──●◎●──
Арсений и Матвиенко стояли после пар и ожидали Эда, который учился в параллельной группе, однако, их несовпадение в парах никак не мешало им вместе проводить время и в принципе дружить. Выграновский не состоял ни в КВН’е, ни в театральном, он предпочитал музыку, поэтому чаще всего занимался руководством вокального коллектива. Да, как не странно, он был своеобразным организатором всех вокальным номеров для различных мероприятий. По сути, он был обычным парнем, с украинским говором, без каких-либо норм морали, да и к тому же в свои девятнадцать лет уже был покрыт многочисленными татуировками, из-за чего часто от преподавателей слышал: «Как ты собираешься быть учителем, если похож на зека?!», «Куда твои родители смотрят?!», «Кто тебя на работу таким возьмёт?!» и многое другое, на что он, естественно, не обращал внимание. — Бу! — крикнул Эд, когда подошёл к парням сзади, из-за чего они вздрогнули. — Блять, Эдик, сколько раз говорил не подкрадываться?! — фыркает недовольно Попов, поправляя очки за оправу. — Ещё раз Эдиком назовёшь, я тебе эти очки в одно место затолкаю, С-е-е-енечка, — скалиться брюнет и отходит на шаг от ребят. — Так, хватит собачиться, голубки, — говорит Матвиенко, когда видит злой взгляд Арсения, направленный на товарища. — Ладно-ладно, мамочка, мы больше так не будем, — смеётся Эд. Однако их разговору не было суждено продолжиться, благодаря их старым знакомым. Филологи. — Опа, а кто это тут у нас? — раздаётся голос в полутора метрах от них. — Это же наши учительницы, а чего это без мини-юбок и декольте? — спросил Юнусов и начал смеяться со своими дружками: Устименко и Белым. — Тимик, еблет свой закрой и пиздуй, куда пиздовал, — грубо ответил Эд, смотря на филологов исподлобья. — А что, я не прав? — Тимур сделал нарочито удивлённое выражение лица. — Среди вас есть очень хорошая училка, только я не уверен, что его вообще можно подпускать к людям, не то что к детям, а то ещё всех мальчишек изнасилует. Арсений, после того, как его отец выгнал из дома, узнав о его отношениях с парнем, начал отрицать свою ориентацию, но к другим относился лояльно. Вы скажите: «Так он же спал с Егором», да спал, но есть одно «но». Спал он с ним только под алкоголем, даже если выпил один бокал, все их такие встречи Попов оправдывал тем, что был пьян и это всё лишь ошибка. Пьяненькая такая. — Рот закрой и иди куда шёл, — сохраняя вид отрешённости, ответил Арсений и уже собирался с друзьями уйти. — Хочешь сказать, я не прав, Поповка? А не тебя ли видели сосущимся с Кридом у студенческого клуба? Интересно, а увидел ли кто, как вы трахались или вы были умнее и ушли домой трахаться? Пока компашка Тимура стоят и смеются после этого заявления, а Матвиенко пытается схватить Арса за предплечье, чтобы тот ничего не натворил. Выграновский же, ничего не стесняясь, замахивается и ударяет со всей дури в под дых Юнусова, что тот аж согнулся. Сергей понимает, что филологи это так не оставят, и отпускает только пойманную руку Попова. Ну, а дальше вы знаете, чем это всё закончилось.Антон
Несусь быстрым шагом по коридору в деканат. Если нужные мне документы не там, я точно свихнусь сегодня. И так половину ВУЗ'а оббегал в их поисках, зато понял, почему лестницы считают творением ада. Это же просто невыносимо! Открываю дверь, ко мне спиной стоят три силуэта, они сразу поворачиваются на меня. Арсений, Сергей и Эдуард. Последнего вижу довольно редко, потому удивляюсь. Ну и Ида Васильевна за ними. — Ой, Антон Андреич, здрасте, — увидя меня, поздоровался Матвиенко. — И тебе не хворать, — перевожу взгляд на Иду. — Ида Васильевна, я только за бумагами. Та кивает, и я иду к стопке с документами. Где-то тут они должны быть, если верить Ире, конечно. Пока ищу, слышу, как Ида говорит что-то про драку и отчисление. Если я поинтересуюсь, это же не будет лишним? — Извините, а можно узнать, что случилось? — Да вон, три красавца наши подрались с филологами. Прямо на территории ВУЗ’а! И знаете, Антон Андреевич, это уже не впервые такое. Под отчисление их только, — строго пересказала Ида Васильевна, отчего лица «трёх красавцев» стали ещё плачевнее, чем раньше. Особенно скривился Попов. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Ладно, раньше меру не знали, но теперь. — А чего ж под отчисление? Парни умные, ну, Попов с Матвиенко точно, у него не веду, — киваю в сторону Выграновского, тот закатывает глаза. А что? Вдруг навру. — Может, последний шанс им дадите? Будет обидно, если такие хорошие специалисты пропадут из-за какой-то драки. — Не «какой-то», Антон Андреевич, они своими выходками портят репутацию ВУЗ’а. Вот оставлю я их, так они ещё чего-нибудь натворят. Думаете, мне не обидно таких способных студентов отчислять? За ними же никто не уследит. Даже куратора нет на их головы дурные. Так бы ещё можно было что-то говорить. — Да ладно, Ида Васильевна, я знаю, что куратор у 208-й и 209-й групп ушла в декрет. Я могу стать их куратором и взять ответственность за этот поступок и обещаю, что больше такого не повториться, я с ними поговорю, — сам не знаю зачем, но сказал это. Нет, я, конечно, уверен, что был бы неплохим куратором, но брать на первый опыт сразу две группы? Ну, раз сказал, значит, смогу. — Да, Ида Васильевна, мы так больше не будем! — встрял Попов. Как же по детски это прозвучало. Лучше бы молчал, их же жопы спасаю. — Ну не знаю, Антон Андреевич. Две группы разом, ещё и ответственность за этих искателей приключений берёте. Вы не подумайте, я вам доверяю, вы способный, несмотря на свою только начинающую педагогическую карьеру… — смотрю на неё почти щенячьими глазами. — Ой, ну, Антон Андреевич, ну не смотрите вы так на меня, — она махнула на меня рукой и я было уже расстроился, так как, походу, мне не удалось её уговорить. — Ладно. Хорошо, но если не уследите, не только их отчислю, но и вас уволю. И не думайте, что я шучу! Идите с глаз моих. На самом деле Галич так не сделает, она слишком добрая женщина, мне много про неё рассказали. — Спасибо, Ида Васильевна. На последок я улыбнулся директору факультета и, подгоняя парней на выход, поспешил ретироваться, перед этим осмотрев их с ног до головы. Раскрас у них, конечно, боевой. Особенно, у Эдуарда. — Так вы, оболтусы, совсем с дуба рухнули? Что вы не поделили между собой? — понимаю, что их уже отругала Ида Васильевна и мои слова они воспринимают просто, как должное, но я не могу не ругаться. — Нет, ну вы же взрослые люди, могли бы додуматься, хотя бы не в ВУЗ'е. — Ну нашего «графа» оскорбили, а мы аля мушкетёры эти один за всех и тыры пыры, что поделаешь, — пожал плечами Эдуард. Я его толком не знаю и что-то он меня всё больше напрягает. — Ну а так, если по честноку я сам это начал, ну и вот. — Эд, — осуждающе буркнул Арсений. — Попов, так это с тебя началось всё? — смотрю на него строго, хотя должен высказывать все недовольства Вагановскому. Если говорить честно, не ожидал такого сам от себя, но я иногда тот ещё сюрприз. — Антон Андреевич, а вы знаете, что у меня с нервами проблемы? — Значит, иди и лечи свои нервы к специалисту, а не кулаками маши! В следующий раз я вам уже не смогу помочь, поэтому, пожалуйста, ведите себя прилично, — верится в эти проблемы с нервами слабовато, но пусть так. Вдруг наш разговор прервал резко появившийся Булаткин, словно ураган, ей богу. Даже меня не заметил. — Боже, Сень, ну как так можно было, ну понятно этот придурок, но вы-то с Серым куда лезете? — начинает причитать Егор и осматривать лицо Попова, что-то бубня себе под нос. Со стороны это выглядит странно, на дружеское волнение это не больно похоже, смахивает на опеку старшего брата, либо же парня. Да уж, парня. Так, какого парня? Нет, точно нет. Нет же? — Егор, — грубо говорит Арсений и, буквально, отрывает руки Булаткина от своего лица. — Во-первых, не зови меня так, а во-вторых, всё нормально. — Да, какой нормально? Если бы не Эдик, — Егор резко поворачивается теперь уже к Матвиенко. — Серый, а ты как? — Нормик, жить буду, — улыбается тот и показывает жест «лайк». — Да, чё сразу я? Булка, совсем охренел? Я ведь и треснуть могу. — Так, никаких больше драк, одной хватило, — в один момент их стало так много, что у меня начало складываться ощущение, что у меня двоится в ушах. — Ой, — слегка вздрагивает Булаткин, заметив меня. — Здравствуйте, Антон Андреич. Простите, я вас не заметил как-то, — виновато улыбается он. — Ничего страшного, сейчас вот с этими драчунами разобраться надо. Давайте, бодрым шагом идём в медпункт. Егор, проследишь за ними? — Да, конечно, потом отчитаюсь вам, если нужно. — Не нужно, завтра сам проверю, спасибо. — я поворачиваюсь к Арсению. — Если хочешь, пока можем отложить написание статьи. Оклемаешься немного, а потом, как легче станет, продолжим. — Антон Андреевич, — серьёзно окликает меня Арсений, когда я уже было собираюсь уходить, проговаривая каждую букву. — Я не хрустальный и всё со мной нормально. Давайте, ничего отменять не будем? — Как скажешь, — киваю я и снова осматриваю эту четвёрку. — Увидимся завтра, ребят. На парах, чтобы были. — Конечно, Антон Андреевич. До свиданья, — последнее, что я слышу от Серёжи и разворачиваюсь. Настроение к чёрту. Я-то было обрадовался, что Арсений после моего поступка будет относится ко мне теплее, но меня снова окатили водой. Ей богу, как на американских горках: то хорошо, то плохо, но я не я, если отступлю так просто. Маленькими шажками, но я двигаюсь к Попову ближе. Боже, как это жутко прозвучало.