Правда

После того вечера мы с Итачи стали довольно частыми гостями в доме Шисуи, что, несомненно, нравилось кудрявому Учихе. Тот был в восторге от возможности «устраивать семейные посиделки без занудных взрослых», а вот я каждый раз шла в чужой дом с кислым привкусом во рту, ведь понимала, что каждое новое собрание — ещё один закручивающийся винтик в машине противостояния клана с верхушкой деревни, которая в конце своего пути обязательно разобьётся, оставив после себя лишь кровь и смерть. Прошло немногим больше года после сдачи экзамена на чунина, когда дом потрясли относительно неожиданные новости: Итачи приняли в Анбу. Фугаку был невообразимо горд наследником, а вот на меня теперь поглядывал все с большим пренебрежением. Шисуи подбадривал младшего кузена, обещая подробно рассказать о том, как ужиться в новой структуре, а я лишь скованно улыбалась. Радости никакой не было. Была лишь почти незаметная дрожь, выдавающая мои натянутые до предела нервы. Ведь конец был ближе, чем я думала. Сидя уходящей осенью на застеленной постели, я молча смотрела в окно, будто пыталась углядеть решение всех проблем в наступающих сумерках. В последнее время все события начали происходить с неимоверной скоростью, что меня очень пугало. Казалось, что месяцы проходили за считанные дни, и я вовсе не успевала приспосабливаться к изменениям. К изменениям в семье, изменениям в команде, к изменениям в моей собственной жизни. Переведя уставший взгляд на маску лисы, я потерла глаза до пляшущих точек и жалобно застонала. Почему я? Уйдя из дома почти с самым рассветом, я мгновенно надела расписанную маску на заплаканное лицо и выдвинулась в хорошо знакомом мне направлении. Задержавшись ненадолго у прилавка Яманака, схватила уже привычный букетик красных цветов и побрела по крышам к поляне памятников. Время было раннее, поэтому людей я почти не встречала, однако придя в нужное мне место, с сожалением заметила нескольких таких же утренних посетителей кладбища как и я. Особенно сильно стрельнуло в сердце от присутствия здесь рыжеволосой девушки с небольшим выпирающим животом. Тяжело вздохнув, я не стала дожидаться ухода Аям, ведь знала, что в таком случае точно опоздаю на построение, и встала рядом с девушкой. Аккуратно возложив принесенное рядом с могилой, ненадолго осталась стоять на одном колене, а затем также молча как и пришла, покинула кладбище неоцененных героев деревни. Говорить мне было не о чем.

К своему стыду историю смерти своего первого и последнего настоящего наставника я узнала лишь в послевоенное время, когда помогала разбирать архивы. Про Нэо Хата была небрежно начиркана лишь одна жалкая строчка: был убит за попытку дезертирства.

С переводом в специальное подразделение подготовки мне быстро пришлось усвоить не одну «Анбувскую истину». Так за глаза назывался свод негласных правил данной структуры. Общий смысл всех заповедей — здесь ты не человек, здесь ты оружие. Здесь у тебя нет друзей или врагов, здесь нет любимых и любящих, здесь нет душевных и бездушных, ведь здесь нет людей. Надевая маску, ты терял свое имя и свои чувства. Надевая маску, ты терял себя как личность. Твоё лицо — маска. Твоё имя — позывной. Твои мысли — приказ. И никак иначе. Проходя по опустевшим коридорам центра тренировки, я неуютно ежилась, будто предчувствовала. Невольно прогоняя события того дня, я невесело хмыкаю и тем самым привлекаю внимание Итачи, сидящего на соседнем пне. Парень переводит убитый взгляд на меня, а затем отводит его и снова вглядывается в наступающую темноту, будто как и я некоторое время назад ищет там ответы на терзающие его вопросы. Не чувствуя совершенно никаких сил для того, чтобы просто начать объясняться, я утыкаюсь лбом в грязные ладони и зажмуриваю глаза. Голова гудит, не давая собрать множество мыслей в связанные предложения. И Итачи решает, наконец, взять все в свои руки. Как и обычно. — Откуда? — хрипло произносит он, все ещё глядя в никуда. Не дождавшись от меня ответа, который я никак не могла слепить, подросток резко поднимается с холодного дерева и силой запрокидывает мою голову, тяня за небольшой хвост. — Откуда ты узнала, Юмико? — еле сдерживая накатывающие по новой эмоции, шипит «брат». Даже не морщась от неприятной боли в затылке, наконец осмысленно смотрю в горящие глаза напротив. — А сам ты как думаешь? — тихо спрашиваю я. Прикусывая щеку, Итачи ещё некоторое время сверлит меня взглядом на грани слез, будто борется с самим собой. — Итачи, отпусти меня. — твёрдо говорю я, ощущая, как шея начинает затекать от неудобного положения. Парень размыкает пальцы, выпуская мои волосы, а затем обессилено садится на землю. — Ты обо всем знала? Почему… почему мне ничего не говорили? — тихо начинает парень. — Тебя проверяли. — отрезаю я, а затем прикрываю болящие глаза. В голове все ещё вертится калейдоскоп из воспоминаний, от которых, если честно, я бы с удовольствием избавилась прямо сейчас, лишь бы не чувствовать этой блядской боли. Сдача экзамена на чунина, в результате которого Фугаку даже треплет нас обоих по волосам. Смерть Хата-сенсея и расформирование нашей команды. Уведомление о переводе меня на подготовку в Анбу вслед за «братом». Тренировки, оканчивающиеся кровью и мозолями. Постоянная головная боль от частого использования шарингана. Первые миссии в качестве поддержки опытных бойцов. Первый убитый враг. Первое проваленное задание и наказание. Отстранение от миссий и обещание Третьего, которое он не сдержал. Новый призыв на службу и блестяще выполненная миссия, оставившая море крови на руках. Возвращение кошмаров, проживание вне дома, а потом оно. — Я получила задание почти сразу после тебя. — шепчу, прикусывая губу. Итачи вскидывает голову и всматривается в мои глаза, словно не веря, а я тянусь к его рукам. — Третий приказал помогать тебе. А в случае чего… — веду плечами, не горя желанием заканчивать предложение, и одновременно с этим поглаживаю тыльную сторону ладоней парня большими пальцами. — Сделать все за меня? — тихо проговаривает Учиха, переворачивая ладони и сжимая мои заледеневшие пальцы. Усмехаюсь и прикусываю губу. — Бредятина, да? Будто бы ты стал бы самовольничать. … А у верхушки будто бы не оказалось другого претендента на роль убийцы. Просто цирк какой-то. Итачи резко убирает свои руки от меня и отворачивает голову. — Я собирался тебя убить. — спустя, кажется, целую вечность произносит парень. — Я знаю. — Я не просил за тебя у Третьего. — не обращая внимания на мой ответ, продолжает подросток. — Я знаю. — игнорируя стрельнувшую боль в груди, вновь отвечаю я. Итачи слегка кивает и снова поворачивается лицом ко мне. Грустно улыбаясь, притягиваю Учиху в объятия. Тот слегка сжимает мою спину в ответ и утыкается носом в плечо. — Но я рад, что ты жива. Прикусывая щеку, сдерживаю вырывающееся хныканье. Плеснув холодную воду в лицо дрожащими руками, я задерживаю дыхание и смотрюсь в зеркало. Уже больше месяца я живу словно на иголках в ожидании своего приговора, одновременно с этим пытаясь не подавать виду, что я знаю. Я знаю, куда уходит Фугаку по вечерам. Я знаю, где пропадает Итачи ночами. Я знаю, что случилось с Шисуи. Что я знаю, какая участь ждёт клан в скором времени. И что я позволю этому случиться. Услышав громкий стук, вздрагиваю и открываю дверь в ванну, в последний момент одергивая футболку, чтобы закрыть красную татуировку. — Саске? Восьмилетний мальчик стоит, уперев руки в боки, и недовольно смотрит на меня из-под чёлки. — Юми-нээ, когда мы уже пойдём гулять? Скоро стемнеет совсем! — Прости-прости, Саске, я потерялась во времени. Ты уже взял корзинку? — натягивая улыбку, спрашиваю я. — Конечно! — Ну тогда иди обувайся, я сейчас подойду. Проведя мальчика взглядом, я быстро прикрепляю кунай к бедру и следую за Учихой. Слушая краем уха болтовню Саске, я продолжаю мять рукав кофты, накинутой в спешке. В затылке гудит мысль, что это, вероятно, последний день, который я провожу с Саске в такой обстановке. — Эй, Юмико, а ты придёшь завтра? Повернув голову к брату, слегка киваю, а потом, спохватившись, спрашиваю: — А что завтра будет? — Мы будем устраивать показательные соревнования среди группы. Ирука‐сенсей сказал, что можно пригласить родственников. Ты сможешь уговорить Итачи прийти? Хмыкнув, поправляю волосы мальчика небрежным движением, на что тот слегка улыбается. — Так ты зовёшь меня только из‐за Итачи? — сощуриваю глаза и слегка тыкаю Учиху в бок. — Вовсе нет! Просто тебя Итачи слушает больше, чем меня и если ты попросишь, то он точно придёт! — Ты же знаешь, что дело не в тебе или во мне, Саске. У Итачи много работы, которую он не может игнорировать. — примирительно проговариваю я. — Но все же… — Хватит, Саске. Учиха надувается, но перестаёт развивать эту тему. — Может возьмём ингредиенты для пирога? — указывая на ближайший магазин, предлагаю я, не в силах наблюдать долго за обиженной мордашкой. Саске недовольно косится на меня, но в итоге принимает предложение. Набрав полные пакеты еды, мы с Саске выходим, посмеиваясь над какой-то чепухой, рассказанной младшим. Мальчик буквально светится от уделяемого ему внимания и продолжает болтать до самого дома не хуже Наруто. —… поэтому Ирука-сенсей теперь всегда внимательно рассматривает… — обрывая себя на полуслове, мальчик останавливается и хватает меня за рукав. — Юмико, тебе не кажется, что за воротами слишком тихо? Чувствуя, как мороз сковывает мои внутренности, я резко выпускаю пакеты из рук и немного помедлив достаю кунай. — Юмико…? — потерянно произносит Саске, наблюдая за моими движениями. От улыбки не осталось и следа. — Тихо. Держись позади. Мальчик нервно сглатывает, но следует моей просьбе. После того как мы проходим на территорию квартала, я сильнее сжимаю оружие. Передо мной вырисовывается будто картина из особо жестоких ужастиков: на дороге темные пятна крови, по бокам валяются мёртвые тела, а вокруг — полная тишина. Спиной ощущаю шок Саске и стискиваю зубы. — Юми-нээ… что… что здесь… Итачи! Где родители и Итачи, Юми?! Юми! — мальчик начинает судорожно дёргать кофту, пытаясь добиться от меня ответа, а я лишь молчу и медленно обвожу территорию взглядом. Под громкий, почти оглушающий звук бешено бьющегося сердца я поднимаю голову и застываю. На одной из крыш стоит Итачи, протирающий клинок от крови и будто бы не обращающий на нас внимание, хотя я знаю, что он знает, что мы здесь. Отбросив тряпку, парень поворачивает голову в нашу сторону, а затем быстро спрыгивает на залитую кровью землю. — Итачи-нии… — робко тянет Саске, все ещё не понимая, что, черт возьми, происходит. Учиха игнорирует его и лишь продолжает медленно шагать к нам с отрешенным взглядом на лице. Я немедленно выставляю кунай вперёд и тихо прошу Саске оставаться позади. Итачи приподнимает лезвие и я понимаю, что времени больше не остаётся. Быстро повернувшись, ударяю мальчика по шее, заставляя того упасть без чувств, а сама резко отпрыгиваю назад, избегая удара катаной. — Тихо, Итачи. Нам нужно поговорить.