Дело Пиетта (The Piett Affair)

      Триг спешил через город. Оставалось надеяться, что его контакт будет на месте. Он не смог с ним связаться, но это не было редкостью.               Ему было больно быть одетым в такую грубую и тусклую одежду, но нужно было слиться с толпой, а его шелка и атлас оказались бы неуместны. Ему удалось выбраться с Астирии раньше любых потенциальных преследователей. Помощнику придется самому о себе позаботиться.               Принцесса смотрела прямо на него, когда говорила, крифф. Она знала.                Поэтому он решил бежать и попытаться предупредить своих контактов, чтобы они сворачивали операции и переезжали на место чрезвычайной ситуации.               Эту маленькую луну, на которой было всего три крупных города и, в основном, сельские поселения шахтеров и лесозаготовителей, не замечала большая часть сектора, и она стала идеальным местом для «Черной Руки», чтобы перемещаться и передавать товары.               Там. Он заметил переулок, который искал, и пригнулся, стараясь не думать обо всех веществах, попадающих на его ботинки. Теперь они будут испорчены, это было несомненно. На него глазели другие неприятные типы, и несколько бездомных пытались приставать к нему ради кредитов или выпивки.               Он выдержал это испытание и зашагал по разрушающимся окраинам города — через развалины и заброшенные здания к четырехэтажному зданию, которое примерно сто лет назад было старой лесопилкой.               Он вошел, отряхивая прилипшую к одежде паутину, и направился к своему обычному месту на втором этаже.               И остановился.               — Привет, — сказал высокий темноволосый мужчина, небрежно прислонившись к ветхим металлическим перилам и так же небрежно положив руку на свой бластер. — Я почти не узнал тебя без того модного костюма. Думаю, так лучше... Ты согласен, Люк?               Это было адресовано его спутнику — худощавому светловолосому мужчине, который спокойно стоял рядом с ним, сложив руки перед собой. Как ни странно, на нем была одна черная перчатка.               — В душе я — деревенский парень, Хэн. На мой взгляд, простое всегда будет лучше, — спокойно ответил он, и Триг совершенно внезапно понял, почему они показались ему знакомыми.               — Ах, вот оно что! — воскликнул Соло, наблюдая за его лицом. Бывший контрабандист. Теперь генерал Новой Республики. — Он знает, кто мы такие. Знаешь, было время, когда я не очень стремился к тому, чтобы меня легко узнавали, но это довольно мило.               Триг, наконец, заставил свой замороженный мозг снова работать и развернулся, чтобы убежать...               …только для того, чтобы остановиться, когда позади него из тени вышел еще один человек, зажигая блестящий пурпурный клинок, который осветил его покрытое шрамами лицо.               — Ты слишком много болтаешь, Соло, — проворчал этот человек, затем полностью сосредоточил свое внимание на Триге. И астирийцу не нравилось, как эти пронзительные голубые глаза сверлили его взглядом.               — Посол Триг. Я полагаю, что вы ищете свое контактное лицо из «Черного Солнца». Позвольте мне с огромным удовольствием быть тем, кто вам сообщит, что я и мои присутствующие коллеги со вчерашнего дня позаботились об их операциях на этой луне.               — Слышал? — услышал Триг, как Соло сказал: — Теперь я — коллега. Двигаться вперед с твоим отцом...               — Мы так долго вас ждали. Генерал Вирс сообщил мне, что вы несете прямую ответственность за то, что поставили под угрозу жизнь нашего дорогого друга.               Сказав это, он сделал шаг вперед, угроза исходила от каждой его части, и Триг отступил на шаг, обливаясь потом.               — Что вы обвинили его в ужасных преступлениях, которые причинили бы ему огромную личную боль.               Он сделал еще один шаг, и Триг запаниковал. Явная темная ярость на лице мужчины была совершенно ужасающей.                — Если бы я был тем человеком, каким был несколько коротких лет назад, я бы не вел с вами этот разговор, посол. Я бы оторвал вам конечности с помощью Силы, прежде чем размозжить череп.               — Отец... — раздался тихий шепот позади него.               — Нет, нет, — сказал Соло. — Это здорово. Не перебивай, малыш.               — Однако, — сказал Анакин Скайуокер, быстро двигаясь, чтобы оказаться в нескольких дюймах от лица Трига, когда тот слегка пискнул от ужаса. Он мог чувствовать жар лезвия, находящегося так близко к его лицу. — Новая Республика верит в реальный процесс правосудия. Я буду это уважать. Но я должен попросить вас, посол: пожалуйста, попытайтесь сбежать. Потому что я уполномочен остановить вас всеми имеющимися в моем распоряжении средствами.               Соло подошел к нему, и Тригу сковали руки за спиной: — Посол Триг, вы арестованы за сотрудничество с «Черным Солнцем», за нарушение вашего соглашения с Новой Республикой, за ложное обвинение адмирала Пиетта в убийстве и за то, что вы — карков ублюдок.               Молодой Скайуокер подошел к нему и закатил глаза.               — Если бы мы арестовывали за это существ, Хэн, тебе, возможно, пришлось бы сдаться.               — Я был известен, как ублюдок, малыш, но я категорически против того, что я — карков.               Они вытолкнули Трига из здания.               — Это было бы самое подходящее место для побега, — спокойно сказал покрытый шрамами кошмар, улыбаясь убийственной улыбкой и указывая на открытую местность. — Я был бы признателен, если бы вы это сделали.               — Отец... — увещевал юный джедай.               Триг решил держаться поближе к нему. У него не было намерения любой попытки побега.               **********              Леди была первой, что он почувствовал, еще до того, как открыл глаза. Она не могла говорить с ним так, как со своим джедаем, но ее эмоции становились для него все более понятными. Она была опечалена его болезнью, а также рада, что он снова с ней.               Он открыл глаза к знакомым чистым линиям лазарета и улыбнулся потолку, наблюдая, как она убавила освещение до нужного для его все еще чувствительных глаз уровня.               — Привет, Леди, — сказал он ей, и она сделала что-то новое, окрасив комнату в радужные цвета, в отличие от ее обычного счастливого золотистого оттенка.               — Это... более чем счастлива? — неуверенно спросил он. Мигание огней означало «да».               Он задумался: — Радость? — спросил он и почувствовал ее одобрение своей проницательности. — Что ж, мне нравится то, что ты выбрала, моя Леди. Благодарю тебя.               Еще одна радужная вспышка от его утверждения, словно солнечный свет сквозь призму, и он слегка усмехнулся. Он чувствовал себя... легче. Больше не было жара и, следовательно, отсутствовало напряжение во всем теле. Он не хотел двигаться, и это было для него необычно. Ему было слишком удобно.               — Вот вы где, — послышался знакомый голос доктора, и Пиетт, повернув голову, увидел сардонический взгляд Хенли.               — Ваше окружение будет разочаровано тем, что все они пропустили ваше пробуждение, — сухо сообщил Хенли. — Я буду наслаждаться иронией, поскольку они разбили здесь лагерь и в течение двух дней загромождали мой лазарет.               Вот и ответ на вопрос.               Пиетт увидел кружки с кафом и несколько стульев вокруг своей кровати.               — Итак, мне жаль вас разочаровывать, адмирал, но в данный момент здесь только я, — продолжил доктор, проверяя на сканере жизненно важные показатели Пиетта.               Пиетт слегка ему улыбнулся: — Я не разочарован. И почему вы тогда не перевели меня в послеоперационную палату, если это священное место было осквернено?               Хенли поднял бровь и указал на него сканером: — Едва проснувшись после борьбы с малярией, вы говорите со мной с таким сарказмом? Почему я стараюсь работать с вами, люди? И, отвечая на ваш вопрос, адмирал, вы не были переведены, потому что… слушайте меня внимательно… вы еще не восстановились.               Пиетт страдальчески вздохнул: — А теперь?               — Что ж, благодаря чудесной силе вашей принцессы жар спал гораздо раньше, чем обычно. Вот почему вы смогли так долго проспать. Вы действительно несколько раз ненадолго просыпались, помните это?               Макс выстукивал отчеты на датападе и потягивал каф: — Я здесь, Фирмус. Возвращайся ко сну. У меня все равно есть миллион дел, которые нужно наверстать. — Улыбка и похлопывание по руке.       *       Чей-то большой палец нежно двигался по его плечу, ритмично поглаживая. Он слегка приоткрыл глаза и увидел, что Мэтью читает рядом с ним, удобно развалившись в кресле, вытянув перед собой длинные ноги и положив руку на плечо адмирала. Милый мальчик.       *       Приятный голос читал что-то, что он узнал. Одна из его любимых книг эпохи путешествий по галактике. Принцесса у его изголовья свернулась калачиком, как кошка, отказавшись от стула ради того, чтобы быть рядом с ним. Она сделала паузу, встретившись с ним взглядом, когда он моргнул, глядя на нее: — Все хорошо, дорогой адмирал. — Она поцеловала его в лоб, и он снова закрыл глаза, когда она продолжила читать, успокаивающе проводя пальцами по его волосам.               — Да, — тихо сказал Пиетт.               Хенли кивнул: — Итак. Если все будет продолжаться так же хорошо, как и раньше, через два дня я позволю вам приходить в себя в вашей каюте.               Он сделал паузу, и Пиетт с любопытством ждал.               Хенли набрал что-то в своем датападе: — И поскольку вы не спорили об этом, я вижу, что моя оценка верна. Адмирал, это не та вещь, возвращением которой мы хотим рисковать. Вам нужно снова набрать вес, и у вас не будет на это времени, пока вы пытаетесь управлять этим кораблем и флотом. Поэтому я отправляю вас в отпуск по болезни.               Пиетта захлестнула волна страха, и он с трудом принял частично сидячее положение.               — Доктор! Уверяю вас, я способен снова прийти в форму. Не думаю, что вам нужно...               — Позвольте мне уточнить, — мягко перебил Хенли. — Медицинский береговой отпуск. На целый месяц.               Криффова. Преисподняя.               Пиетт почувствовал, как у него участилось сердцебиение: — Доктор. Вы не можете быть серьезны. Вы должны понять...               — Нет, адмирал. Вы должны понять, что я не собираюсь торопиться и небрежно обходиться с вашим здоровьем. Вам нужно полностью восстановиться. Во всех отношениях. Это означает, что нельзя выполнять какие-либо обязанности.               Пиетт почувствовал пустоту в животе и понял, что дело не только в нем. Леди не была счастлива.               — Доктор, я только вернулся на борт этого корабля...               — Да, и мы очень этому рады. Но вам нужно покинуть его для восстановления сил. И поскольку это моя область и мои полномочия, вы будете их придерживаться. У Вирса было отличное предложение относительно отпуска на берег, и я согласился.               Вирс его предал?       Хенли вздохнул и удивил Пиетта, придвинув стул, чтобы сесть.               — Послушайте. Вопреки распространенному мнению, я не пытаюсь сделать вашу жизнь невыносимой, адмирал, поэтому, пожалуйста, не смотрите на меня такими обиженными глазами. Я знаю, как много для вас значит ваш корабль. Но вы также очень много значите для экипажа этого корабля. Для этого флота. И я был бы плохим доктором, если бы позволил вам вернуться к своим обязанностям, не убедившись, что у вас не будет рецидива. Я же вам говорил. Это — серьезная болезнь, и вы сильно пострадали.               Он остановился и, нахмурившись, посмотрел на одеяла: — Кроме того, только закончив лечение ран на ваших лодыжках, я полностью осознал, как вы их получили. И я знаю вас достаточно хорошо, чтобы знать, что такое сковывание, должно быть, повлияло на вас не только физически.               Пиетт не был уверен, что сказать на это озарение. Он встретился с понимающим взглядом Хенли и был вынужден отвести взгляд.               — Вот именно, — сказал доктор. — Вам нужно немного времени. Итак, в довольно ошеломляющий момент генералу действительно пришла в голову хорошая идея.               Пиетт слегка фыркнул на это оскорбление Вирса.               — Он будет вас сопровождать — что само по себе чудо, поскольку я никогда не видел, чтобы этот человек добровольно брал отпуск на берег. Принцесса и Соло тоже поедут, так что я сожалею об этом, но ничего не поделаешь.               Адмирал снова встретился с ним взглядом и поднял бровь: — Знаете, доктор, мне действительно нравится Соло.               — Ну, я полагаю, кто-то должен быть рядом с принцессой, — сказал Хенли, продолжая. — Ладно. Вирс согласился с тем, что заставить вас взять полезный отпуск, который действительно позволит отдохнуть, — непростая задача. Если, конечно, у вас нет чего-то, за что можно нести ответственность.               — О, да? — бросил вызов Пиетт.               У Хенли был самодовольный вид, который сводил с ума большинство существ: — Да. Так что в течение двух недель, пока находитесь там, вы будете присматривать за тремя детьми.               Он будет...               Забрезжил свет.               — Принцесса уже связалась с их родителями, и она отправляет их в отпуск, пока вы все наблюдаете за их потомством на пляже. Я не помню их имен... Тех, кого спасли лично вы, адмирал.               Пиетт улыбнулся, внезапно не находя эту идею такой уж ужасной: — Мэтти, Варис и Марит.               — Да, думаю, это они. О, и ваш руководитель службы безопасности был весьма настойчив в том, что он к вам присоединится. Возможно, вам придется ему напомнить, что он не может отдавать приказы мне или генералу Вирсу.               Мэтью. Такой заботливый.               — Я постараюсь, — серьезно ответил Пиетт.               — Хорошо. Рад, что мы об этом договорились, — оживленно сказал Хенли и встал. Пиетт откинулся на подушки и задумался о целом месяце без Леди.               — Адмирал, — сказал Хенли, задержавшись при возвращении в свой кабинет. Он немного неловко пошевелился. — Я не стараюсь намеренно усложнять вам жизнь. Вы представляете огромную ценность для этой команды. Ваша потеря была бы сокрушительной. Я пытаюсь не допустить, чтобы это произошло. Это не весело — каждый раз пытаться собирать вас и гадать, не настал ли тот момент, когда я не добьюсь успеха. И...               Пиетт ждал, подняв брови. Хенли никогда так не говорил.               — ...вы — и мой адмирал тоже. Имейте это в виду, хорошо?               И он повернулся и пошел обратно в свой кабинет.               Пиетт улыбнулся, глядя в потолок. Доктор был не так уж плох.