***
Часом ранее
Кастомира Селвин безудержно продолжала свой лепет на ухо однокурснице, пока та старалась не замечать человека, что так и напоминал раздражающего насекомого, которого хотелось словить рядом со своим ухом и прихлопнуть, лишь бы непрекращающийся писк поскорее затих, однако белобрысой слизеринке было плевать на чужой комфорт. Она не думала о том, что могла быть неприятной или бесячей. Для той самым главным было выговориться собеседнику, а слушал тот или нет, уже не было важно. В этот раз она бормотала про то, как неудачно недавно упал с лестницы Когтевранец и то, что многие подозревают что произошло это не случайно. Имена она не упоминала, не считала нужным или просто напросто забывала, ведь если она понимает о ком идёт речь, то и другие должны были понять. К несчастью четверокурсник сломал себе пару костей, однако остался в живых, для чего-то несчастья. До этого момента ещё не приходил в себя, видно слишком сильно поразил его этот случай, а без мальчишки узнать, был ли кто-то в этом виновен не было возможным. Когда хрупкое тело нашли ранним утром, рядом никого не было. "Возможно тот просто споткнулся в темноте" – говорили многие, ведь не верили, что кто-то мог так безжалостно поступить с мальчиком. Однако не все студенты хотели в это верить, разглашая самые разные версии по всему замку, будь те настоящими выдумками. Урок трансфигурации подошёл к концу, а Жозефину Бингрем задержал преподаватель, от чего Кастомире пришлось идти на следующий урок одной, попутно прислушиваясь к чужим разговорам, стараясь вытащить из них самое интересное, иногда разглядывая глазами знакомые лица. Друзей нигде не было, видимо, те уже успели уйти раньше неё, совсем позабыв про свою однокурсницу, что было уже не впервые, однако девушка не растраивалась и равнодушно шагала дальше. Она пыталась слушать всех, кроме своих мыслей, которые бессовестно хотели испортить ей настроение или настроить против друзей. "Я не буду вас слушать, нет. Я не верю в эту чепуху, замолчите"– из раза в раз бормотала она себе под нос, подавляя желание закрыть уши, лишь бы не слышать этих навязчивых голосов в голове, что были так похожи на её. Она не была сумасшедшей или глупой, однако никак не хотела признавать ту правду, что могла ужасно искалечить душу и оставить лишь с удушающей пустотой наедине, без чувств и сожалений, без того счастья в мире, без которого она вряд ли сможет оставаться наивной девчушкой, продолжая бесцельно глагольствовать на столь интересные темы. Она смотрела на окружающих через розовые очки, к которым сильно привязалась и снять их было равносильно пытке, круциатусу, что беспощадно томил, мучал, медленно убивал или доводил до сумасшествия, до бесчувствия на столько, что окружающий мир уже не покажется таким красочным и дружелюбным. Чужие голоса, заполоняющие мрачные стены коридора начинали оглушать, подкрадываясь со всех сторон и спрятаться было некуда, даже в собственной голове было неуютно и обжигающе больно, что доводило до настоящего страха. Страх то зарождался, то затихал, превращая живое тело в бутыль с непрекращающимися эмоциями, которые кружились, создавая ужасных вихрь, бурю средь ясного солнца, перекрывая то мрачными тучами. Она не позволяла заполонить её свет полностью, поспешно отгоняя тьму подальше, вновь продолжая светить для остальных. Однако, нужно ли было это остальным? Девушка всё шла, пробираясь сквозь толпы волшебников, стараясь больше никого не слушать, выгнать из головы все мысли, оставив там лишь прохладный мрак. За её тонкую ладошку кто-то схватился, от чего пришлось поднять тёмно-серый взгляд на человека, однако разглядеть силуэт она не успела. Кто-то сильно дёрнул, заставляя шагать за ним. Слегка скривившись от боли в кисти,на которой возможно останется синяк, она шагнула в сторону, следуя за тёмной мантией, что спокойно плелась во полу, угрожая попасться под ноги. Не успела она оглянуться, как уже оказалась в каком то темном коридоре, в котором слышалось лишь эхо студентов, ступающих совсем в другую сторону. Волшебник, что привёл её быстро обернулся и поднял волшебное древко, направляя на девушку. Низкий голос пробормотал заклинание, чтобы их никто не услышал, а на слизеринку наложил простое "Силициум", чтобы та не издавала лишних звуков. Через мгновение она сидела, прижавшись к стене и слегка морщась от боли в голове при столкновении со стеной, но звука так и не издала. – Чтобы ты знала, дорогая подруга, я не хотел этого делать. Повелитель приказал мне, а я не смел ослушаться. Вряд ли ты понимаешь о чем я, наверняка в твоей голове всё ещё стоит звон колоколов от удара. – Парень слегка посмеялся над своей шуткой, которой хотел разбавить обстановку, однако никто не оценил его слов, поэтому он просто продолжил, – Я не хочу разъяснять тебе всё, что с тобой будет происходить, в принципе, мне это и не надо, я лишь могу наложить на тебя заклинание и уйти прочь, будто меня тут и не было, но мы вроде как друзья, правда, Касти? – он слегка наклонился, заглядывая ей в лицо, наблюдая за тем, как та настороженно кивает. Она уже не знала, поступают ли так друг с другом друзья, но ответить что-то другое не было выбора. – Я рад. Кратко ответил волшебник и вновь отошёл в сторону, будто разговаривал уже не с ней, а с кем то другим, однако все слова были обращены только к ней. – Эта сиротка. Жозефина. Славное имя, как и личико у этой девушки. Однако, появилась она ни откуда, постоянно молчит, ни с кем не говорит. Наш лорд начал волноваться, хотя не презнает этого. Думаю, услышал бы он сейчас мои слова и остался бы я лежать тут пока кто-нибудь не пришёл. К сожалению, ходят в этом коридоре слишком редко. – Тот снова ухмыльнулся. Руки оказались скрещены на груди, а взгляд голубых глаз уставился в стену напротив. Челюсть его слегка напряглась, однако Мальсибер продолжал сохранять на своём лице спокойствие. – Он требовал проследить за девчонкой, однако, кто это будет делать? Стоит кому-то из нас начать ходить за ней по пятам и она сразу нас заметит, а ты.. Ты подобралась к ней ближе остальных. Она подпускает тебя к себе и даже иногда разговаривает. Возможно, пообщайтесь вы ещё немного и она сможет открыться тебе. Ты же этого хочешь, верно? – Лиам не повернул к ней головы, однако ощутил, как та уже более уверенно кивает, и он вновь улыбается. – В этом вся твоя задача. Заставь её доверять тебе, чтобы эта девушка могла рассказать тебе всё, что будет у той в голове, а потом... Мы снова встретимся и тебе придётся пересказать все её слова, а если не послушаешь, мы будем действовать сами, но более жестоко. А если сделаешь, как сказано, будешь вознаграждена. Надеюсь, мы договорились? – Парень наконец посмотрел на девушку, в глазах которой только что что-то разбилось, однако она в третий раз кивнула, а через секунду без сознания лежала на холодном полу, пока чужие шаги отдалялись всё больше, пока окончательно не скрылись за поворотом. Бледное тело продолжало лежать в тёмном, безлюдном коридоре, где её вряд ли кто-то найдёт и сможет помочь. Беспомощность и страх заставили слушать эту проповедь, не совершая никаких глупых действий, а теперь глупо лежала совсем одна, прям как и всегда ей приходилось быть одной. Она уже привыкла. Её это не ранило. Она смирилась.***
Двое молодых людей, слизеринцев, шли по уже знакомым поворотам и лестницам. Девушка шла за высоким парнем в полном молчании. Он помнит её, а она его. Они хорошо это понимали, но разговаривать не собирались. Молчание продолжало сопровождать пару до тех пор, пока Том не завернул в совсем другую от гостинной сторону, следуя своим знаниям на счёт путей в замке, многие из которых ещё были незнакомы для Жозефины. Она лишь продолжала следовать за ним, пока в груди её зарождалось явное беспокойство, место которому в ней быть не должно. С каждым шагом руки начинали потеть, а дыхание участилось. Когда они прошли уже несколько поворотов и так не дошли до знакомых мест, девушка начала оглядываться. На подоконниках был большой слой пыли, а факелы видимо уже давно не зажигались. Нащупав рукой родную палочку, что приятно скользила под рукавом мантии, она слегка прищурилась, пытаясь разглядеть чужие движения. Снова обернувшись назад, за спиной вновь оказался мрак, как и впереди, лишь свет чужой магии освещал путь. – Где мы? –Она уже хотела вновь обернуться, как была силой прижата к каменной стене. Подняв голову, перед лицом оказалось уже знакомое бледное лицо, что всё время излучало холод и спокойствие. Тёмные глаза рассматривали лицо, от чего становилось не по себе, а палочка из тиса уткнулась в горло, заставляя не дёргаться. Через мгновение она уже валялась в стороне, пока парень с недоумением проследил за той и вновь вернулся к девушке, которой уже не было у стены. Том хотел обернуться, однако в спину что-то уперлось и он сделал небольшой шаг вперёд, чтобы мог спокойно посмотреть в лицо Жозефины. Они поменяли положение и теперь он был прижать к стене, пока она наставляла свою палочку на безоружного волшебника. В коридоре было всё также темно и глаза постепенно к этому привыкали, что теперь они могли друг друга увидеть. – Зачем мы здесь? – она начала первой,ведь находиться в этом месте в компании этого человека было некомфортно. Том сделал шаг к ней и палочка упёрлась ему в грудь, однако тот медленно отвел её в сторону, а Жозефина не собиралась сопротивляться. Ей было интересно. Она хотела понять, что он хочет, а если будет делать по своему лишь затянет время. Она не собиралась нападать, лишь предупредить от чего опустила палочку и продолжала смотреть в его глаза, точно так же, как делал он сам. – Это ты заставила их навести беспорядок в гостиной. – Она хотела что-то ответить, но была перебита, – Можешь не оправдываться, я всё видел. Кто же ты такая раз так легко используешь Империус на других. – Ты уверен, что это был Империус? – Жозефина слегка ухмыльнулась и всё волнение, что накапливалось по пути, растворилось. Он заметил это. Удовольствие, которое она получала было для него непонятным. "Чего же девчонка радуется, когда я только что разоблачил её ". Именно это было написано на его лице. Том медленно под чужим взглядом забрал свою волшебную палочку и невербально, чтобы та не поняла, наложил заглушающее. Хоть они и были далеко от оживлённых коридоров, однако любопытные первокурсники любят совать свои носы туда, куда не стоит. – Кроме него ничего не может так безотказно подчинить человека. Кто ты? Жозефина удивлённо на него уставилась, ведь такого резкого вопроса не ожидала, а когда сказанное до неё дошло, смех начал подкатывать к горлу, пока на лице виднелась лишь весёлая улыбка, которая сильно её выдавала. Через мгновение она не сдержалась и тихо рассмеялась, глядя парню в лицо. Глаза её блестели в темноте, что слегка настораживало, но и завораживало. Тёмно-зелёные стали изумрудными и теперь казалось, будто они излучали свет. Радости Том с ней не разделял и терпеливо ждал ответа, но когда тихий смех начал переходить в истеричный, не сдержался и бросил в неё режущее заклинание, что красным лучом попало ей прямо в грудь и множество различных царапин покрыли её тело. Школьная мантия стала пропитываться кровью, однако девушка до сих пор не переставая смеялась, будто сумасшедшая, она опустилась на колени задыхаясь в собственном веселье. Бледные руки коснулись лица, окрашивая его в красный цвет, однако видно этого не было. Через мгновение она вновь стояла на ногах уже перед чужим лицом, смех затих и теперь на девичьем лице был только интерес, с которым она продолжала разглядывать чужое лицо, находящееся напротив неё. – Я Жозефина Бингрем. Разве ты видишь меня впервые? – она улыбнулась. Улыбнулась так, что у любого другого человека пошли бы мурашки по коже. От прежнего веселья не осталось и следа, а царапины всё ещё продолжали кровоточить, однако она не обращала внимания, зацикливая своё внимание на другом. Она нежно коснулась ладонью до впалой щеки и слегка задержала, пока Том не скинул её,брезгливо морщась. Бледная щека теперь была окрашена в красный как и у неё. – Не думай, что я мог забыть тебя. Однажды ты почти помещала мне сделать задуманное, а когда я пытался тебя убить, ты сбежала. Трусливо, словно кролик, ты ускользнула в свою нору, только сейчас тебе не сбежать. – Думаешь, это разумно? Убивать человека в школьных стенах? Школу могут закрыть, выгодно ли это будет для тебя? – Жозефина смотрела на него не сводя глаз, выглядела она совсем не здорóво и походила на сумасшедшую." Бедная девушка, столько потерь в её жизни, на её месте любой бы был не в себе"– наверняка бы так подумал любой, кто знал её и все происшествия которые пришлось пережить, многие из которых на самом деле не были для неё чем то важным. Однако Реддл был не из тех. Ему было плевать на чужие жизни, пускай ими будут даже самые близкие люди, которых, к счастью, у него не было. – О чем ты? – Как же? Неужели, наш гениальный Том Реддл не понимает? – Жозефина вновь тихо рассмеялась, но в этот раз смех не продлился долго, лишь слова полились из её уст, – Этим летом в дом семьи Реддл проникли и убили всех его жителей. Не знаешь, кто это был? Твой отец был маглом. С чего все взяли, что ты чистокровка? А мать? Она вообще у тебя есть? – Девушка насмешливо произнесла последний вопрос, присматриваясь к чужим эмоциям, что мгновенно сменялись одна с другой на бледном лице. От растерянности до гнева были всего мгновения, а на лице напротив лишь чистый восторг, совпадающий с эмоциями, что отражались в глазах. Она не пыталась их скрывать. Сладкое чувство величия над чьими-то эмоциями в принципе было сложно скрыть. Боль от царапин совсем притупилась, а небольшие ранки покрылись корочками. Кровь больше не текла и болевые оковы, что мешали двигаться слегка спадали. Однако на место одной боли пришла другая, когда подняв ладонь, Том дал сильную пощёчину, попав по той щеке, на которой была большая царапина и теперь она снова кровоточила, а от удара девушка повалилась на колени и теперь стояла перед ним, склонившись, будто в поклоне, которого явно не заслуживал. Щеку жгло,казалось будто на лице должен был даже остаться след ладони, но из-за темноты видно не было. Жозефина подняла всё тот же насмехающийся взгляд и встретилась с точно таким же. Вряд ли он смотрел настоящими эмоциями,наверняка лишь скрывал за ними то, насколько её слова его оскорбили. Не ранили, нет. Ему было плевать на свою мать, она была слабой и глупой. Он никак не мог понять, как она могла влюбиться в этого поганого магла, опозорить столь древний род лишь для своего счастья. Сейчас она мертва и ему не хочется об этом вспоминать,однако эта противная девчонка действительно действовала ему на нервы, поднимая те темы, которые не стоит обсуждать с ним. Столь явного унижения она не хотела понести от чего резво поднялась на ноги, слегка покачиваясь, но на ногах удержаться удалось. Направив на парня волшебную палочку она постаралась как можно быстрее произнести заклинание, чтобы тот не успел его отбить. Теперь он стоял на коленях, связанный верёвками вдоль тела с прижатыми руками. Палочка выпала из аристократичных пальцев и тут же была подобрана. – Не смей ко мне прикасаться, Реддл. Кто знает, может ты и вовсе грязнокровка? Я уж слишком брезглива, чтобы контактировать с такими как ты, не обижайся. Том Реддл молчал, однако молчание это было скорее угрожающим, пока в тёмных глазах всё ярче виднелись алые проблески. Он был в ярости, однако сделать ничего не мог. Беспалочковой магией он к сожалению не владел, лишь невербальной, но сейчас она никак не поможет, когда его волшебная палочка находится в чужих руках. Он был слишком жалок, беспомощен. Никакая сила сейчас ему не поможет, оставалось только смотреть и ждать. Ждать, пока девушка не будет ожидать от него чего-то опасного. Засесть у себя в башне старост и ждать новостей, что помогут ему, после чего он сможет нанести свой удар. Он это так не оставит, никто не смеет так с ним обходиться и все, кто навредит ему будет страдать. В муках будет молить о пощаде. О быстрой смерти. Будет просить прощения со слезами на бледных щеках, пока ему будет плевать. Он продолжит медленно и мучительно убивать, не прислушиваясь к чужим мольбам. С такими как Жозефина Бингрем он никогда не поступит благородно. И она будет первым наглядным примером. – Не хочешь ничего сказать? Ты скучен, Том Реддл. Наверное, не повезло твоим друзьям с таким общительным собеседником. – Да, им действительно мало повезло с ним, однако переживали ли они на счёт его общительности? Совсем нет, – Чтож, что мне с тобой сделать? Ты нагло проследил за мной, увидел то, чего не должен был. В принципе, я делала то же самое, не отрицаю. Думаю, мы в расчёте. Жозефина нехотя произнесла контрзаклятие и верёвки спали с чужого тела, возможно это было её ошибкой, также как и то, что она никак не ожидала опасности от студентов Хогвартса, не принимая тех всерьёз. Разумеется, она всегда была настороже, однако угрозы в них не видела. Она кинула чужую палочку под ноги и развернулась, чтобы уйти, когда за спиной сгусток магической энергии стремительно летел прямо в неё, но та успела выставить щит, продолжая свой путь , уже более погружаясь в свои мысли, что ранее будто были заблокированны. В голове царила тьма, которую она ждала слишком долго и то время, что провела с Реддлом, старалась насладиться этой свободой, отчего слегка перешла границу. Это не тревожило, ведь происходило слишком редко, однако теперь вновь мысли заполонили её голову. Ими являлись самые разные. От тех, что гласили про :" Не стоило так заигрываться, это не входило в план Геллерта ", и до : " Реддл слишком много себе позволяет, не стоило мальчишке это затевать". Всё это было правдой, с которой та яро соглашалась, однако то, с каким холодом и спокойствием он её слушал настораживало. В нём была опасность, это она чувствовала, однако признавать не собиралась. Никто в этом чертовом замке не является для неё угрозой. Они лишь букашки в её жизни, что ничего не стоят и смахнуть их проще простого. Никто не в силах стать для неё опасностью, которой ей стоит сторониться. Скорее это другим стоит сторониться её.