Карпатец

Осенние листья захрустели под ногами Гермионы, когда она ослабила хватку ржавой лейки и приземлилась на землю в лесу. Густые кроны деревьев над головой заслоняли последние лучи дневного света, затеняя окрестности, несмотря на то, что едва перевалило за шесть вечера. Положив Портключ в свою расшитую бисером сумочку, Гермиона вытащила палочку, чтобы сотворить Люмос. Подсвеченный наконечник палочки указывал ей путь, пока она не обнаружила вырезанного дракона на ближайшем дереве, отмечающем вход для посетителей в Румынский заповедник Драконов. Прозрачная завеса, гудящая магией, окружала святилище защитным куполом. Инстинктивное любопытство вспыхнуло внутри Гермионы при мысли о том, какие заклинания были достаточно сильны, чтобы сдерживать таких могущественных существ, когда полоса сирени разрезала свежий вечерний воздух и показала Чарли, стоящего в нескольких футах от нее. Мгновенная улыбка растянула щеки Чарли, на его нижней губе виднелась глубокая рана. Милая Цирцея, она не была уверена, что когда-либо была так рада его видеть. Шелестящие листья пронеслись по земле, когда Гермиона стремительно сократила расстояние между ними, позволив Чарли крепко обнять ее своими мускулистыми руками. — Когда я сказал приходить в гости, когда захочешь, я не думал, что это будет так скоро, — сказал Чарли, высвобождаясь из объятий. Он провел пальцами по рыжим локонам, которые вернулись к прежней длине после того, как Молли заставила его подстричь их к свадьбе Билла и Флер. — Все в порядке, сестренка? Гермиона склонила голову набок. — Ты знаешь, что больше не можешь называть меня так. Особенно теперь, когда Рон и Сьюзен помолвлены. — Конечно, я могу, — сказал Чарли, ударив ее локтем по руке. — Ты всегда будешь для меня членом семьи. Гермиона закатила глаза. Спорить дальше было бесполезно. Несмотря на то, что они с Чарли разговаривали об этом по меньшей мере дюжину раз, ничего не менялось. И втайне она любила его за это еще больше. Она последовала за Чарли через сиреневый проход в защитных камерах святилища, который автоматически закрывался после того, как они проходили через него. Внешний мир сразу превратился в воспоминание, когда Гермиона погрузилась в обволакивающую красоту, простиравшуюся настолько далеко, насколько могли видеть ее глаза. Пышные деревья выстроились вдоль их пути к поляне, окруженной большими зубчатыми горами, которые вздымались в небо на тысячи футов. Отдаленный рев драконов эхом отражался от гор, хотя ни одного из величественных зверей не было видно. Ее легкие наполнились свежим открытым воздухом, прежде чем она уловила слабый аромат ужина, доносящийся из соседней столовой. Всего несколько минут в драконьем святилище, а Гермиона уже чувствовала себя более мирно со своим окружением, чем за последние месяцы. — Впечатляет, не так ли? — Спросил Чарли, уловив чувство благоговения, которое, несомненно, читалось на ее лице. Взгляд Гермионы остановился на крутых склонах, которые служили домом для сотен драконов. — Святилище, должно быть, огромное. — Более двухсот квадратных миль. Намного больше, чем та, на которую выходит ваше подразделение в Уэльсе, да? — Гермиона хихикнула. — Намного. Очарование держало ее глаза и ноги в постоянном движении, пока они бродили по близлежащей территории, а Чарли объяснял каждое место, мимо которого они проходили. Каждый хранитель драконов, которого они видели, приветствовал Чарли приятными приветствиями или вежливыми кивками. Неудивительно, что Чарли был в хороших отношениях со своими коллегами. Он любил драконов, а также любил всех, кто разделял его страсть. И, возможно — надеюсь —, выходные в окружении этой страсти что-то возродят внутри Гермионы. Показав ей обширное пастбище, на котором разводят овец для кормления, Чарли закончил экскурсию у хижин, расположенных кольцом между стволами деревьев. — И здесь ты останешься. Гермиона оторвала свое внимание от одного из однокомнатных домиков. — Что? Ты знаешь, я забронировала номер в гостинице «Деннфайр Инн». — Чарли отмахнулся от ее комментария. — Я уже позаботился об этом. Марджори — друг санктуария, поэтому она была счастлива принять отмену в последнюю минуту. — Но я думала, посетителям не разрешается оставаться на территории. Или, по крайней мере, если они не в святилище Уэльса. Это огромная ответственность — позволять неподготовленным гостям оставаться так близко к драконам. — Да, но ты не просто кто-нибудь. Мерлин, ты ездила верхом на драконе. Вряд ли кто-то здесь может таким похвастаться! — Чарли фыркнул. — Кроме того, ты работаешь в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. Считайте это профессиональной любезностью. Она нахмурилась. — Я здесь, чтобы не думать о работе. — Ах, так вот зачем ты пришла. Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но прежде чем какие-либо слова сформировались, беспокойство побледнело на веснушчатом лице Чарли. В приступе паники его рука полезла в карман перепачканных грязью брюк и достала блестящую серебряную монету. Он лишь мгновение оценивал поверхность, прежде чем крепче сжать ее, зажмурив глаза. Гермиона с беспокойством посмотрела на него. — Все в порядке? Но Чарли больше не был сосредоточен на ней. Когда его глаза снова открылись, в его взгляде мелькнуло отстраненное беспокойство, прежде чем треск чьей-то аппарирования разрезал воздух. Дородное телосложение Чарли загораживало ей обзор только что прибывшего хранителя. — Что случилось? — Это Висцер. Сегодня утром с ним все было в порядке, сейчас его жизненные показатели низкие. — То же, что и когда — — Да. С возрастающим замешательством и бесконечно большим любопытством Гермиона наблюдала, как Чарли вытащил кусок пергамента из мешочка из драконьей кожи, прикрепленного к петле на поясе. Судя по небольшому разделу, который могла видеть Гермиона, это была карта территории. Чарли спрятал ее, прежде чем она смогла разобрать что-либо еще. — Мне нужно, чтобы ты показал Гермионе, где находится старая хижина Роланда, — приказал Чарли настойчивым голосом. — Я вернусь к ужину. В водовороте смешанных цветов Чарли исчез, не оставив ничего между Гермионой и другим хранителем драконов. Первые несколько секунд она смотрела на волшебника в ошеломленном молчании, убежденная, что это двойник. Одетый в покрытые сажей брюки и простую черную футболку с длинными рукавами, он мало походил на парня, которого она знала только в аккуратно отглаженной мантии. Он был выше, чем она помнила, а волосы длиннее, собранные сзади в небольшой пучок. Но острая челюсть и серые глаза были такими же, как и острый взгляд. Черты его лица дрогнули. — Грейнджер. Гермиона моргнула, ошеломленная неверием. Прошло четыре года с тех пор, как она видела его в последний раз, и, насколько ей известно, никто другой в Британии тоже не видел. Слухи разрослись, как растения под действием чар Гербивикуса, после того, как он не вернулся во второй половине их последнего года в Хогвартсе. Даже Гермиона не смогла удержаться от вопроса, возникавшего почти у каждого ученика: Куда делся Драко Малфой? Очевидно, теперь у нее был ответ. — Румыния? — это все, что она смогла спросить. Малфой нахмурился. — Лучше, чем Британия, — сказал он тоном, полным негодования. Что-то потемнело в его взгляде, но так же быстро, как затвердел серый цвет, это исчезло. Он направился к домикам. — Не отставай, Грейнджер. У меня есть другие обязанности. Гермиона почувствовала, что ее ноги приросли к земле, шок еще не прошел, но когда Малфой продолжил удаляться, она заставила себя двигаться. — И что ты здесь делаешь? — Спросила Гермиона, когда догнала его. — Охрана драконов, — прямо заявил он, привлекая внимание. — То же, что и все остальные. Она бросила на него суровый взгляд. — Я не это имела в виду. — Малфой ускорил шаги. Гермиона тоже. — Что ты делаешь здесь, в Румынии, когда— Он остановился. — Я обещал Чарли, что буду вежлив с тобой, но на этом все заканчивается. Не будет обсуждения личных вопросов, прошлого или — — Войны? — Точно. Несколько напряженных секунд они стояли в тишине, нарушаемой только гулким эхом вдалеке. Малфой указал на соседнюю хижину. — Это твоя. Не жди многого. Ванная комната в дальнем конце круга с зеленой дверью. Ужин в 7:30. Приходи пораньше, иначе достанется вилка без парочки зубцов на ней. Резко развернувшись, он зашагал прочь. Беспокойство бурлило у нее в животе, смешиваясь с непреодолимым шоком от того, что он был здесь. Она не была уверена, что с этим делать, но если Малфой якобы пообещал быть вежливым — каким бы ни было его определение этого слова — она могла бы попробовать какую-то версию того же самого. — Спасибо, Малфой. Он напрягся, шаги остановились. Еще один отдаленный рев. — Драко. Никто больше не называет меня Малфоем.

…

Малфой был прав. Хижина была действительно ничем не примечательной. Хотя Гермиона была благодарна Чарли за то, что он разрешил ей остаться в святилище, она не могла не думать, что ей было бы комфортнее в Деннфайре. Двуспальная кровать была отодвинута в угол, и единственной мебелью были лишь тумбочка, платяной шкаф, зеркало, стол и два стула. Обстановка была в лучшем случае скромной. Опять же, Гермионе больше ничего не требовалось. Большую часть времени она все равно проводила на улице. Заселение заняло не более пяти минут. Ее вещи на эти выходные хранились в расшитой бисером сумке, и все, что потребовалось, — это заклинание, чтобы убрать ее маггловские джинсы и джемперы в шкаф и поставить фотографию в рамке с ней и ее родителями на тумбочку. С тех пор, как к ним вернулась память, у Гермионы вошло в привычку носить с собой их фотографию, куда бы она ни пошла. Даже в самом маленьком помещении она чувствовала себя как дома. Часы показывали десять минут восьмого, и Гермиона уже собиралась последовать рекомендации Малфоя прийти в столовую пораньше, когда поймала свое отражение в зеркале. Гермиона знала, что устала — она не спала как следует больше двух недель, — но она не ожидала, что будет выглядеть так. Молодости, присущей ее двадцатилетию, заметно недоставало, темные круги подчеркивали ее усталость. Она не просто чувствовала себя усталой; усталость прослеживалась в каждом дюйме ее лица. Перепачканные чернилами кончики пальцев пробежались по ее лицу, желая, чтобы Гермиона приободрилась. В углубление, в котором ее перо пролежало бесчисленное количество часов неделю назад, все еще погружался указательный палец, но у Гермионы не было умственной энергии зацикливаться и на этом. Это праздник, подумала она своему отражению. И ей это действительно, действительно было нужно. Кровать звала ее, но Гермиона знала, что если она прикроет глаза хотя бы на две минуты, то проспит весь ужин. Решив выйти через пятнадцать минут, Гермиона выбрала один из романов, которые принесла с собой, и устроилась поверх покрывала. Если это означало, что ей придется иметь дело со сломанным столовым серебром для одного приема пищи, она справится. Твердый матрас был слишком жестким для ее предпочтений, но это было легко исправлено с помощью амортизирующего заклинания. Она едва успела открыть корешок и добраться до конца второй страницы, когда стук в дверь прервал ее чтение. — Входи, — позвала Гермиона, возвращая закладку на место. Чарли переступил порог, и она положила книгу на прикроватный столик. — С тем делом все решено? Чарли вытер грязные руки о подол рубашки. — Лучше не углубляться в это прямо сейчас, — сказал он, и в его тоне прозвучало смирение. — Я уверен, что это будет много обсуждаться за ужином. — Он оглядел комнату, явно стремясь сменить тему. — Рад видеть, что ты уже распаковала вещи. — Это было довольно легко, когда я здесь всего на две ночи, — заметила она, прежде чем приподнять бровь. — Хотя я не могу сказать, что все в моем приезде было легко. Не было необходимости уточнять, что — или, скорее, кого — она имела в виду. Чарли плюхнулся в кресло и тяжело вздохнул. — Я планировал рассказать тебе после тура. Из твоего письма я понял, что тебя что-то беспокоит, и я не хотел давать тебе повод не приходить. — Но Драко Малфой? — Она с трудом могла поверить, что только что произнесла его имя, не говоря уже о том, что ей пришлось столкнуться с ним лицом к лицу. — Как долго он здесь? И почему ты никогда о нем не упоминал? — Я решил, что лучше не говорить ни о ком, связанным с войной, когда я дома, — начал объяснять он. — Семья месяцами оплакивала Фреда, и я не собирался рисковать исцелением, когда он появился вскоре после этого. Парень хотел начать все сначала. Можно ли его винить? Воспоминания о трех с половиной месяцах, которые Малфой провел в Хогвартсе после войны, всплыли в ее памяти, напоминая о том, как он поначалу избегал своих одноклассников, но Гермиона прогнала эти воспоминания прочь. — Кроме того, — добавил Чарли, пожав плечами, — он хороший парень, когда узнаешь его получше. Гермиона резко фыркнула. — Судя по тому, как ты говоришь о нем, я бы почти рискнула предположить, что вы двое друзья. — На лице Чарли отразилась нервозность, а Гермиона разинула рот. — Мерлин, Чарли! — Она свесила ноги с края кровати. — Вы двое друзья? Чарли потер затылок. — Вообще-то, он здесь мой самый близкий друг. Челюсть Гермионы отвисла еще больше, она была уверена, что ее глаза уставились на него с расширившимся недоверием. — Как это возможно? — Поверь мне, я тоже изначально не думал, что это возможно, — начал он. — Я слышал много историй о нем от тебя, Рона и Гарри, и достаточно о его семье от папы, чтобы быть осторожным, но на самом деле он просто хотел уйти от общества — не слишком отличаясь от многих других людей здесь. — Едва эти слова слетели с его губ, как он хлопнул себя руками по бедрам и встал. — Но это история для другого раза. Прямо сейчас нам нужно идти ужинать. По дороге в столовую они не разговаривали, Чарли знал Гермиону достаточно хорошо, чтобы понять — ей понадобилось это время для осмысления. Если они были друзьями, это начинало объяснять, почему именно Малфой обратился к Чарли по поводу того, что случилось с тем драконом. И почему он был готов принять просьбу Чарли о том, чтобы он был вежлив с Гермионой. Но это не сделало ее менее встревоженной. Он все еще был Драко Малфоем, волшебником, который поставил своей миссией принижать Гермиону при каждом удобном случае. В столовой собралось около сотни человек, все расселись и смешались вокруг ряда прямоугольных столов. Болтовня отражалась от обшитых панелями стен, такая громкая, что Гермиона больше не могла думать о Малфое. Атмосфера поглотила ее, глаза перебегали от хранителя к хранителю. У них был широкий спектр внешности, и, казалось, они все были из разных слоев общества. Хоть она и заметила нескольких пожилых людей, большинство выглядели моложе тридцати пяти — и преимущественно мужчины. Она последовала за Чарли, пока они лавировали между столиками, внимание Гермионы было сосредоточено на волшебнике, тщательно воспроизводящем сказку из дневного цикла, пока Чарли не остановился у столика в глубине зала. Четыре хранителя уже сидели за столом на шестерых. Это не должно было удивить ее так сильно, как-то, что одним из них был Малфой. Чарли занял место в конце рядом с женщиной-хранительницей дракона, в то время как Гермиона выбрала последний доступный вариант. Это было на той же стороне, что и Малфой, но, к ее облегчению, между ними сидел другой хранитель. — Я впечатлен, — сказал Чарли, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как тебе удалось раздобыть для нас вилки? Гермиона посмотрела вниз и увидела, что тарелка, чашка и все необходимые столовые приборы уже стоят на ее месте. На вилке были все четыре зубца. — Когда вы двое все еще не появились к 7:20, я сделал все, что мог. Гермиона повернула голову к противоположному концу стола, удивленная тем, что ответил именно Малфой. — Ты знаешь, что Уокер раздает только один комплект на человека, но у меня есть свои способы. — Малфой наклонил голову, чтобы увидеть лицо Гермионы. — Хотя я ожидал, что кто-то будет лучше следовать указаниям. Разве это не должно быть твоей компетенцией? Жар прилил к ее щекам. Любая доброжелательность, которую он получил от этого единственного доброго поступка, была немедленно испорчена его потребностью запятнать ее необоснованным замечанием. Желание съязвить дразнило ее язык, но Гермиона была спасена, когда единственная девушка, кроме нее, за столом заговорила первой. — Я Джулия, — сказала она, протягивая руку Гермионе для пожатия. — Мы никогда официально не встречались, но я была в Хогвартсе в год турнира Трех волшебников. По ее акценту Гермиона могла легко сделать вывод, что она была одной из двух ведьм, представлявших Дурмстранг. Гермиона как раз пожимала Джулии руку — радуясь, что ее внимание привлек кто-то, кто угодно, кроме Малфоя, — когда вмешался Чарли. — Мерлин, где мои манеры? Гермиона, это Джулия, моя девушка, а это Маркус и Аурел. Они работают со мной над венгерскими хвосторогами. И, конечно, ты знаешь Драко. Реакция на Малфоя или тот факт, что Чарли назвала его «Драко», едва ли была замечена. Ее взгляд метнулся к Чарли, затем к Джулии, затем снова к Чарли. У Чарли была девушка? Случайное признание задело Гермиону сильнее, чем она хотела признать. В первые несколько месяцев после войны Чарли взял отпуск в Санктуарии, пока Уизли оплакивали потерю Фреда, а Гермиона провела лето в Норе, не уверенная, что команда целителей в больнице Святого Мунго сможет восстановить воспоминания ее родителей. Именно после тех эмоционально напряженных и обжигающе жарких месяцев Чарли стал для нее как старший брат. Когда Гермиона и Рон разошлись, она доверяла Чарли больше, чем Гарри. И когда Рон сделал предложение Сьюзан, Чарли без всякой необходимости прислал сову, просто чтобы проведать ее. Она всегда предполагала, что он придет к ней, если в его жизни появится что-то романтическое, кроме неугасимой любви к драконам. И все же он никогда ничего не упоминал о том, что встречается с кем-то. Должно быть, пробило половину восьмого, потому что на их тарелках появился выбор еды. Это не могло сравниться с тем, что они часто ели в Хогвартсе, но Гермиона не слышала жалоб на рулеты с мясным фаршем, дикий рис, хлеб и овощное ассорти. Все хранители быстро приступили к еде, и Гермиона последовала их примеру. Беседа за ужином была легкой, и Гермиона постепенно узнавала кое-что о разных хранителях. Маркус, сидящий рядом с ней, был в святилище шесть лет, всего на год дольше, чем Аурел. В то время как они с Чарли проводили большую часть времени с венгерскими хвосторогами, Джулия специализировалась на шведских короткохвостках. Малфой ничего не говорил. — Ты должен был это видеть, — сказал Аурел, разводя руки как можно шире. — Рана на шкуре Юлы была не менее шести футов длиной. — И именно поэтому мы не должны подпускать двух венгерских хвосторогов близко друг к другу, — фыркнул Маркус. — Тебе повезло, что Кимис не причинила больше вреда. Шипы на ее хвосте самые длинные, которые я когда-либо видел. — Чарли толкнул Гермиону локтем. — Я уверен, ты помнишь Кимис. Это у нее Гарри должен был забрать яйцо во время первого задания Турнира Трех Волшебников. — Как я могла забыть? Я провела весь тот день в страхе за жизнь Гарри! Откуда-то из-за стола донесся смешок, и Гермионе не нужно было смотреть, чтобы понять его источник. — Какое великолепное путешествие по закоулкам памяти, — выпалил Малфой. — Но если мы закончили с бессмысленной светской беседой, я думаю, мы ждали достаточно долго. Хватит тянуть время, Чарли. Что ты узнал о Висцере? За столом воцарилась тишина, когда все взгляды обратились к Чарли. Его грудь поднялась от глубокого вдоха, и Гермиона медленно подалась вперед на своем месте — по общему признанию, ей было любопытно узнать ответ на вопрос Малфоя. — Это именно то, что мы видели с Урсо и Невартом. По какой-то причине при первой регистрации их диагноз был нормальным, а при следующей уровень тромбоцитов в их крови оказался тревожно низким. За столом раздался вздох, и Гермионе потребовалось два моргания, чтобы понять, что это был ее собственный. — Это чрезвычайно опасно! — не удержалась она, чтобы не вмешаться. — Большая часть восстанавливающих свойств дракона происходит из его кровяных тромбоцитов, поэтому, если на них нападет другой дракон в святилище, они могут не вылечиться. Ее щеки вспыхнули. Ну, конечно, они уже знали это. Хотя Гермиона много читала о волшебных существах по своей работе, знания Гермионы о драконах были далеко не такими глубокими, как у ее нынешней компании. Чарли начал более подробное объяснение, и всеобщее внимание снова переключилось на него — все, кроме одного. Взгляд Малфоя задержался на ней с противоположного конца стола, и Гермиона откинулась назад, вне поля его зрения. Она предпочла бы не давать ему возможности оценивать ее осуждающим взглядом. — Они нашли какие-нибудь отметины на его шкуре, как у Урсо? — услышала она вопрос Малфоя несколькими ударами сердца спустя. Чарли кивнул. — Тоже в том же месте. У него на шее, примерно на четверть пути вверх. Но мы также обнаружили кое-что новое. — Он огляделся, проверяя, не слушает ли кто-нибудь за соседними столиками, а затем наклонился. — Я взял образец крови Висцера и проверил его на наличие каких-либо отклонений. И они были. В его крови были следы Снотворного. — Ты, блядь— Чарли заставил Маркуса замолчать. Пара хранителей за соседним столом посмотрели на временную суматоху, но быстро вернулись к своей еде. — Ты, блядь, это несерьезно, — закончил Маркус на этот раз более мягко, хотя гнев все еще звучал напряженно в его тоне. — Теперь никто не может отрицать, что здесь что-то происходит. — Я согласен, — ответил Чарли. — Как и Дору. Он сказал мне, что собирается отправить еще одно письмо в министерство Румынии с просьбой о расследовании Аврорами. Но шансы, что мы получим ответ до понедельника, невелики, поскольку они всегда отодвигают нас в сторону как низкоприоритетных. Волна сочувствия захлестнула Гермиону. Она была слишком хорошо знакома с министерством страны, игнорирующим проблемы, которые они считали тривиальными, в пользу тех, которые считались «более важными». Она жила так каждый божий день. И, дорогой Мерлин, неужели она устала от этого? — Мы могли бы попросить Гарри и Рона провести неофициальное расследование, — предложила она, решив быть полезной хоть немного. — По крайней мере, достаточно, чтобы найти какие-то зацепки? — Нет, — последовал быстрый ответ Малфоя, растягивающего слова. — Подразделениям авроров не разрешается проводить расследования в юрисдикции другой страны — неофициальной или нет. Его мгновенный отказ обжёг ее кожу, как пылающий факел. Обязательно ли было так быстро отвергать ее идею? Гермиона старалась не показывать своего раздражения. — Тогда мы можем связаться с британским департаментом международного магического сотрудничества, — вместо этого предложила она. — Используйте их отделение, чтобы оказать дополнительное давление на румынских авроров, чтобы они что-нибудь предприняли. Что бы здесь ни происходило, это может беспокоить и Уэльский заповедник. Я могла бы послать сову Дафне Гринграсс и… — Точно нет. — Двух коротких слов и холодных серых глаз было достаточно, чтобы Гермиона сломалась. — И что плохого в этой идее? — выплюнула она, скрестив руки на груди. — Я не слышу от тебя никаких предложений. Неодобрение их перепалки было очевидно по нехарактерному для Чарли хмурому виду, но именно Джулия побудила их остановиться. — Нам не нужно ни во что ввязываться, — попыталась она успокоить Гермиону, хотя это никак не расслабило плечевые мышцы Гермионы, которые стали Тотально окаменевшими. Джулия повернулась к Чарли. — Что еще сказал Дору? — спросила она. — Ага, говорите обо мне? Вырвавшись из затруднительного положения, Гермиона отпрянула назад и обнаружила мужчину, вцепившегося в спинки ее и Маркуса стульев. С его седыми волосами и глубокими морщинами, он был, безусловно, самым старым хранителем, которого Гермиона видела на территории. — Да, действительно, — сказала Джулия, без того приветливого тона, который был дарован Гермионе в начале ужина. — Я полагаю, ты хочешь поговорить с Чарли? — Всего на несколько минут, — ответил мужчина, которого Гермиона приняла за Дору. Чарли извинился и последовал за Дору в один из углов столовой, где два волшебника начали болтать. Гермиона вытянула шею, чтобы посмотреть, сможет ли она что-нибудь разглядеть, но они были слишком далеко, чтобы она смогла уловить даже малый фрагмент. — Дору — старший хранитель драконов. — Гермиона резко вернулась к своей компании и повернулась лицом к Орелу, который теперь обращался к ней. Он склонил голову набок и указал на столик в нескольких рядах от нас, где сидел единственный волшебник. — Это Лливеллин, помощник старшего хранителя драконов. В конце месяца он переводится в Уэльский заповедник, чтобы помогать управлять растущей популяцией драконов. Дору готовит Чарли ему на замену. Гермиона загорелась. — Правда? — Она перевела взгляд туда, где разговаривали двое мужчин. — Это замечательно для Чарли. Я уверена, что он взволнован. — Он такой, — вмешалась Джулия. Легкая улыбка украсила ее губы. — Ты же знаешь Чарли. Нет ничего важнее драконов. Прошло еще несколько минут, в течение которых все вернулись к своей еде, и Гермиона спокойно игнорировала молчаливого Малфоя, пока Чарли не сел обратно на свое место, а Дору не присоединился к Лливеллину за пустым столом. — Что он сказал? — Спросила Джулия, когда Чарли вернулся. — Мы внедряем ночной патруль, — сказал Чарли, нарезая мясной рулет краем вилки. — По крайней мере, пока не получим ответа от Авроров. Последнее, что нам нужно, это чтобы еще больше драконов пострадало. За столом раздались одобрительные возгласы, но вскоре они были прерваны язвительным фырканьем. — Кажется, это абсолютный минимум, — коротко парировал Малфой. — Меня не волнует, что сегодня пятница и уже больше пяти часов. Дору должен пойти в отдел авроров и потребовать действий. — Он поморщился. — Запомните мои слова. Министерство снова отклонит наш запрос, и мы не приблизимся к выяснению, кто причиняет вред нашим драконам. Гермиона подняла бровь, не в силах остановиться. — Тогда, возможно, тебе следует пересмотреть свое легкомысленное отклонение моего предложения попросить Дафну отправить сову в министерство Румынии. Выражение лица Малфоя посуровело. — Нет. Мы придумаем что-нибудь другое. — Он сделал паузу на мгновение, казалось, хотел сказать еще что-то, но вместо этого просто отодвинулся на стуле. Даже не попрощавшись, Малфой вышел из столовой, оставив еду наполовину нетронутой. Гермиона была в восторге. Чем меньше ей приходилось иметь с ним дело, тем меньше ей приходилось беспокоиться об их хрупкой «вежливости», воспламеняющейся, как огненный выдох дракона. После этого ужин прошел без происшествий. Гермиона услышала больше историй об их опыте хранителей драконов, в том числе о том, как один из норвежских риджбеков чуть не откусил Чарли руку, когда он не зачаровал свои перчатки после обращения с сырой козлятиной. Они вдоволь посмеялись, и любые опасения по поводу ее работы и даже Малфоя казались далекими. И все же одна вещь все еще беспокоила ее. Когда они возвращались к домикам, Гермиона отвела Чарли в сторону. — Когда ты собирался рассказать мне о Джулии? — спросила она, глядя на ведьму, идущую с Маркусом и Аурелом. — А есть ли что-нибудь еще, что ты скрывал от меня о своей жизни в Санктуарии? Чарли посмотрел вниз на покрытую листьями тропинку. — Да, я держал Джулию в секрете от семьи, — признался он. Он почесал кожу за ухом. — Мы обсуждали ее приход на вечеринку по случаю помолвки Рона и Сьюзен, но в итоге ей пришлось остаться с Короткомордыми. Хотя, возможно, это и к лучшему. — Уголок его губ опустился, слегка нахмурившись. — Ты же знаешь, какая мама. Она ожидает, что мы женимся на женщинах, которые будут убирать и готовить и будут «правильной женой», а Джулия не такая. Я не хочу этого. Мы довольны тем, что есть. — Я счастлива, что ты счастлив, — настаивала Гермиона. Ее голос стал мягче. — Но ты все равно мог бы сказать мне. Если кто-то и понимает, что устаревшее представление Молли о жене Уизли не соответствует действительности, так это я. Выражение его лица расслабилось, вернув Чарли знакомое тепло. — Ты права. — Кривая улыбка появилась на его щеках. — Тогда все в порядке, сестренка. Между нами больше нет секретов. Согласна? Она рассмеялась. — Согласна. — Хорошо, — сказал он, сияя улыбкой. — Потому что я хочу, чтобы вы с Джулией поладили. Как вы наверняка заметили, в Санктуарии не так уж много женщин, и я думаю, иногда это ее задевает. Они дошли до круга домиков и остановились возле домика Гермионы. Чарли начал откидывать назад прядь волос, но при первом прикосновении немедленно отдернулся. — Я должен умыться, — сказал он, вытирая ладонь о грязные брюки. — Долгий день содержания дракона. Но примерно через час мы разводим костер. Я надеюсь, ты присоединишься к нам? — Звучит заманчиво. — Отлично. Тогда увидимся позже. Чарли ушел в свою каюту, а Гермиона направилась в свою. Хотя выходные складывались далеко не так, как она себе представляла, Гермиона все равно была благодарна за время вдали от Англии, даже несмотря на неожиданные неурядицы. И пока не разожгли костер, она могла вздремнуть и восстановить силы. Это был единственный способ пережить вечер — и, если вселенная была такой жестокой, ещё больше Драко Малфоя.