Обед, кстати, оказался мальчиком.
Когда за окном солнце радовало жителей деревни своими последними согревающими лучами, я сидела на кровати, поджимая холодные ступни, и крепко прижимала к себе почти что бьющегося в истерике мальчика. Ещё раз глубоко вздохнув, я аккуратно погладила подергивающуюся спину и прижалась щекой к чужому телу. Правое плечо кофты было насквозь пропитано слезами и неприятно липло к коже, ребра болели от чересчур сильного давления, но это было нестрашно. Гораздо страшнее было состояние мальчика, буквально захлебывавшего своими слезами. Почувствовав, что парень уже в который раз не мог нормально вдохнуть, я мягко, но настойчиво отстранила его от себя и обхватила мокрое лицо ладонями, заставляя темноволосого обратить на меня внимание. — Дыши, Итачи. Слышишь меня? Давай, возьми себя в руки. Тебе нужно нормально дышать, понял меня? Вдох–выдох, медленно. — немного повышая голос, четко проговорила я. «Брат» опустил свой взгляд, а затем немного отстранился и спрятал голову в руках, стараясь успокоиться. Понаблюдав ещё какое–то время, я с облегчением опустила напряженные до этого плечи, когда Итачи наконец вынырнул из созданного им же самим «барьера». Вытерев мокрые дорожки ладонями, парень растер свое и без того уже красное лицо, а затем молча свернулся в комочек и упал головой рядом со мной. Убрав распущенные длинноватые волосы с зареванной физиономии, я слезла с постели. — Спущусь за водой и вернусь. — накрыв «брата» одеялом, прошептала я. Тот на короткое мгновение сжал мою руку, но потом резко отпустил и повернулся лицом к стене, ничего не ответив. Поджав губы и сморгнув набегающие слезы, я тихо побрела к лестнице. На кухне сидели только нахмуренная Микото и грустный Саске, цедящий тёплое молоко из стаканчика и закусывающий его печеньем. Заметив меня, девушка выпрямилась и испытующе уставилась на меня. — С ним все будет нормально. — наполняя бокал холодной водой, устало ответила я на невысказанный вопрос. Около часа назад Итачи вернулся с очередного вроде бы легкого задания в ужасном состоянии: его тело трясло от перенапряжения, а на руке был глубокий и не перебинтованный порез, видимо от куная. Проигнорировав даже скачущего от радости Саске, мальчик сбросил сандалии и молча поплелся наверх. Почувствовав неладное, я бросилась за ним, догнав его только у самой двери. — Эй, что случилось? — дотронувшись до плеча, аккуратно спросила я. Мальчик не ответил, а лишь поднял на меня красный взгляд, который был таким вовсе не из–за обильного количества слез. Ахнув от неожиданности, я сначала немного растерялась, но позже решительно притянула уставшего в объятия. — Мне жаль. — сглотнув, тихо произнесла я, чувствуя сильную хватку Учихи. Заверив Микото в том, что не собираюсь бросать Итачи одного, я снова направилась в комнату парня. Тихо приоткрыв дверь, я зашла внутрь, заодно впустив крутившегося рядом Обеда, и поставила стакан на тумбу. Задержав ненадолго взгляд на расслабленном лице уснувшего мальчика, я развернулась и покинула спальню. Возвращаться вниз и смотреть на разволновавшуюся Микото не особо хотелось, поэтому я просто плюхнулась на кровать в своей комнате и упялилась в потолок. Прошло уже больше года с формирования наших команд, и за это время и я, и Итачи довольно сильно привязались к ребятам, так что даже без знания того, что произошло, легко было догадаться о причине такого состояния парня. Кого–то, да не уберегли. Прикусив щеку, я подумала о том, как бы я отреагировала на смерть Ай, Нацуко или Хата–сенсея. На ум пришло лишь то, что я, наверное, сначала пробыла бы в шоке какое–то время, а потом уже только поплакала. По крайней мере именно так я себя чувствовала при смерти родственника, которую я застала ещё тогда. До подвала. Дальше уже было не до переживания за других людей, лишь страх за собственную жизнь. Поняв, что мои мысли вновь возвращаются к тому отрезку жизни, я нахмурилась и резко повернулась на бок, пару раз долбанув головой по подушке. Вот сама же себя и довожу, тц. Погуляв взглядом по комнате, утопающей в вечерней темноте, я вздохнула и прикрыла глаза. Нужно было просто отключиться. Вздрогнув от ощущения давления на плече, я резко подорвалась и схватила нарушителя моего сна за руку. — Ай, Юми, отпусти… — Итачи? — одернув руку, я сонно потерла глаза, а затем действительно увидела перед собой растерянного мальчика. — Прости, я… Махнув рукой, я глубоко вздохнула. Ясно, значит сон сегодня мне не светит. — Иди сюда. Хочешь поговорить? Брякнувшись рядом, мальчик притянул колени к себе и положил на них подбородок. — Я не хотел тебя будить, думал, что ты не спишь как обычно. Чуть улыбнувшись, я хмыкнула и скопировала позу парня. Повисла тишина. — Знаешь, мне теперь ещё больше не понятно, почему родители так стремятся сделать из своих детей шиноби. Это же просто… чудовищно. — прервав тишину, пробормотал парень и потёр нос кофтой. Слегка кивнув, я прикрыла глаза и облизнула губы. — Наверное они просто… привыкли? Ну… они с детства слышат о том, что быть шиноби достойно, поэтому не придают большое значение опасности. Знаешь, вроде «все так жили и мы так будем». Но я не думаю, что это значит, что они не любят своих детей, Итачи. Просто… относятся к этому немного иначе, нежели гражданские. Думаю, в этом бессмысленно копаться, нужно просто это принять. Промычав, парень продолжил сверлить пол взглядом, а потом, поджав губы, повернулся ко мне лицом. — Значит я тоже буду таким? Тоже поставлю престиж шиноби выше благоразумных действий? Фыркнув, я отвернулась и прижалась затылком к стене, слегка запрокинув голову. — Слушая тебя, я забываю, что тебе, нам по 8, Итачи. Но нет, это… я не знаю, кем ты вырастешь, но в одном я уверена точно: ты никогда не навредишь кому–либо только из–за личного желания. — всматриваясь в потолок, тихо проговорила я. Чуть расслабившись, мальчик осторожно оперся виском о моё плечо и громко выдохнул. — Спасибо за веру в меня, Юми. — Без проблем, Итачи. Ты всегда можешь довериться мне, кажется, я это уже говорила, правда? — Угу. — слегка приподнимая уголок губ, мычит парень. После трагически завершившегося задания все оставшиеся члены команды Итачи получили отгул на ближайший месяц, в том числе из–за того, что на сформирование новой команды требовалось время. Итачи же, стараясь убить освободившееся время, либо играл с Саске, либо, что было гораздо чаще, занимался на заднем дворе, изматывая себя физическими нагрузками. Я же продолжила выполнять лёгкие задания вместе со своими ребятами, почти не выходя за пределы деревни. Хата–сенсей благоразумно решил сосредоточить наше внимание на тренировках собственных сил, а не на гонке за более интересными заданиями. «Сначала вам нужно научиться соответствовать заданиям ранга выше С, а потом уже ныть из–за легкости.» И я была с ним вполне согласна. Почему–то многие начинающие шиноби гнались за славой, совсем забывая, какую работу нужно перед этим проделать, чтобы в итоге не быть позорно убитым в первой же схватке с настоящими наёмниками. А в скором времени началась зима.Опытные шиноби знают, что зима — самое ужасное время года для нашей работы. Вспомните сами свою службу. Неприятно, да?
Вот и моя первая зима в качестве генина прошла довольно посредственно. Хоть в наших местах и не распространены сильные метели или стойкие морозы, тренировки, да и просто работа тормозились из–за неудобной одежды и почти постоянного гололёда. Обычные сандалии сменялись на утеплённые ботинки, из–за которых проводимость чакры страдала, заставляя посылать большее её количество, чтобы удержаться на тех же деревьях во время передвижения, а на тело добавлялось термобелье и облегчённые куртки со штанами, в которых не холодно было разве что передвигаться. Хата–сенсей все реже собирал нас вместе, потому что крытых стадионов было намного меньше, чем открытых, и они были заняты в основном более опытными шиноби. Так что тренироваться приходилось у себя на участке, благо напарник у меня был всегда. — Не задерживайтесь надолго, поняли меня? — Так точно, Мико–сан! — натягивая сапог, прокричала я. Итачи, сидящий рядом, поморщился от громкости и натянул вязаную шапку. Схватив сумку с кунаями, мы быстро проскользнули наружу и сразу же натянули шарфы на нос. М–да, ну и погодка. Зайдя на заднюю площадку, я слегка притоптала снег и бросила в эту ямку пока что ненужную сумку. После того как тело немного разогрелось от разминки, я избавилась от мешающего шарфа, но снимать шапку все же не решилась. — Готов? — встав недалеко от парня, поинтересовалась я. Тот кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. В следующее мгновение на меня уже смотрели красные глаза с тремя запятыми. Слегка приподняв уголки губ, я также подала чакру к глазам, показывая идентичный узор оболочки. Драться с «включенным» шаринганом против имеющего такое же преимущество противника немного сложнее, чем против человека без такого кеккей генкая. Ведь сейчас–то вводные данные практически одинаковы. И это практически стало достаточно ощутимым в момент, когда мальчик повалил меня на лопатки, приставляя к горлу кунай. — Я снова победил. — подавая руку, сухо объявляет паренёк. Усмехаясь, я приподнялась вслед за ним. Отряхнув одежду от снега, я предложила «брату» провести ещё один спарринг, прежде чем вернуться домой, на что тот фыркнул и отказался, аргументируя такой ответ тем, что еще более продолжительное валяние во снегу ни к чему хорошему не приведёт. Неохотно согласившись с вполне разумной причиной, вновь намотала темный шарф на шею и, оставляя сумку на парня, начала пробираться к дому. Внутри меня, как и обычно, встретил Саске, прискакавший на звук открывающейся двери. — Итати–нии? — склонив голову, чтобы заглянуть за мою спину, произнес мальчик. Фыркнув, я сняла ботинки и подхватила Учиху под подмышки. Что я там говорила о чёрствой сестре? Забудьте. — Сейчас он придёт. Вы что–то готовили? — проходя на кухню, где Микото домывала посуду, тихо спросила я. Мальчик кивнул. — Петеньки. — Печеньки? — Да. Рыбки. — Они называются тайяки, Саске. — поучительно проговаривает девушка, прося меня «поставить его уже на пол наконец, он ведь не маленький». А затем пихает мне миску с салатом в освободившиеся руки. — Ты так много наготовила… У нас будут гости? — невзначай интересуюсь я, пока Итачи хватает полетевшего к нему Саске. — Да, к нам придут некоторые товарищи Фугаку. Сходите в гости к Шисуи пока, ладно? А то я думаю, что это все затянется до поздней ночи. Чуть приподняв брови, я киваю и ставлю наконец–таки этот салат на светлую скатерть.