***
Юнги освободился от работы в девять часов вечера. Было такое желание писать и писать музыку, что он с трудом остановился, чтобы не остаться в студии до следующего утра. Разогрев машину, он выехал на полосу и направил машину к дому. Дома он успел поужинать, покурить и принять душ. После всего он сел на кровать, прихватив с собой ноутбук. И Чонгук не заставил себя ждать. Ровно в одиннадцать Чон позвонил ему. — Привет, Гук-и, — улыбнулся ему Юнги. Чонгук выглядел ещё хуже с их последнего разговора. У него был вид совершенно не высыпавшегося человека, который работал с утра до ночи. Хотя наверняка так и было, подумал Юнги. — Привет, Юн-и, — улыбнулся ему в ответ Чонгук. — Ты с утра принёс замечательную новость. Я так рад твоему скорому прилёту! — Я тоже рад, что наконец-то увижу тебя. Я так скучал все эти месяцы… — Я тоже, Юнги. — Как ты поживаешь? Чонгук тяжело вздохнул. Плечи его были напряжены, будто он держал огромный груз на своих плечах. — Тяжело, Юнги, — чуть хрипло произнёс Чонгук, зачесав волосы назад. — Мы за этот месяц почти ничего не добились. Мы повязали несколько крупных наркоторговцев, но на след главарей, которые курируют этот поток, так и не вышли. Сверху и Намджун отмалчиваются, ничего не говорят, но я чувствую, что будто они недовольны моей работой. — Прошёл лишь месяц, Чонгук, что ты мог успеть за такой короткий срок? Не думай об этом, а выполняй свою работу. Ты выйдешь на след, да и ты же не один. С тобой другие полицейские, а значит сообща вы всех переловите! Я уверен в этом! Юнги пытался поддержать Чонгука, как и всегда. Но слова будто пролетали мимо Чона. Тот был глубоко уверен в своей неспособности выйти на след преступников. Откуда появилась эта неуверенность в капитане Чон Чонгуке, у которого было столько наград с войны, Юнги не понимал. Возможно, эта неуверенность появилась в тот момент, когда его защитил подчинённый, который умер на его руках, но точно Юнги не мог сказать. Он не был специалистом в сфере психологии, и что там в голове Чона творилось — тоже не знал. Чонгук на слова Юнги лишь пожал плечами, так и ничего не сказав. — Чонгук, что с тобой творится? — не выдержал Юнги, не в силах смотреть за метаниями Чонгука. — Ты так неуверен в себе, хотя столького достиг в свои годы. Что случилось за то время, что мы не виделись? Ты можешь мне рассказать, можешь мне довериться. Чонгук помолчал, смотрел куда угодно, только не в экран. — Я и сам не знаю, Юнги, — выдал наконец Чонгук. — Я так растерян. Я чувствую себя мальчишкой, которому отец позволил немного поиграть в начальника. Вся уверенность во мне куда-то делась. И я не знаю почему и что с этим делать. — Поговори с Намджуном. Он сможет тебе что-то подсказать и поддержать. — Я не хочу тревожить Намджуна. Он так уверен во мне и в моих силах, что я боюсь его разочаровать. — Возможно, тебе не стоит додумывать за других и просто расслабиться? Обратись к нему. Чонгук тяжело вздохнул. Юнги почувствовал, что в сердце что-то кольнуло. Ему было больно видеть Чонгука в таком состоянии. Для него Чонгук всегда был скалой, что шёл напролом. Он не побоялся идти в добровольцы, но теперь боялся обратиться за помощью к Намджуну, будто нашкодивший ребёнок перед отцом. Такое изменение в Чонгуке было больно видеть. И Мин не знал, как помочь, что ещё сказать. Слова будто застряли в глотке и мешали дышать, говорить. Юнги был бессилен и ненавидел это в себе. — Чонгук-и… — тихо произнёс Юнги, у которого был ком в горле. — Юнги, давай переведём тему? — уже более твёрдо произнёс Чонгук. — Мне тяжело об этом говорить. Юнги кивнул и начал говорить о том, как они проведут время, когда он приедет в Сеул. Эта тема развеселила грустного Чонгука и тот даже улыбнулся. Мин же улыбался в ответ, радуясь, что всё-таки Чонгук повеселел. Ему было больно видеть раздавленного Гука. Это ножом резало по сердцу, и он еле дышал от боли. Когда больно близким — больно и самому себе, потому что всё принимаешь на свой счёт. Так и живут все близкие и влюблённые, ведь вы как единый организм, который принимает удар каждый на себя и боль одинаково распространяется. Проговорив час, они распрощались. Юнги надеялся, что смог поддержать Чонгука и дать ему надежду, что он снова обретёт свою силу.***
Чонгук с утра был сам не свой. Он то уронит последнюю сигарету, то обожжётся горячим американо из кофейни. Утро шло просто отвратительно, несмотря на то, что вечером Юнги поднял ему настроение. Апогеем неудачного утра стало сообщение от охраны, что у дверей его кабинета ждёт Намджун. Нервно сглотнув, Чонгук сжал в кулаке ключи от кабинета и направился к себе. Каждый его шаг был тяжёл, будто к ногам был привязан тяжёлый груз. Сердце бешено стучало в висках. Нервы были напряжены. Он не справляется, и Намджун пришёл по его душу. Других мыслей, более положительных, не было. Настолько паника подпёрла его к стенке. Хотя казалось: за что его судить? Но Чонгук так был неудовлетворён своей работой, что ему казалось, что Намджун будет ругать его за малодействие. Хотя и Чонгук впахивал, как сумасшедший, зачастую оставаясь на работе в ночную, чтобы разобрать всё то, что он успел нарыть, всё равно он был неудовлетворён своей работой. Подходя к кабинету, Чонгук почувствовал, как в ушах забилось сердце, а к лицу прилил жар. Тяжело вздохнув, Чонгук попытался вернуть самообладание и улыбнуться старому другу, но ничего не вышло. Намджун поднял голову и посмотрел прямо в глаза Чонгуку. Улыбка появилась на лице Кима, являя ямочки на щеках. — Доброе утро, Чонгук, — проговорил Намджун, протягивая руку для рукопожатия. — Доброе, — ответил хрипло Чон, натянув на лицо улыбку. — Я пришёл узнать, как у тебя дела. Пойдём в твой кабинет? Чонгук кивнул и открыл дверь, заходя внутрь. Намджун за ним. Пока Чон вешал пальто и сумку, Ким сел в кресло для посетителей. Чонгук сел напротив. — Ну и как дела? — спросил Намджун. Чонгук склонил голову, боясь смотреть в глаза Намджуна. — Плохо, — выдавил наконец из себя Чонгук. — Я не справляюсь. Зря ты положился на меня. — Что случилось, Чонгук? Намджун нахмурился. Он видел своего друга и подопечного таким впервые и не понимал, что происходит. — Я никого не нашёл. Не вычислил трафик. Небольшие отделы только и делают, что ловят мелких. Я не справляюсь с таким ответственным делом. Намджун расслабился, услышав ответ. Всё-таки Чонгук был ещё юн и даже небольшую неудачу близко принимал к сердцу. С ним должен быть наставник, что навëл бы его на путь. На войне Чон толком ничего не придумывал, он был, как путеводная звезда, ведущая отряд на врага и только. Стратегиями занимался Намджун, и хоть он объяснял теорию стратегии Чонгуку, времени на это было всё-таки мало. Поэтому сейчас, когда Чонгук должен был разобраться сам, ему не хватало уверенности. — Чонгук, посмотри мне в глаза, — мягко проговорил Намджун, положив руку на плечо парня. Чонгук медленно поднял голову и посмотрел на Намджуна, но не нашёл в глазах и капли упрёка. Это немного успокоило Чонгука, волновавшегося так, что почти ничего не слышал и не видел. — Ты был и остаёшься юн для такой работы. Несмотря на все твои заслуги, ты слишком рано повзрослел. Тебе бы учиться в университете, проводить радостную студенческую жизнь… И, вероятно, это я виноват, что ты так рано вступил на эту должность. Чонгук опустил плечи. Он чувствовал в словах Намджуна, что тот разочаровался в нём. — Но это не значит, что ты слаб, глуп или наивен. Ты неопытен, да, но ты силён духом. Ты — лучший мой ученик, Чонгук. Я горжусь тем, чего ты достиг. Ты как сын для меня… И я верю, что ты не подведёшь руководство и меня. Ты справишься с этим делом. Просто поверь в себя. Тебе это необходимо. Если ты в чём-то не уверен, то напиши, позвони мне. Я помогу, подскажу. Не бойся меня. Я стою горой за тебя. Чонгук слабо улыбнулся. С души упал огромный валун. Стало легче дышать, сердце успокаивалось. От слов Намджуна по телу расплывалось тепло. Его наставник был на его стороне, поддерживал его. — Спасибо, Намджун, — проговорил Чонгук. — А теперь выпрямись, расправь плечи и твёрдо смотри мне в глаза. Верни мне капитана Чон Чонгука. Чонгук и сам не заметил, что сгорбился под тяжестью груза, что был на его плечах. Он чувствовал вину, и из-за этого плечи поникли, глаза избегали прямого взгляда с Намджуном. На слова Кима Чонгук выпрямился, расправил плечи, чуть выдвигая грудь вперёд, и посмотрел в глаза генерала более уверенно, чем он себя чувствовал. — Вот молодец, — улыбнулся гордо Намджун. — Я могу поговорить с полковником, и ты поездишь по главным районам. Поговори лично с главами, они поделятся опытом, знаниями и теориями о деле. Всё-таки вы всё ещё разрозненны. Ты один с этим делом. Возможно, это поможет тебе. — Ты так думаешь? — Я уверен в этом. Да и ты отвлечёшься, повидаешь новые места. Разгрузишь голову. Чонгук кивнул. Он верил словам Намджуна, ведь Ким никогда не ошибался, и раз ему надо поездить, то он это сделает. — Я тогда поговорю с твоим начальством, — сказал Намджун, вставая со стула. Чонгук встал за ним. — Хорошо. Намджун кивнул и направился к выходу. Чонгук, когда Намджун был уже у двери, проговорил: — Спасибо тебе, Намджун. Мужчина обернулся, улыбнулся парню и вышел из кабинета. Чонгук, стоило двери закрыться, рухнул обратно в кресло. Он провёл пальцами по лбу, задумавшись. Эта «командировка» займёт время. И он надеялся, что это действительно поможет. Достав из кармана пиджака новую пачку сигарет, которую он купил в ларьке перед работой, он распаковал её и достал сигарету. Затянувшись, Чонгук откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В голове столько мыслей появилось после слов Намджуна: когда ему стоит поехать, сколько времени на это уйдёт и что он будет делать по приезде в Сеул. Но табак разгонял мысли. Он будет течь по течению. Когда отправят, тогда и поедет, а остальное уже по факту. Через полчаса полковник позвал его на ковёр. Чонгук поправил костюм и пошёл к кабинету начальника. По пути он попрощался с Намджуном, который вышел из кабинета полковника, и зашёл вслед за ним. — Проходи, Чонгук, садись, — сказал ему мужчина. Полковник Кан был мужчиной в возрасте. Он отдал себя службе в отделе половину своей жизни и, как поговаривали, со своего места уходить не собирался. Да и полковник был в отличной форме, что говорить об его уходе на пенсию было глупо. Чонгук сел в кресло и посмотрел на начальника. Тот устало снял очки и посмотрел на Гука. — Мне генерал сказал, что лучше тебе отправиться в командировку по отделам главных районов и поговорить с тамошними начальниками оперативных отделов. Чонгук кивнул. — Я согласился с ним. Ты ещё юн и сам это дело не распутаешь, так что тебе необходима консультация более опытных полицейских. — Когда могу собираться ехать? — Можешь уйти с сегодняшней смены и собираться уже в дорогу. Чонгук удивлённо посмотрел на начальника. — Но как же… Пропустить смену? — удивлённо спросил он. Кан качнул головой. — Всё равно ты работаешь над этим делом. Со следователями работают твои подчинённые, так что смысла оставаться на работе нет. — Понял. Я тогда пойду. Мужчина кивнул. — И да, Чонгук, — окликнул он, когда Чон был почти у дверей. — Да? Чонгук обернулся. — Когда приедешь, зайди ко мне. — Есть! Откланявшись, Чонгук вышел из кабинета. Теперь его ждали вагон и маленькая тележка дел. Мысли путались. Чонгук даже не знал, за что сейчас ухватиться. Но сначала он решил зайти к своим подчинённым и предупредить их о своём отъезде. Открыв дверь, где работали оперативники, Чон зашёл внутрь. Мужчины при виде начальника встали и отдали честь. — Я уезжаю в командировку, — начал Чонгук. — Это связано с делом по наркотрафику, которое мне назначили. Поезжу по главным отделам и поговорю с начальниками оперативных отделов. Точно не знаю, сколько это займёт времени, но постараюсь уложиться в две недели. А пока за главного остаётся Пак Джихун. Пак Джихун был как второй начальник в оперативном отделе, поэтому именно его Чонгук решил поставить за главного в своё отсутствие. — Я не подведу, — сказал Джихун. — Хорошей дороги вам. — Хорошей дороги, — хором проговорили мужчины за Джихуном. Чонгук улыбнулся. — Спасибо. Я уезжаю, увидимся через две недели. Развернувшись, Гук вышел из кабинета и направился в свой. Надев пальто, он взял сумку, положил все документы и наработки в неё и вышел из кабинета, закрыв его на ключ. По пути ему встретился Сокджин. — Опять по отделам? — спросил он, остановившись. — Почти, — кивнул Чонгук. — Только по главным по стране. В командировку отправили. Джин присвистнул. — Ну, удачи и хорошей дороги. — Спасибо. — Когда вернёшься? — Через недели две, думаю. Джин кивнул. Попрощавшись, они разошлись. Чонгук сдал ключ и вышел из отдела, выдохнув пар. Направившись к своей машине, он поставил её разогреваться, а сам закурил. Ему нужен был план действий. Сначала он купит билеты на поезд. Правда он не знал, сколько он будет находиться в каждом городе. И, возможно, он просчитался. Не две недели на это уйдёт, а немного подольше. Тем не менее это нужно было сделать. Он приедет в один город, а там уже по факту поймёт, на сколько он там останется. Когда сигарета догорела до фильтра, он потушил её о землю, завёл мотор и выехал с территории участка. Первым делом он направился на вокзал. Купил он билет на раннее утро, чтобы быть в городе к моменту начала работы участка. Затем в машине он достал листок с номерами главных оперативников и набрал того, к кому первым он приедет. Договорившись о встрече на завтра, он поехал домой, по пути прихватив кофе. Дома в это время никого не было. Родители были на работе. И пока было тихо, Чонгук работал над документами. И так заработался, что вывел его из мыслей голос мамы. — Чонгук, ты дома? — крикнула она из прихожей. Чонгук встал и вышел навстречу. — Привет, — устало поприветствовал он женщину. — Как видишь. — А чего так рано? — Я завтра уезжаю в командировку по делу, которое я веду по приказу свыше. Наверное недели две меня не будет. Женщина прекратила снимать верхнюю одежду. — Командировка? А иначе нельзя? Чонгук вздохнул. — Нет, нельзя. Я сам не справлюсь. Мама грустно вздохнула и обняла сына. — Я не хочу тебя отпускать, — проговорила она. Чонгук одной рукой обнял женщину за талию. — Надо, мама, надо. Женщина всхлипнула. — Ну, мам, я же не еду в горячую точку. Всё будет хорошо. Мама кивнула и отстранилась. — Ты когда уезжаешь? — Завтра в четыре утра. — Хорошо. Я встану пораньше, чтобы… Чонгук улыбнулся. — Не надо, — прервал он её. — Я же не маленький. Сам встану, сам приготовлю себе что-нибудь. Женщина снова кивнула. После войны и того случая, когда Чонгук выехал на задержание без бронежилета, она очень переживала за сына. Она боялась потерять его совсем. Она сняла всё-таки верхнюю одежду и направилась на кухню готовить семье ужин. Чонгук же отправился к себе, чтобы написать Юнги. Чонгук: «Ты будешь свободен в восемь? Есть разговор». Юнги ответил тут же, будто сидел с телефоном. Юнги: «Что-то серьёзное?» Чонгук: «Да». Юнги: «Хорошо. Я уйду пораньше и созвонимся». Чонгук отправил смайлик пальца вверх и выключил телефон, садясь снова за документы. Время за документами пролетело в один миг. Мама позвала на ужин и отец пришёл домой. Они сели за стол в молчании. Мама уже рассказала отцу, что Чонгук уезжает, и тот был задумчив. Он, как и женщина, переживал за сына, занятого ответственной и опасной работой. Пусть и была всего лишь командировка, а не опасное задание, родители не могли не переживать. Отужинав в тишине, каждый разошёлся кто куда. Мама осталась мыть посуду после ужина, отец ушёл в гостиную, чтобы посмотреть телевизор, а Чонгук пошёл к себе, чтобы поговорить с Юнги. Тот уже был в сети и ждал его. — Привет, Юнни, — поприветствовал он Юнги, как только звонок загрузился. Юнги слабо улыбнулся ему. Перед отпуском он похорошел. Вернулись его щёки и здоровый цвет лица. Только глаза были грустными. — Привет, Чонгук-и, — ответил Мин, поправляя волосы. — Как у тебя дела? — Вот об этом я и хотел поговорить. Чонгук был серьёзен. И Юнги считывал настроение Гука, поэтому даже его слабая улыбка исчезла. Он сосредоточился на том, что скажет сейчас Чонгук, хотя внутри всё трепетало. Мин не знал, что Гук скажет, и внутри себя боялся. — Я уезжаю в командировку на две недели, может даже больше, — начал Чонгук говорить. — Это по заданию свыше. Сегодня Намджун приехал и предложил мне это. Я согласился, потому что сам не справляюсь. И очень быстро всё произошло: Намджун договорился с полковником о моей командировке, полковник вызвал меня к себе и отпустил, я сразу же купил билеты на завтра, на раннее утро. — Почему так надолго? Юнги переживал, что Чонгук не успеет приехать к его приезду и он будет один в Сеуле, в котором никогда не жил. Хосок не сможет видеться с ним каждый день, и он будет один. Опять. Чонгук нахмурился и заговорил: — Потому что нам нужно составить план действий. Мы скооперируемся, чтобы найти преступников и закрыть это дело, избавив страну от ещё одних врагов. Конечно, это не избавит нас совсем от торговцев и дурь будет продаваться, но так будет легче отследить, трафика-то не будет. — Но вы же понимаете, что если продаётся — спрос есть. Это не избавит страну совсем от наркотиков. Посадите одних — появятся другие. Это как бороться с Медузой-Горгоной. Отрубишь одну голову — на её месте вырастет новая. — Все всё понимают, Юнги. Но это приказ, и я должен выполнить его. Тем более мой начальник не только полковник Кан, но и Намджун. Юнги тяжело вздохнул. Опять работа в структурах отнимает Чонгука у него. Опустив голову вниз, он думал. — А как же мы? — спросил тихо Юнги, не поднимая головы. Чонгук перестал хмуриться, на его лице появилась слабая, грустная улыбка. Он смотрел на Юнги, и всё в душе наполнялось теплом. Будь сейчас рядом Юнги, он бы прижал его к себе крепко-крепко, вдохнул родной запах и поцеловал бы в лоб. — Не волнуйся, — начал успокаивать Мина Чон. — Я постараюсь закончить дела как можно скорее и приехать прямо к твоему приезду. Ты в праздники не останешься один в Сеуле, Юнги. Я обещаю тебе. Не только Юнги считывал эмоции Чонгука, но и Чонгук его. Он сразу понял, о чём переживает Юнги, и поспешил его успокоить. Тем более когда Юнги приедет, они должны были поговорить. Поговорить об их отношениях. Это было необходимостью. И что Юнги, что Чонгук надеялись, что этот разговор расставит все точки над «i». Юнги поднял голову и посмотрел прямо в глаза Чонгука. В его глазах была твёрдая уверенность, что он успеет, а значит и переживать Мину не стоило. Раз Чонгук сказал — так и будет. — Хорошей тебе поездки, Гуки, — начал Юнги. — И возвращайся поскорее. Чонгук улыбнулся той самой любимой и родной улыбкой, которую так давно не видел Юнги. Сердце даже защемило и тяжелее стало дышать. — Спасибо, Юнни, — ответил Чонгук. — Извини, сегодня больше говорить не смогу. Мне надо лечь спать, чтобы встать на поезд. Я буду писать тебе. Обещаю. Юнги кивнул, попрощался с Чонгуком и отключился. Как только окно закрылось и выдался список друзей, которым можно было позвонить, состоящий из одного Юнги, улыбка, которую он подарил Юнги, чтобы утешить, пропала с лица Чонгука. Он очень надеялся, что сдержит обещание и приедет в аккурат к приезду Юнги. Точно он не знал, когда приедет в Сеул. Ему нужно было объездить несколько городов, где-то он, возможно, останется, а где-то уедет сразу же, и поэтому точно предугадать сроки командировки нельзя было. Вздохнув, Чонгук выключил ноутбук и пошёл в ванную, чтобы умыться. Затем он собрал чемодан. И лёг, наконец, спать, ведь ему предстояла тяжёлая поездка…***
Юнги мысленно зачёркивал каждый прожитый день до его отпуска. Почему-то незадолго до отпуска работать было тяжелее всего. Да и работы у него было не так много. Ещё и Чонгук редко писал. Юнги понимал, что он занят делом и ему не до Мина и его переживаний, но от этого сердце не переставало болеть. Чтобы не возвращаться в пустую квартиру и не утопать в тяжёлой тишине, Юнги то ходил по барам с Юдзи и иногда присоединялся Такеру, то ездил к родителям. Они тоже готовились к возвращению на родину и хотели остаться подольше, чем их сын, которому нужно было потом уезжать обратно в Токио, чтобы работать. Поэтому в Сеул Юнги приедет с родителями, а обратно вернётся один. Собирали родители небольшой чемодан, но что-то подсказывало Юнги, что они хотят на хороший такой срок остаться. Тем более они очень сильно скучали по родному городу, который атаковали первым и за который армия страны долго боролась. Родители хотели увидеть, восстановили ли город и что осталось от прошлой жизни. Юнги не стремился возвращаться в родной город. Даже на один день. Он слишком боялся не увидеть любимых мест и боялся, что его снова накроет паническая атака при напоминании о том, что там происходило и от чего они бежали. Так что все дни отпуска Юнги проведёт в Сеуле. Встретится с Хосоком, по которому очень скучал, живя в другой стране. Всё-таки простые и видеозвонки не утоляли желание увидеть друга лично. Отметит Новый год с близкими. И, конечно же, увидится с Чонгуком, по которому безумно скучал и хотел поскорее прижаться к нему, почувствовав под ладонями крепкие мышцы. Вздохнув, Юнги прокрутился в кресле. Кофе в кружке давно остыл. В кармане пальто осталось две сигареты в пачке, а время только-только перевалило за обед. Сегодня он не ходил обедать. Переживания, желание поскорее уехать и увидеть любимых горели в нём, вытесняя все другие мысли. А мыслей о работе и вовсе не было. Вдохновения не было, да и что написать такое Юнги не знал, поэтому всë крутился и крутился в кресле, так ничего и не придумав. Решив, что одну сигарету потратить всё же можно, Юнги схватил пальто и вышел из студии, направляясь в курилку. Благо никого не было и он мог спокойно постоять в одиночестве, куря предпоследнюю сигарету. Дым пролетал перед глазами, застилая видимость. В груди потяжелело от крепости сигарет. Голова немного кружилась из-за отсутствия обеда. Осталось десять дней до его поездки в Сеул. И не терпелось наконец собрать вещи и сесть в самолёт, что унёс бы его туда, где жила его душа. За эти полгода он безумно соскучился по Чонгуку и знал, что Чонгук скучал по нему тоже, хотя у него и была куча дел, проблем по работе, но душа Чонгука принадлежала Юнги. Докурив сигарету, Юнги поднял голову вверх. Сегодня было облачно, холодно и мерзляво. Отвратительная погода. Юнги такую не любил. Погода будто давила на голову и омрачала всё в серость. Выдохнув горячий пар, Мин развернулся к выходу. В коридорах было пусто, все работали, и только Юнги слонялся по коридорам, словно призрак. Его муза его покинула, он думал лишь об одном, не в силах написать ни строчки. Он впал в бездну. Зайдя в свою студию, Юнги снова включил монитор и вгляделся в отрывок, что он написал до обеда. Натянув наушники, он включил этот отрывок и прислушался, в омерзении изогнув губы. Этот отрывок ни на что не был годен, поэтому без капли сожаления Мин удалил дорожку и снова попытался что-то написать, осторожно, будто идя по минному полю, нажимая клавиши, пытаясь хоть что-то поймать, хоть какую-то интересную композицию. Так Юнги проработал до позднего вечера. Очнувшись, будто ото сна, Мин глянул на часы. «22.30». Поздно, очень поздно. Быстро всё выключив, Юнги натянул пальто, забрал сумку и побежал к выходу. С нетерпением дождался, пока машина согреется, и когда та согрелась, сел и помчал домой, по пути заехав в круглосуточный, где купил блок сигарет. Дома он разогрел ужин. Поел, сходил в душ, скурил последнюю сигарету из пачки и лёг в постель. Вот так прошёл ещё один день до возвращения на родину.***
Чонгук почти не звонил и не писал. Занят. И Юнги это понимал и не дёргал Гука, пусть и скучал. Но успокаивал себя тем, что скоро они увидятся. В суматохе рабочих дней пролетели дни ожидания. И вот на следующий день они должны были выехать. Юнги ушёл пораньше с работы, чтобы собрать чемодан и переночевать у родителей, чтобы вместе утром отправиться в аэропорт. Перед этим Юнги набрал Чонгука, но тот оказался занят. Чонгук: «Пока занят. Перезвоню через три часа». И Юнги честно просидел в ожидании три часа, закрыв дверь в комнату в квартире родителей. В восемь часов вечера Чонгук наконец позвонил. — Привет, Юнги, — заговорил Чонгук, как только гудки прекратились. Созвонились они по телефону, так как Чонгук с собой ноутбук не взял. Не было просто смысла его брать. Голос Чонгука был уставшим, будто до этого он мотался по делам и только зашёл в место, где мог бы переночевать. Хотя почему «будто»? На деле так и было. — Привет, Чонгук, — поприветствовал его в ответ Юнги, чуть улыбнувшись. В нём витала радость от скорой встречи. — Как ты? Только освободился? — Да, только-только вернулся в мотель. Завтра выезжаю. Так что извини, что не встречу. Увидимся, когда приеду. — А это когда? — Наверное на следующий день, так как вернусь я поздно. Юнги немного огорчился. Он надеялся сразу увидеть Чонгука. Но слишком долго он не стал расстраиваться. В конце концов, Юнги с родителями приедет тоже вечером и ему буквально надо продержаться несколько часов. — Понятно… Ты закончил со своими делами? — Да, я со всеми поговорил, нашёл для себя способы, как с этим бороться, и мы создали чат, чтобы сообща работать над этим делом. Вместе мы быстрее сможем справиться со всем этим. — То есть всё хорошо? — Да. — Но работы, как я полагаю, от этого не уменьшилось. Чонгук грустно рассмеялся. — Да, работы всё так же много. Так что, извини, будем видеться по вечерам. — Но праздники у тебя будут свободными? — Не знаю, Юнги, не знаю. Должны быть, но кто знает, какая задача возникнет. Юнги тяжело вздохнул. Опять они будут встречаться только по вечерам. — Не грусти, любовь моя, — нежно произнёс Чонгук. — Мы всё равно будем видеться. Пускай и не целые дни будем проводить вместе. Но главное же то, что мы будем рядом друг с другом целые две недели. Юнги улыбнулся на тёплые слова Чонгука, а от обращения «любовь моя» всё встрепенулось в душе. — Жду не дождусь, когда мы увидимся, — произнёс тихо Юнги. — Я так скучал. — Я тоже. Они поговорили ещё полчаса и, пожелав друг другу спокойной ночи, распрощались. Юнги поставил будильник на обед, чтобы отоспаться, и лёг спать.***
В день отъезда погода была на удивление хорошей, будто желала хорошего полёта. Юнги уже встал, умылся, поел и вышел на улицу, чтобы покурить. Родители перепроверяли чемодан, чтобы быть уверенными, что точно всё взяли. Через два часа надо было вызывать такси, чтобы отправиться в аэропорт. Юнги с нетерпением этого ждал. А пока он разговаривал с Хосоком, у которого был перерыв. Юнги: «Я так жду, чтобы вернуться! Хотя и с Чонгуком встретимся только завтра…» Хосок: «А во сколько он вернётся?» Юнги: «Точно не сказал, но сказал, что будет поздно». Хосок: «Понятно… Но вы ведь всё равно встретитесь, так что радуйся скорому воссоединению». Юнги: «Я и радуюсь! Наконец-то спустя полгода мы увидимся! С нетерпением жду этого». Хосок: «А как же я?» Юнги улыбнулся. Юнги: «И с тобой я тоже буду рад увидеться! Только ты, наверно, будешь занят, и мы встретимся лишь один раз…» Хосок: «Не переживай. Я в праздники буду свободен пару дней, так что мы увидимся не один раз!» Юнги: «Хо, это отличная новость! Может даже мы увидимся все вместе. Я, ты и Чонгук». Хосок: «Было бы замечательно… Ладненько, напиши, как прилетишь. Потом договоримся о встрече». Юнги: «Удачной тренировки!» Хосок: «Хорошего полёта!» Попрощавшись с другом, Юнги засунул телефон в карман пальто, потушил сигарету и выкинул в урну, следом доставая новую. Он уже представлял, как уже завтра увидится с Чонгуком, прижмётся к нему и спокойно выдохнет — они снова рядом. Единственное, что огорчало, так это недолгое воссоединение. В конце концов, им снова придётся разъехаться просто потому, что не могут бросить всё. И их ждал разговор по поводу этого, который скорее всего не приведёт к хорошему исходу для обоих. Поэтому Юнги был рад возвращению и одновременно его боялся. Выпустив вверх дым от последней затяжки, Мин встал с холодной скамейки и направился к подъезду. Дома родители уже проверили чемодан и сами собирались. Юнги был собран, поэтому взял из шкафа на кухне пачку печенья и молча грыз заветрившиеся печенья у окна. Время до отправки приблизилось молниеносно: пора было вызывать такси. Юнги заказал машину и вышел с отцом, прихватив свою и мамину сумку. Когда мама спустилась, такси уже подъехало и ожидало их. Загрузив вещи, Юнги сел на переднее сиденье. Дорога заняла чуть больше часа и они как раз подъехали к регистрации на рейс. Пройдя все этапы регистрации и досмотра, они вошли в зону ожидания. Через сорок минут должен был состояться вылет. Юнги в это время попытался хоть что-то написать, но в голову ничего не лезло, и в итоге втянулся в разговор между родителями. Когда объявили посадку, семья Мин встала в очередь. Они специально купили три сиденья вместе, чтобы не разделяться. Заняв места, стали ждать, пока все сядут и они взлетят. Юнги решил быстро написать Чонгуку. Юнги: «Сели в самолёт. Скоро взлетим». Чонгук тут же написал ответ. Чонгук: «Хорошего полёта и мягкой посадки». Отправив в ответ смайлик сердца, Юнги перевёл телефон в авиарежим. Во время полёта семья дружно обсуждала, что будут делать во время «каникул». Сначала родители хотели встретиться со старыми друзьями, которые уехали в Сеул после начала вторжения. В частности, они хотели встретиться и с семьёй Чонгука и самого Чонгука увидеть, ведь знали от Юнги, что тот вышел добровольцем во время войны. Затем они хотели поехать в родной край. Юнги от этого предложения отказался, сказав, что хочет провести время с друзьями в Сеуле. Родители наседать не стали и перевели тему. Так и прошли все два часа полёта. Прилетев в Сеул, Мины забрали свои вещи и вышли на парковку. Взяв такси, они поехали до отеля. Юнги выбрал тот же отель, в котором он останавливался в прошлый раз. Его местонахождение было весьма удобным, пусть он и был далеко не дешёвым вариантом, чтобы пожить две недели. Родители забронировали один номер, Юнги другой. Так, чтобы не мешать друг другу отдыхать. Зайдя в свой номер, Юнги плюхнулся на кровать. Перелёт его вымотал. Дотянувшись до телефона, он решил написать Чонгуку, что он наконец приехал. Юнги: «Я прилетел. Заселился уже в номер. Я в том же отеле, в котором был в прошлый свой приезд». Чонгук долго не заставил себя ждать и ответил почти сразу же. Чонгук: «Я рад! Отдыхай теперь. Увидимся завтра после обеда?» Юнги: «Конечно!» Чонгук: «Тогда я напишу, когда подъеду. Поедем куда-нибудь отметить твой приезд». Юнги: «Хорошо». «Ты ещё не приехал?» Чонгук: «Я только сел в поезд. Минут через десять поедем». «Уже поздно, так что ложись спать. Увидимся завтра». Юнги: «Хорошо». «Хорошей дороги тебе. И отдохни хорошенько после приезда». Чонгук отправил смайлик пальца вверх и вышел из сети. Юнги улыбнулся и убрал телефон на тумбочку, решив пойти в душ, чтобы смыть с себя всю усталость от дороги. Юнги надеялся, что горячий душ его уморит и он ляжет спать, но сна не было ни в одном глазу. Он выключил свет, лёг в халате под одеяло, скрипящее от чистоты, и закрыл глаза, но сон не шёл, шли лишь бесконечные мысли. Как он встретится с Чонгуком, как проведут день вместе, и что говорить, рассказывать… А в другой день он встретится с Хосоком, и надо было бы придумать досуг: куда они пойдут, где можно попить кофе или пообедать… В конце концов, мысли Юнги и уморили.***
Как должно было пройти утро на следующий день после прилёта на родину, где жил любимый? Возможно пробуждение с осознанием, что вот-вот и они встретятся? Возможно Юнги бы спокойно умылся, подобрал бы одежду и при звонке выбежал бы на улицу, оказываясь в крепких объятиях? Но Юнги поставил будильник на девять часов и удачно его проспал. Проснулся он только от звонка Чонгука. — Да? — протянул сонно Юнги в трубку. — Только не говори мне, что ты всё ещё лежишь под одеялом и спишь, — со смешинкой в голосе произнёс Чонгук. — Сколько времени? — Двенадцать. Юнги тут же подскочил на кровати. И как он мог проспать будильник в такой-то день? — Я у отеля, — сказал Чонгук, не дождавшись ответа от Юнги. — Может я зайду? Ты спокойно соберёшься и мы выйдем? — Да, давай, — хрипло произнёс Юнги. Он всё ещё был сонным. — Хорошо, сейчас буду. Прошла минута, как на телефон в номере поступил звонок. — Господин Мин, к вам гость, — произнесла девушка с ресепшена. — Пропускать? — Да, пропустите. Ещё минута, и в номер постучали. Юнги выскочил из постели и открыл дверь, тут же оказываясь в крепких объятиях. — Юнни, — нежно протянул Чонгук, прижимая к себе Юнги крепко-крепко. — Чонгук-и, я так скучал! — радостно воскликнул Юнги, прижимаясь ещё крепче, хотя казалось бы, куда ещё крепче. Постояв так пару минут, Чонгук отпустил Юнги, поставив того на ноги. Он посмотрел на любимые черты и удивлялся, с каким же прекрасным человечком состоит в отношениях. Как такое чудо вообще откликнулось на его чувства? Юнги же проходился руками по крепким мышцам Чонгука и удивлялся тому, как за год Чон стал ещё мощнее и крупнее. Смотрел на любимые черты и был рад тому, что может проводить руками по скулам, осязая, что Гук рядом, а не на мониторе. — Я скучал, Юнни, — нежно произнёс Чонгук, поцеловав Юнги в лоб. Юнги от таких действий Чонгука таял. Они наконец-то вместе. Ради этого Юнги как-то прожил полгода и держался до следующей встречи. Всё было ради этого: слышать родной голос, не прерывающимся плохим интернетом, и трогать крепкие мышцы под руками в реальном времени. — Наконец-то мы воссоединились, — прошептал Юнги, не в силах оторваться от от Чонгука. — Я так мечтал быть рядом с тобой. — Я тоже, Юнги. Я не понимаю, как прожил эти месяца. Я будто и не жил. Мне безумно тебя не хватало. Извини, что в какой-то момент чуть не отказался от тебя. Я был глупцом. Юнги поднялся на носочки и клюнул Чона в нос, улыбаясь. — Ничего страшного. Главное, что мы вместе. Они постояли так в объятиях ещё немного. Выпустив друг друга из объятий, им вдруг стало одиноко. — Я… Пойду умоюсь, — проговорил Юнги, чувствуя себя немного неловко. — Потом пойдём. Чонгук кивнул и уселся на кровать. Юнги шмыгнул за дверь ванной и перевёл дыхание. Казалось, что его сердце сходило с ума. Но, собравшись с мыслями, он быстро умылся и расчесал взлохмаченные из-за сна волосы. Выйдя из ванной, он обнаружил Чонгука, всё так же сидящего на кровати и что-то просматривающего в телефоне. Быстро переодевшись, Юнги встал перед Чонгуком. — Я готов, — сказал Юн. Чонгук поднял голову, посмотрел на Юнги и улыбнулся, хватая за поясницу и притягивая к себе. Уткнувшись лицом в живот Юнги, он нежно проводил руками по спине и пояснице Мина. У Юнги по телу пробежали мурашки и, чуть откинув голову назад, он наслаждался прикосновениями. — Мне хочется запереть тебя и никуда не выпускать, — очень тихо произнёс Чонгук, будто самому себе. — Ты мой. И не проживу ни дня без тебя. — Да, твой, — так же тихо произнёс Юнги, плавая на волнах удовольствия от нежных прикосновений по спине. Чонгук встал и поцеловал Юнги в губы, нежно посасывая то верхнюю, то нижнюю губу и языком проводя по языку Юнги. Юнги совсем растаял от поцелуя и непрекращающихся ласк спины. Он уже думал, что никуда они не пойдут, но Чонгук резко отодвинулся, ухмыльнулся и потянул его к выходу из номера. Юнги надул пухлые губы, будучи недовольным. Он-то совсем размяк, а Чонгук делал вид, будто ничего и не делал пару секунд назад. Успев еле прихватить сумку с телефоном, ключом и сигаретами, а также пальто, Юнги пошёл за Чонгуком. Они спустились вниз, в фойе, выходя из отеля к парковке. Сев в машину, они двинулись к дороге. — Куда мы? — спросил Юнги, открыв немного окно и закурив при разрешении Чонгука. — Я сделал свои дела, так что предлагаю съездить в торговый центр, выпить кофе в кафе и погулять по магазинам, — ответил Чонгук, тоже закуривая. — Хорошо. А что ты делал, прежде чем приехать к отелю? — Я съездил в отдел, отчитался о своём приезде и попросил выходной на сегодня. И мне его дали. Я всё-таки работал все последние дни. Юнги промычал и снова затянулся, выпуская дым в окно. — Ничего, что я забрал тебя? — спросил Чонгук, бросив взгляд на Юнги. — Как же твои родители? — Я предупредил их, — ответил Юнги, выбрасывая окурок в окно. — В конце концов, я не видел тебя несколько месяцев, и не удивительно, что я захочу увидеть тебя первым по приезде. Чонгук улыбнулся, положив руку на бедро Юнги. — Но они всё ещё не знают о наших с тобой отношениях. — Ты же знаешь, что они других взглядов. Твои родители это одобрили, а мои не одобрят. — Может мои поговорят с твоими? Юнги тяжело вздохнул, положив руку на руку Чонгука, лежащую на его бедре. — Нет, Чонгук, не надо, — проговорил он, сжав ладонь. — Давай не будем портить праздник? Всё равно они лишь раз проведут с вами время, а потом уедут в родные края. Чонгук сжал губы, но решил согласиться с Юнги. В конце концов, раз таково его желание, то Чон не будет всё портить, пусть такое ему не по нраву. — Хорошо, — ответил Гук, улыбнувшись, чтобы подбодрить Юнги. И в ответ он получил яркую деснëвую улыбку, которую так любил. — Раз таково твоё желание… — Спасибо, Гук-и, — ответил Юнги, повернувшись к Чонгуку. Дальше они ехали, разговаривая обо всём на свете, но не трогая работу. И Чонгук, и Юнги слишком от неё устали, чтобы общаться и на эту тему. Приехав в торговый центр, первым делом они отправились попить кофе в кофейню. Заказав перекус и кофе, они сели за столик и продолжили разговор. — Надо списаться с Хосоком и вместе провести время, — сказал Юнги. Чонгук кивнул головой. — Да, надо бы, — ответил он. — Мы так давно не собирались вместе. Последний раз так давно был. Чонгук решил не использовать слово «война», не желая вспоминать о том времени. Он всё ещё отходил от военных действий и смертей, да и смерть подчинённого усугубила всё. Юнги быстро это понял и сам промолчал о том времени. — Эти праздники будут потрясающими, — проговорил Юнги, мечтательно закатив глаза. — Я так ждал этот отпуск. Чонгук взял за руку Юнги. — Почему бы тебе не остаться здесь? — спросил Чонгук. Юнги нахмурился, но не вырвал руки из рук Гука. — Ты же знаешь, что я не могу, — ответил он, опустив глаза. Не мог он видеть, как в глазах Чонгука плескалось непринятие и боль. — У меня там работа и есть обязанности, от которых не так просто отказаться. Я должен работать, чтобы не подвести людей. Чонгук поджал губы. — Я понимаю, — проговорил Чонгук. — Я и сам работаю и не могу подвести людей. Но я так скучал все те дни, что ты был в Японии. Мне не хватает тебя, твоего тепла, присутствия и поддержки, когда ты успокаиваешь меня, обнимая. — Гук-и, прости. Я понимаю, что тебе не хватает меня. Мне тоже не хватает внимания и присутствия тебя рядом, но мы ничего не можем поделать. У каждого из нас есть обязанности, люди и начальство, которых мы не можем подвести. Какой шанс есть у нас с тобой, что мы найдём работу на новых местах, если мы переедем? Один процент? Да и ты не можешь подвести Намджуна, который поручился за тебя. Так же, как и я не могу подвести своего начальника, понимаешь? Или ты хочешь расстаться из-за того, что мы вдалеке друг от друга? Я, возможно, говорю вещи, которые ты обсуждал и с Хосоком, но такое положение вещей. Нравится нам оно или нет, но нам придётся подчиниться такому порядку вещей. Жизнь, к сожалению, жестокая штука, но это ты и сам знаешь. Гук-и, нам придётся или поддерживать отношения на расстоянии, или разойтись. Но ведь такое не устраивает ни меня, ни тебя. Прими это, как данность. Чонгук с болью посмотрел на Юнги. Пожалуй в этот момент он вспомнил, что Юнги старше его и чуть больше понимал в этой жизни. Они действительно не могут подвести людей. Да и Чонгук не имел права так настойчиво просить Юнги переехать, ведь он уже обосновался в Токио и не мог всё бросить. А слова о расставании сделали лишь больно. Он не мог поверить, что Юнги это сказал, хотя о чём говорить? Он сам был в шаге от расставания, когда не мог говорить с Юнги после смерти подчинённого. Юнги же говорил от самого сердца. Он высказал всё то, о чём думал, когда вновь встретился с Чонгуком. В этот момент он понял, что ничего другого он сказать не мог. Он повторял то же, что говорили и ему не один раз, и в итоге согласился с этим. Пускай они будут видеться хоть два раза в год, но это больше, чем ничего. — Ты хочешь расстаться со мной? — еле выговорил Чонгук. Юнги обхватил руку Чонгука своей. — Нет, нет, — протараторил он. — Просто я думал, что ты этого захочешь, услышав от меня, что я не могу переехать к тебе. — Не думай больше о таком. Я слишком люблю тебя, чтобы бросать. Ты моя любовь и спасение. Тот, кто отчаянно надеялся на ответные чувства, не может бросить любимого человека. Юнги улыбнулся и на секунду прижал руку Чонгука к своей щеке. Так быстро, чтобы никто не заметил, но этого было достаточно Чонгуку. — Спасибо тебе за эти слова, — сказал Юнги. Чонгук улыбнулся. — Ты заслуживаешь миллионы слов любви. Юнги тихо рассмеялся и не переставал смущённо улыбаться. Как и Чонгук не мог перестать улыбаться. — Так, — громче, чем до этого говорил Чонгук. — Пойдём, я куплю тебе всё, что ты хочешь. Когда уедешь в Японию, будешь смотреть на эти вещи и вспоминать обо мне. Юнги рассмеялся и качнул головой, соглашаясь.***
Каждый день они гуляли, проводя время вместе. Даже посидели семьями, но семья Чонгука даже и слова не сказала об их отношениях. Так родители Юнги и уехали в родной город, не зная, что их сын встречается с мужчиной. Также они увиделись с Хосоком и провели вместе время. Общаясь, шутя, они чувствовали себя по-настоящему счастливыми. И достаточно времени они провели вдвоём, каждый день доказывая свою любовь друг к другу. Но пришло время расставаться. Каникулы пролетели, словно миг. И прощаясь до следующего отпуска Юнги, они пообещали друг другу быть на связи и думать друг о друге. Свою любовь из-за расстояния они не упустят. Это было бы слишком глупо…