Карпатец

Всю ночь она ждала. Всматривалась в далекие тени, прислушивалась к звуку приближающихся шагов, готовилась к тому, что казалось неизбежным. Маркус научил ее различать рев дракона. Аурел рассказывал все смешные истории, какие только мог придумать. Чарли и Джулия постоянно были бок о бок. Больше к ним никто не присоединился. Оранжевое зарево ревущего костра освещало безоблачную ночь, наполненную обилием смеха и слишком большим количеством сливочного пива: именно такой вечер представляла себе Гермиона, планируя побег на выходные. Было бы еще приятнее, если бы Чарли не продолжал всматриваться в те же тени, казалось, надеясь на появление именно того волшебника, которого Гермиона предпочитала бы не видеть. Пристальный взгляд Чарли не успокоился, когда Малфой так же не появился и за завтраком. — Я собираюсь проведать Драко, — сказал Чарли, проглотив последний кусочек яичницы-болтуньи. Он взял зеленое яблоко с середины стола и положил его в свою сумку. — Гермиона, встретимся у домиков примерно минут через пятнадцать? Гермиона согласилась до того, как Чарли вышел из столовой. Поскольку Маркус и Аурел уже отправились выполнять свои утренние обязанности, Гермиона осталась наедине с Джулией. Ее песочно-светлые волосы казались более яркими этим утром, освещенные отражением утреннего солнца в верхних окнах. Волосы были собраны сзади в гладкий конский хвост — то, чего Гермиона никогда не смогла бы добиться из-за густоты своих собственных волос. Она была просто благодарна, что ее резинка для волос не порвалась, когда она убирала волосы с лица, зажатая между двумя незнакомцами перед зеркалом в общей ванной. — Ты знаешь, что он избегает тебя. Это, безусловно, вывело Гермиону из транса. Учитывая возможность, Гермиона предпочла бы, чтобы они с Джулией потратили это время на то, чтобы лучше узнать друг друга, обсудить ее точку зрения как женщины-хранительницы драконов или обменяться историями о Чарли. Но за то ограниченное время, что они общались до сих пор, Гермиона уже могла сказать, что Джулия была не из тех, кто обходит проблемы стороной. И не то чтобы заявление Джулии стало для нее неожиданностью. Гермиона тоже предпочитала избегать Малфоя. Хотя это никак не уменьшило остроту. Вот и вся вежливость. Очевидно, Малфой уже сделал попытку. Гермиона отложила вилку с четырьмя зубцами, еда больше не казалась аппетитной. Воспоминания юности терзали ее изнутри, разрывая и кусая от невысказанных мук, подводя к неутешительному выводу. — Я полагаю, Малфой мог бы научиться дружить с так называемым «предателем крови», но выносить больше, чем ужин с магглорожденным, — это слишком. — Ты думаешь, это его причина? Искреннее удивление в голосе Джулии заставило ее желудок сжаться сильнее, но это не изменило точку зрения Гермионы. Джулия не знала Малфоя. Не так, как знала его Гермиона. Она уставилась в свою тарелку. — Ты не знаешь каким он был во время учёбы в Хогвартсе, но я уверена, что мне не нужно объяснять, кем были Пожиратели Смерти. — И я уверена, что мне нет нужды напоминать вам, что мой бывший директор тоже был убит Пожирателями Смерти, хотя и не по той же причине, — последовал немедленный ответ Джулии. — Превосходство чистокровных было — есть— не ограничивалось Британией. — Я никогда не обманывал себя, полагая иначе. Между ними повисла тишина, жесткая и застойная, как мышцы на спине Гермионы. Она не так представляла свой первый разговор с девушкой Чарли наедине. Или начало первого полноценного дня ее отпуска. Единственным утешением было то, что Джулия не казалась расстроенной — только задумчивой. Прошло несколько мгновений, прежде чем она вытерла руки салфеткой и положила ее на стол. — Ты знал, что Маркус и Аурел оба магглорожденные? Информация прошла рябью по Гермионе. Не то чтобы чей-то статус крови был достоин шока — если только это не имело невысказанных последствий. — Прошлой ночью об этом не упоминалось, — это было все, что она смогла сказать в ответ. Джулия повела плечом. — Я не понимаю, почему это могло случиться. Не то чтобы это имело значение. Я знаю это, ты знаешь это, и все друзья Маркуса и Аурела знают это. Они оба знали, кого Джулия на самом деле имела в виду, когда сказала «всех» друзей Маркуса и Аурела. Сначала Малфой дружил с Чарли, теперь это? Гермиона больше не была уверена, чему верить. В воздухе снова повисла тишина, прежде чем Джулия глубоко вздохнула и открыто посмотрела на Гермиону. — Я видел остатки Темной Метки Драко на его предплечье, точно так же, как я видел остатки на руке Каркарова. Каркаров не позволил своему темному прошлому определить его навсегда. Он пытался сбежать от этого. Драко делает то же самое. Гермиона нахмурилась, все еще не до конца убежденная. — Сбежать — это не то же самое, что измениться. — Нет, это не так, — поправилась Джулия после нескольких секунд раздумий. — И я здесь не для того, чтобы защищать то, что Драко сделал во время войны. Тогда я его не знала, и в первую очередь он друг Чарли, а не мой. Но я скажу вот что, если вы ищете только вещи, которые напоминают вам о волшебнике, которым вы его знали, то вы не предоставляете ему никакой возможности показать, что он изменился. Гермиона едва сдержала раздражение. Прошлой ночью он, конечно, не дал ей никаких оснований верить в это так называемое изменение, не говоря уже о том, что было бы невозможно дать Малфою какой-либо шанс, если бы он не боялся встретиться с ней снова. Избегание, как выразилась Джулия. Ничто из сказанного Джулией не оправдывало его решения полностью избегать ее существования. Это просто доказало, что, когда возникало что-то, что требовало реального принятия или, не дай Мерлин, раскаяния, Малфой на самом деле был не более чем беглецом. И все же, несмотря на эту настойчивость, и еще долго после того, как Джулия извинилась и ушла ухаживать за Коротышками, Гермиона не могла избавиться от шепчущей мысли, которая засела в глубине ее сознания: дружба Малфоя с магглорожденными — это что-то.

…

— Привет, сестренка! — Чарли окликнул ее, стоя посреди круга домиков. — Ты готова к приключениям? Наборы защитного снаряжения стояли у его ног. — Я не подойду к Рогохвосткам, — тут же отрезала она. Искренний смешок Чарли зазвенел в окрестных деревьях. — О Мерлин, нет, это определённо не для тебя. — Он наклонился и поднял нагрудник из драконьей шкуры. — Единственные драконы, к которым ты согласишься приблизиться, — это обычные валлийские зеленые. Опасения Гермионы исчезли. Обычные валлийские зеленые были наименее свирепыми из европейских драконов. Она много слышала о них, учитывая, что они, естественно, были самыми распространенными драконами в Уэльсе. Если не считать инцидента в Илфракомбе в 1932 году, валлийские зеленые почти никогда не нападали на людей. Взяв нагрудник из рук Чарли, Гермиона надела его через голову и застегнула соединяющие бретельки, которые соединяли переднюю и заднюю части вместе. Улыбка Чарли стала шире, когда он протянул ей пару перчаток, которые были настолько длинными, чтобы доходили ей до локтей. — Выглядишь как настоящий стажер-хранитель дракона. Она натянула поношенные перчатки на руки, в то время как Чарли порылся в своей сумке и вытащил тот же сложенный лист пергамента, что и накануне вечером. Очерченные горы простирались по его поверхности с растянутыми линиями, представляющими реки, протекающие между ними. Повсюду были разбросаны бесчисленные движущиеся точки, все с крошечными названиями, написанными сверху. Гермиона с трудом могла поверить в то, что видела. Это выглядело так же, как — - Знакомо, да? Гермиона оторвала взгляд от карты. — Но как? У тебя никогда не было карты Мародеров. Чарли снова рассмеялся. — Ты забываешь, что я был старостой, когда Фред и Джордж были на втором курсе. Ты думаешь, я не знал, чем занимались эти двое? — Он вернул пергамент в сумку. — В таком большом святилище нам нужен эффективный способ постоянно знать, где находятся драконы. Особенно те, которые мы определили как «больные». — Чарли приглашающе поднял согнутую руку. — Итак, ты готова наконец встретиться с одним из драконов? Гермиона сжала рукой в перчатке веснушчатую руку Чарли. Через несколько мгновений она почувствовала знакомый трепет в животе, и вскоре они приземлились в той части святилища, которую она еще не посещала. Воздух там, где они сейчас стояли, казался более разреженным, а деревья — менее густыми. Примерно в тридцати футах перед ними была поляна, на которой Гермиона могла разглядеть гладкую зеленую чешую отдыхающего дракона. — Держись позади меня, — приказал Чарли. Он протянул руку, чтобы Гермиона не проходила мимо. — Прошлой ночью мы с Дору дали ему сильную дозу Снотворного, так что Вицкер должен еще спать, но никогда не знаешь наверняка. Спирали листьев кружились вокруг морды Вицкера, никогда полностью не падая на землю из-за его ровных выдохов. Шаги Чарли и Гермионы сопровождались хрустом, когда они приближались к дракону, Гермиона всегда следила за тем, чтобы между ней и опытным хранителем оставалось расстояние не менее пяти футов. В тот момент, когда они пробрались сквозь деревья и достигли поляны, Гермиона пошатнулась. Она не была новичком в драконах. Начиная с самых ранних лет учебы в Хогвартсе, она пережила более чем изрядную долю встреч с великолепными зверями. Но что—то в драконе перед ней — даже при том, что это была едва ли одна из самых редких пород — заставило ее затаить дыхание. Вицкер был прекрасен. Величествен. Находясь в его присутствии, она чувствовала себя потусторонней, даже после того, как более половины своей жизни была знакома с волшебным миром. Лежа на животе, Вицкер был по меньшей мере вдвое выше нее. Один только его хвост, должно быть, был длиной с ее кабинет, который, по общему признанию, был небольшим. Когда он полностью вытянется, она не удивится, если окажется, что размах крыльев Вицкера может покрыть всю столовую. Могущественный, и все же опасный. Чарли подошел к дракону и встал прямо за одним из все еще закрытых глаз Вицкера. Он нежно погладил его. — Бедняжка, — сказал Чарли успокаивающим тоном. — Мы выясним, кто это с тобой сделал. Я обещаю. Гермиона с благоговением наблюдала, как Чарли вытащил свою палочку и произнес заклинание, которого она раньше не слышала. Тонкий туман вырвался из кончика и окружил Вицкера прозрачной голубой дымкой. Как только каждая часть Вицкера оказалась покрытой, мелкие частицы утонули под поверхностью шкуры. Она как раз собиралась спросить, что сделало заклинание, когда над головой Вицкера появились различные диаграммы и цифры. Чарли снова взмахнул палочкой, и данные поплыли по воздуху, следуя указаниям Чарли, когда он двинулся к Гермионе. Гермионе хватило лишь беглого взгляда, чтобы понять, что это было. — Его диагностические уровни. — Она внимательно посмотрела на линейные графики, отслеживающие жизненные показатели Вицкера за последние несколько недель. Резкое падение с предыдущего дня вызывало тревогу, но, похоже, уровень его крови восстанавливался. — Нам повезло, что мы вовремя заметили это, — сказал Чарли, пробегая глазами информацию. — Пока Наварт не подвергся нападению чуть меньше месяца назад, мы не проводили диагностику так часто. Прошло три дня, прежде чем мы заметили, что с Невартом что-то не так. Мы не догадались дать ему какое-либо восстанавливающее кровь зелье, поэтому к тому времени, когда мы начали вмешиваться, его жизненные показатели были опасно низкими. — Это ужасно! Графики жизненных показаний исчезли, и черты лица Чарли стали суровыми. — Так и было. С тех пор мы стали более бдительными, ежедневно отслеживая жизненно важные показатели, но мы по-прежнему защищаемся. Нам нужно определить причину, если у нас есть хоть какая-то надежда остановить это. — И с доказательствами двух драконов с подозрительными совпадающими отметинами и наличием Снотворного в крови Вицкера, вы подозреваете, что кто-то нацелился на драконов, а не на естественную болезнь? — Точно. Гермиона продолжала наблюдать, как Чарли ухаживал за Вицкером, накладывая серию других исцеляющих чар на его массивную фигуру. Через некоторое время тревожное чувство, которое она слишком часто испытывала на работе, начало нарастать. Больше всего на свете Гермиона ненавидела чувствовать себя незначительной. Бесполезной. Неспособной. Кто-то причинял вред драконам святилища, а она просто стояла там. Но в драконьем святилище не обязательно должно было быть как дома. Гермиона наколдовала блокнот и перо, которому не требовалось чернил. Листья послужили ей подушкой, когда она уселась на землю и начала записывать все, что они знали на данный момент. Гарри и Рон, возможно, и не могли провести неофициальное расследование, но ее ничто не останавливало. К тому времени, как Чарли подошел снова, Гермиона уже заполнила заметками три страницы. Он присел на корточки рядом с ней и вгляделся в страницы. Написание приостановилось, Гермиона склонила голову набок. — Урсо и Неварт. Они тоже оба драконы мужского пола? — Да. — А обычный валлийский зеленый? — Тоже. Кончиком пера она царапнула по блокноту, записывая несколько заключительных мыслей, прежде чем Гермиона высушила чернила и отложила свои заметки в сторону. В одно мгновение она снова была на ногах. — Все три известных нападения были совершены на мужчин из Уэльса Грин, — сказала она, мысли вихрем проносились по направлению к Вицкеру. — Это не может быть совпадением. Самки драконов, как правило, более злобны, чем самцы, а валлийские зеленые — одна из самых ручных пород. — Она подошла к все еще спящему дракону и приложила руку к трехдюймовому разрыву, все еще заметному на шкуре Вицкера. — Кто бы это ни делал, он достаточно хорошо осведомлен о драконах, чтобы знать, какие из них наименее опасны для нападения. Ее волосы разлетелись за спиной, когда она резко повернулась лицом к Чарли. — Вицкер двигался с тех пор, как вы его нашли? — Не существенно, — ответил Чарли, стоя в стороне, как Гермиона всего несколько минут назад. — Это и есть поляна, на которой мы нашли его, если ты это хотела узнать. — Хорошо. — Гермиона забрала свою палочку. — Тогда начинай обыскивать окрестности в поисках чего-нибудь необычного. Мне нужны доказательства. Они не оставили неисследованным ни дюйма земли. Шаг за шагом Гермиона бродила по поляне, используя свою палочку, чтобы смахивать листья, которые могли загораживать любые посторонние предметы. Ее глаза были прикованы к земле, рассматривая каждую травинку в поисках чего-то потенциально важного. Она даже не была уверена, какие доказательства там могли быть. Но когда она мельком увидела тонкий осколок стекла, ее сердце подпрыгнуло. — Чарли! — позвала она, хотя все еще опасалась дракона поблизости. — Кажется, я кое-что нашла. Чарли бросил свои поиски и подбежал к Гермионе, где она левитировала осколок из травы. Его глаза расширились от предвкушения, но потускнели, когда он заметил плавающий предмет. — Оно едва ли может быть больше дюйма, — сказал он, потеряв надежду. — Как, во имя Мерлина, это нам поможет? Гермиона поймала стакан в воздухе и держала его в руке, затянутой в перчатку. — Вот как. Аппаре Вестигиум. Она прикоснулась кончиком волшебной палочки к своим губам. Мощным махом облако золотой пыли пронеслось над поляной, оседая на земле и раскрывая золотые отпечатки шагов. В пределах ограниченного круга заклинания ей было трудно определить начало пути, но несколько следов, близко расположенных к месту, где все еще находились голова и шея Вицкера, не могли остаться незамеченными. Гермиона метнулась к тому месту и воткнула палочку в землю. С кончика ее палочки вылетело новое облачко пыли, и Гермиона отступила назад, чтобы посмотреть, что оно открыло. — Что такое… Она заставила Чарли замолчать. Вопросы могут подождать. Фигура была нечеткой, но, без сомнения, она представляла человека. Фигура была закутана в плащ и сгорблена, из-за чего было трудно разглядеть что-либо еще, хотя это подтвердило их подозрения. Кто-то нападал на драконов. Гермиона затаила дыхание, не желая, чтобы даже малейший выдох потревожил золотую пыль. Фигура продолжала двигаться. Руки в перчатках полезли в карман плаща и достали наполненный шприц, который был введен туда, где в то время, должно быть, находилась шея дракона. Затем отдельным шприцем фигура еще раз вонзила толстую иглу в дракона, позволив темно-красному цвету просочиться в ствол. Процесс повторялся несколько раз, пока фигура не наполнила пять или шесть шприцев, и внезапно не остановилась. Что-то, должно быть, встревожило человека, потому что фигура вздрогнула и уронила последний наполненный шприц. Они поспешно собрали осколки и засунули их в карман плаща, прежде чем золотая пыль растворилась в утреннем небе. Чарли уставился с открытым ртом на то место, где только что стояла фигура, еще долго после того, как Гермиона достала свой блокнот и начала записывать все, чему они были свидетелями. — Что— что это было? — наконец выдавил он. — Это старое заклинание, — коротко объяснила Гермиона, лишь на мгновение подняв голову, прежде чем вернуться к блокноту. Поставив точку в последнем абзаце, она закрыла блокнот и полностью обратилась к Чарли. — Готовясь к вступлению в подразделение «зверей», я много читал о предыдущих крупных делах с магическими существами, включая все, что связано с Ньютом Скамандером. Но заклинание работает, только если вы точно знаете человека, которого ищете, или у вас есть физический предмет, историю местонахождения которого вы пытаетесь отследить. — Итак, что мы увидели… — Это то, что, должно быть, случилось с Вицкером. Чарли обеими руками откинул назад волосы. — Гребаный Мерлин, — прохрипел он. — Они крадут драконью кровь. Его голубые глаза были широко раскрыты, руки все еще зарывались в волосы. Листья зашуршали вокруг него, когда он начал расхаживать, постоянно покачивая головой. — Я должен рассказать Дору и Ллевеллину, — заключил он спустя всего несколько мгновений. — Нам нужно больше следить за валлийскими зелеными. Чтобы проверить периметр святилища на предмет обхода чар. Каким-то образом кто-то проник сюда. Чарли, казалось, был готов аппарировать, но Гермиона поймала его первой. - Но что, если это один из хранителей? Он вырвал свою руку из ее хватки. — Ни за что. Эти драконы — наши жизни. Мгновение спустя на поляне остались только она и Вицкер.

…

Поскольку Чарли был занят тем, что помогал Дору и Ллевеллину усилить охрану валлийских зеленых, Гермиона большую часть дня была предоставлена самой себе. Ранней осенью листья уже начали опадать, отчего казалось, что самих деревьев коснулся огонь драконов. По сравнению с повседневной унылой серостью Лондона, это было блаженство. Если бы она закрыла глаза и позволила своим легким наполниться свежим воздухом, то почти поверила бы, что вернулась в раскинувшиеся горы Шотландского нагорья. В полной мере воспользовавшись обстановкой, Гермиона вышла из своего домика и взяла книгу, чтобы почитать на улице. Она нашла место с видом на долину, идеальное место, чтобы наколдовать гамак и натянуть его между двумя деревьями, пока на заднем плане звучит саундтрек к далекому реву драконов. Захватив с собой из дома несколько закусок, Гермионе не нужно было уходить, когда приближался обед. Она была довольна весь день. За исключением тех моментов, когда ее мысли возвращались к атакам на драконов. Она доверяла Чарли и ведущим хранителям драконов в выполнении их работы и защите драконов, но правда была в том, что Гермиона забыла, сколько острых ощущений она получала, находясь в центре событий — пусть даже временно. Как бы сильно она ни любила дисциплину исследования и компиляции информации, это было избавляющей переменой от разочарований, вызванных работой в последнее время. Точно так же Гермиону снова затопило чувство, которое в первую очередь побудило ее посетить Румынию. Смешанные цвета окрасили раннее вечернее небо, когда солнце начало скрываться за самыми высокими пиками. Гермиона закрыла глаза и позволила зеленому пейзажу смыть ее мысли. Это были ее выходные, чтобы не думать о работе. Это могло подождать до понедельника. Склонив голову в гамаке, Гермиона приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на долину. Вид был захватывающим. Идиллический и безмятежный: именно то, что ей было нужно, чтобы успокоиться, прежде чем скрытое недовольство угрожало захлестнуть ее. Однако у нее не было времени любоваться местностью, прежде чем резкие порывы ветра вырвали ее из оазиса ее разума. Длинная тень прошла прямо над головой, отбросив море приглушенной темноты на гамак и дикую траву. Гермиона уперлась ногами в длинные лезвия, прежде чем не слишком нежный ветерок смог невольно стащить ее с гамака. Ее мысли больше не были заняты долиной. Как и книгой. Даже неизбежность возвращения к работе отошла на второй план. Одинокий дракон взмыл выше в воздух, его жемчужно-белая чешуя сверкала в последних лучах солнца, когда он проносился по яркому небу. Всего одним взмахом крыльев дракон продвинулся вперед на дюжину футов, издав мелодичный крик в лес. Очарование приковало ее внимание. За все время чтения о европейских драконах Гермиона никогда не видела ничего подобного. Обыкновенные валлийские зеленые, норвежские риджбеки, румынские длиннорогие, шведские короткомордые, китайские огненные шары, украинские железнобрюхие, венгерские рогоносцы. Гермиона могла перечислить бесконечный поток фактов обо всех них. Изучила их истории и могла подробно описать их магические свойства. Но этот дракон не подходил ни под один из этих профилей. — Ее зовут Ивайр. Голос вывел ее из транса. Голос Малфоя. Она развернулась к нему лицом, инстинктивно готовясь к словесной перепалке. Однако на его лице не отразилось раздражения. Ни скрещенных рук, ни прищуренных глаз. Даже насмешки. Она этому не поверила. Малфой шагнул вперед, с привычной легкостью снимая поношенные перчатки из драконьей кожи. С каждым шагом Гермиона готовилась к удару. Её мозг подготовился и укрепил ее защиту, так что она была готова к любой колкости, которую Малфой сочтет лучшей, чтобы еще раз подорвать ее присутствие. Этого так и не произошло. Вместо этого Малфой остановился в трех шагах от нее: достаточно далеко, чтобы, если возникнет необходимость, у нее было достаточно времени для Протего, но достаточно близко, чтобы мозоли на его пальцах отвлекли ее внимание на секунду. Идея о напыщенном, ехидном Малфое, занимающемся физическим трудом более одного дня, была абсолютно сюрреалистичной. Но опять же, как и тот факт, что он был здесь. Гермиона перевела взгляд на дракона, сосредоточив свое внимание на чем угодно, кроме него. — Она прекрасна. — Она антипод Опалого Глаза, — сказал он. — Единственная, кто у нас здесь есть. — Опаловый глаз-антипод? — Она оторвала взгляд от Ивайр, очарование взяло верх. — Но они обитают только в Новой Зеландии и Австралии. Блестящий от дневной работы пот отразился на его приподнятой брови. -Станешь экспертом по драконологии в свободное время? Сказанное любым другим способом, Гермиона истолковала бы это замечание как издевку. Но впервые в их жизни в его тоне не было скрытой обиды или жестокости. Могло ли быть так, что Малфой на самом деле пытался быть вежливым? Возможно, хорьки тоже научились летать. Она ждала. Наблюдала. Искала трещину в его бесстрастном фасаде. Признак того, что под ним все еще скрывалась враждебность по отношению к ней. Ничего. Возможно, некоторые вещи были не такими невозможными, как думала Гермиона. Она предостерегала, вступая в неизвестные, потенциально опасные воды. — Я работаю в Отделе зверей, Департамента регулирования и контроля магических существ, — сказала она обо всей информации, которую была готова ему предоставить. — Правда, не с драконами. Малфой понимающе промычал. — И так ты познакомился с Дафной? Обе работаете в министерстве? — На самом деле, мы подружились после того, как ее партнер по зельеварению бросил ее в середине учебного года, и ей понадобился новый. Реплика слетела с ее губ прежде, чем она смогла опомниться, вызвав мгновенную вспышку тьмы, затуманившую взгляд Малфоя. От его холодного самообладания у нее по спине пробежал холодок. Как она могла быть такой наивной, чтобы думать, что они смогут выдержать более трех строк сердечного разговора? Он смотрел на нее так, как будто Гермиона, стоящая перед ним, была своего рода атакой на саму его сущность, пока он не перевел взгляд в другое место, приземлившись вдалеке. — Я должен перед тобой извиниться. Должно быть, он ударил ее заклинанием Мечты, когда она отвернулась. Или, возможно, она все еще была настолько подавлена усталостью от работы, что у нее начались галлюцинации. Потому что не было вселенной, в которой эти слова искренне слетели бы с уст Драко Малфоя. И все же, каким-то удивительным образом, это действительно произошло. — Мое поведение прошлой ночью было… более враждебным, чем необходимо, — заявил он, возвращая свой пристальный взгляд к ней и откидывая назад несколько прядей длинных светлых волос, выбившихся из его пучка. — Чарли, он — я не привык видеть и обсуждать людей из прошлого, и это выявило — устаревшую сторону меня. Я не хочу все усложнять. Просто твое присутствие здесь бередит раны, которые я не бередил несколько лет. Это было не слишком похоже на извинение. На самом деле, назвать это извинением было великодушно. На самом деле он ни разу не произнес слова «извини». Это и близко не подошло к попытке примирить что-либо из того, что произошло до прошлой ночи. Но Гермиона предположила, что ей не стоит ожидать чего-то большего от человека, который просто убегает от своего прошлого. Она глубоко выдохнула. — Мы не обязаны быть друзьями, Малфой, — решила она, признавая, что это, вероятно, лучшее, что она когда-либо от него получала. — Я здесь всего на один день. Если ты можешь быть вежливым, я тоже могу. — Драко, — поправил он, как и накануне вечером. — Называй меня как хочешь в своей голове, но когда обращаешься ко мне, это Драко. — Страдание омрачило выражение его лица. — Меня уже много лет не называли Малфоем. Их взгляды встретились не более чем на три секунды молчания, прежде чем Гермиона заставила себя сглотнуть. — Все в порядке, Драко, — попробовала она. Имя казалось неправильным на ее языке, но она попробовала его из вежливости. — Думаешь, мы сможем продержаться до конца этих выходных ради Чарли? Он посмотрел на небо, где Ивайр все еще парила над головой, затем вниз, на Гермиону. — Для Чарли. Решив, что разговор окончен, Гермиона собралась уходить, но не успела пройти и двадцати футов, как его голос заставил ее вернуться. — Как поживает Дафна? Ее движение приостановилось. Когда она обернулась, его лицо было непроницаемым. — Она… всё нормально. Он напрягся. — А ее сестра? — Астория? Мы о ней мало говорим. — Она наморщила лоб. — Мне передать Дафне привет? Драко покачал головой. — Чем меньше людей знают, что я здесь, тем лучше.