CIRCLE: fun-trip

Дорога до Лос-Анджелеса обходится без приключений — лишь поочередный сон, еда, любимые песни и болтовня. Кларк, хоть и по-прежнему неболтливая, теперь хотя бы начала проявлять интерес к разговорам. Она слушает — уже не с таким видом, будто её вынудили это делать, а действительно вникает в разговор и даже улыбается там, где все смеются. Только помимо постоянного желания крепче обнять Кларк или незаметно погладить её, когда та спала у неё на коленях, Алиша ощущала непрекращающееся напряжение. Её обычное, немного ветреное состояние с постоянным переключением внимания сменилось полной концентрацией: на единственном голосе, на одной паре глаз, на движениях только одного человека. Это утомительно. Когда очередной парень, понравившийся Алише, покидал с ней танцпол или вечеринку, оставаясь с ней наедине или за столиком, он постоянно это делал. Продолжал трогать, обнимать, целовать… Касания. Постоянные касания и попытки привлечь внимание. Вот что раньше утомляло Алишу во взаимодействии с другим человеком. В какой-то момент она просто сливалась. Только Кларк — не очередной безымянный парень из клуба. И Алиша не пьяна. Она теперь вообще не знает, что происходит. Единственное, что она поняла за эти сутки в дороге после их поцелуя, так это то, что ей уже совсем не весело. Алиша за рулем, а Кларк сидит рядом и бормочет себе под нос адрес отеля. Алиша вводит его в навигатор. Они проезжают через центр города. Улицы переполнены людьми и множеством автомобилей. Так как уже темно, многочисленные вывески сливаются в яркую палитру цветов. — Господи, как охуенно, — восхищённо говорит Робин, глядя по сторонам. Да, здесь совсем не так, как у них на Юге. И уж точно не так, как в районе, где проживают Робин и Рози. Когда они проезжают мимо Беверли Хиллз, Алиша опасается, что Робин вообще вывалится из машины. Каждый дом здесь — воплощение роскоши с красиво оформленными ландшафтами и внушительными въездными воротами. И все эти роскошные дома прилеплены заборами друг к другу. Улицы — чистые и ухоженные, с аккуратно подстриженными газонами и цветниками. На тротуарах ни души — видимо, здесь передвигаются исключительно на автомобилях. Алиша вдыхает воздух, наполненный ароматами зелени и океана. Наконец они въезжают в район Санта-Моника, и Робин начинает кричать так громко, что Алиша морщится. Когда Робин начинает трясти её за плечо, то и дело восклицая: «Посмотри туда, посмотри сюда!», — Алиша не может сдержать смех. Они проезжают мимо знаменитого пирса, где колесо обозрения сверкает разноцветными огнями. — Колесо обозрения! Хочу! Хочу! — кричит Робин. Она никогда не напоминала ребёнка больше, чем сейчас. Но Алишу это умиляет. Здесь действительно всё совсем иначе. Её сердце тоже бьётся быстрее в предвкушении. Когда машина подъезжает к воротам их отеля, Робин замолкает. Здание отеля выглядит внушительно: высокое, с множеством этажей, отделанное светлым камнем. Освещение фасада подчёркивает его архитектурные особенности. Ворота отеля — довольно массивные, выполненные из металла, покрытого золотистой краской — открываются автоматически. — Пиздец, — шепчет Робин. Территория вокруг отеля ухожена: роскошные кусты, ряды стриженых деревьев и ярко цветущие клумбы. Вдоль подъездной дорожки установлены элегантные высоченные фонари, равномерно освещающие путь. А перед самым входом — просторная площадка с красивым фонтаном в центре, вокруг которого высажены экзотические растения. Алиша косится на Кларк, и та поджимает губы, сдерживая улыбку. — Пиздец, — повторяет Робин. — Алиша, — она склоняется к ней, пока та медленно подъезжает к зданию. — Это же бешеных денег стоит. Алиша только усмехается, косясь на Кларк, которая выбрала одно из самых дорогих мест. Но Алиша понимает. Её отец бы тоже удивился, если бы она оплатила какой-то дешевый отель. Машина останавливается, и к ним тут же подходит валет, одетый в аккуратную униформу. На его лице — дружелюбная улыбка. Он подходит к водительской двери, здоровается и спрашивает, нуждаются ли они в помощи с багажом. Алиша улыбается, выходя из машины, и кивает. Тот тут же сигнализирует другому сотруднику. Алиша отдаёт ему ключи, кивком предлагая Робин и Рози следовать за ней. Валет сообщает, что машину безопасно и аккуратно припаркуют, а ключи будут на ресепшене. Они проходят через автоматические стеклянные двери и попадают в широкий и довольно просторный холл, полы которого отделаны сверкающим мрамором, а высокие потолки усеяны люстрами. По периметру холла расположены зоны отдыха с мягкими диванами и креслами, покрытыми бархатистой тканью. На столиках стоят вазы со свежими цветами. Справа от входа расположена стойка регистрации: дружелюбный администратор улыбается при их появлении и приветствует их. Кларк начинает общаться с ним, пока Алиша поглядывает на Робин и Рози: те сжались позади них словно две изюминки и удивленно разглядывают окружение. После регистрации администратор вызывает консьержа, и тот, представившись, провожает их к лифтам, чтобы подняться на нужный этаж. Они входят в лифт, отделанный зеркальным стеклом и блестящей сталью. Робин и Рози жмутся к Алише. Кларк смотрит на них, а затем говорит: — Мы не задержимся здесь надолго. Надо будет что-то придумать с наличкой и переехать в место, где… можно будет себе позволить больше. Поэтому отнеситесь к этому как к… — Как к походу в музей? — неуверенно спрашивает Робин. — Как к месту, где вы можете провести время. Это всего лишь отель. Вы здесь не в гостях. Ладно? — Ладно, — отвечает Робин. Кларк звучит так, словно дает инструкции ученицам. Хотя её слова несут в себе определенный смысл, позволяя девочкам расслабиться, но вот интонация… Интонация у нее, конечно, как у президента школьного совета, вероятно. Консьерж и паренек, что держит их сумки, делают вид, что не слышат ничего. Словно их тут нет, как и полагается обслуживающему персоналу. Но для Рози и Робин это не так, поэтому они поглядывают на мужчин. Один номер на троих: Алиша не могла взять три, поэтому забронировала один, но с двумя спальнями и гостиной, посчитав, что этого пространства им очень даже хватит. Двери лифта открываются, и консьерж провожает девушек к их номерам по освещенному мягким светом коридору, стены которого украшены фотографиями, отражающими культуру и историю Лос-Анджелеса. Консьерж вставляет ключ-карту в замок и сообщает, что вскоре принесут чемоданы, которые они присылали сюда самолетом. Он отдает две ключ-карты и, получив мятые чаевые от Алиши, покидает их. Первое, что бросается в глаза — это большое панорамное окно номера. Все четверо, словно сговорившись, тут же идут к нему. Из окна открывается захватывающий вид на океан и пляж Санта-Моники. — Охренеть, — шепчет Алиша. — Охренеть?! — спрашивает Робин. — Это охуеть какой пиздец! Я в шоке. Боже. Я точно не сплю? Рози, двинь мне. Они начинают в шутку бить друг друга. Даже вечно «взрослая» Рози сейчас выглядит как ребенок. Её глаза сверкают, пока она смеется, борясь с подругой, и Алиша медленно и прерывисто выдыхает. За окном впечатляюще красивый вид, да, но вид счастливых подруг трогает её куда сильнее. — Могла бы их порадовать и раньше, — ровным голосом констатирует Кларк. — Я бы с радостью, но мои траты изучались под микроскопом Ванессой. Она все докладывала отцу. — Она нас пробовала водить в крутые рестораны, но, — Робин кусает губу, — это скорее было максимально дискомфортным, а не прикольным. Ну, а еще она нас катала на крутом Кадиллаке, пока Рози не запретила. Ну, и мы хавали всякую крутую еду. Из той, что можно было заказать. На самом деле она делала дофига чего. Шмотки покупала нам. А еще… — Робин, прекрати, — Алиша одергивает её. — Мы не говорим об этом, помнишь? — Я помню. Помню. Только… — Робин смотрит в пол и снова кусает губу. — Она хочет сказать, что она пиздец впечатлена и в ахуе, и очень тебе благодарна за это. Я, кстати, тоже, — поясняет Рози. — Точно, — кивает Робин. — Ну, ты поняла. Алиша вместо ответа просто целует её в макушку. Она тоже за многое благодарна подругам: например, за то, что чувствует себя живой, находясь рядом с ними. Это для нее куда больше, чем какие-то там шмотки и еда. Но они не говорят об этом. — Развели тут сопли, — усмехается Рози и трет нос, отворачиваясь. Все молча смотрят в окно, отходя от минутки сентиментальности, после чего, наконец, начинают исследовать номер. Слева расположен огромный мягкий диван бежевого цвета, напротив которого — большой плоский телевизор, встроенный в стену. С другой стороны — небольшая кухонная зона, где также есть барная стойка с высокими стульями. Алиша ничего нового или интересного для себя не замечает, а вот подруги осматривают здесь всё. Робин орет: «Охуеть», — когда заходит в ванную комнату. — У тебя хорошие друзья, — безразличным тоном говорит Кларк, стоя рядом с Алишей и наблюдая за девочками. — Жаль, что ты их потом потеряешь, — сухо добавляет она. Что-то вспыхивает в груди. Алиша хочет Кларк сказать что-то… Что-то, что обжигает её язык, но слов нет. И она лишь смотрит на нее в ответ. — Я просто говорю тебе, — продолжает Кларк, теперь уже глядя на нее, и в её глазах — сталь. — Что ты привязалась к ним, и это плохо кончится. — Да, Кларк, так и есть. Но в отличие от тебя, я хотя бы живу. У меня есть те, кого я люблю. А ты даже улыбаться не умеешь, — огрызается она. — Да, я никого не люблю, и это абсолютно не минус, Алиша, — Кларк фыркает. Её вообще никак не задели эти слова. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы моя жизнь в конечном итоге не была сведена к одной точке. А ты повеселишься сейчас с ними, а потом будешь всю жизнь… — Заткнись, — громко срывается Алиша. Кларк от неожиданности вздрагивает. Алиша резко приближается к лицу Кларк и замечает, что зрачки той пульсируют. — Какого чёрта? — спрашивает она с придыханием. Сердце болезненно сжимается, ей тяжело дышать. Она смотрит в голубые глаза, словно может увидеть там ответ. Кларк, приоткрыв рот и не дыша, изучает её лицо, а потом коротко выдыхает и берет Алишу за руку. — Я не понимаю, — та вырывает свою руку. — Алиша, — голос Кларк почти не слышно. — Нет, я правда не понимаю. Извини, — она отходит от Кларк и идет в сторону крика Робин, который теперь доносится откуда-то из спальни. Уже поздний вечер. Они находят уединенное место на пляже, что тоже оказывается проблемой. Робин тут же бежит к воде. Рози просто идет следом за ней, явно сдерживая желание перейти на бег. Робин начинает прыгать по воде, забив даже на то, что на ней надеты кроссовки. Алиша просто садится на песок. Кларк присаживается рядом. За все это время они не обменялись ни словом. — Мы поговорим? Алиша лишь смотрит на нее. И ничего не отвечает. — Я думала, тебе все равно. На свое будущее. — Что? — Алиша искренне удивлена, даже поражена. — Кларк, давай просто опустим это, ладно? Я не обидчивый человек, как ты уже заметила. Поэтому все хорошо. — Почему ты учишься в обычной школе? Ты хочешь прожить свою жизнь… — Кларк, — уже грубо одергивает её Алиша. — Я скажу один раз, ладно? Мы не говорим об этом. Здесь, с ними, — она кивает на подруг, — все остается за пределами. Ты понимаешь? У них тоже свое дерьмо. И мы не говорим об этом. Ладно? — Словно кроме того, что вы веселитесь, больше ничего не происходит? — Именно. Поэтому, пожалуйста. — Очень необычно видеть тебя злой, — Кларк смотрит в сторону океана. — Я просто хотела узнать. — Что за девочка на фотографии? С лошадью. — Алиша говорит это с вызовом, глядя на Кларк. Кларк моментально изучает её взглядом, и на её лице одна эмоция сменяет другую: от удивления и раздражения до… поражения. — Я поняла. — Ну, вот и отлично. Дай мне пиво. — Ты теперь будешь так разговаривать? — усмехается Кларк, пододвигая бумажный пакет. — Ты постоянно испытываешь меня. — Это хорошо или плохо? — Кларк с легкой улыбкой передает ей банку. — Не знаю. Но это точно вносит разнообразие. — Прости меня. — Что? — Алиша забирает у нее банку. — Я говорю «прости меня», — повторяет Кларк обычным ровным тоном и открывает свою банку. — Признаться, пока ты единственный человек, кого я не хотела бы задевать. — А мне кажется, что ты упорно стараешься сделать именно это. — Я же тебе сказала уже, что ты меня не знаешь. Я не могу нравиться, Алиша, — Кларк делает глоток. — Я стараюсь и постоянно молчу, чтобы не сказать лишнего. А это непременно произойдет, если я начну говорить еще и с твоими подругами. Я планирую провести с вами время. У меня это не получится, если меня будут ненавидеть, верно? Поэтому лучше вообще молчать. Алиша перебирает пальцами песок, обдумывая слова Кларк. Так и есть. Может быть, и к лучшему, что Кларк молчит с её подругами. Алиша бы не хотела, чтобы между ними возник конфликт. Робин способна перевести все в шутку, но Рози — нет. Они неконфликтные, да, но ровно до того момента, пока не будет переступлена черта. Все-таки и Рози, и Робин — с улицы. Они могут решать конфликты разными способами. Просто агрессия — не то оружие, что идет в ход первым. Но Кларк ведь сможет расслабиться. Она ведь сможет. Ей просто нужно время. Они какое-то время смотрят на девчонок, которые убежали куда-то в сторону пирса. — Это не то, что делают хорошие девочки, — напевает Алиша. Кларк чуть не давится пивом, а потом непонимающе смотрит на нее. — Слышишь? — Алиша качает головой в такт песне, что играет где-то за их спинами. — И у меня в голове… всё запуталось, — напевает она, а после делает глоток. — Я не в силах контролировать себя. — Я поцеловалась с девушкой, и мне понравилось, — напевает Кларк одними губами, прикрывая улыбку банкой. Они переглядываются. Алиша делает пару глотков, а потом Кларк говорит: — Это был мой первый поцелуй. Алиша давится пивом, и оно идет у нее через нос: — Что? — хрипит она, вытирая лицо, а потом вытягивает руки, по которым стекает пиво. Кларк начинает смеяться. Она смеется, и Алиша замирает, пока пиво пенится, стекая по её запястью. Она таращится на Кларк: та медленно стихает, а потом начинает копаться в своем рюкзаке, через мгновение вынимая оттуда пачку салфеток. — Ты гонишь?! — Нет, — Кларк пожимает плечами и выуживает из пачки пару салфеток. — Не верю. Тебе семнадцать? То есть… нет, я… О… Ты серьезно? Кларк косо смотрит на нее с легкой улыбкой: — У меня есть жених. Ну, знаешь, — она выдыхает. Она промокает салфетками руки Алиши. — Жених, конечно, — Алиша усмехается, — у меня, кстати, тоже намечается. Только я пока ему не ответила ни на одно сообщение. Вообще хотелось бы иметь выбор, — она смеется и отпивает пиво. — И что? — Ну, он целовал. Я к этому, — Кларк откладывает мокрые салфетки и достает еще парочку. — Но я не думаю, что это считается. Потому что… потому что я в тот момент просто стояла. Не люблю, когда меня касаются, вообще-то, особенно губами. Это так… — её передергивает. Она прижимает салфетку к банке, и Алиша перехватывает её. — Типа губы, понимаешь? — она смотрит на Алишу, словно та должна понять, но Алиша — человек, который как бы целуется. И вряд ли её поцелуи можно было бы пересчитать по пальцам двух рук… и ног. — Точно, — Кларк понимающе кивает. — Ну: губы — это слюни. То есть поцелуй для меня — это не что-то привлекательное. И вообще. Поэтому… Алиша, не моргая, смотрит на профиль Кларк. Она не знает, что сказать. Она просто, как сказала бы Робин… — Пиво! — Робин падает на колени напротив и начинает рыться в пакете.