал головой, чувствуя, что кровь все еще идет, хоть и не так активно. — Да ну не говори так, — Сан нахмурился в ответ, еще пару секунд подумав, — Не иди на урок. Потом перепишешь. — А куда, домой что ли? Мне на биологии еще надо задание сдать… — Ну, если лучше не станет… Щас лучше не иди, все равно еще минут пятнадцать осталось. — Мх, — Кан взглянул на вернувшуюся медсестру, что записала куда-то имя Ёсана и отпустила их с Саном восвояси. Оставшись в пустом коридоре наедине, Чхве шагал неторопливо. Было неловко с одной стороны заводить диалог, но и молча идти тоже становилось неуютно. — Не переживай из-за всяких экзаменов, все равно сдашь в итоге, — пробубнил куда-то в сторону, почесав затылок. — Надеюсь, — Ёсан шел рядом, боязливо отдалив от лица ватку чтобы проверить, идет ли кровь, или уже перестала. К сожалению, все еще шла. Чхве надеялся на более развернутый ответ, но мысленно осадил самого себя, мол, Ёсан не обязан с ним общаться – он как минимум не в том состоянии. Но Сан по-прежнему не умел поддерживать, и слова подбирались с трудом. Осталось только тихо вздохнуть и бросить неуверенный взгляд на Кана, пока они шли по коридору первого этажа. В одном из кабинетов была открыта дверь – это был кабинет первого класса, и учительница за что-то ругала маленьких школьников. — Как эм… твоя рука? — Ёсану тоже не нравилось неловкое молчание, но на более интересный вопрос как-то фантазии не хватило. — Тупой вопрос наверное… — Кан отвел взгляд в сторону, поджимая губы. — Да получше уже, — пожал плечами, переведя взгляд на гипс, — Наверное, когда снимут будет непривычно. Зато контрольные не приходится писать… Училки не знают, что я вообще-то левой тоже могу, — улыбнулся сам себе, глядя под ноги. — А? Ты левша? — Ёсан поднял удивленный взгляд на Чхве, моргнув глупо. — Удобно ты устроился. — Я вроде рассказывал… Я обеими писать могу, — хмыкнул, — Но при учителях не палюсь чтобы ничего не делать. — Умно, — Ёсан слабо улыбается, вытирая ваткой следы крови с лица. — Умыться бы… — Может вернемся, еще ватки попросишь? Хлещет как из ведра, — как-то взволнованно произнес, поглядывая на пропитанную кровью вату в чужих руках. — Да я бы просто в туалете взял бумагу, заодно и умоюсь, — Кан невольно отвернул лицо от Сана, заметив чужой внимательный взгляд. Чхве кивнул с тихим вздохом, шагая вместе с Ёсаном уже в сторону туалета, который, к несчастью, был только на втором этаже. Уже внутри он уселся на подоконник, тут же прислоняясь к стеклу спиной и выглядывая на улицу, пока Кан смывал кровь у раковины. Ёсан смыл большую часть крови и смог отыскать бумагу, чтобы приложить к носу уже её. Тяжко вздохнув, Кан залез на подоконник рядом с Чхве, устало прислонившись затылком к стеклу. — Такой серьезный экзамен? — Сан краем глаза поглядывает на Ёсана, которому будто лучше не становилось. — Препод очень валит, — угукает, запрокидывая голову. — Я знаю, что он не поставит мне высокий балл. — Наверное, не тебя одного тогда? — Ну... иногда он ставит меня в пример того, как не надо что-то делать. Или просто публично сравнивает меня с другими. Я очень не люблю, когда так делают, — Кан шмыгает тихо. — Я просто очень долго готовился, но я понимаю, что в этом не было смысла. — Почему он так с тобой? — выгнул одну бровь, мельком взглянув на чужую руку, чуть испачканную в крови. — У него сын учится в нашей же группе. Постоянно его превозносит на фоне других, — фырчит тихо. — видимо, оскорбился, когда я сыграл лучше него на отчетнике. Сана бесила несправедливость, да и в этот раз кулак здоровой руки невольно сжался, но он спрятал его за спину. Не хотелось показаться Ёсану каким-то диким или психованным, поэтому чуть покряхтев он вздохнул, стараясь подобрать слова. — Может, в этот раз повезет и не завалит. Не думай об этом так, — хотел положить руку тому на плечо в приободряющем жесте, но гипс не позволил. — Спасибо, — Ёсан робко улыбнулся на чужие попытки поддержать, наконец отдаляя салфетку от лица. Кровь перестала течь, но возвращаться в класс Кан не хотел. Чхве продолжал покачивать головой, облокотившись ей о стекло. Во время уроков в туалете и коридоре всегда было так тихо и спокойно, что когда отпрашиваешься прямо посреди урока или ходишь за мелом всегда специально тянешь время, лишь бы не идти обратно на занятия. — Слушай… Не хочешь погулять как-нибудь? — Сан внезапно выдал, собравшись с мыслями, по-прежнему нервно перебирая пальцами в кулаке. — Можно, — Ёсан кивает, немного удивившись чужому предложению, но его эмоции сейчас выдавали лишь порозовевшие уши, которые он поспешил прикрыть волосами. — Только когда нет музыкалки. — Это в какие дни? — В вторник, четверг и субботу. — Хорошо, — кивнул, слабо улыбнувшись. Ему не отказали, потому стало спокойнее. — Только не на заброшку, кошек кормить… — Да я и не собирался, — нервно хихикнул в ответ, и прикусил губу, отведя взгляд, — Можем просто, ну… Куда захочешь. — На улице сейчас прохладно, можем куда-нибудь в центр съездить, — Ёсан смотрит в сторону, болтая ногами неловко. — Да, давай… — кивнул, уже, видимо, мысленно прикидывая, куда они могут вместе пойти. — Я думаю, если мы не вернемся до звонка, классная будет злиться, — Кан глянул в сторону Сана, поправляя волосы. — Ну, скажем, что кровь не могли остановить. — Не соврем, — кивает, сползая на пол и выкидывая салфетку в ближайшее ведро. — Все равно звонок минут через пять. Ёсан угукнул и пошел вслед за Чхве, больше не заводя разговор, потому как даже тихие слова эхом разлетались по всему коридору, а попасться завучу, или, не дай бог, директору, не хотелось. Кан постучался в дверь класса, через мгновение открыв ее и заглянув в помещение. Сан прошел в кабинет следом, беспечно шагая до своей парты. Даже не сразу заметил, что Уён, вообще-то, появился на уроке. Ёсан прошел за свою парту к другу, а Сан, слабо улыбнувшись, едва заметно махнул Чону в знак приветствия, перед тем как усесться за свою. Уён, кажется, пришел не так давно, он даже не стал доставать ничего из сумки, просто сидя и скучающе ковыряя старую замазку на парте. «Наверное, все равно пропуск поставили, раз под конец урока приперся» подумал Ёсан, садясь рядом с другом и ловя на себе странный взгляд. Уён выглядел растерянным, и... раздраженным? Кан в любом случае не успел понять, так как парень уже успел отвернуться, даже не поздоровавшись. На приветствие Сана Уён тоже не ответил, на что Чхве немного удивился, но ничего не стал говорить. Во-первых урок все еще идет, ну а во-вторых это было не очень удобно. Ёсан посмотрел на друга, неуверенно ткнув того в бок, не выкупив чужого поведения. Уён ломался недолго, все же повернулся обратно к Ёсану и даже попытался сделать безразличное спокойное лицо. — Куда вы посреди урока ходили? — интересуется тихо. — В медпункт… — Ёсан ответил также тихо, но многие уже успели сдать свои работы, поэтому класс начинал гудеть под конец урока – все равно его бы никто не услышал. — А? Случилось че? — Чон слегка оживился. — Да так… Опять из носа кровь пошла. — Блин. Неужели контрольная такая сложная была? Я знал, что даже пытаться не стоит… — Ну… — Скривил губы, неоднозначно вскинув бровями, — Это больше из-за музыкалки. Но в контрольной тоже ерунда какая-то, я не дописал. — Ты же хорошо подготовился, — Уён немного нахмурился, подпирая щеку рукой. — Может, лучше домой пойдешь? А то еще и на экзамене в обморок свалишься. — Ага, а пересдавать когда? Опять этот хрыч принимать будет, — сложил руки на груди. Снова начать переживать было сейчас некстати. — Тогда на похуй отстреляйся сегодня и не думай об этом. Даже если он тебя завалит, на общую картину это мало повлияет. И так все преподы знают, что ты крут, — Уён ткнул друга в бок свободной рукой. Тот чуть отклонился и вздохнул с коротким кивком. Ёсан не любил пересдачи, а тут еще и контрольную переписывать придется. Со звонком с урока все начали бегло скидывать канцелярию в сумки, но Кан торопиться не хотел. Мало ли, снова поплохеет.

***

Третий звонок в дверь остался проигнорированным, Сонхва непонимающе нахмурился, прижимая палец к кнопке в четвертый раз. Он точно знал, что отца Кима дома нет, он уже два дня в командировке и возвращаться должен не скоро, так в чем тогда проблема? Раздраженно цокнув, Пак дернул ручку двери и удивленно вскинул брови, когда та поддалась, пропуская гостя в квартиру. Это было не самым хорошим знаком, так как Хонджун обычно запирал не только входную, но так же и дверь в свою комнату на замок. Со стороны кухни послышался звук, будто что-то тяжелое упало на пол. — Хонджун? Ответа не последовало; вместо этого Пак увидел, как из коридора вылетает стул со стороны кухни, задевая по пути дверь в ванную комнату, прежде чем приземлиться на паркет. Сонхва еле успевает отскочить в сторону, а взгляд невольно падает на раскрытую настежь дверь в комнату Хонджуна. Ему хватает пары секунд взглянуть на нее, чтобы узреть тот хаос, в который превратилась чужая комната. Сонхва торопливо шагает на кухню, а сердце начинает биться сильнее. Но стоит ему появиться в дверях, как в лицо чуть не прилетает что-то тяжелое и массивное, но он кое-как уворачивается, округляя глаза шокированно и наблюдая, как в стену напротив врезается чайник, упав на пол рядом и расплескав воду, которая осталась внутри. — Хонджун! — Сонхва все еще пребывал в шоке, но остановить этот погром было просто необходимо, пока тут не начался пожар или что-нибудь тяжелое не полетело в окно. Парень застыл в дверном проеме, с опаской поглядывая в сторону Кима. Но тот будто бы совершенно не слышал Пака, если вообще заметил его присутствие. Возможно, заметил, но его это не остановило. Он был даже не в домашней одежде, а его кожанка, как показалось Сонхва, валялась в дверях комнаты. В следующий момент Ким одним рывком сносит все, что стояло на столешнице, в том числе подставку с ножами, которые, к счастью, не разлетаются кто куда, когда касаются плитки на полу. — Хонджун, хватит! — Сонхва заходит на кухню, через весь беспорядок пробираясь ближе к парню. — Эй! Успокойся, что происходит?! — Пак касается чужого плеча, сжимая то пальцами достаточно ощутимо, чтобы Ким обратил внимание не пришедшего. Вместо того, чтобы спокойно повернуться, Хонджун резко дернул рукой, с силой отталкивая чужую ладонь со своего плеча и тут же толкая Пака в грудь, что тот чуть не наступает на разбросанные позади него лезвия. Ким смотрит на него пару секунд, а в глазал не то страх, не то гнев – в таком состоянии Хонджуна было вообще не понятно. — Что случилось, блять, Хонджун? — Сонхва хмурится, все еще пытаясь достучаться до чужого сознания, начиная нервничать еще сильнее, когда замечает, каким растерянным и одновременно разозленным выглядел Ким. — Ты не поранился? Давай сядем поговорим? — Да нахуя ты снова пришел?! — Хонджун звучит отчаянно, тут же шагает вперед, наступая на нож и отталкивая его подошвой ботинок, в которые также по-прежнему был обут. Он пытается обойти Сонхва, но тот ловит его за плечи, на что младший немедленно начинает брыкаться. — Не трогай меня, блять! — Прекрати вести себя так! Посмотри, что ты натворил! — Пак встряхивает Кима неслабо, цепляясь пальцами за футболку и довольно быстро начиная закипать. — Успокойся и скажи, в чем дело! — Да пошел ты… — Хонджун не договаривает, вцепляясь в чужие плечи в ответ, чтобы со всей дури оттолкнуть Сонхва на стол. Но тот удерживает Кима достаточно крепко, чтобы потащить за собой, самым копчиком болезненно задевая торец стола. Хонджун же усугубляет положение, попутно пытаясь высвободиться из чужой хватки, отчего Пака еще пару раз мотает из стороны в сторону, и он почти шипит, ударяясь повторно. — Ты… блять, идиота кусок, — рычит Сонхва, но при этом не отпускает Хонджуна, потому что стоит дать ему волю - он пойдет крушить все дальше, и единственный способ его утихомирить - держать на одном месте, пока ему не надоест вырываться. Приложив немалые усилия, Пак смог пихнуть Кима в грудь, тут же хватая за футболку снова и уже самостоятельно прижимая парня к столешнице. Хонджун уже чуть ли не взвывал от злости, делая попытки оттолкнуть Сонхва коленом, но получалось только безвольно дергать ногами, ударяя парня по щиколоткам. — Сука, отпусти! — Ким вцепился в чужие запястья, крепко сдавливая до побеления пальцев и снова делая попытки высвободиться. Елозя задницей по краю стола, он сталкивает с него что-то еще, добавляя еще к разбросанной на полу утвари. — И что ты сделаешь? Пойдешь сломаешь что-то в ванной? — Пак морщится от чужой хватки, но упорства ему не занимать, потому он сжимает ткань еще сильнее. — Я щас тебя сломаю, — особо не задумываясь, видимо, выплевывает тому в лицо, снова дергаясь достаточно сильно, чтобы оба парня чуть сдвинулись в сторону, но Сонхва по-прежнему удерживал Хонджуна крепко, что последнего выводило с каждой секундой только сильнее. — Давай. Сам же потом об этом пожалеешь, — Сонхва тряхнул того снова, после этого отпуская чужую футболку и отходя на шаг. Пак тяжело дышал, успев запыхаться, пока пытался удержать Кима в одном положении, но взгляда от чужих глаз не отводил. — Какого хера ты приперся вообще?! — Ким сделал шаг ближе, снова с силой отталкивая Сонхва куда-то в сторону мойки. Пак на этот раз поддался, отступая. — Если бы в твоей голове иногда задерживалась хоть какая-то информация, ты бы такой хуйни не спросил. Хонджун стиснул зубы, даже не сдерживаясь от того, чтобы снова толкнуть парня, только позади места уже не было. — Ты охуел?! Сонхва сдержал шипение, когда врезался в столешницу позади себя, хватаясь за ее край. — К тебе такой же вопрос. Когда ты уже наконец перестанешь вести себя, как полнейший еблан? — Закрой рот, — Ким процедил, замахнувшись ладонью, но Сонхва поймал его за запястье, вызывая очередной истошный вскрик и попытку вырваться. — Даже сейчас. Тебе вообще похуй, на ком злость вымещать, да? Хонджун не успокаивается, как ожидал Пак – только продолжает злиться еще пуще, а слова Сонхва только подливают масла в огонь. — Нехуй было приходить, блять. — Да если бы не я, ты бы давно уже сидел где-нибудь, — Пак смотрит на того прищурено, даже слегка качнувшись вперед. Глаза Кима округляются еще пуще, а Сонхва приходится пожалеть о том, что он в итоге выпустил чужую руку, потому что та ударяет по щеке неожиданно и сильно, пуская по всему телу огромный импульс боли. Хонджун и до этого не сдерживал себя, но, кажется, это была последняя капля. Сонхва пришлось ухватиться за край столешницы покрепче, потому как мотнуло его не слабо. Он приложил ладонь к пылающей щеке, подвигав челюстью и убедившись в том, что хоть ничего от такого удара не повредилось, медленно переводя взгляд на Хонджуна. Не хотелось признавать, но Пак ожидал подобного, хоть и надеялся до последнего, что хоть раз у Кима включатся мозги. Тот сам, казалось, не ожидал от себя этого, но по все тому же взгляду Хонджуна было ясно, что ему ни капли не жаль. По крайней мере, в данный момент он на вряд ли переживал хоть немного о содеянном. — Вот так ты, сука, заговорил?! — Никто другой просто мозги тебе не вправит, — Пак растирает покрасневшую кожу, смотря в чужие разъяренные глаза. Он давно уже Хонджуна не боялся, да, пару раз попадал под горячую руку, и потом сполна накидывал в ответ, чтобы поставить на место строптивого, и в этот раз не хотел отступать. Стоило Киму открыть рот, чтобы ответить, как Пак прошелся кулаком по чужой скуле, вынуждая отшатнуться и наконец дать возможность отойти от столешницы. Он знал, что Хонджун только озвереет от его действия – так и произошло. Даже не успев отойти от чужого удара, он шагнул вперед вцепляясь Сонхва в воротник и отшвыривая в стену, тут же замахиваясь по-новой. Сонхва напрягся всем телом, от некоторых ударов благополучно отбиваясь, какие-то блокируя, а некоторые все же принимая если не лицом, то другими частями тела. Один из них пришелся в живот, прямо под ребра, вынуждая Пака закашляться и еле устоять на подогнувшихся ногах. Хонджун вновь ухватил Сонхва за грудки, притянув поближе к себе и стискивая зубы еще крепче. — Меня отчислили, блять! Еще будут указания от ебучей подстилки?! Сонхва замер, смотря на Хонджуна неверящим взглядом, пока на широко раскрытых от шока глазах не начала скапливаться влага. Сжав губы в тонкую линию, Пак сам не заметил, как оскалился в следующий момент, из-за чего непрошеные слезы потекли по щекам. — Так тебе и надо. Может теперь хоть раз задумаешься, прежде чем что-то делать или говорить, — хрипло выплюнул Сонхва в ответ, отталкивая Кима от себя. Уже не так озлоблено и без желания драконить его эго дальше, скорее желая уйти. Но тот не собирался отпускать Пака просто так – раз он пришел и стоит тут, а эмоции все еще хлестали через край. — Ну, куда же мне думать? Это ведь ты меня от тюрьмы спасаешь, да? — насмешливо заглянул тому в глаза, издав при этом горькую усмешку, — Больше не хочется спасать? — он продолжал повышать голос на каждом слове, вероятно, создавая слышимость даже с плотными стенами. — Заткнись, — сипит Сонхва чуть сорванным голосом, стискивая зубы сильнее в попытке сдержать эмоции и продолжающиеся литься слезы. — Давай, иди! Кинь меня во второй раз, уебок! — Хонджун выкрикивает, отталкивая Пака от себя и вновь стискивая зубы и тут же отворачиваясь. — Конечно. Всегда виноваты все, кроме тебя, — Пак чуть не грохнулся, приложившись бедром о какой-то ящик. Желания оставаться тут и пытаться достучаться до чужих мозгов не осталось совсем. Видимо, даже не стоило приходить, как и говорил Ким. Прижав ладонь к бедру, Сонхва подавил вздох и поплелся в сторону прихожей, по пути даже не смотря, на что и куда он там наступает. С кухни послышался какой-то грохот – видимо, Хонджун снова что-то опрокинул, не сдержавшись в очередной раз. Сонхва уже было все равно, он взял из коридора сумку и вышел из квартиры, хлопая дверью. Раз Хонджуну настолько плевать на единственного человека, кто им хоть как-то дорожит, Пак больше не будет пытаться что-то сделать. Стоило принять тот факт, что эта затея в любом случае окажется провальной.