Правда

Загнанно дыша, я открыла глаза, наполненные неподдельным ужасом, и быстро зажала свой рот ладонью. В голове стучала лишь одна–единственная мысль: Я не должна кричать. Моё тело все ещё била дрожь, когда я наконец узнала в помещении свою комнату, а не затхлый подвал. Из неплотно зашторенного окна еле пробивались рассветные лучи, но они освещали достаточно, чтобы я смогла заметить разбросанные по полу пергаменты. Вновь упав в кровать, я почти негнущимися руками закрыла лицо и тихо простонала. Опять. Пошла уже вторая неделя как я каждое утро просыпалась от кошмаров прошлого и каждый гребанный раз они были разными: иногда это были чистые воспоминания, а иногда эти сны были лишь частично правдивыми, ведь вплетали в себя придуманные моей неугомонной фантазией ужасы. В основном такие сны заканчивались моей смертью. И не самой приятной. Фыркнув себе под нос, я убрала с лица намокшие пряди и зажмурилась. «Приятная смерть». Разве такая вообще существует? Можно ли лёгкую смерть считать «приятной»? Или «приятная» необязательно лёгкая, а лёгкая не обязательно «приятная»? Тяжело вздохнув, я мысленно мотнула головой, пытаясь отогнать абсурдные идеи. Полежав в постели еще какое–то время, я все же заставила себя подняться, чтобы сходить умыться самой первой. Захватив свое полотенце из тумбы, я тихо прокралась до душа, который также был на 2 этаже дома. Ванна здесь не была предусмотрена, так что единственным способом понежиться в тепле зимой было просто стоять и ждать, пока воздух вокруг нагреется от горячей воды. Летом же все было проще: включаешь холодную и ву–а–ля, ты уже охладился. Именно поэтому я пробиралась обратно в свою комнату уже спустя 20 минут. Надев старые вещи, которые собственно и служили домашней одеждой, я ещё раз прошлась полотенцем по волосам, собирая с них влагу. Так как они были не особо длинные (по плечи, чтобы их можно было собрать в хвост во время тренировок), то отсутствие возможности использовать фен мне никак, в принципе, не мешало. Развесив полотенце на дверь, я бодрым шагом спустилась вниз и прошла на кухню. В холодильнике, куда я заглянула первым делом, не было ничего особенного: яйца, молоко, помидоры, сыр, какая–то курица… Решив не заморачиваться, просто достала голени и поставила две штуки греться в микроволновке. В шкафчиках после недолгих поисков нашлись пакетики зеленого чая, так что я также поставила на плиту наполненный чайник. К концу моей скромной трапезы ступени на лестнице заскрипели, выдавая чье–то перемещение. Напрягшись, я ждала встречи с Фугаку, но на моё счастье это была лишь Микото на пару с Саске. Легко улыбнувшись, девушка посадила мелкого на стул, а сама направилась к плите. — Ты сегодня рано встала, Юми–чан. — доставая крупу, заметила Микото. — А? А, да. Не спалось. Решила немного перекусить. — неловко ответила я, собравшаяся, вообще–то, уже уходить. — Правда? А я думала, что тебе опять приснился кошмар. — помешивая молоко, небрежно бросила Учиха. Сжав губы, я вжала голову в плечи. Черт. Саске, сидящий рядом, потянулся к моим волосам, так что мне пришлось экстренно отодвинуться. Мальчик лишь улыбнулся и переключился на свою игрушку. — Ну, возможно мне кое–что приснилось. Но это неважно. Всё равно ведь это просто… сон. — коряво высказалась я, стремясь пораньше закрыть эту тему. — Может, стоит сходить в больницу и… — Нет! Не надо. Спасибо, Мико–сан, но все хорошо. Ничего страшного. Правда. А вообще, я сейчас пойду… побегаю. И так вчера поленилась. — мигом пронесясь до входной двери, протараторила я. — Юмико! Ты даже не переоделась! — растерянно пробормотала Микото, продолжая помешивать кашу. Захлопнув дверь, я на мгновение застыла, а потом все же обошла дом, направившись к полигону. Вот куда–куда, а к местному мозгоправу мне совершенно не хотелось, в прошлой жизни уже хватило этих специалистов. Остановившись рядом с одним из деревьев, я прикусила щеку и уперлась виском о ствол. Что же мне делать? Я не могу контролировать сны и свою реакцию на них. А если я не прекращу вскакивать с истошными воплями, то Учихи силой запихнут меня в больничку, что может быть чревато получением каких–нибудь лекарств… а этого мне совершенно не хотелось. Может, конечно, я и преувеличиваю, все же это тело ребёнка, навряд ли дадут что–то серьёзное… И тут меня будто пронзило. Точно. Ребёнок. Схватившись за ниточку, я подавила желание рассмеяться. Я же, мать его, ребёнок, получивший шаринган. Конечно мне будет сниться смерть родителей, отпечатавшаяся на самой подкорке мозга. Я мысленно пела дифирамбы своей смекалке и собиралась уже возвращаться в дом с нарочито убитым выражением лица, когда меня потревожили. — Юмико? — тихо пробурчал кто–то, тронув моё плечо. Резко развернувшись, я едва не ударила неожиданного (на самом деле ожидаемого) гостя. — Итачи, ты меня напугал. — коротко выдохнув, а затем хихикнув, проговорила я. Нахмуренный мальчик сделал шаг назад. — Мама сказала, что ты ни с того ни с сего выбежала на улицу в домашней одежде… Что с тобой? — Да просто сны… вернее неприятные воспоминания. Уже который день не могу избавиться. — я постучала себя под глазом, намекая, какие именно воспоминания меня мучают. Увидев жест, лицо Итачи резко изменилось с хмурого на сочувствующее. Ну вот, дожила, манипулирую семилетним ребёнком. — А ты… помнишь прямо всё–всё? — аккуратно спросил «брат», вновь подойдя поближе. Я слегка кивнула. Вообще, такое не было принято спрашивать даже у близких родственников. То, что вызвало пробуждение шарингана, всегда считалось одним из самых сокровенных моментов в жизни Учих, поэтому об этом никто и никогда не распространялся. В этом же был плюс моей «правдивой» истории о кошмарах. Фугаку ни за что бы не разрешил пойти мне в больницу из–за тех самых воспоминаний, ведь это было бы все равно что показать слабость перед всеми жителями деревни. Учиха, неспособный принять момент пробуждения шарингана, считался недостойным и слабым. Таким не было места рядом с главой клана. — Абсолютно все. Даже если я хочу забыть… эти воспоминания никогда меня не покидают. Не стираются со временем, как все остальные. — так же тихо ответила я. — Но почему вдруг именно сейчас? У тебя же все было хорошо. — вновь нахмурившись, пробурчал мальчик. Я невесело хыкнула и глянула в чёрные глаза. — Я бы тоже хотела знать, Итачи. Хотела бы. Время неумолимо бежало вперёд и на календаре уже отметился следующий месяц. Сентябрь. Месяц сдачи экзамена на генина. В назначенный день, а именно 7 числа, всех претендентов на получение первой своей должности согнали в одну из свободных аудиторий и посадили за тесты. Было немного неловко затесываться среди подростков, которые в 2 раза тебя старше. По крайней мере внешне. Стандартные вопросы о «чести шиноби», парочка ситуативных задач (всегда слушай старшего, пока ты генин — буквально ответ на все вопросы) и несколько задач на логику, которые, скорее всего, я провалила. Дальше мы всем скопом выдвинулись на один из полигонов, а именно на тот, что был перед школой. Выстроившись в шеренгу, каждый из 24 сдающих принялся ждать своей очереди. На первое испытание, а именно бросание кунаев и метание сюрекенов вызывали по одному и лично оценивали. Зачёт ставился при поражении более, чем половины целей, то есть от 6 до 10. Далее следовал показательный спарринг, в котором оценивали навыки рукопашного боя и то, насколько быстро реагирует тот или иной ребёнок. После мы снова должны были вернуться в здание и выполнить пару базовых ниндзюцу. Тот же иллюзорный клон или перевоплощение в другого человека. После завершения этого задания экзаменаторы, то есть наши бывшие учителя, смотрели на «выпускной лист» каждого и выносили вердикт: выдавать повязку или нет. Отстояв очередь, я наконец добралась до стола и передала свой бланк, в котором стояли все зачёты, и была лишь одна пометка в тестовой части, (о да, логика не совсем мое, признаю). Черканув что–то снизу страницы, преподаватель кивнул в сторону стола с повязками. В несколько рядов лежали несколько видов опознавательных повязок: классические синие, далее с более длинными концами и банданы. Потянувшись к последним, я быстро схватила одну и буквально выпорхнула в коридор. Итачи уже стоял там, держа в руках свою обычную повязку. — Бандана? — приподняв брови, удивлённо спросил «брат». Я пожала плечами и усмехнулась, разглядывая пришитую железку с изображением листа. — Зато голову не напечет. Сортировка на команды должна была состояться на следующее утро, так что весь сегодняшний вечер был в нашем распоряжении. Вытащив Шисуи из его дома, мы втроем направились к берегу реки, захватив с собой немного бутербродов и баночки с соком, которые любезно отдала нам Микото «в честь праздника». — Ну, я в вас и не сомневался, малышня! — жуя перепавший ему бутерброд, проголосил кудрявый. Я слегка скривилась и стукнула его по плечу. — Не ори и, Первого ради, не говори с набитым ртом. Поперхнувшись очередным куском, мальчик вытаращился на меня как на гору золотых монет. — Кто так вообще говорит? — Я, потому что в Бога я не верю, а в Первого верю. — протянула я, ложась на мягкую траву. Фыркнув, Шисуи вновь отвернулся от меня и начал что–то объяснять Итачи. Закат в тот день был удивительно красивым. Открыв глаза, что удивительно, не из–за ночного кошмара, а из–за слепящего солнца, я потерла лицо и на автомате свесила ноги с кровати. Слегка проснувшись, я выключила начавший звенеть будильник и хрустнула шеей. Начался новый день. Быстро позавтракав рисом и мясом, мы с Итачи вновь рванули в свои комнаты, чтобы надеть протекторы перед выходом. Завязав концы ткани под собранным хвостом, я глянула на себя в зеркало и цыкнула, заметив искусанные в кровь губы. Членов команды, как известно, оглашали в самом начале, а потом лишь ждали прихода руководителя, поэтому я слегка постукивала по парте, ожидая, кто же из этих малознакомых ребят станет моей группой на ближайшие несколько лет. — Команда номер 1: Аки Хига, Кен Танака, Наоки Като. Отвечает Судзуки Нобу. Команда номер 2: Шинко Инари, Тенма Изумо, Итачи Учиха. Отвечает Юки Миназуки… Подтолкнув Итачи, я одними губами прошептала «удачи» и проследила за тем, как он спустился ко второй парте и кивнул новым сокомандникам. — …Команда номер семь: Юмико Учиха, Ай Ямамото, Нацуко Сато. Отвечает Нэо Хата. Приподняв голову, я проследила за тем, на какую парту указывал преподаватель и неохотно поплелась до неё. Слабо улыбнувшись девочкам лет 12, я снова положила голову на стол и пересеклась взглядом с Итачи, который неловко сидел на самом краю скамьи и не вмешивался в бурную дискуссию своих товарищей. — Эй, Учиха! — ощутив неприятный толчок, я обернулась на девочек и молча приподняла брови. — Сколько тебе лет? — спросила все та же девочка, что толкнула меня. — Семь. — Ого, ты такая маленькая! Кстати, мне 10, а ей 12. О, мы раньше с тобой не встречались, поэтому нужно представиться, да? Меня зовут Ай, а её Нацуко. Мы вместе учились. — затараторила Ямамото, то и дело вертя головой от меня к Сато. — Приятно познакомиться. А вы... — Седьмая команда где? — хлопнув дверью, громко поинтересовался вошедший мужчина. Переглянувшись и вскочив со своих мест, мы все втроём слегка склонили головы в знак приветствия. — Отлично, догоняйте меня, девочки. — ухмыльнувшись, наш новый сенсей ловко покинул аудиторию через окно. Отзеркалив улыбку, я подтолкнула сокомандниц и бросилась догонять Хата, также перепрыгивая оконную раму. Прибыв на одну из ближайших площадок, Нэо остановился и залез на широкий столб. — О, вон и остальные бегут... Эй, а тебя как зовут? Уперевшись ладонями в колени, я пару раз глубоко вдохнула, а потом подняла лицо. — Юмико Учиха. — Ооо, именитая, значит. Эй, я долго буду ждать, девчонки? — сложив руки рупором, крикнул Хата. Воспользовавшись возможностью попялиться на новое лицо, я начала разглядывать своего учителя. На вид ему было лет 30, возможно чуть меньше. Он также как и я носил бандану, но из–под неё виднелись белые волосы, завязаные в пучок. На бледном лице не было каких–либо шрамов, а если они и были, то совсем незаметные. Глаза были ярко–зелёными и постоянно будто чуть прищуренными от смеха, а тонкие губы были искривлены в, кажется, вечной усмешке. — Наконец к нам присоединились последние члены нашей седьмой команды. Ура! И так, девочки, кто начнёт первым? — А? Вы про что? — Про знакомство. Расскажите немного о себе. Хм, а давайте начнём в порядке вашего прибытия. Давай, Учиха, начинай. Моргнув, я сунула руки в карманы своей кофты и развернулась лицом к сокомандникам. — Меня зовут Юмико Учиха, мне семь лет. Я люблю сладости и терпеть не могу пресную пищу. Мне нравится рисовать. — Дальше. — Я Ай Ямамото. Мне 10. У меня есть младший братик и старшая сестра. Мне нравятся острые крылышки. — Я Нацуко Сато и я самая старшая, мне 12. Мне нравится делать другим девочкам разные косички. А ещё я люблю синий цвет. Хлопнув в ладоши, Хата спрыгнул на землю и поправил повязку. — Очаровательно. Только я должен был услышать не это. Сато, в какой дисциплине ты преуспеваешь? — В рукопашном бою, наверное. — Ямамото? — О, у меня неплохо получается маскировка. — И... Учиха. — Я довольно быстро и чётко реагирую, в том числе из–за шарингана. — Сила, скорость и скрытность. Ваша команда, девочки, собрана не от балды. Если будете работать вместе, быстро продвинитесь по карьерной лестнице. Я надеюсь, никто из вас не собирается проходить в генинах всю свою жизнь? Прекрасно, тогда жду вас завтра в 10 здесь же. Все, пока–пока. — согнув ладонь пару раз, мужчина развернулся и спокойно побрел к дороге. Понаблюдав за уходящим ещё немного, я все же попрощалась с Ай и Нацуко и направилась в сторону дома.