Карпатец

Она легла спать слишком поздно. Гермиона проснулась от толчка, когда твердые удары эхом отдались от двери ее каюты. — Проснись, Грейнджер! — Я встала, встала! Одеяло упало на пол, когда Гермиона сбросила его с себя, слегка споткнувшись, когда ее ноги запутались в простынях. Она наложила несколько очищающих чар и собрала волосы в короткий низкий хвост. Сойдет. Не прошло и трех минут, как Гермиона оделась в повседневную одежду и открыла дверь. Драко вошел внутрь, приподняв бровь. — Что последнее я вчера тебе сказал? Он протянул маффин и банан, которые держал в руке. Без сомнения, она проспала завтрак. Она схватила маффин, а Драко положил банан в мешочек из драконьей кожи, прикрепленный к поясному ремню, низко обвязанному вокруг бедер. — Ты должен был знать, что если дашь мне три книги, добром это не кончится, — парировала она, прежде чем откусить кусочек. — Прости меня за то, что я недооценил твой самоконтроль, — сказал Драко, в его тоне не было настоящего раскаяния. — Но мы работаем в ограниченных временных рамках, если я хочу воспользоваться теми несколькими часами, которые у меня остались, пока ты здесь. — А как же мой сюрприз? — Не стоит волновать свой перенасыщенный разум. Я не забыл. — Его бровь снова приподнялась. — Есть теории? Короткий вздох раздул ее ноздри. — Я думала, ты хотел, чтобы я сосредоточилась на книгах, а не провела ночь, размышляя о чем-то, на что я все равно получу ответ утром. Веселье сломало его маску. — Это не значит, что я верил, что ты послушаешься. — Он собрал книги и блокнот с ее тумбочки и убрал их в свою сумку. — Ешь быстрее. У нас есть особый дракон, за которым нужно присматривать. Гермиона откусила еще несколько кусочков маффина, пока Драко левитировал коллекцию защитного снаряжения, которое он принес с собой. Съев достаточно, чтобы продержаться до обеда, она положила недоеденное печенье на стол, а затем надела защитный нагрудник. Когда она закончила натягивать вторую перчатку до середины бицепса, Драко вытянул согнутый локоть. — Готова? Она сделала паузу. В утренней спешке ей не пришло в голову, что ей нужно будет прикасаться к Драко, чтобы он аппарировал к месту назначения. Что—то в том, что он позволил ей прикоснуться к нему — поощрял это — парализовало Гермиону. Даже если она была в перчатках. Ее мысли перенеслись на четвертый курс, когда Драко предложил Гермионе значок «Поттер воняет» — только для того, чтобы он пошутил, что не хочет, чтобы она испачкала ему руку своей «грязнокровной слизью». Несколько мгновений спустя они с Гарри попытались заколдовать друг друга, но Драко промахнулся и вместо этого попал Гермионе в зубы. Последовавшее за этим унижение довело ее до слез — ехидное хихиканье Пэнси, пренебрежительные замечания Снейпа, довольная ухмылка Драко — и все же именно эти слова нанесли ей самую глубокую рану. Не часто она позволяла этим воспоминаниям вернуться на передний план. Хотя прошло несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз, язвительность его жестоких комментариев еще не полностью исчезла. И, несмотря на то, что последние полтора дня она была почти постоянно рядом с ним, эти мысли теперь усилились до гулкого эха в заброшенных покоях более благополучных и забытых уголков ее разума. Было ли это тем, что чувствовал Драко, когда впервые увидел ее? Какие воспоминания ему пришлось пережить заново, что он так счастливо блокировал последние четыре года? Вынудили его построить защитные стены и защитить себя от подавленных воспоминаний, которые вспыхнули в его синапсах? Краска отхлынула от ее лица. Неудивительно, что он был таким придурком в первую ночь. Он, вероятно, хотел, чтобы эти воспоминания исчезли так же сильно, как и она, если не больше. — Если тебя тошнит, я бы предпочел, чтобы ты поела. Несколько раз встряхнув головой Гермиона вывела себя из транса. На лице Драко промелькнуло легкое беспокойство, которое исчезло секундой позже. На этот краткий миг она почти забыла, что он был тем самым волшебником, который мучил ее столько лет. В некотором смысле, может быть, он и не был. Другие вещи, которые он никогда не смог бы изменить, как бы сильно ни старался. Но, по крайней мере, он, казалось, пытался. Вперед. Они могли двигаться только вперед. С замиранием сердца Гермиона схватила его за предплечье. Его левое предплечье. То, на котором была ужасная отметина, скрытая под рубашкой с длинными рукавами. Ни один мускул не дрогнул. Так отличается от четвертого курса. Она подняла глаза, чтобы встретиться с его холодным серым взглядом, и отбросила свои измученные мысли, позволив вместо этого непривычному чувству настороженной непринужденности в его присутствии овладеть ею. — Скажи, когда будешь готова.

…

Высота верхушек деревьев терялась в чистом голубом небе. Как и вчера утром, Гермиона почувствовала, что приземляется где-то в более высоких частях гор. Драко приземлился рядом с ней и, не теряя времени, начал пробираться сквозь листья. — Крайне важно, чтобы ты оставалась позади меня, — приказал он, держа палочку наготове. — Когда мы доберемся до дракона, ты не должна преодолевать барьер, который я создам. Поняла? — Боишься, что я не смогу постоять за себя рядом с драконом? — Гермиона крикнула ему вслед. Она бросилась бежать, чтобы не отставать от раздражающе длинных шагов, которые давало его значительное преимущество в росте. Когда она подошла к нему, его насмешка наполнила свежий утренний воздух, хотя в ней по-прежнему угадывались нотки веселья. — Я просто предпочитаю не добавлять никаких ненужных отчетов об инцидентах в свою рабочую нагрузку, если что-то пойдет не так и она в конечном итоге причинит тебе вред. — О? — Гермиона внимательно посмотрела на него. — Так этот дракон — девочка. — Десять очков Гриффиндору. — И ты думаешь, что этой брони и моего врожденного желания не быть покалеченным недостаточно, чтобы обезопасить меня? Он бросил на нее вызывающий взгляд. — И ты должна спорить со мной во всем? — Только если ты будешь настаивать на том, чтобы относиться ко мне как к неспособной. Его взгляд снова скользнул к ней, как раз в тот момент, когда Драко ускорил шаги, но не раньше, чем она уловила его уходящее замечание. — Я знаю, что ты не такая уж неспособная. Гермиона сделала паузу — ровно на столько, чтобы мгновенный шок прошел и на его месте появилась слабая улыбка, — затем последовала за Драко остаток пути вверх по склону горы, не переставая удивляться тому, как он находил новый способ удивлять ее с каждым новым часом, который они проводили вместе. Чем дальше они продвигались, тем каменистее становилась местность, пока они не достигли входа в пещеру, окраину которой окружали деревья. У входа в пещеру начеку стоял огромный темно-зеленый дракон с острыми черными гребнями на спине. Гермиона ахнула при виде зверя. Если бы ее попросили на самом деле угадать этим утром, она бы предположила, что Драко ведет ее к Неварту или Урсо, чтобы помочь им в расследовании. Это имело бы смысл. Но это… Гермиона не была так близко к дракону столь впечатляющих размеров со времен Гринготтса. Драко поднял руку, призывая ее остановиться, и Гермионе не нужно было повторять дважды. — Норвежский риджбек? Даже с расстояния тридцати футов она могла легко узнать этот вид. Она недоверчиво уставилась на Драко. — Чарли сказал, что я не должена приближаться ни к чему более опасному, чем Валлийский зеленый. — И где именно твое знаменитое чувство гриффиндорских приключений? — Логичных и оправданных приключений, — быстро поправила Гермиона. Ее внимание снова переключилось на дракона, привлеченное выпуклыми оранжевыми глазами, уставившимися прямо на нее. — Она замечательная, но почему из всех драконов здесь, ты показал мне этого? Довольный блеск отразился в его взгляде. — Я знаю, что прошло несколько лет, но ты хочешь сказать, что не узнаешь ее? Любопытное внимание Гермионы переключилось на Драко, пытаясь определить, что он имел в виду, пока не пришло осознание. — Это Норберт? Утренний воздух пронзил рев, от которого задрожала окружающая земля. Драко метнулся к шевелящейся драконице, из ее ноздрей вырвались клубы белого дыма. — Вы сможете встретиться позже, — сказал он с твердой решимостью во взгляде. — Если я в ближайшее время не принесу ей завтрак, эти деревья превратятся в ясень. Верная своим заявленным намерениям, Гермиона держалась на безопасном расстоянии, пока Драко ухаживал за Норберт. Он полез в сумку и достал несколько кусков завернутого сырого красного мяса. При виде еды Норберта вышла из пещеры, земля дрожала под ее тяжелыми шагами, и Драко отправил первый кусок мяса в ее ожидающий рот. Кусочек за кусочком ее острые ядовитые клыки жадно вгрызались в свой завтрак, длинный хвост вилял за ней в ожидании продолжения. Прошло не менее десяти минут, прежде чем ее голод, наконец, показался ей утоленным, и Норберт издала последний нежный рык, сложив крылья по всему телу и улегшись на живот. — Ты хорошая девочка, — сказал ей Драко, все еще сохраняя дистанцию от опасного дракона. Гермионе не терпелось подойти поближе, знакомая боль от того, что она в действии, снова начала овладевать ею, но она подавила это желание, чтобы не заходить слишком далеко с Драко. Вместо этого она с завороженным вниманием смотрела, как он накладывает то же Диагностическое заклинание, которое, как она слышала, Чарли использовал днем ранее. Движение палочки было таким же, изогнутый взмах запястьем вправо, за которым последовал один щелчок вниз, и сопровождалось словами, он был слишком далеко от нее, чтобы как следует разобрать. Однако, как только слова слетели с его губ, легкий ветерок поднял тонкий туман и окутал Норберт голубой дымкой. Над головой Норберты появились диаграммы, и Драко изучал их всего несколько мгновений, прежде чем убрать, все диагностические уровни казались неизменными и предположительно нормальными. Но в отличие от Чарли, Драко на этом не остановился. Он вернул палочку в кобуру и поднял обе руки перед собой. Его открытые ладони были обращены к дракону, когда он опустился на одно колено, его лицо было воплощением напористого спокойствия. Драко оставался в этой позе несколько секунд, не сводя глаз с дракона, пока Норберт не фыркнула так сильно, что облако пыли грибом поднялось с земли, и, казалось, кивнула в знак согласия. Только после этого Драко осторожно двинулся вперед, Гермиона все еще наблюдала за происходящим из своей безопасной зоны, хотя и не накладывала Защитных чар. Она перешла на другую сторону поляны перед пещерой, чтобы лучше видеть, куда направился Драко после того, как перешел на сторону Норберты, которую та загородила. Проницательный взгляд драконицы также проследил за Драко до места рядом с ее животом, где в каменном гнезде была устроена кладка больших, темно-черных яиц. Драко снова достал свою палочку, и Диагностическое заклинание накрыло яйца, открыв семь различных диаграмм для семи будущих драконов. Гермиона едва могла поверить своим глазам. Хотя казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как она стала свидетельницей рождения Норберты из хижины Хагрида, конечно, прошло не так много времени. Вопрос сорвался с ее губ, как только Драко закончил бросать инсендио под яйца и подошел достаточно близко. — Норберт уже достаточно взрослая, чтобы завести собственные яйца? Драко снял перчатки и прицепил их к поясу. -Ты что, не читала? Из-за древней магии в их костях и системах организма драконы взрослеют быстрее, чем другие магические существа, несмотря на то, что живут дольше. Гермиона покраснела. — Конечно, я это знаю, — быстро ответила она. — Я просто не могу поверить, что ей уже десять. — Посмотри правде в глаза, Грейнджер, — сказал Драко после короткого смешка. — Мы стареем.

…

Они следовали аналогичной системе, поскольку Драко ухаживал за другими норвежскими риджбеками, при этом Гермиона всегда держалась в десятках футов позади, а Драко применял то же Диагностическое заклинание. Из всех драконов, которых они посетили, Норберт была единственной, у кого на подходе были дети. В перерывах между своими обязанностями Гермиона и Драко обсуждали то, что она узнала во время чтения. Подробные описания анатомии обычных валлийских зеленых, подробности о распорядке дня хранителей и основных протоколах обеспечения безопасности драконов, какие инструменты и техники лучше всего подходят для различных процедур. Все это пошло на пользу общим знаниям Гермионы, но, к их разочарованию, ничто из этого не оказалось полезным для выяснения чего-либо большего об атаках. Это только подтвердило то, что Гермиона уже подозревала. — На территории должен быть сторож. Солнце стояло почти прямо над головой, когда Гермиона в очередной раз просматривала страницы своего блокнота, а Драко вел их через лес к своему последнему дракону на утро. — Ты сказала это уже по крайней мере шесть раз, — передразнил он, стоя рядом с ней. Гермиона захлопнула блокнот. — И я повторю это еще шесть раз! Это заключение, которое имеет наибольший смысл. — Основан на том, что мы знаем прямо сейчас. — Ну, вы же не можете ожидать, что я буду делать выводы на основе того, чего мы не знаем. — Тогда, очевидно, нам все еще нужно больше информации. Конечно, им нужно было больше информации! Как он думал, на что она потратила всю ночь и все утро, пытаясь сделать? Они достигли опушки деревьев и остановились у реки, где другой норвежский риджбек — на этот раз по кличке Кузан — окунул голову в текущие воды. Этот дракон был моложе других, за которыми они ухаживали до сих пор, гребни на его спине выступали всего на несколько дюймов по сравнению с шипами длиной в фут у взрослого человека, а его длина более чем вдвое превышала рост Гермионы. Исходя из знаний Гермионы, ему должно было быть не более трех лет. Когда Кузан поднял голову и увидел Драко и Гермиону менее чем в пятидесяти футах от себя, он издал тихий преждевременный рык и выжидательно открыл рот. И снова Гермиона наблюдала, как Драко бросал куски сырого мяса на завтрак дракону, но после целого утра, проведенного в стороне, Гермиона ждала более чем достаточно долго. — Ты можешь научить меня накладывать Диагностические чары? Драко прекратил кормление, чтобы обернуться и моргнуть Гермионе, действие, которое едва не оказалось критическим, когда Кузан наклонился, чтобы схватить мясо, все еще зажатое в его руке. Он заметил движение дракона, едва успев подбросить мясо вверх и в сторону, прежде чем его рука стала непреднамеренной частью завтрака. Она ожидала, что он отчитает ее за то, что помешала его работе, как будто она была виновата в том, что он чуть не лишился руки, но его удивление быстро переросло в нечто торжествующее. Он бросил вдаль еще один кусок мяса, заставив Кузана погнаться за ним, затем пристегнул перчатки обратно к поясу и достал карманные часы. — Два часа тридцать восемь минут. Гермиона скрестила руки на груди, во впадине под ними образовался пузырь раздражения. — И что именно это должно означать? — Два часа и тридцать восемь минут, — повторил Драко, убирая часы обратно в сумку. — Именно столько мы здесь пробыли. Это означает, что тебе потребовалось примерно на два часа тридцать семь минут больше, чем я ожидал, прежде чем ты задашь мне этот вопрос. Она почувствовала, как ее щеки запылали. — Что случилось с волшебником, который изначально приказал мне оставаться за защитным барьером все утро? — И что случилось с ведьмой, которая никогда не слушала ничего из того, что я когда-либо говорил? — Она пыталась сотрудничать! — Боже мой, чудеса действительно случаются. Гермиона хмыкнула. Может, он больше и не злобный придурок, но он все еще был придурком. Она положила свои заметки на землю, затем снова скрестила руки, теперь более решительно, чем раньше. — Я наблюдала за тобой все утро, и заклинание выглядит достаточно простым, — сказала Гермиона, расправляя плечи и выпрямляясь, чтобы не дрогнуть от удовлетворения, отраженного на его чересчур довольном лице. — И это не значит, что я прошу поработать с одним из взрослых норвежских риджбеков. Ты прекрасно знаешь — — Грейнджер. — что клыки подростков еще не выработали полную токсичность — — Грейнджер. — и шипы на их хвостах только сейчас начинают появляться — — Грейнджер. — …предпочитаю считать Кузана относительно безобидным драконом, чтобы я могла попробовать это! — Грейнджер! Крик по ее имени прокатился среди деревьев, и оба, Гермиона и Кузан, уставились на него, хотя она была единственной, кто нахмурился. — Ты закончила? Когда она не удостоила его вопрос ответом, его бровь просто приподнялась, губы изогнулись. — Я не помню, чтобы давал тебе книгу о норвежских риджбеках. Гермиона резко выдохнула — Ты думаешь, я не узнала все, что могла, о молодых норвежских риджбеках, как только Хагрид начал пытаться вырастить одного самостоятельно? — В этом нет ничего удивительного, — сказал Драко, весело фыркнув. Он достал свою палочку из кобуры. — Теперь, если ты закончил болтать, иди сюда. Гермионе потребовалось еще два моргания, чтобы осознать его намерение. Драко не собирался с ней спорить? Сказать ей, что это слишком опасно или что это пустая трата его времени? Предвкушение наэлектризовало ее вены и ускорило движения, когда Гермиона вытащила свою собственную палочку, решив не тратить время на расспросы о его мотивах. Прошло слишком много времени с тех пор, как она учила новое заклинание, особенно то, которое ее так заинтриговало. Даже если изучение указанного заклинания у Драко Малфоя было далеко от ее идеала, это было не самое худшее, что она могла себе представить. Она внимательно изучала движения Драко. — Сначала поверни запястье так, чтобы большой палец был направлен вниз, параллельно земле, — инструктировал он, моделируя движение палочки, в то время как Гермиона имитировала движения рядом с ним. — Затем согните руку на 180 градусов, делая небольшую петлю вверх, и скажите Нотиция Ревелио. Гермиона трижды отрепетировала движение, прежде чем произнести заклинание. С кончика палочки Гермионы поднялся тонкий туман, облачко кобальтовой пыли, но оно исчезло не более чем через несколько секунд. — Твоя петля была слишком большой, — сказал Драко еще до того, как исчезли последние синие искры. — Тебе нужно больше контролировать свое запястье. Гермиона попыталась снова. — Все еще слишком большая. Снова. — Немного меньше. И снова. — Слишком маленькая. Пятая, шестая, седьмая попытка. — Близко. Почти. Мерлин, Грейнджер, и они называют тебя самой яркой ведьмой нашего времени? Гермиона направила свою палочку на Драко после последней реплики, чертов волшебник выглядел бесконечно скорее самодовольным, чем извиняющимся. Внутри нее расцвело разочарование. — И сколько именно времени тебе потребовалось, чтобы освоить это заклинание? — Признаешь, что наши уровни мастерства эквивалентны и что я — планка, с которой ты должена сравнивать свои достижения? О, как бы ей хотелось заколдовать эту проклятую улыбку на его проклятом глупом лице! Он усмехнулся. — Не так просто, как ты изначально предполагала, да? Определенно, все тот же придурок. — Я поняла. — Явно нет. — Я в порядке. — Ты слишком крепко сжимаешь свою палочку. — Может быть, если бы кто-нибудь перестал говорить. — Или если бы кто-нибудь просто ослабил хватку. — Я в порядке. — Ты— Рука Драко сжала руку Гермионы, и их движения замерли. Он едва ли прикасался к ней дольше секунды. Максимум двух. Но этого было достаточно, чтобы сердце Гермионы остановилось. Сильный, большой, теплый. Его перчатки все еще были пристегнуты к поясу. Их руки обхватили основание ее палочки, его обнаженная ладонь легла поверх ее. Даже от краткого прикосновения Гермиона почувствовала мускулы его руки. Шероховатость его натруженных рук. Легкий шок, пронзивший ее насквозь от того факта, что Драко Малфой добровольно прикасался к Гермионе Грейнджер. Но только на эту секунду. Два дня назад она бы предположила, что он так быстро отпустил ее, потому что ему все еще была противна мысль о том, что ее кожа каким-то образом испачкает его. Но сегодня… Он сделал два шага назад. Гермиона сделала то же самое. Закрывшись от отвлекающих светлых волос на периферии и сосредоточив внимание на запястье и (по общему признанию ослабленной) хватке, Гермиона произнесла заклинание еще раз. — Нотиция Ревелио. На кончике палочки Гермионы снова появился туман, на этот раз выходящий ровным сверкающим потоком. Голубые частицы текли из ее палочки, как ровная река рядом с ними, и окутали Кузана той же прозрачной дымкой, которую она видела вокруг стольких других драконов тем утром. И когда над головой Кузан появились соответствующие диагностические карты, ее захлестнула гордость. — Молодец, Грейнджер. Она оторвала свое внимание от Кузана и обнаружила, что Драко смотрит на нее с восхищенным выражением лица. — На это у меня ушло целых два дня. Гермиона засияла еще ярче. Четыре года спустя победить Драко Малфоя было все так же приятно. Драко не потребовалось много времени, чтобы проанализировать диагностические уровни Кузана. Как и у всех других норвежских риджбеков, у него все результаты были в норме. Закончив, Драко подошел к Гермионе, которая сидела, прислонившись к стволу ближайшего дерева, где она любовалась текущей рекой и деревьями-небоскребами. Все это время она вертела в руках палочку из виноградного дерева, все еще наслаждаясь бодрящими последствиями своего успешного заклинания. Она почти забыла, как хорошо быть успешной. — Даже не поблагодаришь меня за то, что я тебя научил? Он соскользнул по стволу и устроился рядом с Гермионой на куче осенних листьев. — Имеет ли «спасибо» такое же значение, если тебе приходится просить об этом? Драко рассмеялся. — Зависит от обстоятельств. Должен ли я также попросить у тебя извинений за то, что мне чуть не откусили руку? — Тебе следовало обратить внимание на дракона, а не на меня. — Я воспринимаю это как «да» и подтверждение того, что этого больше не произойдет. — Он порылся в сумке и достал банан, из которого был ранее. — Голодна? До обеда оставалось всего полчаса, но съеденный ранее маффин больше не утолял аппетит Гермионы. — Спасибо. Драко ухмыльнулся. — О, посмотрите. Она способна на благодарность. Гермиона ткнула его локтем, прежде чем начать чистить банан. Она не могла понять, как Чарли его терпел. Ну, может быть, она вроде поняла. Он вытащил яблоко для себя, и они несколько мгновений сидели в тишине, пока в голове Гермионы не проснулось любопытство. — Давай просто скажем, что с тобой что-то произошло , пока ты ухаживал за драконами, — сказала Гермиона. — Разве это не доказывает, что опасно заставлять всех хранителей проходить диагностику в одиночку? Драко пожал плечами. — Драконов слишком много, чтобы мы могли сотрудничать и должным образом заботиться о них по мере необходимости, — объяснил он, прежде чем откусить от яблока. — Но что, если что-то случится и ты пострадаешь? — Легко. — Свободной рукой Драко достал из переднего кармана потертую серебряную монету. Она была идентична той, которую Чарли подобрал до того, как появился Драко и рассказал ему о Вицкере. — У каждого хранителя есть одна из этих монет, в которую встроен адаптированный протеев амулет. На нем можно не только отправить сообщение, но и, если приложить большой палец к этой части, — он указал на рельефного дракона в центре, — он также определит твоё местоположение, чтобы другой хранитель мог аппарировать рядом. Он протянул руку к Гермионе, чтобы она взяла монету в ладонь и рассмотрела ее повнимательнее. Она поднесла её к глазам, чтобы прочитать надпись на латыни по краю, и перевернула три раза, прежде чем вернуть Драко. — Дай угадаю. Твой дизайн? Уверенная усмешка появилась на его губах. — Дело моих рук настолько узнаваемо? Она издала короткий смешок. — Нет. Я просто знаю, насколько сложно использовать протеевы чары, и что ты один из немногих, кого я когда-либо знала, кто также овладел им. Модификация потребует еще большего мастерства. — Ах, так ты признаешь мой талант. Она закатила глаза. — Сначала ты скопировал идею у меня. — Тогда мы остановимся на гениальной идее, признавая взаимную гениальность. Он откусил еще кусочек от своего яблока, прежде чем прислониться головой к дереву, оставив Гермиону смотреть на него, в очередной раз пытаясь собрать воедино все кусочки того, кем сейчас был этот волшебник. Он выглядел умиротворенным. Так непохожий на отстраненного Драко Малфоя, которого она видела до его исчезновения из Хогвартса. И хотя он все еще был придурком, небольшой части Гермионы пришлось признать, что ей скорее нравилась эта его повзрослевшая версия. Необычный трепет пробежал у нее внутри, вскоре затмеваемый новым приливом гордости. Он даже признался, что считает ее блестящей.