Правда

После такой приятной «сцены знакомства» со змеей, я еле добралась до столовой, которая находилась поближе ванной, прежде чем меня начало колбасить. Налив трясущимися руками воды в прозрачный стакан, выпила его залпом и чуть не подавилась из-за загнанного дыхания. Да что же это такое. Стараясь не поддаваться накатывающей панике, я зажмурила глаза и задержала ненадолго дыхание. Столь резкая реакция на появление очередного нукенина неслабо так меня озадачила. В попытках разобраться в ситуации и в своей голове я пришла лишь к тому, что меня так сильно пугал не тот факт, что он был сильным шиноби, а тот, что он был экспериментатором. Ученым, если угодно. Орочимару был охотен до новых знаний и силы, в том числе и до тайн шарингана. Искра любопытства вкупе с маниакальным желанием превзойти заставляла его углубляться и выискивать все, что только можно, не боясь действовать грязно. Да он буквально хотел жить вечно, меняя тела как перчатки! И от тела с фирменным додзюцу явно бы не отказался, судя по моим воспоминаниям из прошлой жизни. И вот тут я уже и не знала, стоит ли мне за себя бояться. С одной стороны Орочимару всегда стремился к лучшему, а лучший (причём во всех смыслах) представитель Учих на данный момент — Итачи. С другой стороны бороться с Итачи гиблое дело, так что можно позариться для начала на что послабее. И тут у психа уже есть выбор: либо Саске, который в силу своего возраста ещё слишком неопытен, либо я. Не лучший вариант, конечно, но терпимый. На время, пока младший не подрастёт. Вздрагивая от таких размышлений, чуть не разбиваю стакан, стоящий под левой рукой. Недавно подошедший Итачи косится в мою сторону, но молчит. Тоби, снизошедший до простых смертных, начинает кривляться, «беспокоясь» за моё здоровье. Орочимару, какого-то черта решивший поесть на кухне, скалится. Задерживая дыхание, а затем шумно выдыхая, прошу дать мне сил пережить этот сюр. Улавливливая моё желание свинтить, Итачи поднимается и слегка проводит пальцами по моему плечу. Поднимаюсь вслед за ним и ставлю несчастный бокал в мойку. На улице к середине марта уже совсем не остаётся снега, а солнце начинает потихоньку припекать, поэтому я не парюсь с выбором одежды, выходя наружу в лёгкой кофте и штанах. На моих плечах висит катана, которую Итачи носил во время работы АНБУ, а на ногах, на удивление, ни одного куная. Проходя чуть вглубь открытой поляны, я внезапно останавливаюсь и оборачиваюсь к следующему за мной парню. Тот тоже шагает с оружием наперевес и немного хмурит брови. — Подеремся? — слегка приподнимая уголки губ, даже не спрашиваю, а буквально прошу я. — Конечно. Для начала мы складываем железки на сыроватую землю, а затем почти одновременно стартуем в забег на пару кружочков. Прохладный ветер немного отрезвляет, отгоняя назойливую панику. Теперь можно было и подумать. Итак, что я вообще знаю? Во-первых, я знаю, что Орочимару хочет жить долго и счастливо, меняя тела как перчатки. Во-вторых, я знаю, что он тащится от шарингана, в частности от мангеке. Значит в приоритете у него будет все же Итачи, а не я. Конечно, для начала Орочимару может перенаправить силы на меня, но тут и я не промах (ладно, на самом деле я мушка по сравнению со змеей) и тот же Итачи почти постоянно под боком. Так что огребет он в любом случае. А после того как огребет, не сразу сунется к мелкому, тут все должно пойти как должно. Успокоив себя тем, что на самом деле все не так страшно, как я себе представляю, я замедляюсь, а затем вовсе перехожу на шаг. Настроение немного поднимается. — Давай чисто оружие? — потягиваясь, предлагаю я. Парень издаёт согласное мычание и подтягивает правую ногу к телу. Метнув глазами по сторонам и убедившись, что рядом никто не крутится, Итачи впивается в меня взглядом, как бы требуя объяснить, что вообще сейчас происходит. — Что? — ага, поиграй в дурочку, Юмико. — Тебя нервирует Орочимару. Почему? — метко. Склоняю голову и слышу хруст. Ай. — Тебе недостаточно того, что он ученик Третьего и двинутый экспериментатор? — Мы живём среди нукенинов уже не первый день и ты ни от кого так не шарахаешься. Ты что-то знаешь? — Что-то помимо того, что знаешь ты? Нет. Да ладно, ты прекрасно понимаешь, почему он пострашнее того же Какузу. Особенно для нас. — упирая руки в бока, говорю я. Итачи ничего не отвечает, лишь отходит немного назад, поднимает катаны и протягивает одну из них мне. Вытащив лезвие из ножен, перехватываю рукоятку правой рукой, а затем накрываю её левой. Пофехтуем. Парень нападает без предисловий, заставляя вмиг включиться в бой и перестать размышлять хоть о чем-то, кроме рассекающего лезвия напротив. В руках почти сразу появляется знакомая тяжесть, которую приходится преодолевать, чтобы двигаться. Обманные движения не срабатывают, так что я перестаю двигаться в этом направлении, полагаясь отныне только на прямые атаки. Лезвия ударяются друг о друга, скользят, вызывая звон и рождая азарт. Мы вновь «разлетаемся» по сторонам, а затем кружимся, выжидая лучшего момента для атаки. — Ну давай! — улыбаясь, выкрикиваю я. Итачи предсказуемо не ведётся, оставаясь на месте. Ну что за стояние на Угре, а? Закусывая губу, из упрямства продолжаю стоять неподвижно. Внезапно кто-то хлопает меня по плечу, из-за чего я резко оборачиваюсь. — Итачи? Повернув голову обратно, застаю лишь разлетающихся ворон на месте, где секунду назад стоял парень. Приподнимая брови в удивлении, опускаю катану вниз. — Ты издеваешься надо мной, что-ли? Давно это был не ты? — С того момента, как «мы» побежали из здания. Создал его, пока шёл позади тебя. Думаю, что в этот раз я наконец-то сделал все правильно. — объясняет Итачи, а я слышу в его голосе нотки хвастовства. — Тебе просто повезло, что я на эмоциях. Так я бы сразу заметила. — оправдываюсь я, забирая ножны. Парень фыркает и топает до своей катаны, валяющейся сейчас на земле. — Как скажешь, Юми. Давай прогуляемся? — Юми. — М? — Не… не поддавайся панике насчёт своего соседа. И не слишком уж принижай себя, ладно? Я знаю, что ты в состоянии понять, что на тебя нападают, когда ты спишь. Орочимару — не причина не спать сутками, истощая свой организм. — приобнимая меня левой рукой за плечи, тихо проговаривает парень. Я задерживаю дыхание и незаметно сжимаю правую руку в кулак до тёмных лунок. — Да все будет нормально. Через пару дней привыкну. — натягивая улыбку, говорю я. Итачи отстраняется, а затем резко меняется в лице, оставляя лишь постную маску. Перевожу взгляд туда же, куда смотрит парень и мысленно чертыхаюсь. Навстречу нам плетется очень раздраженный Джузо. Возвратившись в штаб, я молча отделяюсь от парочки напарников, очевидно уходящих на очередное задание, и ныряю в свою комнату. Повесив катану на гвоздик, подхожу к окну и немного прикрываю его, ибо в комнате уже довольно холодно. И едва я успеваю убрать руку с ручки, дверь в мою комнату сначала резко открывается, а затем также быстро закрывается обратно. Развернувшись, я пробегаюсь глазами по окружающей обстановке, ища изменения. Рядом со входом лежит маленький конвертик. Следуя своему любопытству, поднимаю его и достаю фотокарточку. Она немного помята, кое-где виднеются заломы оттого, что фотографию складывали-раскладывали слишком много раз, но в целом несильно испорчена. Хоть нигде нет и слова, кто положил такой подарочек, все становится понятным, когда я переворачиваю карточку изображением вверх. На ней всего три человека: я, Саске и Итачи. Очевидно, что это была одна из неудавшихся фотографий, которую Учиха когда-то стащил. Лица немного смазаны, но это лишь из-за того что во время съёмки Саске выдал очередную гениальную мысль, которая почему-то жутко рассмешила меня. Младший паренёк же чуть надулся, а Итачи прикрыл рот рукой, очевидно пытаясь не рассмеяться, чтобы ещё сильнее не обидеть брата. Слегка потираю карточку большим пальцем, прежде чем засунуть её под матрац. Не нужно, чтобы её хоть кто-то увидел. Самовнушение — сильная штука и даже в какой-то мере очень действенная. По крайней мере следующие ночи я сплю в общем-то неплохо. Бывает, конечно, просыпаюсь от ощущения, будто бы на меня кто-то смотрит, но не более. Днем я все также старательно избегаю Орочимару, проводя бóльшую часть времени на улице, подальше от «базы». Тут меня уже развлекает Ичиро со своими водяными техниками, заставляя каждый раз все сильнее укреплять созданные мной барьеры из земли. — Просто отвратительно! Юмико-Юмико, вроде слывёшь гением, а каждый раз одни и те же ошибки… — обманчиво разочарованно тянет парень, стоя надо мной. — Перепутал Учих, я тебе не гений. Так, всего лишь бывший АНБУ. — тряся мокрой головой, отзываюсь я. Парень фыркает, а затем, повернувшись на пятках, начинает медленно уходить в сторону здания. — Советую тебе тоже вернуться в штаб. Некоторые уже начинают поговаривать, что ты их недолюбливаешь. А репутация у тебя, ты знаешь, мм, не очень. — неожиданно серьёзно проговаривает нукенин. — Чего? — Ты чересчур выбиваешься из общего коллектива. Не то, чтобы мы тут все друзьяшками были, но… В общем, большинство сейчас придерживаются мнения, что ты к нам пошла только ради своего драгоценного братика, а сама не имеешь никаких амбиций. Мы же пиздец какие важные шишки, нам нужны люди, в которых мы уверены. — А во мне вы не уверены? — мудро промолчав про «амбициозных членов», спросила я. Пожав плечами, Ичиро метнул в меня стальной взгляд. — Я донёс до твоего сведения и так достаточно информации. Делай выводы, Юмико Учиха. И постарайся здесь не сдохнуть. Ведь нет ничего позорнее, чем быть убитым своими же, правда? — ухмыльнувшись в конце фразы, парень быстрым шагом отдалился от меня. Постояв ещё какое-то время неподвижно, я рассмеялась. Пиздец пришёл откуда не ждали, да? Утерев слезы минутной слабости, я застонала в свои ладони. Что за бред. «Выбиваюсь из команды?» «Быть убитым своими же?» Да какого черта вообще происходит-то? В каком месте Акацуки — дружная команда? Где, интересно, они так сговорится успели? И для чего мне это все сказал Ичиро? Может, это какая-то проверка? Хуй знает, что может в голову Пейну или Тоби прийти, да? С силой потерев лицо, я отняла от него свои подрагивающие ладони и глубоко вздохнула. Нужно доказать свою верность шайке? Хорошо. Не на того напали, твари. Приказы выполнять я всегда умела.