Останься ты

После признания он не ощутил абсолютно никакого облегчения. Никакой груз, давящий на плечи, не упал с них, как пишут во всех дешевых драматичных книгах, что он прочитал в свои годы. Наоборот, после признания воздух вокруг стал вязким и липким, прилепал к каждой частичке тела. В ответ на признание о третьем убитом, Люси удивленно вскинулась и чуть ли не буквально впилась глазами в его лицо. Секунда шла за секундой, но удивление не покидало ее лицо, постепенно лишь смешиваясь с грустью, уловимой лишь в уголках ее глаз. Сноу же, смотря на нее, собирался с мыслями для дальнейшего рассказа. «Мы никогда не были с ним друзьями. Его отец был и остается одним из самых богатых и влиятельных людей Панема. Их семья сколотила состояние на войне, пока моя семья была разорена войной. Это не прибавляло симпатии к Плинтам в моих глазах, особенно в младших классах. И то, что он был из другого дистрикта, было лишь вишенкой на торте. Не знаю, говорили ли вам, но нас обучают так, чтобы мы знали разницу между капитолийцами и людьми из дистрикта», — сказал он с фырканьем. «С детства отовсюду мы слышим, что каждый из нас избран и достоин лучшего, пока нас не сравнивают с дикарями и дикими животными.» Сам того не замечая, Кориолан сел ровнее и расправил плечи. «О да, я верил в это. Даже… даже когда стал твоим ментором. Поначалу ты была для меня яркой дикаркой, с помощью которой я должен был прийти к победе. Только слова моей кузины Тигрис и твои поступки… как ты не бросила меня умирать на арене… это помогло мне посмотреть на тебя с другой стороны.» «Мы такие же люди, как и вы. Ни лучше, ни хуже», — промолвила Люси. «Хах, не все, ну и точно не та мэровская девчонка», — выдал Сноу. «Вернемся к Плинтам. Если хочешь, мы обсудим мои взгляды потом», — уверенно вернув разговор в прежнее русло, он продолжил: «Учеба в академии была единственной возможностью для меня получить билет в будущее. Я заводил и поддерживал полезные и выгодные знакомства. Естественно, туда входил и сын Плинта. Он был простым и добрым, хотя и со странностями, так что его быстро перестали трогать и просто терпели. Не скрою, что я общался с ним лучше всех остальных. Он наверняка думал, что это можно было бы назвать дружбой, но на деле я был с ним в хороших отношениях из-за влияния его отца. Одно его слово могло открыть или закрыть двери. Такого человека лучше иметь на своей стороне или хотя бы не иметь в качестве врага. Спустя пару лет после переезда мистер Плинт организовал премию для лучших выпускников академии. Каждый год лучший выпускник потока удостаивался суммы, позволяющей полностью покрыть обучение в университете вместе с сопутствующими расходами. Я понимал, что это драгоценный шанс вернуть нашей семье нормальное существование, а в перспективе — былую жизнь. Все мое обучение в академии, все мои поступки, каждый мой шаг был продиктован целью получения премии». Люси, качая головой, отвела взгляд от Сноу, что не укрылось от его внимания. «Да, это так. На тот момент я не видел других вариантов, как и не вижу, что мог бы изменить сейчас с высоты своего опыта. Премия была единственным вариантом для меня и моей семьи. И если бы не директор Хайботтом, я бы получил ее. До сих пор не имею понятия, за что он меня не взлюбил. Я знаю, что он был в ссоре с моим отцом после многолетней дружбы, но я была мал, когда отец умер, и почему он взялся за меня, я не имею ни малейшего понятия! В разгар голодных игр, когда я всеми силами пытался помочь тебе выжить на арене, он подошел ко мне и сказал, что даже если ты победишь, он сделает все, что в его силах, чтобы премия не досталась мне!» — Кориолан чуть ли не крича завершил фразу. «И все же я выиграла, ты помогал мне до конца», — сказала Люси Грей. «О, дорогая», — выпалил Сноу, — «Доктор Гал не была намерена оставить ни одного трибута в живых, твое спасение было поистине огромной работой с моей стороны. По какой причине, ты думаешь, змеи тебя не тронули? Я проник в лабораторию доктора Гал, разведал ее планы и бросил платок со следами твоих слез в контейнер с этими тварями. Лишь знакомый запах был способен унять их жажду убивать. Я ничуть не жалею о всем том, что сделал для твоего спасения. Жалею лишь о том, что попался. Так глупо, что и пудреница, и платок — все с фамильными инициалами. Тут уж даже этот старый пень сложил дважды два», — Кориолан скривил губы в отвращении. «После отправки на службу миротворцем мне казалось, что я был унижен и морально раздавлен. Моя бабушка и кузина остались совершенно одни. Я даже не знал, смогу ли встретить тебя здесь снова, не знал, жива ли ты вообще после всего. Но я потратил последние деньги, что у меня были, чтобы иметь хотя бы призрачный шанс. Не скрою, мне было здесь плохо, поэтому я по-настоящему был рад, когда увидел знакомое лицо — когда Сеян, лицо из прошлой жизни, появился рядом со мной. Он был частичкой той старой жизни, призраком привычного. Поэтому здесь мы сблизились еще больше. Наверное, если бы прошло пару лет, мы бы и вправду стали друзьями. Но все было совсем не так радужно», — выдохнул Сноу раздраженно. «Сеян вел себя неосторожно, неосмотрительно и дерзко. Казалось, будто он не был в удалении от Капитолия на службе, а все еще у юбки своей матери и под колпаком влияния отца. Для него все было как игра — он один против всего мира, делал, что мог на благо простым людям. Так он считал. Он не понимал, что все, что он тут делал, больше не было только его делами — это были дела всех вышестоящих чинов. Солдаты- лишь организованные букашки, выполняющие волю Капитолия. А неповиновение — ну что ж, отряд не заметит потери бойца.» «Он всего лишь хотел помочь сбежать невинно осужденной женщине и тем, кто желал уйти», — сказала Люси в его защиту. «Угу, правда делал он это с грацией слона в посудной лавке. Поначалу я не воспринимал всерьез его дела, да и он особо меня не посвящал. Но так как я привык держать ухо востро, довольно быстро понял, что дело тут нечисто. Тот Сеян, тот добрый, никогда не вравший Сеян — лгал мне в лицо, отвечая на мои вопросы. Тогда я понял, что быть рядом с ним может быть опасно, и опасно не только мне. Он, не понимая, ставил под удар всех ребят, общавшихся с ним, меня в первую очередь.» «Друзья не отворачиваются от друзей в беде, а помогают!» «А я и помогал… Я выведал его план, я отговаривал его… Я… Он не слышал меня, не хотел. Мне пришлось, пришлось доложить доктору Гал о том, что он замышляет.» «Доктору Гал?!» — в ужасе воскликнула Люси. «Распорядителю Игр? Этой сумасшедшей? Одним только этим ты виновен в его смерти, она же чокнутая на всю голову!» «У меня не было возможности передать информацию без опасения утечки, кроме как через нее!» Стыдливо умолчав о способе передачи информации Кориолан продолжил: «Я и не предполагал, что его казнят! Я даже написал его родителям, что их сын в беде и было бы неплохо позаботиться о его безопасности и возвращении домой... Но… было слишком поздно.» «Боже… ты же сам привел его виселице. Как ты можешь оправдывать себя.Как ты…», — возмущенно проговорила девушка. «Как?!» — прервал ее Кориолан крича, — «Да он бы всех нас подвел под виселицу, если бы не я. Что ты думаешь, мэру плевать на то, что у тебя алиби и он готов спустить всех собак на тебя за убийство его дочери, которые ты не совершала, а то, что Сеян ошивался рядом со мной и тобой это ничего страшного?! Да тебя и Мод Беж тут бы первых вздернули без суда и следствия попадись он!» Кориолан вскочил на ноги, его лицо было красным, а шея вздулась от перенапряжения. Глаза лихорадочного блестели, глядя на Люси, которая тоже поднялась. «Кажется я понимаю к чему ты клонишь, Кориолан. Не хочешь ли ты сказать, что предал друга, желая спасти меня, из-за великой любви ко мне?» — выплюнула Люси ему в лицо, сощурив глаза в ожидании ответа. Разозленный Кориолан, уже набрав в легкие воздуха, неожиданно даже сам для себя поперхнулся им и замолчал.