***
Кларк стоит напротив зеркала и смотрит на себя в отражение. Отлично. Она закрывает тушь и кладет её на столик. Кларк сняла номер в отеле. Раньше они готовились к гулянке в машине Кларк. Сейчас машины у Кларк нет, а место для того, чтобы переодеться и накраситься, ей было необходимо. Одри сейчас много чего волнует. Она сидит, озираясь даже в номере отеля. Это раздражает Кларк. Поведение Одри выводит её из себя, но она уже никак этого не демонстрирует. Держать себя в руках, держать эмоции под контролем — это её козырь. В Ордене иначе не выжить, если хочешь подняться выше второго круга. Либо будь с уставом одним целым, либо умей делать вид, что ты и устав одно целое. Кларк могла делать вид, что она одно целое с чем угодно. Она может даже быть расисткой в компании необразованных тупых снобов, которые выше её рангом. Правда, в таком случае ей не надо ничего говорить — просто тупо улыбаться или не улыбаться, а таращиться ли скромно в пол — зависит от компании. С Одри ей снова приходится быть хамелеоном, влезая в шкуру хорошей подруги, которая очень рада, что та решила пойти с ней в клуб. Кларк действительно рада, но эта радость не предназначена Одри. Вряд ли та теперь вообще способна у нее вызвать искреннюю улыбку. Разочарование. Разочарование, которому Кларк не собирается уделять внимание. Сегодня она отдохнет и постарается выведать у Одри побольше информации, которая ей могла бы пригодиться. Кларк нужно найти, с кем провести это лето. Желательно, чтобы эти люди были плохообразованные и не имели денег. В таком случае и Кларк будет на протяжении всего лета далека от Круга. — Я готова, — Кларк встает со стула и поворачивается к Одри, у той слегка приоткрывается рот. — Ну, — Одри выгибает брови, — вульгарно. Кларк, — она снова начинает мять свои пальцы. Кларк проглатывает раздражение и улыбается ей. — Все будет хорошо. Просто повеселимся несколько часов и по домам. Ты мне расскажешь о чем-нибудь. Одри, — Кларк подходит к ней и уже почти начинает тянуться к её руке, но потом думает, что это слишком, и просто присаживается перед ней на корточки, — я очень благодарна тебе. Может быть, потом мы проведем время с тобой, как ты захочешь, и ты мне расскажешь о своих женихах, — Кларк с нежностью смотрит на нее, склоняя голову набок. — Тебе это неинтересно… — Мне интересно, но ты тоже меня пойми, я хочу отдохнуть так, как не смогу потом. Ты же понимаешь меня? Мы же раньше об этом много раз говорили. Тебе это уже неинтересно, ты повзрослела, расцвела, — она любующимся взглядом смотрит на нее, — а я считай, что нет. Может, мне надоест быстро. Но я хочу. Ты понимаешь? Мы же друзья, мне жаль, что я расстроила тебя, действительно, но я так устала. Я за эти два года так устала, Одри. — Ох, Кларк, — Одри тянется вперед и обнимает Кларк за плечи, а та, морщась, поднимает взгляд к потолку, в то время как её руки ложатся на спину Одри и слегка похлопывают по ней. — Я даже не подумала. Боже, Кларк, какая же я эгоистка. Ты права. То, чем ты занималась, отнимает ведь столько сил. Я была очень нечестна по отношению к тебе, — она, наконец, отлипает от Кларк, и та тут же улыбается, встречаясь с Одри взглядами, — прости меня, пожалуйста. — Ничего страшного. Одри с облегчением выдыхает. — Мы можем ведь сделать это друг для друга? — Конечно, Кларк. Я правда постараюсь быть для тебя сегодня не занудной компанией. Я буду рядом. Конечно, я буду. — Спасибо, Одри, — Кларк хлопает её по колену и выпрямляется. Ну что же. Уже лучше.***
Кларк выходит из такси и поправляет футболку, заправленную в короткие шорты с высокой посадкой. Она осматривается по сторонам, пока Одри жмется к ней, крепко вцепившись в её предплечье. На улице стоят разные компании ребят, у ног которых бутылки с алкоголем или уже опрокинутые пустые. Везде вдоль тротуара мусор. Здесь шумно. Никто из выпивающих на улице не контролирует свою громкость. Кларк смотрит на парня, который истерически смеется во всю глотку, загибаясь к земле. На девушку в метрах пяти от него из другой компании — та кричит парню: «Ебаный мудак», толкая его в плечи. Смотрит на парня, сидящего на асфальте и прижимающегося к стене дома — тот явно залипает и вот-вот упадет лицом вниз. Переводит взгляд в другую сторону, замечает парня, который прячется в углу на стыке двух зданий и что-то нюхает, а рядом с ним его друг вжимается лбом в стену, пока другой шлепает его по спине, повторяя: «Эй, чувак, чувак, чувак». — Есть покурить? — эти слова приглушаются визгом Одри, хватка которой усиливается. Рядом с ними, шатаясь, стоит девчонка с вытянутой рукой. — Мы не курим, — отвечает Кларк и, наконец, направляется в сторону входа в клуб. Сзади слышится плавающее: «Ладно». Одри держится за Кларк, словно ребенок, и Кларк сжимает челюсть, потому что в таком месте лучше не выглядеть так, словно тебя кинули в клетку к диким животным. Да, они с Одри не были в настолько поганых местах, но и им уже не по пятнадцать. На входе Кларк толкает Одри локтем, прося наконец отлипнуть, чтобы войти в клуб как нормальные люди. Та слушается и просто берет её за руку. Кларк не делает попыток вырваться. Ей еще всю ночь предстоит держать Одри за руку: ведь если её не держать, то та просто убежит или забьется в угол. Охранник не спрашивает у них документы, лишь пробегается взглядом и кивает в сторону входа. Кларк ему коротко улыбается и тянет Одри за собой. Одри они купили одежду. Это джинсы за четыреста долларов и футболка за двести. Кларк остается только надеяться, что никто в этом клубе не разбирается в шмотках и, скорее всего, примут за паль, если бренд на нашивке бросится в глаза. Что… тоже маловероятно в такой-то темноте. Кларк смотрит на танцпол, на котором прыгает огромная толпа людей, прилепленных друг к другу, по всей видимости. Тут воняет ужасно. Одри стонет и демонстрирует рвотный рефлекс, но Кларк быстро её одергивает. Она вынуждена вцепиться в руку Одри, чтобы протащить ту к бару. Кларк видит, как освобождается барный стул, делает два быстрых шага и толкает в спину какую-то девушку, почти присевшую на него. Понятное дело, что дольше нескольких секунд барные стулья здесь не бывают пустыми. Девушка шатается, а потом оглядывается. Она пытается сосредоточиться взглядом на лице Кларк, словно та двоится у нее перед глазами. Кларк усаживает Одри на стул, а сама встает рядом с ней. Девушка делает к ним шаг и почти падает на Одри, но Кларк толкает её в плечо. Толкает достаточно сильно — та пытается удержать равновесие, взмахивая руками, даже успевает схватиться за футболку какого-то парня, но её это не спасает — она падает на пол. Кларк обращает внимание на бар, а точнее на бармена, который с легким недоумением и в тоже время с усмешкой на лице смотрит на нее. — Два двойных виски! — кричит ему Кларк, а сама выуживает из салфетницы салфетку: кожа незнакомки была липкой от пота. Это мерзко. Кларк вытирает руку. — Я не буду, — шепчет ей Одри на ухо. — Как угодно, — не стараясь быть услышанной, отвечает ей Кларк. Она передает бармену двадцатку и смятую салфетку. Она не имеет понятия, сколько здесь стоит выпивка, но точно не больше. *** Кларк лежит в кровати своего номера и смотрит в потолок. На что она рассчитывала? Она, конечно, выпила, но это мало что изменило. Просто стала хуже соображать. Одри все же добилась того, чтобы сделать эту ночь максимально дискомфортной. Она старалась. Старалась быть менее брезгливой, не смотреть на черных так, словно они её съедят, улыбаться, когда улыбались ей, старалась не вжиматься в Кларк так, словно за то, что она улыбнулась кому-то, её тут же изнасилуют и убьют. В общем, это было ужасно. Единственное, чего Кларк хотела — это оказаться за одним из столиков с ребятами, которым вообще нет дела до того, что о них думают, чем там пахнет и сколько сюда будет ехать по времени полиция, если её вызвать, и поедет ли вообще. Хотя Кларк согласна с Одри в одном — облеванный туалет — это мерзко. Кларк уже поняла, что все это для Одри «слишком». Сама же она не знает, что «слишком» именно для нее, кроме заблеванного туалета. Это действительно слишком омерзительно. Тем не менее, вопрос, с кем провести лето, все еще актуален, и ей нужно решить это как можно скорее. Она могла бы связаться с кем-то из тех ребят, с кем тусовалась раньше. С теми, что были из неблагоприятных районов. Да, они были не слишком близки, и компании как-то менялись часто. Друзья друзей, друзья этих друзей. Кларк думает, что подберет для контакта кого-то из тех, с кем пересекались раньше чаще всего, и будет надеяться, что этот человек не увлекся религией или не сел в тюрьму. Пока план такой. *** Кларк едет в такси и листает инстаграм, от которого уже отвыкла. Многие из ребят на нее были подписаны. Не взаимно. Но чтобы найти человека, достаточно и этого. Она теряет счет времени, пока просматривает страницы каждого человека с открытым профилем. У нее не то чтобы много подписчиков, но четыреста страниц без взаимной подписки — та еще задачка. — Не по главной дороге, — не отрываясь от экрана, говорит Кларк водителю такси, — сверните направо. — Где? — Скоро. — А дальше? — Дальше по дороге. Она там одна. Потом будут ворота. Они открыты, — бубнит Кларк, не заботясь о том, слышно её или нет. Она не скучала ни по этой земле, ни по своему дому, поэтому нужды смотреть в окно в предвкушении у нее нет. Отец, наверное, уже похмеляется после вчерашнего прощания со спокойной жизнью. Не Кларк, конечно, сделает его лето беспокойным, а её мать — так уж получилось, что они возвращаются домой в один день. Кларк думает, что он страдает от одной только мысли. В принципе, Кларк с ним может согласиться в чем-то — её мама действительно занимает много пространства. — Здесь куда? — Налево, — листая ленту, отвечает Кларк, — мимо конюшни и направо по прямой. Она надеется, что он не спросит, где здесь конюшня, потому что вообще-то посреди поля это единственное здание в принципе. — Лошадей не видно. Они, наверное, внутри? Какое раздолье тут для них, — комментирует водитель, и Кларк поднимает взгляд, словно чтобы убедиться, хотя и так знает, что здесь раздолье для любой живности. Кроме лошадей, потому что их давно здесь нет. Она опускает взгляд в телефон, но тут же поднимает его снова. Она видит впереди машину. Кларк двигается ближе к окну и присматривается — это черный седан. Кадиллак, который не принадлежит никому из их семьи. Они подъезжают к автомобилю, и водительская дверь открывается — выходит девушка. Кларк отшатывается назад, будто опасаясь, что её могут увидеть — это не так, потому что задние стекла у машины тонированные. Они уже равняются с Кадиллаком, и Кларк придвигается обратно к окну, она смотрит на девушку, мимо которой они не спеша проплывают. Тут достаточно места, чтобы разъехаться двум машинам, но Кадиллак стоит почти посреди дороги, к тому же водительская дверь открыта, что оставляет еще меньше возможностей для маневра. Водитель такси бурчит что-то по этому поводу и, судя по тому, как машина дергается, съезжает на поле, в это время Кларк рассматривает ту, что таращится на её такси, все еще держась за дверь и слегка покачиваясь. Кларк бы подумала, что это проститутка, но проститутки не водят Кадиллак. На девушке неприлично короткие шорты, чулки в сетку и неадекватно короткий топ, который не прикрывает ничего, кроме груди. И даже легкая куртка не делает все это менее вызывающим. Может быть, потому, что эта куртка тоже короткая. У девушки две длинные косы и очень яркий темный макияж. Кларк успела разглядеть все, но этого недостаточно, поэтому она оборачивается и продолжает смотреть на нее через заднее окно багажника. Все это время она не дышит, но понимает это лишь тогда, когда девушка превращается в маленькое пятно. Кларк опускает взгляд на кресло. Потом переводит дыхание и снова смотрит за окно. Ладно. Она увидела девушку, похожую на проститутку, которая водит Кадиллак, но мысль о том, что она увидела её на своей территории, догоняет её лишь сейчас. Что эта девушка делает рядом с её конюшней? Помимо возмущения и желания разобраться с этим, Кларк понимает, что чувствует еще и острое желание посмотреть на ту еще раз. Она может по пальцам одной руки сосчитать людей, на которых ей хотелось бы смотреть дольше положенного или дольше, чем была возможность. И ясное дело, что все эти люди — верх пирамиды Ордена. — Остановите, — требует Кларк, разворачиваясь к водителю. — Я выйду здесь. — Здесь? — водитель осматривается в поисках хоть чего-то, кроме пустого поля. — Да. — Но, мисс, у вас чемодан, — неуверенно говорит водитель. Дурацкий чемодан. — Знаете что, — Кларк выпрямляется, — я заплачу пятьдесят долларов сверху, если вы просто подождете меня здесь. — С ожиданием по тарифу? — он разворачивается и с прищуром смотрит на нее. — Да, — Кларк распахивает школьный жакет, достает небольшой кошелек из внутреннего кармана, выуживает оттуда пятьдесят долларов и передает водителю. — Мне надо подождать вас здесь? — Да, прямо здесь. Я вернусь, — обещает она, убирая кошелек обратно в карман, а следом за ним и телефон. — Хорошо, — он пожимает плечами и глушит мотор. — Ваша подруга? — хмыкает он, качая головой в сторону конюшни. — Это разве ваше дело? — отрезает Кларк и открывает дверь.